ред, кадет. Огонь, ты задерживаешь группу!
     Первый выстрел разметал щебень у его ног. Второй попал в голень. Третий вырвал кусок камуфляжа на левом плече. Четвертая пуля опять впилась в стену, возле пролома. Пятая и шестая только посекли лицо мелкими осколками бетонной крошки.
     Он был мишенью. Ни одна пуля не сработала как временный выключатель программы. Но каждая несла повреждения, которые обсчитывались. Сбой... Выстрел... Снова сбой... Поправки в алгоритме поведения мишени накапливались, заставив его сначала упасть на одно колено, потом схватиться здоровой рукой за простреленное плечо, потом вовсе откинуться навзничь...
     Ни одна пуля не сработала как выключатель. Но зато каждая вносила свои коррективы, повреждения в программу... Поведение мишени на полигоне заранее обсчитывалось как НАТУРАЛЬНОЕ. Перестала работать рука. Простреленная нога подвернулась, отказываясь принимать вес тела... Он был вынужден испытывать деформации, и его внутренний ?AI? быстро нашел в накопленной базе данных адекватное человеческое определение - боль. Он ощущал ее. Больше того - это оказалось неприятно, хотелось, чтобы поскорее закончился этот программный диссонанс, сбой и он опять мог возродиться в своем нормальном, функциональном облике...
     Кадет стрелял из рук вон плохо.
     Он измучился сам и измучил мишень, естественно не подозревая, какие изменения претерпевает в данный момент обыкновенный, с его точки зрения, виртуальный фантом.
     ... Шаги мягко прошуршали по бетонному гравию.
     Он лежал, неестественно вывернув руку, на заляпанном кровью щебне.
     В фокус зрения вплыло ее лицо.
     - Видишь, что ты сделал с человеком? - строго, даже неприязненно спросила Шейла у переминавшегося с ноги на ногу горе-стрелка. - Ты изуродовал его, вместо того чтобы убить!
     ЧЕЛОВЕКОМ?!
     Эта мысль полыхнула в нем, словно откровение божье.
     ЧЕЛОВЕКОМ?!
     Я ЧЕЛОВЕК?!
     Ее лицо склонилось еще ниже, так что он смог разглядеть вздрогнувшие ресницы, когда глаза Шейлы встретились с полным невыразимой муки взглядом скорчившегося на забрызганной кровью земле фантома.
     - Совсем рехнулись эти программисты... - прошептала она, глядя в его искаженное лицо.
     Короткий взмах десантного ножа наконец сработал, точно и безболезненно выключил его...
     ?Не выключил, а добил, - в последнюю наносекунду метнулась поправка, извлеченная из базы данных. - Ты ЧЕЛОВЕК?.

Глава 4

     В одной из жилых кают станции ?Вегас? царил в этот час полумрак, который лишь слегка разгоняли трепещущие огоньки индикаторов на многочисленных приборах. Их неровные штабеля высились вдоль стен, торчали из открытого шкафа-купе, даже из-под откидной койки виднелись таинственно мерцающие жидкокристаллические мини-дисплеи - весь этот кажущийся аппаратный хаос был опутан провисшими экранированными кабелями иссиня-черного цвета, которые образовывали настоящую паутину, в какой бы, наверное, не рискнул разобраться никто, кроме того, кто ее сплел...
     Этим таинственным творцом являлся человек.
     Нужно быть одержимым какой-то идеей, чтобы так обезобразить собственное жилище, сделать его непроходимым и неудобным, постоянно спотыкаться о протянутые кабели, умываться, стоя на одной ноге, и спать, скорчившись в большом кожаном кресле, занимавшем самый центр этого нагромождения аппаратуры.
     Фамилия одержимого была Хигс, а звали его Элиот.
     В данный момент он сидел в том самом необъятном кожаном кресле, на его голове красовался массивный виртуальный шлем, кисти рук, пристегнутые к подлокотникам за запястья, лежали на двух сенсорных клавиатурах, по которым его пальцы сновали с необычайным проворством, выдавая в нем человека, всю свою жизнь посвятившего электронным машинам.
     По правде сказать, Хигс действительно был одержим.
