- Еще несколько ненужных смертей. И кроме того, кто же согласится пойти
добровольцем?

Бранд Каллакс, приземистый и плотный, был одет в красный костюм и сапоги на
низких каблуках. Его голову украшал оранжевый тюрбан. Говорили, будто
родился он в космосе и, без сомнения, лучше других переносит космофобию.

- Я пойду добровольцем, - сказал Каллакс.

- Это долгое путешествие, - заметил Марка. Андрос Алмер скорчил гримасу. У
него было смуглое, загорелое лицо, слегка раскосые глаза, выступающие скулы
и полные губы. Выражение лица его всегда было подчеркнуто надменным.

- Бессмысленное путешествие, - заявил он.

- Но ты же согласился, что сдаваться нельзя, - прогудел Каллакс. - И что ты
предлагаешь?

- Все, что угодно. Но незачем рисковать жизнью или рассудком ради
космического путешествия к планете, которая едва ли обитаема. Погоня за
призраком надежды бессмысленна!

Алмер перевел дух и собрался продолжить, но заговорил Бранд Каллакс:

- Я же сказал тебе: большая экспедиция действительно высадилась на Титан. Я
сам лично обогнул планету и видел останки кораблей. Я видел следы какого-то
поселения!

- Ты видел все это с огромного расстояния! - возразил Алмер. - К тому же у
тебя нет никакой уверенности в том, что это действительно были корабли и
здания. Твои глаза могли тебя обмануть. Может, ты видел только то, что
хотел видеть! Почему ты не приземлился?

Марка внимательно прислушивался к их разговору.

- У меня было слишком мало топлива, и начиналась космофобия, - вспылил
Каллакс.

- Итак, единственное доказательство - это наблюдения, которые ты сделал. -
Алмер развел руками. - Хрупкое свидетельство, согласись. И все же ты
возвращаешься на Землю и просишь о постройке специального корабля для
спасения "уцелевших". Но подумай, даже если там были корабли и здания, с
чего ты взял, что на Титане можно выжить?

- Можно, - упрямо повторил Каллакс. - Я же однажды провел девять месяцев
вдали от Земли.

- Так то ведь девять месяцев, к тому же ты - нетипичен. А эта группа на
Титане, как предполагается, находится там около четырехсот лет!

Каллакс повернулся к Кловису Марка:

- Ведь это возможно, Кловис? Марка покачал головой:

- Вероятность слишком мала. Правильно ли я понял: ты хочешь построить
корабль, способный доставить тебя на Титан и привезти обратно людей,
которые, ты думаешь, там живут?

- Потомков первых поселенцев, - заметил Каллакс. - Это шанс, достойный
любого риска. Когда комплектовалась экспедиция, меня здесь просто не было,
а то бы я пошел добровольцем. Уж я бы наверняка добрался до Титана.

- Возможно, - согласился Алмер. - И все-таки, мне кажется, мы должны
сконцентрировать свои усилия на чем-то более позитивном. Например,
создавать искусственные гены.

- Это уже однажды пытались сделать. Но успеха добиться не удалось, -
Каллакс подлил себе вина.

Марка ясно ощутил глубокую неприязнь между Алмером и Каллаксом, хотя,
казалось, причин для этого не было. Во всяком случае, видимых. Если Каллакс
так хочет лететь к Титану, то, в конце концов, разве это не его личное
дело?

Он уже собрался было высказаться по этому поводу, когда все вдруг
оглянулись. Шум внизу внезапно стих.

Марка подошел к краю галереи и перегнулся через невидимые силовые перила.

Зал пустел прямо на глазах. Только что веселившиеся люди, точно обезумев,
бежали прочь.

Когда дом покинул последний гость, стало очень тихо. Всюду по полу валялся
мусор, и дуновение сквозняка шевелило разноцветные бумажки.

Почти в самом центре зала, рядом с тахтой, Марка заметил неподвижно
лежавшего на полу человека.

Алмер, Каллакс, Велюзи и все остальные подошли к силифту. Он быстро
спустился, пересек зал и наклонился над лежавшим.

Человек был одет по последней моде: ржавого цвета маска скрывала лицо, а
подпоясанный темно-синий плащ разметался по полу.

Марка присел и пощупал пульс. Человек был мертв. Сзади послышались шаги
Велюзи и Алмера.

- Что с ним? - поинтересовался Андрос.

- Мертв, - ответил Марка.

