с опустил веки.

И встал прямо, сцепив руки.

- Замечательно. Что вы предполагаете с ними делать, кардинал Орелли?

- А я еще не решил. Мои интересы научного характера - я хочу знать о них
как можно больше... Это первые Разрушители, которые когда-либо попадали к
нам, так, профессор?

Фаустаф кивнул. У него пронеслось в голове, что лучше бы Разрушители попали
в другие руки, нежели к Орелли. Он не осмелился даже подумать о том, какое
применение найдет мечущийся мозг Орелли для Разрушителей и их Разрывателя.
С его помощью он мог шантажировать весь мир. И Фаустаф решил уничтожить
аппарат, как только ему представится такая возможность.

Орелли взял у него из рук пустой стакан и поставил его на металлический
стол. Он снова налил профессору вина, и Фаустаф выпил его механически, хотя
долгое время не ел. Обычно он пил в меру, но вино слабо действовало на
него.

- Я думаю, мы вернемся в мой штаб на З-4,- сказал Орелли.- Там лучшие
условия для необходимых исследований. Надеюсь, вы примете мое приглашение,
профессор, и согласитесь мне помочь.

- По-моему, вы отправите меня на тот свет, если я откажусь,- заметил
Фаустаф.

- Я бы, конечно, не воспринял с радостью ваш отказ,- хищно оскалился
Орелли.

Фаустаф ничего на это не ответил. И он решил, что в его интересах попасть
на З-4 с Орелли, где появится реальная возможность связаться со своей
организацией.

- А что вас забросило в этот негостеприимный мир, господин Штайфломайс? -
поинтересовался Орелли с показной сердечностью.

- Это из-за профессора Фаустафа. Я хотел поговорить с ним.

- Поговорить? А мне показалось, что вы и профессор занимались чем-то вроде
драки, когда я появился на сцене. Вы - друзья? Я бы так не подумал.

- Аргументация была временно прервана вашим появлением, кардинал,- сказал
Штайфломайс.- Мы обсуждали философские проблемы.

- Философия? Какого рода? Я сам интересуюсь метафизикой. Не удивляйтесь, я
просто вспоминаю свою старую профессию.

- О, мы говорили о сравнительных возможностях и достоинствах жизни и
смерти,- сказал Штайфломайс, просветлев.

- Интересно. Я и не знал, что вы увлекаетесь философскими спорами,
профессор,- промурлыкал Орелли, обращаясь к Фаустафу. Тот пожал плечами,
повернулся спиной к Штайфломайсу и Орелли и подошел ближе к телам
Разрушителей.

Он нагнулся и дотронулся до лица одного из них, оно было теплым, как
пластик при комнатной температуре. Казалось, оно вообще не было покрыто
человеческой кожей. Профессор затеял с Штайфломайсом и Орелли глупую
словесную дуэль. Они увлеклись приводимыми ими доводами на довольно долгое
время, пока Орелли театральным жестом не прервал Штайфломайса на середине
фразы и не заявил, что времени очень мало и он должен заняться подготовкой
к созданию туннеля через субсветовое пространство к его штабу на З-4. Когда
он вышел из палатки, его сменила охрана из двух вооруженных людей.

Штайфломайс подарил Фаустафу сардонический взгляд, но тот не чувствовал
радости, принимая условия игры Орелли. Хотя охрана не позволила бы ему
близко приблизиться к Разрушителю, он занялся его изучением с того места,
где тот стоял, пока не пришел Орелли и не сообщил, что туннель готов.

Глава восьмая. РАЗРУШИТЕЛИ.

Сильно уставший и очень голодный, Фаустаф прошел через туннель и обнаружил,
что находится в подвале с каменной кладкой. Это была церковь в готическом
стиле. Камни выглядели старыми, но были недавно отреставрированы. Воздух
был холодным и сырым. Вокруг лежали груды полевого снаряжения Спасателей, а
само помещение освещалось неоновой трубкой. Орелли и Штайфломайс уже
находились здесь и о чем-то разговаривали. При появлении Фаустафа они
замолчали.