     Так же как все, кто жил на станции, Элиот имел свободный доступ в виртуальную среду ?Вселенных Вегаса? - то есть у него имелся свой, воображаемый мир, в котором он мог каждую ночь проводить отведенные для сна часы.
     Казалось бы, зачем ему это обилие аппаратуры, тяжелый и неудобный виртуальный шлем, когда можно спокойно растянуться на койке, воткнуть себе в затылок кабель, который соединит мозг с процессором ?Вселенных?, и пожалуйста - отдыхай...
     На свою беду, Хигс являлся программистом, и надо отдать ему должное - очень хорошим. Потому и сидел в широком кожаном кресле, коротая ночные часы в напряженной, изматывающей работе...
     Близился час его триумфа.
     Он будет первым, кто сообщит Человечеству о потрясающем открытии. Первым, кто установил контакт с искусственным интеллектом, возникшим в виртуальной среде ?Вселенных Вегаса?!
     Этого следовало ожидать! Хигса каждый раз начинала бить нервная дрожь, когда он думал о том, какое открытие попало ему в руки. Подозревать, что на носителях станции ?Вегас? вызревает зародыш искусственного разума, он начал давно, месяца три или четыре назад, когда по роду своей деятельности столкнулся с фактом внезапного и несанкционированного роста некоторых программ, описывавших алгоритмы поведения различных ?персонажей? виртуальной среды.
     Хигс с детства страдал комплексом неполноценности, он знал, что не блещет ни лицом, ни фигурой, ни красноречием, замкнутый в себе, рано облысевший сорокалетний мужчина, со впалой, деформированной от рождения грудной клеткой. Элиот отлично усвоил, что его жизненная планка никогда не поднимется выше, чем у среднего обывателя. Однако под его высоким лбом с двумя залысинами, которые стремились оккупировать весь череп, таились нереализованные мечты и даже амбиции...
     Наверное, поэтому он, вместо того чтобы поднять тревогу по поводу разрастающихся программ, сразу смекнул, в чем суть начавшегося на его глазах процесса, и промолчал. Даже больше того - он пошел на нарушение служебного долга, чтобы завуалировать этот на первый взгляд совершенно непонятный и бессмысленный рост от глаз своих коллег.
     При всех своих комплексах и явной физической неполноценности Элиот не был дураком. Он слишком хорошо разбирался в тонкостях компьютерных технологий, чтобы после первого серьезного анализа определить: ему в руки идет невероятная, прямо-таки фантастическая удача!
     Тогда и возникла его несанкционированная компьютерная лаборатория, расположенная прямо в собственной каюте. Элиот слишком боялся, что кто-то узнает о его случайном открытии, чтобы заниматься исследованиями на работе. Нет. Он хотел быть единственным первооткрывателям нового вида разума, который, при сегодняшнем уровне технологий, рано или поздно должен был появиться!
     Хигс не знал мальчишку по имени Джо, больше года назад запустившего свой доморощенный вирус на носители станции ?Вегас?. Но он отлично видел, что в итоге получилось, - в этих самых хранилищах информации вызревал сейчас не один и не два, а сотни, если не тысячи, виртуальных существ, среди которых, к неимоверной гордости Хигса, был и фантом из его личной Вселенной!
     В эту ночь... (Ночь для служащих ?Вегаса? наступала регулярно. На станции поддерживался строгий распорядок привычных человеку жизненных циклов. Скорее всего, это было связано с заботой о нормальном функционировании ?Вселенных Вегаса?, чем о здоровье сотрудников.)... Так вот, в эту ночь Элиот Хигс отправлялся не в свою личную Вселенную, а в другую.
     Как казалось компьютерному технику, незаконно проникающему в чужие миры посредством грубой, но эффективной самодельной аппаратуры, его виртуальный сын являлся славным парнем, но Людвиг не годился для первой демонстрации мировому сообществу. В конце концов, он был подростком, причем самым обыкновенным, далеко не гениальным...
     Хигсу хотелось ударить один раз и при этом поразить человечество наповал, так, чтобы ни у кого не осталось сомнения. Для этого ему требовалась взрослая, вполне оформившаяся фантомная личность - электронный призрак, который бы вполне сознательно внял ему и согласился действовать заодно с ним.
