сказала  Джинни.  -  Эти  трухлявые
ветки, которые ты принес, горят как уголь.
     Хорн кивнул. Он по-прежнему наблюдал за входом в пустое дерево.
     Дождь прекратился еще внезапнее, чем начался. В одно  мгновение  весь
мир был наполнен барабанящим звуком льющихся сверху громадных масс воды, а
в следующее - этот звук уже исчез. Остались только звуки струящихся где-то
ручейков, падающих с листьев капель и журчащих потоков.
     Через минуту уже можно было видеть и небо, а тучи уже были не  такими
угрожающе серыми и не такими грозными, как раньше.  Гигантское  дерево,  в
чьем стволе они укрылись, падая вырвало большой участок из  растительности
наверху. Видно было, как наверху скручивались и извивались громадные массы
пара, как будто отчаянно сопротивлялись, не желая покидать  участок  неба,
которым они только что владели. Но они истощились  за  мгновение.  За  три
часа они вылили на  грунт  вокруг  убежища  больше  полуметра  дождя.  Над
джунглями все  еще  погромыхивало.  То  там  то  здесь,  но  уже  изредка,
вспыхивала молния. И повсюду блестели лужи. С листьев по-прежнему  капало.
Со стволов деревьев продолжала стекать  вода.  А  тропа,  по  которой  они
пришли сюда, оставалась пузырящимся ручейком.
     Хорн по-прежнему рассматривал  мир  вокруг  их  убежища  с  некоторой
усталостью. Снова появились животные. Сначала видно было только  мелькание
- сами животные были слишком маленькими и слишком быстрыми, чтобы их можно
было  опознать.  Что-то  ползло   по   тропе.   Дисковидная   тварь   была
серовато-зеленой,  похожей  на  рыхлую,  рассыпающуюся  кучу  навоза   или
древесный гриб. Появилось и сразу же убежало похожее на оленя  животное  с
большими мягкими глазами.
     Женщины хлопотали около детей.  Некоторые  мужчины  выкручивали  свою
одежду.  Капитан  "Данаи"  руководил  операцией.  Он  прохаживался   около
укрытия, с уверенностью оглядывая всю сцену и высматривая,  по  какому  бы
поводу он мог отдать приказ. Джинни вернулась к Хорну.
     - Мне не нравится сидеть сложа руки, - раздраженно сказал Хорн.  -  Я
думаю, что  неразумно  давать  Ларсену  время  на  построение  собственных
планов. До сих пор нам удавалось заставлять его заботиться о тех вопросах,
которые мы ему навязывали, но с приходом дождей ситуация  меняется  в  его
пользу. Пора снова по нему ударить. Он уже несколько раз получил, но нужно
еще пару ударов. Хороших, ошеломляющих ударов. Мы должны не позволять  ему
прийти в себя.
     Джинни напряженно смотрела на  него,  но  молчала.  Спустя  мгновение
Хорн, нахмурившись, сказал:
     - Дождь смыл все  следы  с  троп.  Я  думаю,  что  Ларсен  организует
патрулирование  в  промежутках   между   дождями   и   постарается   найти
человеческие следы и обнаружить нас. Ему пойдет на пользу, если он поймет,
что не может нас найти.
     - Но...
     - Есть несколько новых следов, - сказал Хорн. - После дождя  я  видел
животное, похожее на оленя. Появятся и другие. Я  думаю,  что  нужно  дать
Ларсену понять, что та паутина, которую он начал плести, может поймать его
самого.
     - Если ты собираешься куда-то пойти, - напряженно сказала  Джинни,  -
то я бы этого не хотела. Все здесь зависят от твоих решений.
     - И это - одно из них, - ответил Хорн. - Мне тоже не нравится уходить
от тебя, но ты должна быть здесь,  в  безопасности.  А  позволить  Ларсену
спланировать новую кампанию неразумно. Я бы предпочел, чтобы он ломал себе
голову над тем, как еще придется от нас защититься.
     - Если бы... если бы я смогла пойти с тобой, -  вздохнула  Джинни.  -
Мне всегда так тревожно...
     - Я буду делать твою жизнь безопасней, - ответил он ей.
     Он встал и прошел  к  выходу.  У  капитана  "Данаи"  теперь  был  вид
бесконечного  спокойствия  и  уверенности  в  себе,   хотя   и   несколько
подмоченный каплями, падающими время от времени с его  мундира.  Конкретно
он не делал ничего, но производил  впечатление  человека,  контролирующего
абсолютно все, что происходило вокруг. Младший офицер  "Данаи"  был  занят
сбором трута, чтобы поддержать маленький костер. Солидный бизнесмен  снова
выкручивал свою одежду. Четыре члена экипажа "Данаи" сидели.