Он стянул маску. Мужчина был стар. Вероятно, смерть наступила от сердечного
приступа.

Велюзи отвернулся и прокашлялся. Алмер смутился.

- Почему же они все так странно себя повели? - недоуменно спросил Марка. -
Так внезапно покинуть зал... Даже не попытались помочь ему или...

- Вероятно, они решили продолжить вечеринку где-нибудь в другом месте, -
предположил Велюзи. - Так обычно все и случается. Они просто сбегают
куда-нибудь.

- Не понимаю, - встревоженно произнес Марка. - Ты хочешь сказать, что они
вот так, запросто, бросают мертвого человека?

- Обычно так, - подтвердил Алмер. - И винить тут некого. Правильно?

- Не понимаю, - неодобрительно повторил Марка. - Что здесь вообще
происходит, Андрос?

- Не догадываешься? - тихо спросил Велюзи. - Неужели ты действительно
ничего не понимаешь, Кловис?

Глава 2. КОГО-ТО ПОЛЮБИТЬ.

Фастина Кахмин целый год ждала Кловиса Марка, но именно в день его
возвращения она спала. Она могла не спать чрезвычайно долго и так же долго
потом отсыпалась. Проснувшись после трехдневного сна, Фастина получила от
Андроса Алмера записку, сообщавшую о прибытии Кловиса.

Фастина Кахмин была вдовой. Ее муж был одним из добровольцев последней
экспедиции на Титан. Ей было двадцать восемь, и она была самой молодой
женщиной мира. Последним ребенком дневной стороны Земли, так же, как Кловис
Марка был последним ребенком сумеречной зоны.

Стройная, с высокой грудью, с золотистой кожей. Ее очень украшали густые
черные волосы, а голубые сияющие глаза точно освещали маленькое, овальное,
с широким ртом лицо. Она знала о предстоящей ей долгой жизни, она жила и
радовалась, что в то время было чрезвычайной редкостью.

До гибели мужа она знала Кловиса Марка только как официальное лицо, но была
влюблена в него уже давно. Муж любил ее, и иногда ей казалось, что именно
узнав о ее чувствах к Марка, он и отправился добровольцем в эту проклятую
экспедицию.

Фастина перечитала записку:

"Дорогая, мое бескорыстие не знает границ. Мы только что узнали, что Марка
находится на корабле, прибывающем сегодня с Марса. Помнишь, что ты сказала
мне? Надеюсь, тебе не повезет. С любовью, Андрос".

Она нежно улыбнулась. Андрос ей нравился. Когда-то он принес ей известие о
возможной смерти мужа. Тогда же, зная, что весть эта ее не убьет, предложил
ей переселиться к нему. Она отказалась, заявив, что вначале собирается
объяснится в любви Кловису. Если он отвергнет ее, - что было вполне
вероятно - она примет предложение Андроса.

Она положила записку на столик подле кровати и коснулась клавиши пульта.
Стена замерцала и стала прозрачной. Снаружи был чудесный день. Солнце в
вечном зените сияло над морем. Бесконечная гладь воды, абсолютно
неподвижная и голубая, граничила с пустым, как всегда, пляжем. Люди давно
уже жили далеко друг от друга. Комфортабельные, автономные дома и быстрый
транспорт давали такую возмож-ность. Необходимости в городах просто не
было. С некоторой натяжкой городом можно было назвать те здания, в которых
располагалась администрация планеты.

Фастина жила в той части земного шара, которая когда-то называлась Грецией.
Теперь не существовало прежних искусственных государственных границ.
Границей была сумеречная зона.

Фастина связалась с информаторием и спросила, где сейчас находится Кловис
Марка. На экране появилась надпись:

"Кловис Марка находился полчаса назад в Юго-Западном Цветочном лесу".

Она надела свое лучшее платье. Ярко-алая ткань была практически невесома и
пенилась вокруг нее, как облачко. Гравилифтом она поднялась на крышу дома,
где стоял скутер. Позолоченный корпус машины был похож на фантастическую
птицу с распростертыми крыльями, в кабине, выложенной темно-красными
мягкими подушками, с комфортом могли разместиться четыре человека.

Она откинулась на подушки и свистнула в ультразвуковой свисток. Машина
сказочной птицей взмыла над пляжем и морем и грациозно поплыла на юго-запад
к Цветочному лесу.