Вскоре принесли тела Разрушителей и их прибор. Разрушителей несли люди
Орелли. Сам он прошел вперед, открывая двери в дальнем конце подвала и
показывая путь по каменным ступеням в пышный интерьер большой церкви,
наполненной солнечным светом, льющимся через высокие окна. Создавалось
впечатление, что церковь даже больше, чем была на самом деле. Это место
Фаустаф мог сравнить с самыми лучшими готическими соборами Британии и
Франции - прекрасный образец человеческого творчества. В центре церкви
располагались алтарь, кафедра проповедника и маленькие часовенки слева и
справа - все указывало на то, что церковь, скорее всего, католическая.
Выпитое вино вскоре все же подействовало на Фаустафа, и он блуждал глазами
по росписям 14-го века со святыми, животными и растениями, пока не взглянул
на потолок, высокий и иссеченный каменными ребрами, едва видимыми в
холодном полумраке. Когда он снова опустил глаза, то увидел Штайфломайса,
стоящего перед ним с улыбкой на губах.

Пораженный красотой церкви, Фаустаф обвел кругом рукой:

- И вот это все вы, Штайфломайс, хотели бы разрушить?

Штайфломайс пожал плечами:

- Я видел лучшие вещи. По моим понятиям - это ограниченная архитектура,
профессор, и довольно неуклюжая. Дерево, камень, сталь и стекло, неважно,
какие материалы используются,- все это грубо.

- Значит, это вас не вдохновляет? - спросил Фаустаф недоверчиво.

Штайфломайс рассмеялся:

- Нет. Вы так наивны, профессор.

Не в силах выразить эмоций, которые вызвала у него церковь, Фаустаф терялся
от того, какой должна быть архитектура, чтобы вызвать интерес у
Штайфломайса.

- Где эта ваша архитектура? - спросил он.

- В местах, которые вам неизвестны, профессор,- Штайфломайс продолжал
уклоняться от ответа, и Фаустаф снова удивился, а не мог ли тот иметь
какую-то связь с Р-отрядами.

Орелли наблюдал за своими людьми. Теперь он обратился к ним:

- Что вы думаете о моем штабе?

- Очень выразителен,- сказал Фаустаф, желая как-то похвалить людей Орелли и
выразить свое восхищение церковью.

- Монастырь, присоединенный к собору. И те, кто живет там, присоединились к
тем, кто жил там раньше и занимался другими делами. Пойдемте дальше.
Лаборатория подготовлена.

- Я бы лучше съел чего-нибудь, прежде чем работать,- сказал Фаустаф.-
Надеюсь, ваша кухня так же прекрасна, как и окружение?

- Она лучше всего остального,- заметил Орелли.- Конечно, сначала мы поедим.

Чуть позже они втроем сидели в большой комнате, которая являлась личными
апартаментами аббата. Альковы были заставлены книгами, преимущественно
религиозными работами различного характера; здесь были также репродукции.
Большинство из них изображали различные версии "Искушения святого Антония"
- Босх, Брейгель, Грюнвальд, Шенгауэр, Найс, Эрнст, Дали... Несколько
других Фаустаф не знал. Угощение было прекрасным, как и обещал Орелли, вино
замечательным - из монастырских запасов. Фаустаф указал на репродукции:

- Ваш вкус, Орелли, или вашего предшественника?

- Его и мой, профессор. Поэтому я и оставил их здесь. Его интересы были
несколько более навязчивы, чем мои. Я слышал, что он, в конце концов, сошел
с ума.- Он улыбнулся своей жесткой улыбкой и поднял бокал.

- Из-за чего монастырь опустел? Почему собор не используется? - спросил
Фаустаф.

- Наверное, это станет ясно, если я вам разъясню наше географическое
положение на З-4, профессор. Мы находимся в районе, когда-то занимаемом
Западной Европой. Более конкретно: мы недалеко от места, где был Гавр, хотя
сейчас не осталось следов ни от города, ни от моря. Вы помните СНВ, которую
вы взяли под контроль в этом районе, профессор?

Фаустаф был в недоумении. Он еще не видел, что лежало за монастырскими
стенами, ибо они были занавешены тяжелыми шторами. Он был уверен, что
находится в одном из сельских районов. Теперь же он вскочил, подошел к окну
и откинул тяжелые бархатные портьеры. Было темно, но сверканье льда
угадывалось безошибочно. В лунном свете, простираясь до горизонта,
раскинулось широкое ледяное поле. Фаустаф знал, что оно охватывает
Скандинавию, частично Россию, Германию, Польшу, Чехословакию, немного
Австрию и Венгрию, простираясь в другом направлении до половины Британии,
включая Руль.