     В полностью  автоматизированных  операциях  на  космическом  лайнере,
перелетающем из порта в порт, каждое действие офицеров и команды - рутина,
определяемая наставлениями. Человек должен в такой-то момент сделать то-то
и то-то. В промежутках же он не делал ничего. Сейчас  от  экипажа  "Данаи"
потребовались не рутинные действия, но осталась рожденная рутиной привычка
не делать ничего без специального приказа. Женщины были  заняты  с  детьми
около маленького, светящегося красным, бездымного костра. Ипохондрик  явно
оплакивал свое безнадежно утерянное здоровье.
     Хорн отозвал капитана "Данаи" в сторону и коротко объяснил  ему  свой
план действий. Капитан любезно согласился принять на себя  ответственность
за группу на время отсутствия Хорна. Он даже взял на  себя  труд  выразить
это согласие в сердечной форме.
     - Теперь, - с дружелюбным достоинством сказал он, - у нас есть  нечто
приемлемое в качестве убежища, и мы можем надеяться на спасение  благодаря
тому, что вы изменили передаваемое маяком сообщение. Пока  вас  не  будет,
мистер Хорн, я создам  здесь  атмосферу  уюта,  и  вообще  устрою  все  на
корабельный лад. Все почувствуют себя лучше, если мы  постараемся  сделать
так, чтобы, пока мы  будем  ожидать  помощи,  наша  жизнь  в  максимальной
степени соответствовала  цивилизованным  меркам.  Опрятность  поддерживает
силу духа.
     Хорн не был полностью удовлетворен. Он коротко сказал:
     - Важнее всего - не шуметь и бдительно нести вахту. Но я полагаю, что
то, что я задумал, деморализует Ларсена и его людей.  Они  должны  понять,
что их лучший шанс - это сесть в шлюпки и убраться отсюда, но  им  это  не
нравится. Поэтому я собираюсь потрепать им нервы, чтобы  заставить  скорее
решиться. Возможно, это и получится.
     - А у нас, остающихся, тоже будет полезное занятие - подготовиться  к
жизни здесь до прихода помощи. И это будет хорошо для всех, -  с  теплотой
сказал капитан. - Да, мистер Хорн! Когда вы  вернетесь,  здесь  все  будет
опрятно и уютно, и будут все основания для самоуважения.
     Хорн еще раз осмотрел все вокруг убежища. Потолок  был  из  трухлявой
древесины, еще не провалившейся внутрь. Стены были из того  же  материала.
На полу было много грязи, а  измазанные  нынешние  обитатели  все  еще  не
высохли  и  выглядели  как  сборище  растреп,  совершенно  не  похожих  на
пассажиров и экипаж космического лайнера. Глядя на них, никто не  смог  бы
подумать, что еще совсем недавно они неслись  по  космическим  трассам  от
одного цивилизованного порта к другому. Хорн видел, что все  мужчины  были
давно не бриты. Одна из женщин уже пыталась что-нибудь сделать  со  своими
все еще мокрыми волосами.  Капитану  "Данаи"  предстояла  большая  работа,
чтобы придать убежищу уютный вид. Но он был совершенно  прав  в  том,  что
такая работа пошла  бы  на  пользу  людям,  которые  в  течение  последних
нескольких дней жили под гнетом страха.
     Хорн  пристегнул  свои  приспособления  из  коры,  которыми  он   уже
пользовался раньше. Выходя из укрытия, попытался улыбнуться Джинни.
     Все звуки в джунглях звучали сейчас приглушенно. С листа на лист и  с
ветки на ветку с негромкими ударами все еще капала вода.  Слышались  крики
животных. По тропе еще тек узкий быстрый ручеек. Это было преимуществом.
     К тому моменту когда Хорн подошел к развилке,  ему  в  голову  пришла
мысль, которая могла  оказаться  полезной.  Человек  по  любой  дороге,  в
джунглях,  в  городе  или  еще  где  бы  то  ни  было,  идет  уверенно   и
целеустремленно. Он оставляет следы на одинаковом расстоянии друг от друга
и идет по середине дороги. Дикое животное ведет себя не так.  Если  только
оно не убегает, не разбирая дороги, то всегда блуждает. Оно  слушает.  Оно
наблюдает. Здесь оно колеблется, там останавливается. След  любого  дикого
животного показывает, что оно внимательно и осторожно и отчетливо понимает
все, что происходит рядом с ним. А  человек  склонен  погружаться  в  свои
собственные мысли.
