вторитет.
     - Думаю, - начал Убийвовк, внезапно перестав шепелявить, - вам нет смысла больше оставаться в этом городе, тем более что новые марсиане подписали вам смертный приговор.
     - Дальше.
     - Также я полагаю, что уедь вы в любое другое место, они все равно вас рано или поздно достанут. Ну сами посудите, что бы вы сделали с тем человеком, который купил бы вас как экспонат в свой частный музей вместе с любимым шестисотым "мерседесом".
     - Дальше.
     - Поэтому, как я считаю, у вас есть единственный выход, - Борис Богданович для пущего эффекта даже сделал паузу, - вы должны в ближайшее время покинуть планету.
     - Чаво? - челюсть у хрючевского авторитета отвисла чуть ли не до пола.
     Но тут он вспомнил, что Крючки били Убийвовка по голове, и несколько успокоился.
     - Продолжай, - Сан Саныч устало посмотрел на часы, - у тебя есть еще пять минут. Убийвовк улыбнулся.
     - Хорошо, вы моим советом, я вижу, не заинтересовались, но ведь в ваших руках по-прежнему, если я не ошибаюсь, находится космический корабль марсиан.
     - Так, ну и что? - оживился Сан Саныч. - Он ведь все равно не фурычит.
     - Ха, - усмехнулся Борис Богданович, - ну и что, что не фурычит, зато я знаю человека, который сможет его починить.
     - Да ну, - изумился авторитет, - врешь. Убийвовк хмыкнул и достал из кармана пиджака скрученный в трубочку номер журнала "Киберпанк".
     - Вот полюбуйтесь.
     Воротилов взглянул на обложку и увидел на ней всклокоченного старикашку с безумными глазами в белом лабораторном халате, под фотографией которого красовалась надпись:
     ЛЕГЕНДАРНЫЙ ПРОФЕССОР ЭДМОН СУМАСБРОДОВ ПОСТРОИЛ МОДЕЛЬ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ЛЕТАЮЩЕЙ ТАРЕЛКИ И СОБИРАЕТСЯ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ СЛЕТАТЬ В НЕЙ НА ЛУНУ.
     - Что за (БИП)? - удивился Сан Саныч, но журнал на указанной странице все же открыл.
     Как оказалось, тарелка, построенная профессором, была по размерам чуть больше ночного горшка, поскольку на другую просто не хватило выделенных на проект государством средств.
     - Ну и что с того? - снова приуныл Сан Саныч. - Думаешь, этот хмырь наше НЛО починит.
     - Конечно, - подтвердил Убийвовк, - починит, покрасит и вместе с вами полетит. Посмотрите на него, он же настоящий псих, фанат идеи, ученый от Бога.
     И Воротилов глубоко задумался, что делал нечасто и только в самых редких особо безвыходных ситуациях, например, как сейчас.
     - Кстати, живет профессор у нас в Хрючевске, - подбросил огня в топку размышлений авторитета Борис Богданович, - работает в Хрючевском Государственном университете на кафедре механики...
     Тут надо сказать, что обиженным Убийвовком двигали отнюдь не альтруистические убеждения, и возлюбить врага своего он, следуя древней заповеди, тоже не собирался. Все в своей жизни Борис Богданович делал с корыстной подоплекой и теперь надеялся, что наконец вся братва Воротилова сдохнет вместе с ее боссом, а затем, пользуясь временным замешательством, которое непременно начнется в криминальном мире, выдвинуться путем хитрого лавирования и с помощью обширных до сих пор связей, на ведущее место в среде городской бандитско-административной элиты, что в принципе, исчезни Воротилов с лица земли, вполне было реально...
     - Хорошо, я подумаю над твоим предложением, - наконец молвил авторитет, - а ты пока еще немного посиди под замком.
     И, нажав кнопку, Сан Саныч вызвал всегда дежуривших под дверью кабинета верных братьев Крючков.