- Но здесь лед на сотни миль вокруг,- сказал он, обращаясь к Орелли,
который сидел, потягивая вино и улыбаясь.

- Здесь мой штаб с тех пор, как я открыл это место три года назад. Каким-то
образом оно сохранилось от СНВ. Монахи сбежали до того, как СНВ
превратилось во что-то опасное. Я нашел это место позднее.

- Но я никогда не слышал о чем-либо подобном,- сказал Фаустаф.- Собор и
церковь ледяной пустыни? Как они сохранились?

Орелли поднял взгляд к потолку:

- Божественное вмешательство, наверное.

- Скорее причуда, как мне кажется,- возразил Фаустаф, снова садясь за
стол.- Я видел подобные вещи, но настолько эффектные - никогда.

- Это моя фантазия,- сказал Орелли.- Уединенно, просторно и, поскольку я
провел отопление, комфортабельно. Мне это подходит.

На следующее утро в лаборатории Орелли Фаустаф осматривал двух, теперь уже
раздетых, Разрушителей, лежащих на столе перед ним. Он решил, что Орелли
либо играет, либо действительно верит в его познания в биологии. Он очень
мало что мог сделать, за исключением того, чем занимался сейчас, а именно -
электроэнцефалограммами. Было нецелесообразным выводить Орелли из
заблуждения, ибо Фаустаф был убежден, что иначе тот просто-напросто убьет
его.

Кожа обследуемых сохраняла видимость несколько теплого пластика. Сердца не
бились, конечности не сгибались, глаза остекленели. Когда ассистенты
установили электроды на головах Разрушителей, Фаустаф подошел к
электроэнцефалографу и стал изучать графики, выдаваемые самописцами. Они
показывали только простую синусоиду, постоянную кривую, как если бы мозг
был жив, но полностью отключен. Тест объяснял только то, что и так было
очевидно.

Фаустаф взял шприц и ввел стимулятор одному из Разрушителей. Другому он
инъектировал депрессант. Энцефалограммы остались без изменения. Фаустаф был
вынужден согласиться с предложением Орелли, что эти люди находятся в
состоянии полностью заторможенной жизнедеятельности.

Ассистенты Орелли, помогавшие ему, были невозмутимы и немного напоминали
характерами объекты, которые сейчас изучались. Фаустаф повернулся к одному
из них и попросил подготовить рентгеновскую установку. Тот выкатил механизм
вперед и сделал несколько снимков обоих Разрушителей. Затем он протянул
пластины Фаустафу. Беглого взгляда на снимки было достаточно, чтобы
увидеть, что люди, лежавшие на столе, хотя и казались обыкновенными живыми
существами, на самом деле таковыми не являлись. Их органы были упрощенными,
как и костная структура. Фаустаф положил пластинки рядом с телами
Разрушителей и присел. Результаты исследования проплывали в его мозгу, но
он не мог сконцентрироваться ни на одном из них. Эти создания могли быть
присланы из открытого космоса, но могли быть и изготовлены людьми на одной
из альтернативных Земель.

Фаустаф уцепился за эту последнюю мысль. Организм Разрушителей действовал,
не подчиняясь ни одному из нормальных законов, присущих животным. Возможно,
они были искусственными, чем-то вроде роботов. Науке нужны такие роботы, но
земной науке до их создания было еще очень далеко.

Кто же создал их? Откуда они пришли?

Фаустаф закурил сигарету и задумался. А нужно ли сообщать что-то Орелли? Он
должен сам выяснить всю правду, и как можно скорее. Профессор встал и
попросил хирургические инструменты. С помощью рентгеновских снимков он мог
провести простую хирургическую операцию с Разрушителями, не создавая
никакой опасности для их жизни. Он надрезал запястье одного из них.
Кровотечения на разрезе не было. Затем взял элемент кости и кусочки плоти и
кожи. Потом он постарался восстановить надрезанную ткань обычными
способами, но шов не держался. В конце концов Фаустаф заклеил разрез
обычной клейкой лентой. Профессор положил образцы под микроскоп в надежде,
что его знаний основ биологии будет достаточно, чтобы обнаружить их отличие
от нормальных кожи, кости и плоти.