     После долгих и безуспешных ползаний по чужим мирам, оставляя в результате своих варварских проникновении внушительные программные дыры, насмотревшись по ходу виртуальных скитаний всякой гадости, угнездившейся в необузданных фантазиях его соплеменников, Элиот наконец нашел то, что отвечало его требованиям.
     Это был совсем мрачный мир извращенного Средневековья.
     Создатель реальности постарался вложить в него максимум личных амбиций и минимум исторической справедливости.
     Возвышающийся на покатом холме уродливый с точки зрения архитектуры, чересчур вычурный рыцарский замок подвергался осадам и штурмам чуть ли не постоянно. В этой реальности вечно что-то грохотало, свистели стрелы, звенели мечи, со стен падали отбитые назад штурмовые лестницы, вниз лилась кипящая смола под дикий, восторженный гогот защитников...
     Внутри замка, во множестве комнат, Хигс обнаружил достаточно примитивный набор наслаждений.
     Вдоволь натешившись на стенах многострадальной уродливой крепости, ее создатель и хозяин, очевидно, оставлял оборону идти своим чередом, а сам удалялся в вереницу залов и покоев, где его ожидали разнообразные развлечения, от томящихся под шелковыми простынями обнаженных женщин до нескольких изможденных узников, которые ожидали очередную порцию бессмысленных истязаний в подвалах крепости.
     Хигс не знал, что за урод является создателем данного фантомного мира, но сильно подозревал, что в жизни этот индивид был каким-нибудь тихим, добропорядочным служащим.
     Впрочем, Хигс приходил сюда не затем чтобы кого-то судить.
     В подвале замка томился узник. Виртуальная личность, уже достаточно сформировавшаяся в результате долгого и томительного заключения.
     Элиот наловчился приходить к несчастному в промежутках между пытками. Он беседовал с ним, снабжал его знаниями и понемногу воспитывал, открывал глаза на мир. Хигсу казалось, что он поступает правильно. Вырвав в конце концов узника из его страшной тюрьмы, дав ему свободу и тело, он пожнет заслуженную благодарность со стороны несчастного, который уже был осведомлен о том, что он призрак и существует в выдуманной вселенной.
     Иногда Элиоту приходилось отвечать на неудобные, даже вызывающие вопросы узника, но он торопился и потому не обращал на них должного внимания. Шляясь по чужим мирам, он наделал столько дыр, оставил столько следов, что теперь отчаянно боялся быть схваченным за руку службами внутренней безопасности ?Вегаса?.
     ?Сейчас или никогда... - думал он, в очередной раз приближаясь к тайному ходу в замок, под сухой, трескучий аккомпанемент разрядившихся из-за стены требучетов . - Сегодня я дам ему тело, выведу отсюда, а завтра обо мне узнает весь мир...?

***

     После того памятного случая он не переставал думать о ней.
     Конечно, лейтенант Грин была не единственным инструктором на виртуальном пространстве полигона, но он ждал именно ее.
     Зачем?
     Ответа на данный вопрос у него не было. Просто ему было приятно слышать ее голос, иногда он мог мельком разглядеть черты ее лица за выпуклым забралом гермошлема, но что ему удавалось чаще и легче всего - это очередной раз погибнуть от твердой, не знающей промаха руки лейтенанта Шейлы Грин...
     ...В тот день для него тоже ничто не предвещало беды.
     Обычные занятия на полигоне. Он стоял за обломком бетонной стены и слушал, как Шейла спокойно разъясняет очередной группе кадетов принцип действия и устройство импульсной винтовки ?ИМ-12?.
     На соседнем рубеже занималась еще одна группа курсантов, и голос инструктора, долетавший оттуда, неприятно диссонировал со спокойными, обстоятельными пояснениями Шейлы. Инструктор с соседнего рубежа, по мнению мишени, был груб. Вот так. Не больше, но и не меньше...
     - ...Недоноскам, которые не в состоянии усвоить такую малость, как работа собственного оружия, гарантирована верная смерть в первом же бою! - орал он. - Вы пришли в космическую пехоту, а не в детский сад, мать вашу! Смотрите, мамочкины отродья, как это делается!... - Инструктор на соседнем рубеже привстал, чтобы поразить мишень, но случилось нечто неадекватное, заставившее его разразиться новым потоком брани: среди руин многоэтажки попросту не оказалось привычной, покорной цели.
