бы предприятие ни затевал Ларсен, "Тебан" теперь просто не  мог  подняться
без помощи Хорна.
     - Это что, отпуск? - мягко спросил Хорн.
     - Считай, что так! - рявкнул Ларсен. -  Точно,  можешь  называть  это
отпуском. Мы тут малость позабавимся!
     У Ларсена могли быть своеобразные  представления  о  том,  что  такое
забава, однако Хорн вышел наружу. Вокруг  него  был  совершенно  необычный
мир.  Конечно  же,  целые  акры  почвы  вокруг   маяка   были   специально
стерилизованы. Растительность за  пределами  этой  зоны  выглядела  чем-то
средним между лесом и кустарником. Частично  она  была  зеленой,  частично
красновато-коричневой, как некоторые декоративные растения на Фомальгауте.
Покосившиеся постройки, когда-то  служившие  базой  Космического  Патруля,
теперь  совершенно  поблекли  и  обезлюдели.  Сам  конус  маяка,  пылающий
флуоресцентным светом, не производил впечатления пригодного для какого  бы
то ни было использования. Хорн видел передающий блок маяка,  безустанно  и
монотонно посылающий на предельную дальность  волны  Ренгеля.  Миллионный,
наверное, раз посылал он в космос свои позывные:
     "Маяк Гермес. Маяк Гермес.  Координаты..."  -  дальше  следовало  его
положение в галактике. "Необитаемое убежище. Только маяк. Маяк Гермес".
     Сигнал    задействовал    реле,    которое    вывело    "Тебан"    из
сверхпространства. На этот раз корабль шел на посадку, что даже  в  голову
не могло прийти ни одному капитану проходящих мимо кораблей.  Этот  сигнал
принимался, конечно же, только на волнах Ренгеля, так что Хорн  не  слышал
никаких звуков, кроме ветра и шороха необычной листвы крупных растений. Их
можно было назвать деревьями только из-за размера. Если  бы  не  высота  и
скученность, никому бы не пришло на ум сравнение с лесом.
     Ларсен повел свою, по всей видимости,  рабочую  команду  к  покинутым
строениям. У Хорна не было причин идти за ними. Он присел, чтобы  подумать
об обстоятельствах, в которые попал, и обо  всей  ситуации  в  целом.  Его
переполняли зловещие предчувствия, хотя он сам не понимал, чего именно.  В
данный момент у него не было  причин  волноваться  за  свою  судьбу,  хотя
спустя какое-то время их вполне могло оказаться в избытке. Впрочем, у него
по-прежнему оставался парализующий пистолет, который ни Ларсен, ни старпом
не попытались отобрать. Так что пока он заставлял двигатели работать,  они
остерегались вмешиваться в его дела. Но никаких иллюзий насчет собственной
безопасности у Хорна не было.
     Конечно, Ларсен будет соблюдать  им  же  самим  предложенные  условия
только до тех пор,  пока  будет  вынужден  это  делать.  Очень  многое  на
"Тебане" стало  теперь  явным  для  Хорна.  У  бродячего  корабля  никаких
благовидных намерений не было. Ни один  корабль  с  двигателями,  шумящими
так, как двигатели  "Тебана",  не  мог  даже  рассчитывать  на  то,  чтобы
взлететь с помощью решетки. Да и вообще, лишь отчаянные авантюристы  могли
доверить  свои  жизни  такой  куче  металлолома.  Если  бы   "Тебан"   сел
где-нибудь,  маскируясь   торговыми   намерениями,   Космический   Патруль
немедленно провел бы расследование. А такой роскоши "Тебан" себе позволить
не мог.
     О собственных перспективах Хорн думал не слишком  много.  Но  он  был
преисполнен свирепой решимости  пойти  на  любые  шаги,  чтобы  обеспечить
безопасность Джинни. Если он сможет удержать "Тебан"  на  планете  до  тех
пор, пока "Даная" не проследует в безопасности мимо этого маяка, то  тогда
можно  будет  отдать  все   силы   устройству   собственных   дел,   чтобы
присоединиться к Джинни на Фомальгауте.  Но  сначала  нужно  было  держать
"Тебан" подальше  от  нее,  учитывая  те  его  пока  непонятные,  но  явно
неблаговидные намерения, которые, судя по всему, имели какое-то  отношение
к "Данае".
     Треск привлек его  внимание  к  тому,  чем  занялась  рабочая  партия
"Тебана". В дело пошли топоры.  Хорн  уставился  на  них,  не  веря  своим
глазам.  Покрытая  флуоресцентной  краской  крышка  погреба  со  съестными
припасами для потерпевших кораблекрушение  космонавтов  была  разбита.  Ее
вовсе не нужно было выламывать, она открывалась безо всякого труда. Тем не
менее ее разнесли в щепки.
