Куда угодно, - сказал он.

Лежа бок о бок под горячим солнцем, они позволили скутеру отплыть в море.
Южная Атлантика сверкала гладью до самого горизонта.

Они лениво перебрасывались словами, держась за руки. Он рассказал ей о
своем детстве, о своем папаше-интраверте, о матери, которая была его
сестрой по крови, без злости и смущения, потому что те времена уже казались
ему далекими и нереальными. Сумеречная зона теперь представлялась ему такой
же странной, какой всегда была для нее. Он сказал ей, что Велюзи в тот год,
когда он вышел к солнцу, жил в Кашмире и приютил его, падающего с ног от
усталости и истощения.

Велюзи и его жена полюбили его. Вероятно, он их немного забавлял. Они
усыновили его и обучили всему, что знали сами. Правда. Кловис был уже
несколько подготовлен чтением книг. Велюзи был тогда исполняющим
обязанности Председателя Совета и был вполне способен привить Кловису Марка
идеи и правила гуманного общества дневной стороны. Он подталкивал ученика
заняться политикой.

- Я и сам хотел. Меня так восхищал ваш мир, понимаешь?

Скутер плыл, разрезая волны. Они подняли откидной верх, поели.

Время шло, но они не замечали его течения. Их переполняли чувства. Такое
полное удовлетворение от общения они могли получить лишь вдали от людей.
Оба были опытны в любви и хотели, чтобы счастье длилось как можно дольше.
Часов они с собой не взяли, зато еды было достаточно.

Спокойное величие Атлантического океана привело их в мечтательное
настроение, разговоры почти прекратились, они лишь обменивались улыбками и
старались держаться рядом, словно боясь, что, расставшись на миг, потеряют
друга навсегда. Так и продолжалось их плаванье в мире и спокойствии -
сильных ветров не было, ночи стояли теплые... Однажды они заметили кита,
это был огромный голубой кит, почти сто двадцать футов длиной, самое
большое животное, когда-либо жившее на Земле. Он плыл очень быстро, и из
воды временами показывалось его тело. Они последовали за ним. Вскоре кит
нырнул глубоко в океан. После этого им повстречалась стая дельфинов, весело
гонявшихся друг за другом. Потом морские птицы закружились над ними. Солнце
уже далеко склонилось к горизонту позади них, стало прохладнее.

Скутер вдруг понесло неожиданным течением к острову, заросшему лесом. С его
берегов в воду сбегали желтые осыпи песка. Небо за островом было
темно-оранжевым, и они поняли, что оказались почти в сумеречной зоне. Но
остров был так красив, что они решили остаться. Они бегали по песку,
подбирая ракушки и обломки кораллов, а потом заснули прямо на песке.

Когда они проснулись, казалось, похолодало. В зарослях позади них
зашевелилось какое-то животное. Они сбежали вниз к своему скутеру и
закутались в плащи. Потом подня-лись в воздух и быстро полетели навстречу
солнцу.

Когда потеплело, Марка с Фастиной вновь опустились на голубую гладь океана,
но вся их прежняя радость от пребывания на водных просторах исчезла, и
вскоре они полетели домой, обратно в Африку, к его дому, возле озера
Танганьика.

Но даже здесь они продолжали игнорировать всякие попытки связаться с ними и
проводили все время либо в постели, либо гуляя по берегам озера рука об
руку.

Однажды Фастина вздохнула.

- Если бы только у нас могли быть дети, - сказала она, босой ногой шлепая
по воде и глядя на поросшие деревьями холмы, которые темными силуэтами
вырисовывались на фоне яркого неба. - Здесь так красиво.

Марка решил наведаться к Нарво Велюзи и узнать, как продвигается работа над
передатчиком. Уже миновал месяц.

Он полетел в Европу на скутере, напоминающем золотистую птицу с раскинутыми
крыльями. - "Время, - думалось ему, - ничего не значит для Фастины в ее
бесплодии".

Тем не менее, казалось, они связаны друг с другом надолго. Быть может, до
самой смерти. Как была выкована эта цепь, он не понимал, но это случилось,
и теперь никто из них не мог долго прожить друг без друга. Может, счастья
уже не будет, останется только боль, но это теперь не имело значения.