Микроскоп сразу показал несколько существенных отличий, которые не
требовали для своего обнаружения специальных знаний. Обычная клеточная
структура полностью отсутствовала. Кость, казалось, состояла из
металлического сплава, а плоть - просто из мертвой клетчатки, напоминающей
пластик, хотя ее ячейки были гораздо более многочисленными, чем в любом из
известных ранее пластиков. Единственный вывод, который он мог сделать,
заключался в том, что Разрушители не были живыми созданиями в настоящем
смысле; они были роботами- искусственно созданными.

Использованные в их конструкции материалы не были известны Фаустафу.
Структура стали и пластика доказывала наличие очень высокого уровня
технологии, более высокого, чем в его собственном мире.

Он начал ощущать беспокойство по поводу того, что, возможно, эти существа
не были созданы на тех Землях, которые он знал. Они могли путешествовать
через субпространство и, очевидно, были изготовлены для управления
Разрывателем. Все это доказывало тот факт, что агенты Р-отрядов были
созданы какой-то цивилизацией, действующей вне субпространства и, возможно,
с базы в открытом космосе, за пределами солнечной системы. Тогда нападения
осуществлялись не человеческими существами, как думал Фаустаф, что его и
вводило в заблуждение. Разве он мог понять мотивы бесчеловечности
Разрушителей? Не зная же, почему они пытаются уничтожить миры
субпространства, казалось невозможным найти пути, как остановить их на
сколько-нибудь долгое время.

Теперь он пришел к решению. Он должен уничтожить Разрыватель. Аппарат лежал
в углу лаборатории, готовый к исследованию. Только уничтожение прибора
могло остановить Орелли от использования или угрозы использования его с
целью шантажа.

Фаустаф подошел к установке.

В этот момент профессор почувствовал дрожь в области запястья, и очертания
комнаты стали блекнуть. Ему показалось, что воздух не поступает в легкие.
Он узнал это ощущение - заработал инвокар.

Глава девятая. ЗЕМЛЯ-0.

Доктор Мэй вздохнул с облегчением. Он стоял, потягивая вино из стакана, за
стойкой бара в комнате, которую Фаустаф сразу же узнал. Это был его штаб в
Хайфе на Земле-1.

Фаустаф подождал, пока в голове прояснится, перед тем как обратиться к Мэю.

- Мы уже не думали, что вы вернетесь,- сказал доктор.- Мы пытались выручить
вас все это время, сразу после того, как вы исчезли при разрушении З-15. Я
слышал, наш аджастор уничтожен.

- Простите,- вымолвил Фаустаф. Мэй пожал плечами и поставил стакан. Его
лицо выглядело необычайно изможденным.

- Это ничего по сравнению с тем, что тут происходит. У меня для вас есть
новости.

- И у меня для вас.

Фаустаф заметил, что Мэй всегда бывает чем-то расстроен не вовремя. Он не
счел нужным говорить об этом. В конце концов он вернулся на свою базу и мог
наконец-то осуществить план, который окончательно вывел бы Орелли из игры.

Мэй пошел к двери. Техники убирали большой инвокар, который был
использован, чтобы доставить Фауста-фа через субпространство, когда они
засекли сигнал на его диске.

Фаустаф вышел вслед за Мэем в коридор, и они вместе поднялись на лифте. На
четвертом этаже они прошли в кабинет Мэя.

Там их ожидали несколько человек. Некоторых из них Фаустаф узнал: это были
руководители отделений Центрального штаба и специалисты по связи.

- У вас есть что-нибудь сообщить нам до того, как мы начнем? - спросил Мэй,
поднимая трубку селектора после приветствия. Он заказал кофе и положил
трубку.

- Мне не нужно много времени для того, чтобы ввести вас в курс дела,-
сказал Фаустаф.

Он сел в кресло и рассказал им о попытке Штайфломайса убить его, как стало
ясно, что тот знает о мирах субпространства гораздо больше, чем они думали,
как говорил о том, что организация Фаустафа не выдержит массированной
атаки. Затем он перешел к описанию "образцов" Орелли и результатам их
изучения.

Реакция на его сообщение была вовсе не такой, какую он ожидал. Мэй просто
внимал, его губы были плотно сжаты.