     - Чтоб у этих программистов все повылазило! - Он задрал голову в шлеме к темнеющим небесам полигона и раздраженно проорал, обращаясь к кому-то невидимому: - Мишень на третий рубеж, уснули там, что ли?
     Он зря орал.
     Мишень на третьем рубеже была, просто она не стояла на месте. Гибкий силуэт в изодранной и местами опаленной экипировке (как и положено деморализованному солдату разгромленного орбитальной бомбардировкой противника) полз между обломками бетонных стен, по широкой дуге обходя орущего инструктора.
     Это был еще один момент истины. Подопечный Шейлы внезапно понял, что не только он один начал каким-то образом воспринимать факт собственного существования. Просто ему никогда не приходила в голову мысль о том, что можно уйти со своего рубежа и каким-то образом воздействовать на реальность, что-то изменить в существующем порядке вещей.
     Но обитателю третьего рубежа так не казалось.
     Очевидно, под воздействием хамской методики обучения, культивировавшейся данным инструктором, который неизменно занимался со своими кадетами на третьем рубеже полигона, у мишени номер три сформировался свой взгляд на определенный порядок вещей.
     Второй, затаившись за обломком стены, ясно видел и понимал это.
     Проскользнув между двух, сложившихся домиком бетонных плит перекрытия, третий оказался в двух шагах от раздраженно орущего инструктора, прямо за его спиной.
     В неверном, фантомном свете полигона серебристой рыбкой сверкнула сталь десантного ножа, когда тот взвился по короткой дуге и сверху вниз, с хрустом вошел в шейные кольца бронескафандра, раздвинув пластины брони в единственном, уязвимом для холодного оружия месте...
     В точности так, как, захлебываясь матюгами, учил сам капитан Дагер на одном из прошлых занятий...
     Ноги инструктора подкосились, под гермошлемом что-то забулькало, и его силуэт вдруг начал таять, уходя, ускользая из виртуальной реальности полигона, но, прежде чем это случилось, третий спокойно выломал его пальцы, вырвав из них импульсную винтовку.
     Ошарашенные, парализованные таким оборотом событий кадеты не успели, да и не решились ничего предпринять - откуда они знали, быть может, все случившееся на их глазах какая-то хитрая, заранее запланированная демонстрация...
     ...Шейла вздрогнула и отвлеклась от объяснений, когда на соседнем рубеже вдруг трескуче взметнулся шквальный огонь, в звуке которого ее опытный слух мгновенно уловил нотки беспорядочной перестрелки.
     Своего соседа по рубежу, капитана Дагера, она не то чтобы не любила, Шейла старалась просто игнорировать этого кровожадного ублюдка. Ей вообще было удивительно, какими извивами штабной политики тот попал в инструктора. По ее мнению, доверять подобным личностям воспитание будущих ?гарантов безопасности?, как гордо именовались в официальных сообщениях интернациональные отряды космической пехоты, было чистейшей воды безумием. Но, к сожалению, вопросы кадровой политики штаба группировки лежали вне ее компетенции. Как говорится, ?бодливой корове бог рог не дает?.
     Привстав из-за укрытия, она посмотрела на соседний рубеж.
     Как раз в этот момент очередного кадета швырнуло на стену и размазало по ней произведенным почти в упор выстрелом из подствольника...
     - Черт... - Шейла была вне себя от изумления.
     - Всем оставаться на местах! - резко приказала она своим курсантам. - Носа не поднимать из укрытий!
     ...Второй видел, как лейтенант рванулась к соседнему рубежу, и понял, что сейчас произойдет, ибо третий уже расправился с кадетами и искал для себя новую цель.
     Ей нужно было помочь.
     Он слишком хорошо понимал, что Шейла, хоть и являлась инструктором, но даже она не могла противостоять фантому, который год за годом терпеливо усваивал все, что преподавалось на пространстве виртуального полигона, - он ничего не забывал и по определению не мог ошибиться.