     Люди попрыгали в погреб. Топоры  взлетали  и  снова  опускались.  Они
рубили пакеты с аварийными запасами пищи, безвозвратно портя их.  Вскрытые
консервы попадали под воздействие воздуха, влаги,  местных  бактерий,  они
разлагались,  гнили  и  разрушались.  Нельзя  было  даже  вообразить  себе
какого-либо  смысла  в  этих  действиях.  Это   было   явно   беспричинное
преступление против тех голодающих, которые, спасаясь от  кораблекрушения,
могли бы  добраться  до  Гермеса  в  надежде  заправить  свою  шлюпку  для
отчаянной попытки достичь Фомальгаута -  в  одну  сторону,  или  маяка  на
Кароле - в другую.
     Сзади него послышалось всхлипывание инженера:
     - Они не смотрят? На нас не смотрят? - дрожал от нервного  напряжения
его голос, наполненный ужасом и отчаянием. - Они...  я  смогу...  убраться
отсюда?
     Хорн, не поворачивая головы, спокойно ответил:
     - Они уничтожают припасы для  потерпевших  кораблекрушение.  Судя  по
всему, это занятие доставляет им массу удовольствия. По-моему, никто  сюда
не смотрит.
     Послышалось шуршание. Хорн не стал оборачиваться,  чтобы  посмотреть.
Шуршащий звук удалялся в другую сторону от севшего корабля. Он уходил  все
дальше, спеша к высокой растительности вдали от посадочной площадки.  Хорн
слышал слабое позванивание. Инженер настолько боялся Ларсена, что сбежал с
корабля и обрек себя на одиночество на необитаемой планете, куда ни у кого
не было причин заглядывать чаще, чем раз в десятилетие или около того  для
дозаправки топливом. Но,  судя  по  звону,  он  захватил  с  собой  зелье,
которое, по его расчетам, должно было сделать жизнь вполне приемлемой.  Он
не взял с собой пищи: вряд ли было у него и оружие. Но и много бутылок  он
тоже унести  не  мог,  учитывая,  что  ему  предстояло  бежать  и  бежать,
подгоняемому страхом быть пойманным.
     Хорн встал и пошел прочь от корабля. Экипаж уже принял  как  должное,
что Ларсен сотворит с инженером что-то ужасное, когда он  вышел  из  своей
каюты после нескольких дней черной  депрессии  с  настроением  кого-нибудь
убить. Если инженер предпочел бегство, - что ж, Хорна это не касалось.  Он
хладнокровно сосредоточился на одном вопросе - защитить "Данаю" от  любого
замысла, который мог быть относительно нее у Ларсена.
     Он  прошел  к  маячному  конусу,  не  желая   наблюдать   уничтожение
оставленных для потерпевших кораблекрушение припасов. Рядом с конусом двое
что-то копали. Они дружелюбно кивнули Хорну.
     - Что делаете?  -  тщательно  контролируя  безэмоциональность  своего
тона, спросил Хорн.
     - Выполняем приказ шкипера. Ага, вот он!
     Инструмент наткнулся на бак,  закопанный  на  метровой  глубине.  Они
очистили верхнюю часть бака и выбрались из ямы.  Собеседник  Хорна  махнул
топором и вздрогнул от силы удара. Раздалось громкое шипение и нестерпимая
вонь корабельного топлива  разлилась  в  воздухе.  Жидкость  с  бульканьем
выливалась из пробитой  топором  дыры.  Обычно  корабельное  топливо  было
газообразным, но  хранилось  в  жидком  виде  под  давлением  в  несколько
атмосфер. Оно растворялось в топливных ячейках корабля или шлюпки и давало
электроэнергию за счет сложной реакции распада, которая приводила также  к
образованию на поверхности  топливных  ячеек  смолянистого  вещества.  Газ
давал возможность  кораблю  запасать  больше  энергии,  чем  любая  другая
неядерная система энергоснабжения, и к тому же мог регенерировать за  счет
отбора избыточной энергии от  посадочной  решетки.  Это  стало  еще  одной
причиной того, что современным кораблям  не  нужно  было  иметь  на  борту
инженера для того, чтобы наблюдать также за производством энергии.