Немного погодя Фастина уже брела по тропинкам Цветочного леса, надеясь
встретить Кловиса Марка. Она шла широким, свободным шагом, задумчиво
улыбаясь и вдыхая ароматы гигантских цветов, нависавших над ней. Повсюду
вздымались к небу их стволы, отливающие зеленым и коричневым. Аромат цветов
был столь густ и сладок, что вскоре она пришла в состояние приятной
эйфории. В умилении глядела она на листья, лепесточки, светлое небо и яркое
солнце. Под ногами шуршали лепестки: огромные бледно-лиловые, маленькие
лилово-фиолетово-розовые, бледно-желтые, коричневато-красные. Лепестки
желтые, алые, сиреневые, багровые, лепестки светло-синего цвета,
оранжевого... Кроме того, присутствовали все оттенки зеленого, особенно
там, где цветочные деревья подни-мались высоко или приникали к самой земле.

Фастина свернула на тропинку, засыпанную лепестками светло-вишневого цвета.
Здесь было прохладно, и хотя, подобно всем, она уже привыкла к полуденной
жаре своего мира, она приветствовала эту тенистую прохладу.

Так и не встретив Кловиса Марка, она совершенно неожиданно увидела Андроса
Алмера и тут же поняла: встреча была не случайной.

Алмер, наконец, подчинился моде. На нем были вуалевая маска, придававшая
лицу голубоватый оттенок, плиссированная рубашка темно-синего цвета, черные
в обтяжку брюки дудочкой и свободный темный плащ, забранный на талии
широким поясом. Он приостановился, подобрал один из упавших вишневых
цветков и с улыбкой предложил его Фастине.

Она улыбнулась в ответ и приняла дар:

- Привет, Андрос. Ты не видел Кловиса?

- А! - воскликнул он жизнерадостно. - Будь я тщеславен, я был бы оскорблен
до... Она рассмеялась:

- Я надеюсь, что ты хоть чуточку тщеславен, Андрос. Разве не писал Аллодий:
тщеславие служит основой для разнообразия в человеке, в то время как
смирение предполагает только скуку. Не хотелось бы мне, чтобы ты был
скучен.

- Ты меня все равно ненавидишь, - произнес он, шутливо нахмурив брови, - И
кроме того, если ты говоришь правду, Кловис не должен привлекать тебя -
ведь отсутствие в нем тщеславия известно всем. Одни достоинства и никаких
недостатков. Ходячее совершенство, что может быть однообразнее, Фастина?
Еще не поздно передумать. Он наскучит тебе до смерти.

- Я вижу, ты не совсем подчинился моде, - весело заметила она. - Ты еще
способен произнести вслух это слово...

- Смерть - это все, чего я хочу, если мы не будем вместе, Фастина.

- Не умирай, это смутит всех остальных. В конце концов, ведь это наш долг -
оставаться в живых, правда? Просто на всякий случай.

- Просто на всякий случай, если вдруг совершится чудо, мир начнет вращаться
и за одну ночь так перетасует наши гены, что мы внезапно окажемся
родителями тройняшек? - Андрос засмеялся, но в этом смехе звучала нотка
горечи. - Это лучшая из всех надежд, конечно. Есть еще более несусветная.
Бранд Каллакс считает, что на Титане живут люди, сохранившие способность
размножаться. Единственная беда - сила притяжения там великовата, и
выглядят они, словно ходячие оладьи. Есть идея еще лучше: взять и покончить
с собой в одном мощном взрыве. Как ты помнишь, взрыво-поклонники даже
предлагали заняться созданием бомбы, до-статочно большой, чтобы взорвать
все к чертовой матери.

- Зачем же все взрывать?

- Они считают, что творения рук человеческих не имеют права на
существование. Они, кстати, покончили и с сексом - какой может быть секс
без потомства, как они говорят? Что за нелепость!

- Бедняжки. Вот уж не думала, что люди способны так сильно измениться.

- Это страх, - сказал он. - И они вправе бояться. Тебе еще повезло, похоже,
ты совсем ни о чем не волнуешься.

- Нет, почему же. Но я просто не могу поверить в это полностью.

- Если бы ты была на Совете, когда мы вдруг осознали всю правду, ты бы
поверила.

Андрос одернул плащ, потеребил маску.

- Посмотри - мне нравится эта мода, но ведь ясно, что кроется за ней.
Должно быть, я так же перепуган, как и любой другой. Я еще не начал
выбривать себе голову или носить эту темную хламиду с плотной маской, но не
удивлюсь, обнаружив через несколько месяцев, что и эта гамма мне по душе.
Разум здесь не при чем, только эмоции. Да, кстати, хочешь пойти на
собрание?

