и всякий мог передвинуть свое обиталище в любое место
по собственному желанию. В настоящий момент дом Марка располагался недалеко
от озера Тангань-ика. Африка, Европа, Индия, часть России и Южной Америки
располагались под палящими лучами дневного солнца. Северная Америка, Китай,
Япония, Австралия оказались в зоне вечной ночи.

Вскоре впереди показалось озеро, похожее на лист голубой стали, окаймленный
лесами и холмами. Иногда попадались пасущиеся стада животных. Пока
человечество сокращалось в количестве, животные преумножались.

- "Возможно потому, что их жизненный цикл оказался короче, им удалось
адаптироваться к омега-излучению. В этом есть определенная ирония, " -
думал Марка, пока их скутер планировал над мозаичной крышей его дома. -
"Если бы продолжительность жизни человека не возросла, люди, пожалуй, тоже
бы адаптировались, но теперь слишком поздно предпринимать что-либо".

Когда скутер приземлился, Кловис помог Фастине выбраться. Она улыбнулась,
вдыхая густой насыщенный влагой воздух. Африка располагалась в центре
дневной зоны, и растительность здесь была еще более буйной и пышной, чем
где-либо. Фастина взглянула на Кловиса и собралась было восхититься
природой, но осеклась. Ее остановил странный взгляд Кловиса -
пронзительный, всепонимающий, прони-кающий в душу.

На мгновение он представился ей древним шаманом, таинственным, всезнающим и
даже зловещим. Почувствовав ее волнение, Кловис мягко улыбнулся и жестом
пригласил ее пройти к гравилифту в центре крыши. Может, решила она, он
вглядывался не в ее душу, а в свою собственную. И вдруг почувствовала
глубоко спрятанное, но отчаянное беспокойство, съедающее Кловиса.

Опускаясь в шахту лифта, Фастина ощущала себя так, словно судьба ее была
решена бесповоротно. Хорошо это или плохо, определить она не могла.

- "Странное у меня настроение, - думала Фастина, - и состояние. И мыслю я
нелогично, в этом нет сомнения. Должно быть - любовь"...

Позже они собрались на балконе, с которого открывался чудесный вид на
озеро, пили аперитив, непринужденно болтали. Гигантская стая розовых
фламинго вдруг взмыла в небо. Тишина, царившая в лесу, нарушалась только
далеким ревом какого-то зверя. Пронзительное чувство неизбежной утраты
охватило всех троих.

- Когда мы исчезнем, по крайней мере, останется все это, - заметил Велюзи,
облокачиваясь на невидимый силовой парапет. - Когда люди еще интересовались
абстрактными теориями, некоторые утверждали, что человечество - всего лишь
уродство, ошибка природы. Нет нам места на Земле. Возможно, они были правы.

Фастина улыбнулась:

- Теперь это не имеет значения.

- Только не для нас, - ответил Велюзи. - Даже сейчас находятся люди,
считающие, что пришельцы были ниспосланы свыше, - ну, знаете, как верили в
древние времена. Тогда существовали религии, требовавшие уничтожения
человека для восстановления биологического равновесия.

- Ты говоришь о чудаках, бреющих головы? - спросил Марка.

- Да, о них, - вздохнул Велюзи. - Мы не меняемся. Совсем недавно нам нечего
было бояться. Нас было мало, и у нас было все, что мы хотели. Мир был
прекрасен - мы жили в настоящем раю, хотя и не осознавали этого.

- Знаю, - пробормотал Марка.

- Да, я полагаю, ты знаешь, - продолжил Велюзи. - Я помню, поселившись у
нас, ты не уставал удивляться, насколько совершенно наше общество по
сравнению с тем, которое ты знал. Лично я никогда не мог понять, почему
некоторые предпочитают жить в сумерках...

- Ну, а сейчас? - спросила Фастина.