     Хорн стал разрабатывать новую манеру ходьбы. Прежде  всего  он  вдвое
сократил длину шага, чтобы след  казался  принадлежащим  не  двуногому,  а
четвероногому. Он блуждал. Он останавливался. Пройдя несколько метров,  он
посмотрел, что получилось. Результат  показался  вполне  убедительным.  Он
решил, что никто из команды "Тебана", увидев такие следы,  не  заподозрит,
что они оставлены человеком.
     Он осмотрел и то, что было перед ним. И внезапно там, где  его  тропа
сливалась с другой, обнаружил новые, свежие следы многих людей. Они шли по
тропе, ведущей куда-то по направлению к маяку, и направлялись к  маленькой
временной поляне - к тому месту, где был сделан навес и откуда  Хорн  увел
свою группу после того, как исчез инженер "Тебана".  Следы  вели  туда,  а
затем обратно. Они вернулись на корабль.
     Это явно было делом рук инженера. Его  потребность  выпить  оказалась
сильнее ясного понимания того, что рано или  поздно  команда  космического
бродяги убьет его. Он принес на корабль пакет  с  деньгами,  чтобы  купить
себе мир. Он  предложил  показать,  где  спрятались  беглецы  в  обмен  на
вожделенную жидкость. И пытался соблюсти предложенную им сделку.
     Хорн услышал собственную ругань. Он остановился и изучил след.  Следы
возвращавшейся группы перекрывали предыдущие. Одни были шире, другие  были
уже, но по крайней мере след залатанной подошвы различался четко. Судя  по
всему, возвращалось столько же людей, сколько и шло к брошенному  убежищу.
В любом случае, после того как кок столкнулся с серо-зеленой тварью,  было
маловероятно, чтобы кто-нибудь еще из команды "Тебана" захотел остаться  в
одиночестве в джунглях Каролы.
     Хорн долго колебался, пока не двинулся  вперед.  Он  шел  по  следам,
направлявшимся к брошенному лагерю. Они были изрядно  затоптаны  обратными
следами, но Хорн был внимателен. Очень внимателен. Обратная дорога к месту
стоянки заняла у него много, очень много времени.
     Затем он услышал писк. Он безошибочно узнал  его,  хотя  это  и  было
невероятно. Это была музыка Дауда, от которой в прошлом году сходили с ума
все оркестры. Для того чтобы приемлемо сыграть сочинения Дауда, нужен  был
оркестр из семидесяти человек. Теперь же она звенела и гремела в  джунглях
Каролы с того места, куда вели  и  откуда  возвращались  отпечатавшиеся  в
грязи человеческие следы. Она завершилась щемящим диссонирующим звуком, но
через несколько мгновений возобновилась снова. Внезапно Хорн понял.  Держа
свое бластерное ружье по-прежнему наготове, он двинулся вперед.
     Музыка  доносилась  со  сделанной  беглецами  просеки,  которую   они
использовали всего одну ночь. Построенное ими  убежище  было  разрушено  и
обломки разбросаны вдоль деревьев ниже по холму. Повсюду  на  поляне  были
человеческие следы. Люди с "Тебана" тщательно все обыскали в надежде найти
возможно оставленное сокровище. Но здесь уже  ничего  не  было.  Наверное,
группу вел рыжий старпом, и он получил приказ обыскать  все  тщательнейшим
образом. Но они не нашли ничего, что бы стоило взять с собой.
     Уходя, они оставили две вещи. Одна из них  -  "уоки-токи",  маленькая
рация, из  которой  сейчас  доносилась  музыка,  передававшаяся  из  рубки
космического бродяги. Цель Ларсена была ясна - он хотел начать  переговоры
с беглецами.
     Второй оставленной вещью было тело маленького  сморщенного  инженера.
Ларсен использовал его, чтобы захватить в открытом космосе "Данаю".  Перед
этим он собирался до смерти запороть его на Гермесе. Инженер  после  этого
сбежал от Ларсена и снова к нему вернулся,  не  надеясь  на  большее,  чем
бутылка-другая, или же действительно полагал,  что  до  убийства  дело  не
дойдет. Впрочем, он бы согласился и на убийство, если бы сначала досталась
бутылка.