- Собрание?

- Ты, должно быть, еще более рассеянна, чем я предполагал. Именно из-за
собрания Кловис здесь. Все заинтересованные обсуждают сейчас на Большой
Поляне Цветочного леса идею Бранда Каллакса. Они должны решить:
предоставлять Бранду материалы для постройки звездолета или нет. Лично я
надеюсь, что его под смешки выведут с трибуны, - последнее было высказано с
такой горячностью, что Фастйна даже взглянула на всегда уравновешенного
Андроса с удивлением.

- И когда начинаются дебаты? - поинтересовалась она.

- Они уже начались. Ну что ж, пошли?

Андрос высвистел мелодию, и вскоре его машина, пробив-шись сквозь густую
листву цветочных деревьев, зависла в футе над землей, изящная, яркая,
сверкающая вычурными украшениями. Андрос помог Фастине сесть и сам прилег
не противоположное сидение. Он засвистел, машина поднялась в знойное небо.
Сквозь прозрачный пол можно было любоваться яркими цветами, достигавшими в
диаметре двадцати футов.

И Фастина, и Андрос молчали, созерцая проплывавшее под ними цветочное море,
пока скутер не оказался среди сотен таких же машин, паривших над Большой
Поляной. На мгно-вение Фастине показалось, что Андрос необычайно
взволнован, но она отогнала эту мысль, приписав ее своему предвзятому
восприятию этого человека.

- Я вижу, у тебя нет гравипояса, - заметил Андрос, под-ал ей тонкий жгут и
сам опоясался под мышками. Они ступили за борт и медленно поплыли над
заполненными рядами сидений, пока не нашли свободные места.

Прямо перед ними на центральной трибуне выступал Бранд Каллакс, на нем,
видимо, еще со вчерашнего вечера оставались камзол и тюрбан. Не обращая
внимания на Бранда Каллакса, Фастина оглядывалась по сторонам до тех пор,
пока не убедилась, что Марка тоже здесь. Он сидел, сложив руки, одетый в
простую белую рубашку с высоким воротничком и черные брюки. Темные очки
защищали его глаза от яркого света. Возле Кловиса в первом ряду горбился,
укутавшись в рыжеватую тогу и вытянув ноги в черных сапогах на высоких
каблуках, старик Нарво Велюзи. Его квадратное ли-цо было обращено к
Каллаксу.

Фастине показалось, что Каллакс уже несколько охрип, хотя говорил он
энергично и напористо.

- Через двести лет от человечества не останется ничего, кроме высохших
костей, разрушенных зданий и мертвых механизмов. Что может быть лучше, чем
попытаться предотв-ратить это? Создается такое впечатление, что каждый на
Земле ушел в себя. Такой апатии я не ожидал. Вы хотите умереть? Судя по
тому, что мне довелось увидеть за последние несколько дней, это самое
последнее в перечне ваших желаний. И кроме того, я всего лишь образно
выражаюсь, говоря, что собираюсь рисковать своей жизнью на Титане. Я знаю,
какая там гравитация, помню о космофобии и понимаю, что среднему человеку
не выдержать такой экспедиции, но я-то приучен к космосу, я могу терпеть
космофобию гораздо дольше, чем нужно пробыть на Титане, чтобы убедиться до
конца - никакой надежды нет. Я только прошу материалы, которые нам ни для
чего не потребуются. Что со всеми вами происходит? Почему бы просто не
позволить мне заняться постройкой звездолета? Я же единственный, кто может
пострадать, - Каллакс вытер подбородок и помолчал, дожидаясь реакции.
Реакции не последовало. - Нельзя оставлять попыток, - продолжил он. -
Упорство - ценное качество человека. Мы пережили набег, мы переживем и эту
напасть.

- Это последствие набега. Нам только казалось, что мы его пережили -
воскликнул Алмер. Микрофоны усилили его голос, и слова разнеслись по
поляне.

Нарво Велюзи резко встал и принялся высматривать председательствующего,
сидевшего за Каллаксом. Председатель, белокурый мужчина с песочного цвета
усами, встретившись с ним взглядом, кивнул, и Велюзи поднялся на трибуну,
сменив Каллакса.