Марка не мог объяснить, почему он это знал. Любовь, как он понимал ее, не
была похожа на то, что происходило между ними. В его отношении к ней было
все: и неожиданная ненависть, и гнев, и меланхоличная горечь, и
непереносимая тоска по ее телу. Все это так не походило на любовь! Он,
пожалуй, теперь понимал, что такое безумное чувство могло бы подвигнуть
любовников на самоубийство.

Это измучило его, вот почему он хотел остаться один и ощутить радость иного
общения.

Когда он достиг предельной скорости, силовой экран автоматически запеленал
в кокон его скутер. Напряжение стало постепенно отпускать его, и он,
наконец, увидел впереди полосу Рейна и дом Велюзи.

Глава 8. С ЧЕМ-ТО БОРОТЬСЯ.

Гигантский механизм выглядел, словно колоссальная скульптура из голубого
металла и золотой проволоки. Он вздымался над Черным морем на высоту сотен
футов. Золотая проволока вибрировала на ветру. Основание механизма, все еще
окруженного строительными лесами, достигало полумили в диаметре. Полосы
серебра, треугольники меди, квадраты золота - абстрактная живопись в
металле. Наверху стояли две крошечные фигурки.

- Еще многое предстоит сделать, - сказал Велюзи Кловису Марка. - Мы еще
даже не начинали подводить энергию.

Марка знал, что передатчик можно было построить маленьким, поместить в
какую-нибудь комнату, но в то же время он прекрасно понимал, почему Велюзи
предпочел строить механизм именно таким. Передатчик был виден не только
тем, кто занимался им. Кроме того, он был просто прекрасен, что в каком-то
смысле дополняло простоту задуманного сообщения.

- Это впечатляет, Нарво, - сказал Кловис.

- Спасибо. Строительство действительно подбодрило многих, - Нарво
улыбнулся. - Работа идет быстрее, чем я ожидал. Может, даже придется
специально изобрести какие-нибудь трудности.

Черный скутер начал заворачивать к ним. Вскоре он поравнялся с платформой,
в нем стоял человек в свободном черном плаще с откинутым капюшоном.

- Можно присоединиться? Марка узнал Андроса Алмера.

- Привет, Андрос, - сказал он.

Тот кивнул, подошел к перилам и поглядел на передатчик. Далеко-далеко
внизу, как муравьи, сновали крошечные фигурки.

Марка теперь разглядел, что Алмер носит маску из черной вуали, закрывающую
лоб и глаза. Маска была окаймлена алым, темно-синие перчатки на его руках -
тоже.

- "Мы здесь", да?! - голос Алмера был сух. - Может, "мы были здесь"
оказалось бы лучшим сообщением, Нарво? Велюзи смущенно посмотрел на Марка.

- Андрос считает, что для передатчика можно найти лучшее применением,
Кловис.

Алмер повернулся, взмахнув плащом, и поднял руку в перчатке.

- Я не собираюсь вмешиваться, Нарво, это твой проект, просто показалось,
что было бы лучше включить в сообщение больше информации, дать
представление о том, кем мы были и где нас искать.

- Но тогда нарушится весь замысел, - нахмурился Кловис. - Разве не так,
Андрос?

- Просто мне кажется это бессмысленным, Кловис, вот и все, - тон Алмера
стал ледяным. - Выстроить такую махину и так мало ее использовать, - Алмер
пожал плечами. - Интересно, какие еще проекты подобного рода могут
возникнуть в ближайшем будущем.

- Ты о чем? - спросил Велюзи, приглаживая рукой начинающие седеть волосы. -
Какие другие проекты?

- Я признаюсь, что эта стройка не так бессмысленна, как звездолет Каллакса.
По крайней мере, у нее есть четкая, понятная цель.

- Полет на Титан - тоже цель, - прервал Марка. - Да и Бранд занят. Кстати,
как продвигается его дело?

- Быстро. Скоро Каллакс отправится на свой Титан, и мы его больше не
увидим, если только он не вернется в таком же состоянии, как и участники
первой экспедиции. - Алмер двинулся к скутеру. - Передай мой привет
Фастине, Кловис, - бросил он через плечо. - Меня ждут мои люди.

- Твои кто? - изумленно переспросил Марка. До сих пор ему приходилось
встречать это выражение лишь в исторических драмах.

Андрос не отозвался, сел в скутер и умчался прочь.


- Что он сказал, Нарво?

- Его люди, - тихо повторил Нарво, стараясь не встречаться с Марка глазами.