     Он лежал на  маленькой  поляне,  расслабленный  и  спокойный,  ужасно
обезображенный убившим его бластерным зарядом. Все было  совершенно  ясно.
Он привел группу с "Тебана" к тому месту, где, как он полагал, должны были
быть беглецы. Группа все время находилась на связи с  кораблем,  используя
"уоки-токи", такой  же,  наверное,  системы,  как  и  та,  которую  Ларсен
использовал, посылая своего старпома для организации немедленного  ремонта
в космопорте Фомальгаута. И наверняка Ларсен сегодня  здорово  разозлился,
когда инженер привел его людей не к  обещанному,  столь  вожделенному  для
Ларсена сокровищу,  а  к  брошенному  лагерю.  Он  просто  приказал  убить
инженера.
     Затем Ларсен отдал еще один приказ. Он уже не был  абсолютно  уверен,
что беглецы начнут торговаться с ним, чтобы получить  пищу.  И  хитроумные
маневры Хорна превратили команду "Тебана" в нервозную шайку подозрительных
и удрученных трусов. Они боялись его, боялись друг  друга,  боялись  найти
сокровище и боялись его не  найти.  Они  одинаково  боялись  и  попытаться
поднять "Тебан", и воспользоваться спасательными шлюпками. Они уже  начали
понимать,  что  задержка  "Данаи"  должна  была   привести   к   появлению
патрульного корабля, который сядет  и  на  Гермесе,  и  на  Кароле,  чтобы
провести осмотр. А тогда команда "Тебана" будет обречена.
     Поэтому  Ларсен  приказал  оставить  "уоки-токи",  и   рация   играла
приятную, искрящуюся, живую музыку, чтобы привлечь внимание к тому  факту,
что Ларсен хотел бы заключить сделку с беглецами или с Хорном.



                                    9

     Очень часто, когда события происходят одно  за  другим,  оказывается,
что важнее, когда событие произошло, а не в чем оно заключалось.  Наиболее
тщательно разработанные планы могут  рухнуть  из-за  того,  что  нарушится
график. Затея Ларсена с похищением сорока миллионов  межзвездных  кредитов
наличными должна была пройти без сучка и задоринки.  Такой  план  действий
никем не был предусмотрен, и никакого противодействия не  ожидалось.  План
был  само   совершенство,   учитывал   все   возможные   и   предсказуемые
обстоятельства, за  исключением  того,  что  античные  двигатели  "Тебана"
взвоют  о  своей  поломке,  как  это  произошло  в  действительности.  Это
случилось после того, как были  уничтожены  припасы  на  Кароле,  и  перед
посадкой "Тебана" на Гермесе, чтобы дождаться  прибытия  покинутой  людьми
"Данаи".
     Если бы признаки надвигающейся катастрофы двигателей возникли в любой
другой момент, задуманное было бы выполнено. Если бы припасы на Кароле  не
были уничтожены - то есть если бы "Тебан"  отправился  ремонтироваться  на
Фомальгаут до того, как  были  разбиты  склады  на  Кароле  -  потерпевшие
кораблекрушение, прибыв на  Каролу,  ничего  бы  не  заподозрили.  Они  бы
радостно встретили прибывший "Тебан", и "Тебан" после этого мог улетать  с
грузом денег.
     Опять-таки, если бы "Тебан" сел на Гермесе в  предусмотренное  время,
ожидая прибытия покинутого лайнера, то на его  борту  не  было  бы  Хорна,
поскольку двигатели не проявляли бы  признаков  надвигающейся  катастрофы.
Обнаружив отсутствие денег на "Данае", Ларсен отправился бы на  Каролу,  и
по пути туда "Тебан" бы взорвался. Он сам бы  стал  потерянным  в  космосе
кораблем. В любом случае,  если  бы  двигатели  "Тебана"  повели  бы  себя
как-нибудь не так,  как  это  произошло  в  действительности,  потерпевшие
кораблекрушение на Кароле были бы обречены. Случись это раньше - они  были
бы убиты. Позже - они бы умерли от  голода.  Но  в  одном  случае  команда
"Тебана" обогатилась бы, а в другом -  умерла  бы,  когда  на  космическом
бродяге кончился бы воздух. Так что главное иногда бывает не  в  том,  что
произошло, а когда.