***

Марк Степановский находился в абсолютно безвыходном положении.
     В смысле абсолютно - это значит в самой крайней форме отчаяния, когда падающий тебе на голову с десятого этажа кирпич воспринимается как ангел избавитель. И ты, задрав улыбающееся лицо кверху, радостно ожидаешь его фатального приближения.
     Да, именно так чувствовал себя некогда могущественный хрючевский рэкетир, потерявший сначала все свои сбережения, затем почти всю свою братву и в довершение ко всему как следствие второго контролируемую им территорию Центрального рынка, за счет которой он, собственно, и жил.
     В общем, было от чего в петлю лезть.
     Но делать этого Степановскому отчего-то очень не хотелось.
     Парадоксально, но, потеряв все, он вдруг ощутил неиссякаемый вкус к жизни, к бренному существованию в оболочке собственного несовершенного тела, смерть которого для него была до катастрофичности невозможна.
     Собрав своих верных, выживших в битве с инопланетным агрессором шестерых братков, Марк Степановский пошел с повинной головою к самому Сан Санычу Воротилову. Простив ему все, точнее, заказ себя киллеру и признавая себя виновным по всем представленным ему хрючевским авторитетом статьям.
     Сан Саныч визиту своего врага не очень-то удивился.
     - Пришел? - спросил он выглядевшего побитым, словно дворовой пес, рэкетира.
     - Пришел, - тихо ответил Степановский. И тут Воротилов внезапно даже для самого себя прослезился.
     - Тяжелые времена настали, Марик, - хрипло произнес он.
     И авторитеты, бывший и пока действующий, крепко обнялись, сразу простив все грехи и обиды друг другу. Ну мало ли между мужиками бывает, живут-то оба по понятиям, а что повздорили, так это ничего, это часто случается, но кровь-то в жилах течет одна, кровь-то настоящая, не сопли какие-нибудь в натуре, кровь крутой хрючевской братвы, много лет державшей город в ежовых рукавицах...
     Братья Крючки, наблюдавшие за этой сценой внезапного братания недавних врагов, также прослезились, будучи от природы, не смотря на свои физические данные, тонкими и ранимыми натурами.
     В общем, сцена, достойная сериала "Рабыня Изаура", длилась недолго. Обуздав свои внезапно проявившиеся лучшие чувства мужской солидарности, авторитеты разомкнули объятия, и Сан Саныч твердым голосом произнес, положив руку на плечо Степановского:
     - Какие бы раздоры между нами в прошлом ни были, все с этого момента забыто, потому что мы братья по крови, а это значит, мы должны держаться вместе и общая беда нас только еще сильнее сплотит.
     - Да, - всхлипнул Степановский, вытирая мокрые щеки, - это ты, брат, по понятиям говоришь. Сан Саныч в ответ дружески улыбнулся:
     - Не горюй, Марик, кажется, я нашел выход из этой лажовой ситуации...