- Его! Люди!

Представление о людях, принадлежащих кому-то, было еще более архаично, чем
термин "зло", который он слышал месяцем раньше.

- Он что, шутит, Нарво? Чем он занимается? Голос Велюзи был чересчур
спокоен:

- Братство вины сожгло уже несколько домов, пока ты отсутствовал. Понятно,
сожжены не сами жароустойчивые дома, но все, что только может гореть
внутри. И последние два дома, которые они подожгли, не принадлежали членам
Братства. Одна из жертв сильно обгорела, пытаясь потушить огонь в своем
доме. Некоторые, особенно Андрос, требуют принятия решительных мер.

- Они сформировались в группу, выступающую против Братства?

Велюзи кивнул.

- "Опричники" - вот как они себя называют. Андрос стал их лидером. Его,
похоже, восхищает сама идея, Кловис.

- Я вижу, ты оказался прав, - вздохнул Марка. - Это должно было случиться
рано или поздно, но мне трудно поверить, что такой человек, как Андрос,
вдруг оказался способным увлечься подобной идеей...

- Он повторяет старые истины, Кловис: суровые времена требуют суровых мер.

- Так. Теперь у нас две раковые опухоли, о которых ты говорил, -
пробормотал Марка.

- Ну, в прошлом одна опухоль помогала уничтожить другую. Однако, как я тебе
уже сказал, лично я сомневаюсь, что у нас осталось на это время, - Велюзи
коснулся гравипояса. - Слушай, давай спустимся вниз. Передатчик ты видел.
Как насчет обеда у меня?

Спускаясь вниз. Марка сказал:

- Пожалуй, взгляну-ка я сейчас на звездолет Бранда, если ты не возражаешь,
Нарво.

- Прекрасно, это всего лишь в паре сотен миль отсюда. Они решили
воспользоваться скутером Фастины и после того, как Велюзи поговорил со
строителями, отправились к горам Турции, где возводился звездолет.

Летя над морем, Велюзи повернулся к Марка и сказал:

- Это вопрос не рассудка или знания, понимаешь, Кло-вис, это вопрос
темперамента и силы воли. Андрос сдался. Бранд в своем роде тоже сдался. В
прошлом человеком управляли подсознательные инстинкты. Рассудок укротил
инстинкт, вот и все. Андрос знает, что с ним происходит, но, похоже, ему
уже все равно. Мне кажется, это из-за Фастины...

- Она сказала мне, что он ухаживал за ней, но я не думал, что это так
серьезно.

- Достаточно серьезно, как видишь. А вот и горы. В широкой долине можно
было различить очертания звездолета Каллакса. Корпус был почти завершен, и
люди занимались внутренней отделкой.

Они нашли Бранда, распоряжавшегося установкой компактной двигательной
системы, в одном из отсеков звездолета. Кловиса поразило осунувшееся и
мрачное лицо Бранда, но тот приветствовал посетителей достаточно радушно.

- А, Нарво, Кловис! Все в полном порядке. Когда мы закончим, это будет
лучший в мире звездолет. Нам удалось создать отличную имитацию земных
пейзажей, это поможет преодолеть космофобию. И скорость не в пример выше, а
значит, мне удастся больше времени провести на Титане, если... - тут они
все посторонились, чтобы пропустить на-груженных оборудованием роботов, -
если на Титане есть люди, я их найду.

Марка мог бы сказать Бранду правду, но он решил, что это будет подло -
разрушить его мечту. Даже если он погибнет, пусть гибнет, сохранив свою
мечту.

Каллакс заглянул в двигательный отсек, что-то сверил по чертежу, зажатому в
руке, затем выпрямился и погладил голубоватую переборку.

- Люди работают с большим энтузиазмом, - сказал Каллакс. - Добровольцев,
желающих помочь, оказалось больше, чем нужно. Я собираюсь назвать звездолет
"Орландо Шарвис" в честь руководителя колонии на Титане.

Вздрогнув при звуке этого имени. Марка спокойно возразил:

- Шарвис не такой уж герой, как тебе может показаться. Разве не он проводил
биологические эксперименты на людях?

- Может быть, так и надо было, - сказал Каллакс. - Кроме того, все зависит
от точки зрения. У Шарвиса хватало мужества и была цель. Что касается
остального, то меня это не заботит.