     Тот же фактор времени  событий  действовал  и  сейчас,  пока  Хорн  с
отвращением занимался похоронами инженера "Тебана", делая все, что было  в
его силах. Если бы он не потратил время на похороны, он бы успел добраться
до поляны  с  маяком  как  раз  на  полчаса  раньше.  Что  имело  бы  свои
последствия. Они могли быть фатальными или нет, но события развивались  бы
тогда совсем иначе.
     Как бы там ни было, Хорн, как мог, похоронил инженера. Затем вернулся
по своим следам, старательно  воспроизводя  манеры  дикого  животного.  Он
направлялся к маяку и "Тебану". Музыкальным приглашением начать переговоры
с Ларсеном он не воспользовался. Это выдало бы Ларсену, где он  находится.
Если бы он не оставил человеческих следов на том  месте,  где  пользовался
"уоки-токи", а только звериные, это могло бы навести на мысль о  фальшивых
копытах и фальшивых следах. Как бы то  ни  было,  Хорн  не  воспользовался
"уоки-токи", как этого хотел Ларсен. Что было хорошо.
     С другой стороны, Хорн закончил  похороны  инженера  как  раз  в  тот
момент, когда команда  убийц  вернулась  на  корабль.  То,  что  на  борту
"Тебана" оказалось так много людей, было  плохо.  Это  было  незадолго  до
заката, в конце дня. Если бы ходившая с инженером группа вернулась немного
позже, она бы отказалась выходить снова, в ночной  темноте.  Это  было  бы
хорошо. Но, опять-таки...
     Капитан "Данаи" суетливо взялся за организацию жизни  в  укрытии  под
большим упавшим деревом. И, конечно же, он организовывал  эту  жизнь  так,
как считал нужным. Это было ни хорошо ни плохо. Но после того как он навел
максимум порядка и уюта, он сообщил, что  его  команда  и  младший  офицер
должны также, насколько это возможно,  привести  себя  в  надлежащий  вид.
Многого сделать они не могли, но по крайней мере должны были побриться.
     А вот это было очень, очень, очень плохо.
     Они брились по очереди карманной бритвой капитана "Данаи", работавшей
от батареек. Он  носил  ее  в  аккуратной  коробке  из  гибкого  пластика,
достаточно хорошо герметизированной, чтобы влага  не  повредила  моторчик.
Бритва работала прекрасно. Она брила чисто и ровно - но при этом  искры  в
моторчике вызывали помехи, которые включенная "уоки-токи" могла бы уловить
на расстоянии нескольких километров.
     Именно расположение событий во времени и  привело  к  беде.  В  любой
другой момент включение "уоки-токи" не привело бы ни к каким последствиям.
Но бритва работала именно тогда,  когда  одна  "уоки-токи"  играла  музыку
Дауда, чтобы привлечь внимание определенного лица, а вторая была  включена
на прием, чтобы услышать, если это лицо отзовется. Этим лицом был Хорн,  и
он не отозвался. Но бритва, которая этим лицом не была, создавала звенящий
шум маленького электромоторчика, и Ларсен его услышал. Естественно!
     Всего несколько минут потребовалось на то, чтобы  запеленговать  визг
моторчика, который и был источником шума электробритвы. Не намного  больше
времени  потребовалось  для  того,  чтобы  взять  второй  пеленг.  Упавшее
гигантское дерево было не более чем в трех километрах от "Тебана". Беглецы
во время дождя уходили вслепую. Хорн знал, что может выйти к  космическому
бродяге.  Это  волновало  его.  Но  упавший  гигант   как   нельзя   лучше
удовлетворял всем пожеланиям. Он оказался  лучшим  убежищем,  чем  мог  бы
надеяться Хорн под дождем.
     Так что и он, и капитан "Данаи", и  все  остальные  делали  все,  что
могли, и вели себя вполне разумно. Но оказалось, что они делали правильные
вещи в неправильно выбранное  время.  Хорн  потратил  время  на  похороны.
Капитан навел порядок в укрытии и побрился. На борту "Тебана"  как  раз  в
этот момент был полный комплект людей. Именно совпадение этих  событий  во
времени и привело к неприятностям.
     Хорн добрался до  поляны  с  маяком  позже,  чем  планировал.  Вторая
охотничья  партия  вышла  с  корабля,  пока  он  возвращался   по   следам
предыдущего похода и ничего еще  не  знал.  Когда  он  добрался  до  цели,
грозовые тучи ушли далеко на запад. Они  были  темными  и  плотными  и  за
горизонт не сели. Солнце спряталось в них. Сегодня, как ни странно,