***

Профессор Эдмон Сумасбродов был удивительным человеком, и его персона в нашем повествовании требует отдельного разговора.
     Родился профессор... впрочем, какая разница, когда он родился, главное отметим, что с детства Сумасбродов очень сильно увлекался книгами Жюль Верна и Герберта Уэллса, что и предопределило его будущее. Став немного постарше, молодой Эдмон выбрал шаткую стезю изобретателя, получив блестящее техническое образование.
     И пошли в итоге открытия, так сказать, косяком, словно лосось на нерест. Как из рога изобилия посыпались на ученую мировую общественность удивительные монографии, содержание которых часто переходило даже за грани научной фантастики.
     Тем не менее первым резонансным в ученом мире открытием Сумасбродова стало изобретение им собственной теории вероятности, формула которой была до смешного проста: если на подоконнике шестого этажа в ветреную погоду стоят три горшка с геранью, то не исключено, что один из этих горшков упадет на голову идущему в одно и то же время с работы электромонтеру. Сила ветра, помноженная на время прохождения пролетария под злополучными окнами, дает результат, по которому можно легко определить, что свернувшего за угол дома электромонтера собьет молоковоз, у которого внезапно отказали тормоза.
     Как говорится, просто и сердито.
     Но вот только одна небольшая проблемка: пользоваться формулой мог лишь сам Сумасбродов, потому что любой иной ученый через пять минут сходил с ума и кончал с собой при помощи электрофорной машины.
     Следующим открытием профессора был знаменитый "синдром зеленых чертей". В его основе лежало утверждение, что находящиеся в состоянии сильного алкогольного опьянения люди видят на самом деле не порожденные абстиненцией галлюцинации, а некий параллельный нашему мир, стены между которым по необъяснимым причинам после принятия за воротник временно исчезают, вследствие чего можно легко пообщаться с его удивительными обитателями в виде зеленого змия, маленьких чертиков и Кондратия, который часто хватает перебравших путешественников по иным измерениям.
     После открытия данной теории профессор около пяти лет лечился от алкогольной зависимости в токийском реабилитационном центре "Бухарь-яма", так как обоснование "синдрома зеленых чертей" требовало постоянного присутствия на грани двух изучаемых реальностей, то есть дверь, разделяющую дружественные измерения нужно было всегда держать открытой.
     После длительного лечения в Японии профессор снова возвращается на родину, в город Хрючевск, где потрясает коллег своими удивительными изобретениями, в частности: реактивными снегоступами "Памир" и космическим скафандром "Спиридоныч", сделанным на основе всенародно любимых треуха, валенок и телогрейки.
     Запатентовав сии изобретения, профессор несколько улучшает свои финансовые дела. Но тут ему внезапно приходится покинуть Хрючевск, дабы спасти якобы появившегося в брянских лесах снежного человека от истребления местными браконьерами.
     Все коллеги Сумасбродова буквально восхитились благородным порывом сего ученого мужа, но в конце брянской экспедиции, организованной за личный счет профессора, выяснилось, что отловленный группой ученых-энтузиастов снежный человек вовсе не является таковым. Хотя внешний вид и запах он имел соответствующий.
     Все иллюзии ученых развеялись, когда пойманный в сетку обезьяновидный человек стал крыть своих спасителей трехэтажным матом и в итоге оказался одичавшим лесником Потапом, впавшим в сие жалкое состояние вследствие чрезмерного общения с жителями параллельной реальности, в частности, с чертями и зеленым змием.
     Доподлинно не установлено, читал ли Потап знаменитую монографию Сумасбродова по данному вопросу, но в теме он тем не менее разбирался не хуже профессора, сообщив тому, что один раз даже общался с Кондратием, которому, слава Богу, лесника схватить не удалось.
     Счастливый и удовлетворенный экспедицией профессор снова возвращается в Хрючевск, но на этот раз без гроша в кармане.
     Ну и что с того?
     Снежный человек оказался выдумкой, ну так зато мужика хорошего спасли, из запоя вывели и, одев смирительную рубашку, направили в Токио, где у Сумасбродова среди врачей реабилитационного центра "Бухарь-яма" было много хороших знакомых.
     В последние годы перед прибытием в Хрючевск новых марсиан профессор преподавал вероятностную механику в государственном университете, конструируя при этом космическую тарелку, которая в нашем повествовании уже упоминалась.
     Вечера Сумасбродов коротал во все том же университете (жена с двумя детьми бросила его в самом начале экспедиции по поимке брянского снежного человека).
     Лаборатория кафедры механики по личному распоряжению ректора находилась во всецелом его распоряжении, где профессор творил свои странные эксперименты, два раза устроив пожар и чуть не спалив все здание университета и один раз даже вызвав небольшой ураган с помощью какой-то экспериментальной машины для наращивания волос под коленями.
     Но дирекция университета смотрела на проделки профессора сквозь пальцы, помня его былые заслуги и ценя редчайшие в наше время ум и талант.
     Операцию похищения профессора разрабатывал лично временно переведенный из стана врагов революции в стан ее сторонников Борис Богданович Убийвовк, в своих многочисленных бинтах походивший на ожившую мумию Тутанхамона III.
     - Значит, так: вот это лаборатория, - Убийвовк ткнул указкой в лежащий на столе план.
     Степановский с Воротиловым синхронно кивнули:
     - Годится, первый этаж, то что надо.
     - Да, повезло, - согласился Борис Богданович, - вот здесь черный ход, но, думаю, лучше воспользоваться парадным, охранники все равно либо спят, либо в карты на втором этаже режутся.
     Указка скользнула чуть вправо.
     - А это деканат физического факультета, не думаю, что в десять часов вечера там кто-нибудь будет, через него группа захвата и вынесет профессора.
     - А почему именно вынесет, - удивился Степановский, - разве у нас шла речь о паланкине? Он, конечно, известный ученый, светило, но это, по-моему, блин, слишком.
     - Вынесет на носилках, - уточнил Убийвовк, снова ткнув указкой в план, - через деканат.
     - Не понял, - возразил на этот раз уже сам Воротилов, - за базар, Богданович, надо отвечать, в натуре. Какие носилки?
     - Такие, - огрызнулся Убийвовк, - в Японии профессор обучался сумо и братву нашу за пять минут покрошит в капусту.
     - Ни фига себе, - присвистнул Степановский.
     - Ага, - подтвердил Борис Богданович, - двукратный чемпион.
     - Что же тогда делать, - недоуменно спросил Сан Саныч, - что посоветуешь, мудило, план ведь ты разрабатывал?
     Убийвовк презрительно фыркнул.
     - Это не проблема, пускай братва воспользуется электрошокером "Чечетка" и берет профессора, так сказать, голыми руками тепленького, а когда очухается, я думаю, мы с ним договоримся.
     - Угу, - захихикал Степановский, - он как тарелку увидит, обделается от счастья.
     - Мысль выражена хотя и абстрактно, - кивнул Убийвовк, - но точно...