Марка прошелся по кораблю. Здесь было довольно прохладно, и, выходя, он
зябко повел плечами. Дверь шлюза не была еще установлена. Кловис сощурился
от яркого солнечного света и достал из кармана темные очки. У подножия гор
неподвижно стояла горстка людей, пристально рассматривающих звездолет.

- Кто это там? - спросил он Каллакса. Бранд подошел ближе:

- А, это люди из Братства. Они торчат там уже несколько дней. Ничего не
делают, а только глазеют. Но боюсь, что-то они замышляют. Я уже слышал, что
они жгут дома. К чести Андроса Алмера, он отреагировал быстро и защищает
нас.

- А что, они как-то показали, что хотят напасть? - раздался позади голос
Велюзи.

- Нет, но вы все знаете, что они думают о технике. Мой звездолет наверняка
должен привлечь их внимание.

- Пожалуй, ты прав, - Марка коснулся гравипояса и спланировал на землю,
остальные последовали за ним.

- Я слышал, что Мирона Пелва и Киро Бени тоже присоединились к ним, -
сообщил Велюзи, упомянув двух бывших членов Совета.

- Невероятно, - сказал Каллакс. - Порядочные, интеллигентные люди.

Обритые, запахнутые в робы, мужчины и женщины в масках упорно смотрели на
строительную площадку. Раньше они носили одежду любых темных тонов, теперь
же все были в коричневом.

- Я слышал - они даже секут друг друга, - сказал Каллакс и повел гостей к
своей времянке. - Видимо, самоистязание частично облегчает груз
испытываемой вины. Может быть, я глуп, но, честно признаться, не вижу, в
чем и кто виноват. Хотя до тех пор, пока они не мешают мне, пусть торчат
там, сколько им захочется.

- Опасаешься, что они могут что-то предпринять? - спросил Марка, когда они
подошли к времянке.

Комната, куда они вошли, была по-спартански проста. Гости сели на табуреты,
а Каллакс принялся колдовать над автоматической кухней в углу.

- Опасаюсь, - запоздало согласился он. - Но оружия у них пока нет, только
огонь. Но если вдруг понадобится ору-жие, им придется его производить, но
Андрос уже взял под контроль все необходимые для этого материалы. Я думаю,
все обойдется.

Марка повернулся к Велюзи.

- По какому праву Андрос распоряжается? Были ли выборы?

- Более-менее, - ответил Велюзи. - Большинство согласилось предоставить ему
временные полномочия.

- Ясно, - Марка взял тарелку, которую подал Каллакс.

- Есть единственный способ противодействовать этому, Марка, - сказал
Велюзи, приступая к еде. - Ты должен восстановить прежний Совет, пока не
стало слишком поздно.

- И сколько нас осталось, - саркастическим тоном спросил Марка, - если
некоторые присоединились к Братству, а Андрос норовит все сделать в
одиночку, на что мы можем рассчитывать?

- Можно устроить перевыборы или кооперировать новых членов, - предложил
Велюзи.

Марка из вежливости кивнул. Ему не хотелось признавать перед старым другом,
что его душа уже не лежала к политике, что, несмотря на угрозу Братства и
Опричнины, он был слиш-ком занят своими личными делами, чтобы всерьез
думать о возвращении на пост Председателя Совета.

- Ты по-прежнему наиболее уважаемый человек на планете, Кловис, - сказал
Велюзи. - Большинство с охотой последует за тобой. Это дало бы нам шанс
положить конец амбициям Алмера, пока не стало слишком поздно.

- А ты уверен, что люди поддержат меня, Нарво?- спросил Марка. - И осталось
ли время, чтобы остановить Алмера?

- Попробуй и узнаешь, - вставил Бранд Каллакс. Он перегнулся через столик,
размахивая ложкой. - Лично я считаю, что Алмер необходим для борьбы с
Братством. Но нам надо уже сейчас подумать, кто сможет вовремя остановить
Алмера, и лучше действовать быстро.

- Но это же значит - ограничивать свободу людей, - Марка озадаченно покачал
головой. - Я не могу. Моя совесть...

- Из двух зол выбирают меньшее, - усмехнулся Велюзи. - У Алмера, очевидно,
появился аппетит к власти, скоро он захочет большего. Это же очевидно.

- Мне надо об этом серьезно подумать, - сказал Марка, стремясь выиграть
время.