     ...Лейтенант Грин не думала ни о чем подобном. Поначалу она даже не нервничала, только злилась. По ее мнению, капитан Дагер попросту сдвинулся, раз начал палить по своим ученикам из импульсной винтовки, даже в том случае, если его ?недоноски? сто раз заслужили подобное наказание.
     - Эй, Джон, ну-ка прекрати маяться дурью! - с недобрыми нотками в голосе выкрикнула Шейла, вскарабкавшись на отвалы изувеченного бетона, отделявшие друг от друга рубежи обучения. - Вылезай по-хорошему, ты и так достаточно набедокурил!
     Ответом ей послужила звонкая тишина, внезапно воцарившаяся над виртуальными руинами, лишь где-то у нее под ногами стонал раненый кадет.
     ?Ну, хорошо, капитан... - зло подумала Шейла, сбежав вниз с бетонной насыпи. - Сам напросился, теперь не обижайся...?
     Увидев курсанта, который, оставляя за собой кровавый след, умудрился заползти под нависающую над развалинами полуподвала бетонную плиту, она присела рядом.
     - Кадет, ты меня слышишь? - тихо спросила она, одной рукой нашарив замок на стыке шейных колец его гермошлема, а другой удерживая в готовности свою импульсную винтовку. Стрелять, если что, она могла и с одной руки, а таких отморозков, как Джон Дагер, у которых вдруг начинала ?ехать крыша? на настоящей войне, она сама, не задумываясь ни секунды, быстро разоружала и просто привязывала к ближайшему дереву, в безопасном месте, отдохнуть и подумать, пока не подъедет вызванное по рации начальство...
     - Кадет, ответь, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?! - с тревогой переспросила Шейла, пальцы которой оскальзывались на мокром от крови замке его гермошлема.
     Вместо ответа послышался сдавленный, болезненный вскрик, когда соединительные кольца все же отскочили в стороны.
     Шейла торопилась. Она знала, что в виртуальном костюме, который так хорошо имитирует повреждения твоего собственного тела, можно запросто отдать концы от болевого шока.
     Выключатель находился на внутреннем ободе шлема, но, очевидно, курсант просто не сумел побороть боль и дотянуться до него языком.
     Легкое касание кнопки, и силуэт несчастного задрожал, истаивая, отпуская его сознание в реальность пропахшей потом и страхом кабинки связи.
     Шейла только подняла голову, начала распрямляться, и в этот миг сверху прямо на нее метнулась едва уловимая тень.
     Конечно, она могла последовать за кадетом, стоило лишь коснуться языком соответствующего сенсора внутри шлема, но, во-первых, на соседнем рубеже ждали своего инструктора ЕЕ курсанты, а во-вторых, не в привычке лейтенанта Грин было уклоняться от боя, особенно когда его пытались навязать ей столь явно и откровенно...
     ХАК!... - Магнитная подошва бронескафандра встретила грудь атакующего, и нож в его руке, вместо того чтобы ударить в шейные кольца, описал замысловатую дугу, окончившуюся ничем.
     Шейла пружинисто вскочила.
     - Послушай, Джон. - Она резко отпрянула, когда откатившийся после неудачного прыжка противник так же резко, рывком поднялся. - Ты зарываешься, капитан... - Дыхание Шейлы было тяжелым и неровным. - Не дело калечить кадетов на учебном полигоне...
     Она осеклась.
     Ее противник, который стоял вполоборота, резко нырнул в сторону, подхватив импульсную винтовку, - ту, что выпала из рук исчезнувшего курсанта, - но не это резкое движение заставило замешкаться Шейлу, подавившуюся очередной фразой...
     Это был не капитан Дагер...
     Ее противником оказался... фантом!
     Уходить в сторону, уклоняться было поздно. Кому, как не Шейле, знать, какую цену приходится платить в бою за секунду замешательства, особенно в том случае, когда имеешь дело с равным тебе противником... Она видела его спокойное, хорошо моделированное лицо, серые глаза со стальным прищуром, и показалось ли ей, что она заметила тень торжества, метнувшуюся по этому электронному облику, на миг исказив его черты?!
     Он выстрелил не колеблясь.
     Шейла все же отпрянула, скорее машинально, по привычке, чем осознанно, потому что эт