***

Группу захвата профессора возглавили лично сами братья Крючки, и отнеслись они к этому делу со свойственной им дотошностью и исполнительностью, ибо в жизни как в реслинге или боксе нужно уметь вертеться, изображая на ринге липовый костоломный поединок, но при этом не нарушая ни одного из правил, хотя в реслинге их и так все равно нет.
     Хотя нет, одно есть - корчить перед камерой злобную рожу, даже если тебе ломают позвоночник.
     Впрочем, это все лирика...
     А операция под кодовым названием "Нычка яйцеголового" прошла достаточно гладко.
     Однако не обошлось и без накладок, правда, не имеющих принципиального значения.
     Так, двое охранников в холле университета вопреки логике Убийвовка оказались на месте.
     Так сказать, на боевом посту.
     Увидев врывающихся через парадный вход в здание университета здоровенных бугаев в камуфляже, черных масках и с автоматами Калашникова наперевес, бравые секыорити альма-матер, издав нецензурный вопль, проворно скрылись в недрах универа.
     Но камуфлированной братве не было до них дела.
     Вихрем промчались братья Крючки вместе со своим маленьким ударным отрядом из восемнадцати человек по темным коридорам обители знаний, строго следуя начертанному Борисом Богдановичем плану.

***

Профессор Сумасбродов мирно, никого не трогая и не желая никому зла, конструировал в своей любимой университетской лаборатории говорящую сидушку для унитаза, по замыслу изобретателя после каждого своего использования поющую песню "Подмосковные вечера" в исполнении токийского хора мальчиков под руководством Накамуры Кокирваки.
     Профессор настолько был увлечен своим занятием, что просто не заметил крадущихся по лаборатории здоровых мужиков в масках.
     Ужалив Сумасбродова портативным электрошокером "Чечетка" в шею, братки немного подождали, пока ноги профессора перестанут конвульсивно дергаться, после чего принялись грузить ученого мужа на предусмотрительно захваченные с собой носилки.
     Когда они выносили впавшее в летаргию драгоценное тело изобретателя, незаконченная сидушка на рабочем столе профессора внезапно включилась и жалобно пропела вслед уходящим браткам с явным иностранным акцентом:
     - Если б знальи вы, как любьил я вас, подмосковные вечьера...