     Хорн ничего не сказал. Было уже поздно.  Уничтожение  продовольствия,
оставленного для тех, кому, возможно,  удалось  бы  уцелеть  после  аварии
космического корабля, стало свершившимся фактом. Это  было  бессмысленное,
бесцельное  преступление  против  совершенно  неизвестных  людей.   Теперь
уничтожили и топливо, запасенное для потерпевших кораблекрушение.  В  этом
смысла было еще меньше.
     Ларсен позвал всех к себе. Двое отошли от ямы и двинулись к  нему,  а
вслед за ними не торопясь  пошел  и  Хорн.  Он  пытался  сложить  все  эти
бессмысленные детали в какую-нибудь схему, которая оправдывала бы действия
Ларсена, рискующего и собственной жизнью,  и  жизнью  всей  команды  этого
безумного, побитого  "Тебана",  объясняла  бы  похищение  самого  Хорна  и
предусматривала бы встречу с "Данаей".
     - А теперь, - с жаром провозгласил Ларсен, - мы немного  повеселимся!
Давайте его сюда!
     Три  человека  отправились  на  корабль.   Они   не   горели   особым
энтузиазмом, но все-таки пошли. И  Хорн  знал  за  кем.  Ларсен  отстегнул
опоясывающий его талию ремень и начал хлестать в  разные  стороны  тяжелой
пряжкой. Ухмыльнувшись, он повернулся  к  Хорну,  но  удовольствия  в  его
глазах не было. Они были пустыми, черными и лишенными всякого выражения.
     - Вам это понравится! - с ужасным  предупреждением  в  голосе  сказал
Ларсен. - Он считался инженером, но совсем  распустил  двигатели.  Он  был
пьян, когда они чуть было не взорвались. Если бы мы должны были полагаться
на него, то сейчас все были бы мертвы!
     Он снова ухмыльнулся, но это  уже  была  какая-то  гримаса.  Он  явно
накачивал  себя  убийственной  яростью,  и  удары  тяжелой  пряжки   пояса
становились все резче и яростнее.
     - Я не позволяю никому  из  своей  команды  распускаться.  Когда  они
перестают делать свое дело, я их учу! Я - учу - их - работать! И  он  тоже
возьмется за ум, когда получит свой урок!
     В проеме люка появился один из тех, кто отправился за  инженером.  Он
закричал, и Хорн уловил часть фразы:
     - ...здесь нет... сбежал...
     Ларсен выругался и отдал приказ:
     - Поймать его! Выследить! Притащить сюда!
     Он не повышал голоса, но тон его был смертельным.  Хорн  аккуратно  и
незаметно удостоверился в том, что легко сможет вытащить свой парализующий
пистолет. Он наблюдал, как двинулись остальные члены команды, и подумал  о
том, что может произойти дальше. Было ясно, что Ларсен собирался  выпороть
инженера, как  это  делали  капитаны  кораблей  в  древнюю  парусную  эру,
полтысячи лет назад. Но  Ларсен  не  был  человеком,  рьяно  борющимся  за
дисциплину. Он  скорее  походил  на  человека,  вожделенно  предвкушающего
убийство.
     Хорна передернуло от внезапной ярости. Обязательства перед Джинни  на
"Данае" преобладали надо всем остальным, и он не должен был  предпринимать
ничего, что могло быть для нее опасным. Но ни один уважающий себя  мужчина
не может спокойно смотреть на некоторые вещи.
     Он услыхал крики за высокими растениями, и сардонически  подумал,  не
предупреждают ли на самом деле преследователи беглеца о погоне, чтобы дать
ему возможность спрятаться. Но инженер никак не мог удрать слишком далеко,
особенно нагрузившись слишком многими бутылками, которые помогали хотя  бы
временно забыть о том, что ждало его в ближайшем будущем.
     Крики стали еще громче, и на  опушке  полуджунглей  показались  люди.
Торжествующе вопил рыжий старпом "Тебана". Он нашел инженера, засевшего  в
листве и отчаянно пытавшегося напиться до бесчувствия перед тем,  как  его
найдут. Последний еще уцелевший в нем инстинкт подсказывал,  как  избежать
ужаса ситуации, вместо того чтобы избежать ее самой.
     Старпом подтащил тщедушную фигурку к Ларсену.  Внезапно  Хорн  понял,
что не  сможет  стоять  в  стороне,  пока  Ларсен  будет  убивать  слабого
человечка тяжелой пряжкой своего пояса. Все шансы были в пользу того,  что
при малейшей попытке вмешаться его немедленно убьют. Но  если  его  убьют,
"Тебан" не сможет подняться с Гермеса и причинить какой бы то ни было вред
"Данае", что бы ни было на уме у Ларсена. В конце концов, Джинни безопасно
доберется до Фомальгаута! Она опечалится, когда узнает о том, что его нет,
и долго еще будет надеяться, что он каким-то образом появится  снова.  Но,
по крайней мере, она будет в безопасности.