- Отчасти, да. Бедняги с бритыми головами уже живут в своего рода сумерках
- сумерках разума. Если у человека такой настрой, то полагаю, ему захочется
жить там, где подобное настроение более уместно. Вот, что я хотел сказать.
В мире без страха человеческие добродетели процветают и доминируют. У нас
не было насилия вот уже целое столетие. Пришельцы каким-то образом сумели
поставить нас на место, заставили осознать нашу ограниченность, побудили
нас развивать свои лучшие черты, но теперь страх вернулся. Верно?
Примитивные религии обязаны своим появлением страху. Страх создавал
тоталитарные общества, провоцировал войны и большую часть сексуальных
извращений, так же, как и множество извращений умственных. Извращенные
философские теории, демагогические политические системы, ханжеские
религиозные убеждения и даже загубленные таланты - все это страх. Вы только
подумайте о несчастных, всю свою жизнь пытавшихся принудить свой
художественный дар выразить чьи-то представления о том, как должен
выглядеть мир, - Велюзи взмахнул своим бокалом. - Похоже, что мы вновь
вернулись в исходную точку, и ничего с этим поделать нельзя. Ну, когда по -
настоящему иррациональная личность прислушивалась к доводам рассудка? Я не
пессимист, но у меня такое ощущение, что мы вступаем в новую эпоху темных
веков, которые закончатся только тогда, когда последний человек на Земле
умрет. И это может произойти гораздо скорее, чем мы думаем...

- Ну, ты прямо как какой-нибудь древний пророк, Нарво, - Марка осушил
остатки аперитива одним глотком. - Апокалипсис не за горами, да?

Глава 3. ЧТО-ТО СПРЯТАТЬ.

Они пообедали в роскошной столовой. Комната была невелика, стены украшены
абстрактными фресками, смутно напоминавшими искусство майя, слегка
мрачноватыми, но прекрасными.

После еды Нарво Велюзи поднялся и принялся прощаться, он догадался о цели
визита Фастины.

- Увидимся завтра, Кловис, и я расскажу тебе о своем собственном
безрассудном проекте, - он нарочито весело помахал рукой и скрылся в лифте.

- Интересно, что за проект? - пробормотал Марка, глядя вслед. - Надеюсь,
ничего грандиозного. Фастина подлила вина в бокалы:

- Безрассудность не в характере Нарво, верно? Как ты думаешь, он прав? Его
рассуждения звучали так зловеще и так логично.

Марка выпрямился на стуле:

- Мы не очень-то изменились за тысячи лет, Фастина. У нас те же самые
инстинкты, те же самые амбиции. Возможно, те же самые страхи. С недавних
пор меня тоже иногда охватывает беспричинный страх.

- Но ты же был в космосе. Это совсем другое дело.

- Этот страх не имеет ничего общего ни с космосом, ни с чем-нибудь еще - он
во мне. Мне кажется, он всегда преследовал меня.

- И поэтому ты так внезапно исчез?

Кловис рассмеялся:

- Ты все же пытаешься вызвать меня не откровенность. Я поклялся никому не
говорить, почему я покинул Землю и что я искал...

Внимательно посмотрев на нее, он покачал головой:

- Это не связано с женщиной, Фастина. Мне не надо было отправляться на
поиски - самая чудесная женщина, которую я когда-либо знал, сидит как раз
напротив, - произнес он полушутливо, и она уставилась на него, стараясь
понять: комплимент это или нечто большее. Какое-то мгновение он выдерживал
ее взгляд, потом опустил глаза к бокалу, затем взял бутылку и налил ей и
себе вина.

- Но это некто, - продолжил он задумчиво, - и нечто, в чем я нуждаюсь. И я
даже не уверен, что у него это нечто есть.

- Это нечестно, Кловис, - сказала она. - Ты заинтриговываешь меня все
больше и больше.

- Прости, Фастина, мне кажется, не будет вреда, если я даже назову тебе его
имя. Это Орландо Шарвис.

Он пристально посмотрел на нее, словно пытаясь опреде-лить: знает она этого
человека или нет.

- Нет, - ответила она. - Не помню. Я не знаю этого имени и не стану к тебе
приставать, Кловис. Мне жаль, если я показалась тебе чересчур любопытной.
Ты вернулся, и это главное.

Он вытер губы, кивнул:

- Да, но ненадолго.

Она перегнулась через стол и, не скрывая волнения, спросила:

- Не собираешься ли ты снова исчезнуть?

- В этом может возникнуть необходимость, - он легко коснулся ее руки. - Не
думай об этом, Фастина. Мои собственные чувства не ясны мне самому. Может
быть, я очнусь вскоре и забуду обо всем этом.

Фастина сжала его руку и посмотрела ему прямо в глаза.

- Жизнью надо наслаждаться, - сказала она с запинкой, - разве не так?