- Принимай решение быстрей, - предупредил Каллакс. - Вернувшись с Титана с
хорошими вестями, я хотел бы найти здесь хоть кого-нибудь в живых.

Марка и Велюзи вскоре оставили Бранда. Маленькая горстка членов Братства
все еще стояла, внимательно наблюдая за кипевшей вокруг звездолета
деятельностью.

КНИГА ВТОРАЯ



                          Глава 1. ЛЮДИ ДЕЙСТВИЯ.

Марка вскоре обнаружил, что не может больше вынести разлуки с Фастиной, и
решил вернуться домой, погостив у Велюзи только три дня. Дополнительной
причиной, побудившей его оставить дом Велюзи, были печальные глаза Нарво,
ожидавшего от него решения. Он забрался в скутер.

- Я решу, что делать, когда прибуду домой, - пообещал он Велюзи.

Дома он застал спящую Фастину. Сопротивляясь желанию немедленно разбудить
ее, он принялся бродить по дому, потом вышел к озеру. Он ходил, размышляя,
и пытался утвердиться в уже принятом решении: избираться на пост
Председателя. Он понимал, что должен был бы согласиться с Велюзи, раз тот
так негативно воспринимает происходящее, но чувствовал, что остается таким
же эгоистичным и иррацио-нальным, как те, кого презирал, словно в воздухе
был разлит какой-то яд, уничтожающий убеждения.

И все же он не мог вновь предстать перед Велюзи и отказать ему в помощи.
Может быть, выступить в качестве номинального Председателя и дать
возможность Велюзи заняться этой работой? Бесполезно - все очень скоро
сообразят, что он уклоняется от выполнения своих обязанностей.

Всю жизнь он принимал верные этические решения, вплоть до того момента,
когда стало ясно, что человечество стерильно. Вначале он в отчаянье кинулся
разыскивать Орландо Шарвиса, косвенно повлияв этим на общее настроение
людей, теперь всячески стремится уклониться от ответственности, не хочет
даже попытаться исправить ситуацию, пока еще возможно. Что движет им? Какое
подсознательное по-буждение, затаившесся, возможно, с детства или
унаследо-ванное от полубезумного отца?

Страх помогает раскрываться темным сторонам человеческой психики. Не
пробудил ли этот страх какую-то часть его души, до сих пор дремавшую?

Марка сел на валун и уставился на гладь озера.

Может, лучше все же согласиться с предложением Нарво? Организация новой
администрации помогла бы отвлечься. Он уже поддался одному эгоистичному
порыву, и, по всей видимости, пользы это ни ему, ни кому-нибудь другому не
принесло.

Он решил подождать пару дней, а потом связаться с Нарво и сообщить, что
согласен возглавить новое правительство. По дороге домой он чувствовал себя
значительно лучше.

Приготовив ужин, он поднялся в спальню. Фастина все еще спала с легкой
улыбкой на губах. Марка позавидовал ей.

Он выкупался и принялся неприкаянно слоняться по дому, подыскивая себе
занятие. Ничто его не увлекало.

Позже он лег рядом с Фастиной. Она пошевелилась, он обнял ее, с
наслаждением прикасаясь к нежной коже, и вскоре заснул.

Когда он проснулся, Фастины не было. Через несколько минут она появилась и
принесла прохладительный напиток.

Он нежно поцеловал ее. Они любили друг друга так бережно и осторожно, как
если бы каждый был из хрупкого, драгоценного стекла.

Несколько часов спустя на балконе за завтраком он рассказал ей, чем
занимался, что видел. Ее, похоже, нисколько не удивило сообщение о том, как
изменился Алмер.

- Андрос предвидел это, - сказала она. - Мне кажется, он всегда
симпатизировал такой идее. Он всегда считался только с собой.

Идея Велюзи о формировании нового правительства под председательством
Кловиса ее не порадовала.

Она нахмурилась.

- Это, наверное, хорошая мысль. Было бы полезно иметь какую-то золотую
середину между опричниками Андроса и Братством, но ты будешь слишком занят,
правда, Кловис? Тебе, конечно, надо принять предложение Нарво, но самой мне
этого очень не хочется.

- И я не хочу. Все во мне бунтует против этого. Я предпочел бы просто жить
здесь или передвинуть дом куда-нибудь, где меня трудно будет найти.

- Сбежать? Это так непохоже на тебя, Кловис.

- В первый р