- Это согласуется с нашими открытиями, профессор,- сказал он. Мы установили
контакт с новой альтернативной Землей. Точнее, я должен сказать, с ее
частью. В настоящий момент она находится на стадии формирования.

- Сейчас возникает Земля! - Фаустаф был возбужден.- Нам нужно быть там.
Видеть, как это происходит! Это может дать многое...

- Мы попытались проникнуть на З-0, так мы теперь ее называем, но любая
попытка оказалась блокированной. Эта Земля не создается естественным путем,
за ее формированием стоит разум.

Фаустаф легко согласился с этим. Логика говорила о том, что нечеловеческие
силы работают не только на разрушение, но и, как теперь стало ясно, на
созидание мира. Агенты Р-отряда - Штайфломайс и Мэгги Уайт - возможно,
могли бы сказать больше. Все события прошедшего дня в свете создавшейся
ситуации наполнялись худшим смыслом. И неприятности, с которыми он
столкнулся, были значительнее, чем предполагалось.

Фаустаф налил себе кофе с подноса, который принесли в это время.

Доктор Мэй выглядел нетерпеливым.

- Что нам делать, профессор? Мы не готовы к отражению атаки, мы даже не
вооружены настолько, чтобы справиться с другим большим отрядом Разрушителей
того же типа, который встретился нам на З-15. Пока что эти силы до
настоящего времени просто играли с нами.

Фаустаф кивнул и отхлебнул кофе.

- Вашей первой целью должен быть штаб Орелли,- сказал он. Когда же он
продолжил, то, казалось, был растерян.- Штаб должен быть уничтожен - со
всем, что в нем находится.

- Уничтожен? - Мэй хорошо знал взгляды профессора на святость жизни.

- Другого мы ничего не сможем сделать. Я никогда не думал так, я никогда не
был в подобной ситуации, но мы вынуждены пойти на убийство нескольких,
чтобы спасти многих.

Даже тогда, когда Фаустаф говорил это, он до конца не верил в необходимость
предлагаемых им самим жестоких мер.

Доктор Мэй казался почти удовлетворенным.

- Вы говорите, что он на З-4, примерно в квадрате 38-62? Вы сами хотите
возглавить экспедицию? Думаю, мы пошлем туда вертолеты с бомбами.

- Нет, я не хочу идти с вами. И дайте тем пятиминутное предупреждение. За
это время они не успеют эвакуировать через туннель Разрушитель. Я обрисовал
вам место. Его будет легко найти. Собор.

После того как доктор Мэй ушел готовить экспедицию, Фаустаф стал изучать
информацию, которая касалась Земли-0. Информации было мало. Более того,
исследования носили случайный характер. Когда происходило разрушение З-15 и
возникли трудности с прокладкой туннеля между мирами, техники на З-1
обнаружили необычные показания приборов. Так они вошли в контакт с З-0.
Были произведены пробы и обнаружена планета, которая находилась еще в
нестабильном состоянии; на данном этапе она представляла собой мир,
состоящий только из элементов в стадии мутации. Вскоре зонды исследователей
были заблокированы, и стало невозможным получение информации: только
индикаторы отмечали наличие нового тела.

Они знали, что это такое, но не знали, как оно появилось и кто ответственен
за это. Фаустаф, кроме всего прочего, хотел знать и "почему". Никогда ранее
он не ощущал так сильно своей беспомощности, невозможности контролировать
ситуацию, в которой оказался. На данном этапе он мало что мог сделать.
Поразмыслив, профессор решил пока оставить это дело и поехать домой в
пригород Хайфы, как следует отоспаться, возможности чего у него не было все
последнее время и в чем он там теперь нуждался, надеясь, что утром у него
возникнув новые идеи.

Он вышел из здания и окунулся в полуденный зной современного делового
города. Остановив такси, Фаустаф назвал адрес. Устало слушая болтовню
шофера о "кризисе", который начался в его отсутствие, Фаустаф не мог
уловить деталей, да и не стремился к этому, он понял только, что Восток и
Запад начали один из своих споров, в настоящий момент по поводу нескольких
стран Юго-Восточной Азии и Югославии. После смерти Тито Югославия затеяла
игру с обоими блоками, и, хотя югославы стойко воздерживались от
присоединения к Востоку или Западу, их позиция стала шаткой. Возникшая
революция дала повод СССР и США послать туда силы по сохранению мира.
Водитель такси