Не отпуская ее руки, Кловис поднялся, обогнул стол и сел рядом с ней,
притянув ее к себе:

- Может быть, ты права, - сказал он. Голос его дрожал. Внезапно он
поцеловал ее, и она отозвалась. Они встали, спустились к гравилифту и
поднялись наверх. У входа в спальню Кловис ухватился за поручень, потянув
Фастину за собой. Они вошли в полутемную комнату, и она с удивлением
увидела расплывчатый силуэт человека со странно склоненной головой.

В мире без преступлений не нужны были замки и сигнализация. Любой мог легко
проникнуть в чужой дом, однако никому это не приходило в голову. Этот
человек совершил преступление - он вторгся в частную жизнь. Но не это
шо-кировало Марка, а то, что он сразу же узнал преступника. Кловис замер,
все еще держа Фастину за руку.

- Что вам здесь надо, мистер Тейк? - спросил он.

Человек не шелохнулся.

Едва ли не впервые за всю свою жизнь Кловис Марка позволил гневу взять над
собой верх, он отпустил руку Фастины и бросился через спальню к темному
силуэту.

- На этот раз уж вы объяснитесь, - крикнул он, бросаясь на своего
преследователя.

Тейк двигался намного быстрее, чем это возможно для нормального человека.
Сначала он кинулся к гравилифту, но Фастина заслоняла собой выход из
комнаты. Тогда он шагнул в сторону к стене и неожиданно заговорил
мелодичным, глубоким голосом:

- Ты не сможешь меня ударить, Кловис Марка. Позволь мне уйти, я не хочу
причинять тебе вреда.

- Причинять вреда? - Марка тяжело дышал. - Ты преследуешь меня несколько
месяцев. Кто ты? Что тебе надо от меня?

- Мое имя Тейк.

- Неплохое имя для вора. А как твое настоящее имя?

- Я не собирался здесь ничего красть. Я просто хотел убедиться кое в чем.

- В чем же?

- В том, что ты все-таки ищешь.

- Молчи, - Марка встревожснно взглянул на Фастину.

- Ты стыдишься? - спросил Тейк.

- Нет. Но мне не хотелось бы болтать о цели своих поисков. Надеюсь, это
тебе понятно? Ситуация здесь давно уже перестала быть нормальной... Да ты
хотя бы знаешь, что я ищу?

- Знаю.

Вдруг Тейк очутился рядом с Фастиной, отстранил ее и прыгнул в гравилифт.
Все произошло так быстро, что Кловис и глазом не успел моргнуть.

Марка кинулся за ним. Откуда-то сверху послышался голос Тейка:

- Ты глупец, Кловис Марка. То, что ты ищешь, не стоит таких усилий.

Оказавшись на крыше. Марка успел увидеть, как скутер взмывает вверх. Его
собственная машина была на Большой Поляне. Вызывать ее было бессмысленно.
Скутер Тейка исчез за горами. С перекошенным от гнева лицом Кловис медленно
прошел по мозаике крыши к гравилифту.

Показалась Фастина. Она была растеряна и озабочена.

- Я не смогла остановить его. Прости.

Он нежно взял ее за руку, скрывая гнев, и пожал плечами.

- Ничего, ничего.

- Тебе когда-нибудь приходилось видеть, чтобы человек двигался с такой
скоростью? Как это у него получается? Ты его знаешь, да?

- Я встречал его, но разговаривал с ним сегодня впервые. Я должен выяснить,
откуда он и что может знать о моих поисках.

- Ну, если он останется на дневной стороне Земли, ты запросишь
информаторий, - сказала она. - Но мне он показался жителем сумерек. Было в
нем что-то такое...

- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Забудь о нем. Он обнял Фастину и
привлек ее к себе, пытаясь поцеловать. Она хотела отвернуться, но он
все-таки со страстью прижался к ее губам.

- О, Кловис!

Позже, лежа в постели, он решил все же рассказать ей о цели своих поисков.

После любви ему показалось, что, по крайней мере, перед Фастиной он может
не таиться. Кроме того, возможность по-говорить хоть с кем-нибудь принесла
бы облегчение.

Он начал рассказывать. Она слушала его, лежа в темноте.

- Отец рассказывал мне об Орландо Шарвисе - ученом, который жил перед
набегом. Не было большего гения, чем он. Но Шарвис не был ученым в обычном
смысле. У него было непомерно развито любопытство. Он был готов проводить
эксперимент ради самого эксперимента, чтобы просто посмотреть на результат.
Когда же мир остановился, он создал ла-бораторию в сумеречной зоне и собрал
вокруг себя горстку последователей. Не все они были учеными. Выстроив по
чертежам Шарвиса звездолет, они отправились на Титан.