     Хорн  небрежно  опустил  руку  в  карман,  где   ждал   своего   часа
парализующий  пистолет.  Ему  нужно  будет  тщательно  выбрать  подходящий
момент...
     Все, что он мог сделать - это попытаться вывести на  время  из  строя
всю команду "Тебана", а затем поднять корабль в одиночку. После этого  ему
конец. Он не был астрогатором. Галактические координаты он, конечно,  знал
и мог определить долготу. Но было крайне маловероятно, что он сможет найти
дорогу назад, скажем, к Фомальгауту. Вокруг было слишком много  звезд.  Он
не смог бы отличить Фомальгаут среди миллиардов других пылающих солнц.  Он
не  знал  абсолютную  величину  Фомальгаута,  расстояние  до   него,   его
спектральный  тип,  и  он   никогда   не   работал   с   идентификационным
спектроскопом.  Он  мог  бы  направить  корабль  приблизительно  в  нужную
сторону, но найти Фомальгаут было для него столь же  маловероятно,  как  и
обнаружить одну нужную травинку на зеленой  лужайке.  Звезд  было  слишком
много.
     Раздался тикающий звук, громкий, усиленный сверх всякой меры.  Где-то
внутри конуса маяка сработало реле. Послышались царапающие звуки, а  затем
голос из полудюжины  громкоговорителей,  установленных  в  боковых  стенах
маяка, заполнил всю округу:
     - МЭЙДЭЙ!  МЭЙДЭЙ!  МЭЙДЭЙ!  ЛАЙНЕР  "ДАНАЯ"  ПРОСИТ  ПОМОЩИ!  ЛАЙНЕР
"ДАНАЯ" ПРОСИТ ПОМОЩИ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ!
     Этот повторявшийся громогласный призыв о помощи был  слышен  на  мили
вокруг. Перекрывая шум, Ларсен заорал приказы, и все  побежали  обратно  к
"Тебану".



                                    4

     Люди выбегали из-за причудливой формы растений, которые  образовывали
джунгли Гермеса.  Они  торопились  к  входному  люку  "Тебана".  Одним  из
последних до люка добрался старпом, волоча за  собой  рыдающего  инженера.
Ларсен подгонял всех руганью. Команда спешно забиралась в корабль.
     - А с этим что мне делать? - презрительно спросил старпом. - Оставить
здесь, прибить, или что еще?
     Сигнал о несчастье гремел над поляной, и это снова  и  снова  звучало
над высокими растениями Гермеса.
     "МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! ЛАЙНЕР "ДАНАЯ" ПРОСИТ ПОМОЩИ! ЛАЙНЕР "ДАНАЯ"
ПРОСИТ ПОМОЩИ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ!"
     Ларсен коротко ткнул большим пальцем в  сторону  корабля,  и  старпом
забросил всхлипывающего человечка вовнутрь. Хорн уже был на борту.  Ларсен
и старпом взобрались на корабль с последними членами команды,  после  чего
Ларсен задраил и наглухо запер люк.
     - Нам сейчас нужно будет,  чтобы  двигатели  работали  без  сбоев!  -
угрожающе проворчал он Хорну. - Это и в твоих интересах!
     Затем он повернулся к команде:
     - Притащите инженера!
     Он двинулся по трапу в носовую часть корабля, по пятам сопровождаемый
Хорном. Члены команды рассыпались  по  своим  местам  согласно  стартовому
расписанию.  Спустя  какие-то  секунды  на  корабле   воцарилась   тишина,
нарушаемая лишь грохотом и ударами на  трапе  -  это  инженера  втаскивали
наверх.
     Хорн поднялся к двигателям.  Холодный  пот  струился  по  его  спине.
"Даная" была в опасности! Ее передача была  практически  тщетным  зовом  о
помощи. У него в ушах по-прежнему звучало  монотонное  стаккато  SOS.  Эта
морзянка слышалась из динамика в  машинном  отделении.  "Мэйдэй"  же  было
традиционным кодовым словом для радиотелефонного сигнала бедствия.
     Хорн злился отчасти и от удивления. Он все время считал,  что  Ларсен
планировал что-то предпринять против "Данаи", и собирался вывести из строя
"Тебан",  чтобы  сорвать  любой,  даже  самый  блестящий  план  пиратского
нападения. Но что бы ни случилось на самом деле, это было сделано  другими
людьми и в другом месте,  так  что  на  долю  "Тебана"  оставалось  только
воспользоваться преимуществами подстроенной ситуации.