- Мне кажется, я могу объяснить Бранду Каллаксу, почему мы против этой
экспедиции, - произнес Велюзи. - Мы уже настолько перепутаны, что боимся
надеяться. Мы всегда были рациональны, и наше общество, пожалуй,
по-прежнему является наиболее совершенным в истории, но все же мы ощущаем,
как оно понемногу угасает, и здесь наша логика бессильна. То, что произошло
с нами, затронуло глубины психики - наши инстинкты, если на то пошло. Мы
уже больше не бессмертны, как биологический вид, хотя всегда были уверены в
этом, наше поведение стало теперь иррациональным, и я опасаюсь, что
ситуация станет еще хуже, несмотря на все попытки предотвратить крах. Мне
лично кажется, что Бранду Каллаксу надо позволить поступать, как он хочет,
но я разделяю общее мнение, что спои силы он потратит впустую.

Спокойные, размеренные слова Велюзи произвели впечатление на слушателей.
Фастина видела, что многие участники собрания кивают головой в знак
согласия. Раздался чей-то голос:

- А нельзя ли послушать, что по этому поводу думает Кловис Марка?

Велюзи взглянул на Марка, но тот продолжал сидеть и лишь с места сказал:

- Мне нечего добавить к тому, что высказал Нарво Велюзи. Простите.

Казалось, все были разочарованы. Велюзи продолжил:

- У меня не осталось иллюзий, надеяться глупо, и если наша судьба -
умереть, так давайте попытаемся сделать это с достоинством.

Где-то истерично рассмеялась женщина. Все заметили, как она взмыла вверх на
своем гравипоясе, за ней последовало еще несколько человек. На свои машины
вернулась и группа бесполых, безликих людей в темных одеяниях. Аэроскутеры
развернулись и умчались прочь в знойное небо. Бранд Каллакс снова появился
на трибуне:

- И умереть лучше, сражаясь! Даете мне звездолет? Председательствующий
перестал оглаживать песочные усы и поднялся:

- Кто согласен? - спросил он толпу.

Поднялись руки. Председательствующий сосчитал.

- Кто против?

Андрос рядом с Фастиной поднял руку.

Председательствующий снова сосчитал.

- Бранд Каллакс, необходимые тебе ресурсы в твоем распоряжении, - объявил
он официально.

Каллакс кивнул в знак благодарности, коснулся гравипояса и взмыл вверх.

Фастина увидела, что Кловис Марка встал, явно намереваясь покинуть
собрание. Он что-то говорил, показывая в воздух, где парил белый скутер.
Нарво Велюзи кивнул, очевидно, они решили отправиться на этой машине.
Фастина импульсивно нажала кнопку на гравипоясе и взлетела, направляясь к
белому скутеру. Андрос что-то прокричал ей вслед, но за ней не последовал.

Она добралась до скутера раньше Марка и Велюзи.

Кловис был не первым, кому она предлагала жениться на ней. Однако сердце ее
учащенно забилось, когда он и Велюзи показались из-за крыла. Кловис узнал
ее и улыбнулся.

- Привет, Фастина.

- Привет. Рада тебя видеть. Ну, как себя чувствуешь после своей загадочной
отлучки?

- Сегодня ему лучше, - заметил Велюзи, усаживаясь и поднимая свисток к
губам. - Тебе надо было видеть, каким он был вчера, Фастина!

Марка действительно чувствовал себя лучше, хорошо выспавшись за время,
называемое здесь ночью. К нему вернулась былая уверенность. Он сел рядом с
Фастиной и легонько поцеловал ее в лоб. Они никогда не были любовниками, но
она всегда кокетничала с ним, и он поддерживал эту игру.

Отложив свисток, Велюзи спросил:

- Ты хочешь проехаться с нами, Фастина?

- Да нет, - сказала она. - Я хотела увидеть Кловиса. Если ты занят, я
подожду...

- Все в порядке, - сказал Марка. - Я рад тебя видеть. Заглядывай на ленч ко
мне. Мы будем к твоим услугам.

Она покосилась на него, гадая, насколько ему интересна. Она видела, что
Кловис тянется к ней, но также знала: он не из той породы мужчин, которые
запросто заводят любовную интрижку.

Скутер летел над лесом, время от времени проносясь мимо одиноких домов.
Сейчас, когда не было необходимости в городах, обслуживание поддерживалось
колоссальной подземной компьютеризированной сетью коммунального хозяйства.
Дома были мобильны,