- Экспедиция на Титан, та самая? - Фастина приподнялась на локте и
заглянула ему в лицо. - Значит, она в самом деле была?

- Да. Эксперименты Шарвиса, по словам отца, позволили найти способ избежать
эффекта космофобии в течение долгого времени. Шарвис верил, что они могут
остаться на Титане достаточно долго, чтобы адаптироваться, к тому же
адаптацию можно было искусственно ускорить. Биологические эксперименты
Шарвиса уже принесли ему дурную репутацию в юности. Когда началась война -
как мы сейчас ее называем. Последняя Война - между монополистическими
компаниями, Шарвис был шефом исследовательского центра в одной из компаний
и экспериментировал на живых пленниках. Ты помнишь, что именно война стала
причиной ра-дикальных перемен в нашем обществе?

- Да. Торговые монополии уничтожили друг друга, парт-ия Пазеда вышла на
сцену, упразднив денежную систему и национализировав все.

- А Шарвиса осудили, как военного преступника. Но он су-мел скрыться во
время первоначального хаоса. Его в конце концов могли найти, если бы не
набег инопланетян. Бесчеловечные эк-сперименты, поставленные им во время
войны, дали поразитель-ные результаты. Он верил, что может успешно изменить
хирур-гическим путем степень подверженности людей космофобии и ускорить
адаптацию. Первичные операции были осуществлены еще на Земле, и экспедиция
отправилась на Титан.

- Значит, шанс есть, что на Титане живут люди?

- Мне тоже так казалось, но их там нет.

- Откуда ты знаешь?

- Я побывал там на корабле с Ганимеда.

- Но ты бы не смог выжить, не поддавшись...

- Приятного в этом мало, но я смог выдержать достаточно долго и выяснил:
колония Шарвиса действительно обосновалась там и существовала какое-то
время. Однако я нашел на Титане лишь скелеты. И их трудно было назвать
человеческими. Шарвис превратил своих титанцев в чудовищ. Я искал самого
Шарвиса, но не обнаружил и следа. Насколько я мог судить, Шарвис покинул
Титан.

- Но разве он не умер? - удивилась Фастина. - Он родился, по крайней мере,
лет за сто до набега.

- Видишь ли, отец говорил, что Шарвис бессмертен и способен сделать других
бессмертными.

- Однако ты провел целый год в его поисках и не нашел. Разве это не
доказывает, что твой отец ошибался?

- Были и другие слухи. Мне кажется, Аллодий нашел Шарвиса.

- Аллодий?!

Аллодий, величайший артист последнего столетия, пропал приблизительно в то
же время, что и Марка. Его исчезновение было совершенно необъяснимым.

- Да, я вернулся, чтобы попытаться узнать, куда же отправился Аллодий.

- А при чем здесь Тейк?

- Ничего не знаю о Тейке. Если только он не агент Шарвиса.

- Но ты не сказал мне, зачем тебе нужен Шарвис. Ты думаешь, он способен
восстановить наши детородные функции?

- Может быть. А, может быть, я больший эгоист, чем ты думаешь.

Фастина поцеловала его в плечо и обняла.

- Не могу поверить, что ты эгоист, Кловис.

- Не можешь?

Она снова ощутила отчаянное беспокойство, таившееся внутри Кловиса.

- Я скажу тебе, что мне надо от Шарвиса, - начал он было, но она
перегнулась и поцеловала его, ей уже не хотелось знать, что он ищет и
зачем. Она боялась за себя и за него.

- Не надо, не говори, - прошептала она. - Просто люби меня, Кловис. Люби
меня.

Глава 4. ЧТО-ТО ЗАБЫТЬ.

Они уже собрались вставать, когда в углу спальни замерцал экран. Марка
удивился: кто бы это мог быть? Он решил ответить на вызов, поскольку все
равно собирался вставать, прошел к встроенному шкафу и закутался в желтый
халат. Затем активировал экран. Появился улыбающийся Алмер. Как только он
разглядел в полутьме спальни лежавшую в постели Фастину, выражение его лица
резко изменилось.

- Так у тебя все удачно? - обратился он к ней. Фастина улыбнулась.

- Прости, Андрос.

- Что тебе нужно, Андрос? - спросил Марка озадаченно.

- Просто хотел сообщить новость. На посадку идет звездолет, - сказал
Андрос, не отводя глаз от Фастины.