     В машинном отделении загорелся сигнал "ПОДГОТОВИТЬ  ДВИГАТЕЛИ".  Хорн
щелкнул переключателями. Двигатели пронзительно зашумели, протестуя против
нагрузки, поднимавшей "Тебан" с  планеты.  А  затем  Ларсен  в  рубке  дал
"Полный вперед", и "Тебан" устремился вверх. Вокруг  космического  бродяги
ревел пробиваемый на громадной скорости воздух. Обшивка корабля  наверняка
должна была невероятно раскалиться. Но все  эти  внешние  шумы  стихали  и
исчезали - корабль выходил в открытый  космос,  и  на  первый  план  снова
выступало воющее, с иногда врывающимися  всхлипами,  жужжание  двигателей.
"Тебан" на полном ходу уходил от Гермеса.
     Хорн хмуро установил невинную на первый взгляд цепь, которую сам же и
придумал. Это был предохранитель, простой и незатейливый. В  случае  любой
поломки двигатели бы  отключились  прежде,  чем  уничтожить  себя  и  весь
корабль.  Он  не  хотел  оставаться  в   машинном   отделении,   не   имея
представления о происходящем, и такая  мера  предосторожности  давала  ему
свободу передвижения.
     Он еще раз прикоснулся к парализующему пистолету, чтобы почувствовать
себя более уверенно, поднялся к рубке и заглянул  в  дверь.  На  полу  под
стенкой  сидел  плачущий  инженер,  Ларсен  и  рыжий  старпом   напряженно
уставились в экраны локаторов.
     - Она придет со стороны Каролы, - проворчал Ларсен,  -  и  будет  тут
реветь, ничего не видя.
     Призыв из динамиков повторялся с неизменным и неустанным отчаянием  и
давно бы надоел, если бы не был связан с несчастьем. Конечно  же,  корабль
даже в сверхпространстве не мог не  засечь  маяк  Гермеса.  Автоматическая
астронавигационная система  вывела  бы  корабль,  принявший  сигнал,  -  а
"Даная" должна была принимать идущие от маяка волны Ренгеля  -  на  прямой
курс на маяк. Она  тогда  вышла  бы  из  сверхпространства  на  расстоянии
нескольких световых минут от солнца той системы, где установлен маяк.  Все
это было сделано для обеспечения точного  курса  корабля.  Если  бы  курсы
прокладывались от кромки зоны видимости маяка, а не от максимально близкой
к самому маяку точки, то малые ошибки могли  накапливаться,  вместо  того,
чтобы устраняться.
     Ларсен снова неразборчиво ругнулся, но явно удовлетворенным тоном.
     - Она вышла из сверхпространства, - громко сказал он через минуту,  -
совсем рядом с Гермесом. Как и должно было быть!
     Он подошел к корабельному компьютеру. У Хорна возникли  бы  проблемы,
если он попытался поработать на этой древней модели, но Ларсен нажимал  на
кнопки так, будто бы заранее подготовил  все  нужные  ему  сейчас  данные.
Задача сводилась к получению данных о положении, курсе и скорости  "Данаи"
по отношению к Гермесу,  и  к  вычислению  курсов  и  скоростей  "Тебана",
которые привели бы в конечном счете два корабля максимально близко друг  к
другу на параллельные курсы с уравненными скоростями.
     Компьютер   выдал   распечатку   для   каждого   маневра   -    курс,
продолжительность и ускорение, и Ларсен сосредоточенно начал вводить их  в
блок управления "Тебана".
     Хорн в мыслях яростно  проклинал  себя.  "Тебан"  заранее  знал,  что
"Даная" придет сюда, взывая о помощи. Ларсен поставил на карту свою  жизнь
вместе с жизнями всех членов экипажа для того,  чтобы  оказаться  здесь  и
принять этот сигнал бедствия. Он похитил Хорна, чтобы заставить  двигатели
"Тебана" работать, потому что знал, что  "Даная"  будет  звать  на  помощь
здесь и сейчас.
     Но что случилось? И более того, что должно было случиться дальше?
     "Тебан"  мчался  полным  ходом  от  исчезающей  сзади  планеты.  Хорн
почувствовал, что у него пересыхает в горле, когда  попытался  представить
себе, что могло произойти. Если "Даная" просила о помощи, то Джинни  могла
погибнуть! Однако ему отчаянно нужно было выяснить все точно.
     Ему показалось, что  в  шуме  дв