- Что из этого?

- Насколько можно судить, корабль идет с Титана. Кажется, наша экспедиция
возвращается.

- Невозможно.

- Не знаю. Во всяком случае, я буду встречать. Мне показалось, что тебе
тоже будет интересно, Кловис. Я связался с Брандом, но он занят. Мне лично
кажется, что он просто не хочет смотреть о правде в глаза. Да и Фастине не
должно быть безразлично, в конце концов...

- Спасибо, Андрос, встретимся на космодроме. Марка отключил экран.

- Твой муж может вернуться, - сказал он. - Пойдешь встречать?

- Пойду, - отозвалась она, опуская ноги на пол.

В тишине медленно садился звездолет. Он приземлился на пустынное поле
космодрома, под сияющим неподвижным солнцем. Звездолет, покрытый золотистым
пластиковым сплавом, отсвечивавшим на солнце красным, был огромен. Он
приземлился со слабым шорохом, почти бесшумно, словно предчувствуя, что его
появление здесь огорчит многих.

Три фигуры двинулись вперед по занесенным песком плитам космодрома. Вдали
справа высились частично заброшенные ангары и бледно-голубые башни
управления полетами.

Голос в микронаушнике Марка сказал:

- Ну что, открывать люки?

- Да, можно приступать.

Подойдя к кораблю они увидели, как в двадцати футах над ними начал
распахиваться люк. Все замерли, ожидая услышать знакомое приветствие, но не
услышали ни зву-ка.

Поднявшись на гравипоясах, они заглянули в открытый шлюз. Марка глянул на
Фастину.

- Я с Андросом пройду вперед, нам уже приходилось видеть подобное, а тебе
лучше остаться.

- Я пойду вместе с вами.

Запах из шлюза был отвратителен - сочетание застоявшегося вонючего воздуха
и гнили. Андрос Алмер оскалил зубы:

- Тогда пошли, - и он первым нырнул в шлюз.

На полу лежал труп.

Это была женщина, нагая, скрюченная, ее серая пористая кожа была нечиста,
волосы всклокочены, щеки ввалились. Она была вся исцарапана, ее ногти,
казалось, впились в пра-вую грудь.

- Йерна Коло, - пробормотал Алмер. - Дочь Пьенса Коло. Говорил же старому
дураку, чтобы не пускал ее. Фастина отвернулась.

- Я не представляла...

- Подожди снаружи, - сказал Марка.

- Нет.

В рубке они нашли еще двоих. Мужской труп лежал на женском. По какой-то
причине его тело разложилось быстрее, чем тело женщины. Она, казалось,
обнимала его, и оскаленный в улыбке смерти рот придавал ей вид
омерзительной радости, хотя было видно, что она просто пыталась оттолкнуть
его от себя.

- Хамель Берина, - сказал опять Алмер. Это был муж Фастины.

- Женщина - Яра Феретц? - слабо поинтересовалась она. - Яра Феретц?

- Да. Яре всегда нравился Хамель. Это, наверное, и была причина, по которой
она вызвалась отправиться в экспеди-цию.

Останки других членов экипажа тоже были здесь, но в каком виде! Некоторые
из костей были надгрызаны, некото-рые расколоты. Чей-то череп был разбит
вдребезги.

С бесстрастным лицом Андрос заглянул в кухню.

- Тут припасов еще, по крайней мере, на шесть месяцев, - сказал он. - Были
предусмотрены все возможные варианты и экстраординарные случаи. Им только и
нужно было взломать печати на концентратах.

- Но они этого не сделали, да? - надтреснутым голосом спросила Фастина.

- Казалось бы, у них должен был сохраниться инстинкт выживания, -
пробормотал Марка.

- Разве это не помешательство, Кловис? - прочистив горло, сказал Андрос. -
Смотри, вот почему мы потеряли с ними контакт.

Он указал на разбитые видеоустановки, их защитные кожухи были сорваны. Все,
что могло ломаться, было разгромлено. Механизмы сплющены, бумаги порваны в
клочья, осколки микродискет разбросаны повсюду.

Андрос покачал головой.

- Тесты, время, потраченное на тренировку, меры предосторожности... какая
чушь! - он вздохнул.

Марка подобрал кусок информационной ленты и принялся накручивать ее на
палец.

- Они были интеллигентными людьми, - продолжал Андрос. - Знали, что их ждет
и как с этим бороться, они были мужественны, инициативны,