***

- Ну че, все в порядке? - спросил Сан Саныч Воротилов явившихся к нему на отчет после окончания операции братьев Крючков.
     - Ага, как по маслу, - ответил старший Крючок, - уложили дедка с первого раза, он еще хреновину какую-то говорящую мастерил, ни фига так и не заметил.
     - Это хорошо, - согласился авторитет и, повернувшись к присутствующему в кабинете Борису Богдано вичу, добавил, - а ты молодец, Богданыч, дельную штуку придумал НЛО починить, да и план "Нычки яйцеголового" клевый разработал, надо бы тебя как-нибудь по ощрить,
     - Да ладно, Сан Саныч, - ответил Убийвовк. потирая до сих пор ноющий копчик, - ничего мне от вас не нужно, я получил уже сполна.
     - Ну-ну, нечего выеживаться, - авторитет хищно улыбнулся, напомнив при этом тигровую акулу, - я на досуге подумаю, как тебя отблагодарить, ты не беспокойся.
     Борис Богданович вздрогнул, потому что внезапно ощутил некое нехорошее предчувствие неотвратимым роком зависшее над его натерпевшейся за последнее время несчастной головой. Слишком уж многое было поставлено им на кон. Ведь если Воротилов вскоре не исчезнет из города, то его посадят, обнаружив в хрючевской милиции сенсационную бандероль, и тогда прощай сладкая мечта походить в городских авторитетах.
     Судебный процесс, конечно, наделает много шума, но паники среди братвы не посеет. Да и за решеткой Сан Саныч Воротилов не становился менее опасным, с его-то связями и авторитетом он достанет Иуду Убийвовка даже из-под земли.
     М-да, дилеммка.
     Так что предчувствие чего-то нехорошего, что должно произойти в ближайшем будущем, оставалось...

ГЛАВА 10,
В КОТОРОЙ ПРОИСХОДИТ РАЗВЯЗКА, ХОТЯ АВТОР И НЕ УВЕРЕН, ЧТО ЭТО
АБСОЛЮТНЫЙ КОНЕЦ

     Очнулся профессор в странном просторном помещении с обгоревшими стенами, посередине которого на постаменте возвышалось дивное овальное устройство, принятое сперва Сумасбродовым, в силу своей близорукости, за гигантское яйцо тираннозавра.
     Стоявший рядом с носилками Сан Саныч протянул всклокоченному ученому очки.
     - О, премного благодарен, - сказал Сумасбродов, стараясь вспомнить, где это он вчера так наклюкался, но, нацепив очки на нос, тут же забыл обо всем на свете.
     - Боже, - воскликнул он, - так ведь это же космический корабль.
     - А то, - согласился Воротилов, весело переглянувшись со Степановским, - только он почему-то не фурычит. Посмотрели бы, в чем там дело, профессор...
     - Конечно, конечно, - засуетился Сумасбродов, пытаясь встать с носилок.
     Голова у ученого слегка подкруживалась.
     "Все-таки не удержался, скотина, - мелькнула у него запоздалая мысль, - снова нажрался".
     Пришедшие на помощь профессору могучие братья Крючки подхватили старикашку под белы рученьки и бережно отнесли аки младенца к космическому кораблю.
     - Опустите меня, - возмутился ученый, - я и сам могу ногами.
     Став на ровную твердь, Сумасбродов несколько раз обошел НЛО кругом и, остановившись у приоткрытого люка, оглянулся.
     - Войти уже пытались? - спросил он подошедшего Воротилова.
     Сан Саныч отрицательно покачал головой:
     - Заело, заразу, дальше не открывается.
     Сумасбродов в ответ хитро усмехнулся и, нащупав на корпусе корабля углубление, нажал невидимую глазу кнопку.
     Люк бесшумно ушел вовнутрь.
     - А говорите, заедает, - рассмеялся ученый, - здесь подход с головой нужен, а не с пустым бочонком для модных причесок.
     Авторитет тонкого сарказма профессора не понял и потому не обиделся.
     - Ну-с, - Сумасбродов довольно потер маленькие ладошки, - посмотрим, что внутри.
     А внутри, надо сказать, было на что посмотреть. Благодаря применению некой неизвестной земным ученым технологии, внутри НЛО казалось вдесятеро раз больше, чем снаружи.
     - Это объясняется тем, - пояснял профессор влезшему в звездолет вслед за ним Воротилову, - что для подобного корабля многоразового использования требуется повышенная маневренность в любой инопланетной атмосфере. А чем меньше объем и масса звездолета, тем лучше его маневренность.
     - В натуре, - согласился Сан Саныч, мало чего разобрав в заумном лепете яйцеголового.
     По широкой лестнице они поднялись в кабину управления, где мигали разноцветными светодиодами какие-то непонятные пульты.
     - Вы, наверное, обратили внимание на то, что везде внутри корабля горит свет, - не унимался профессор.
     - Угу, - промычал авторитет, безумно водя глазами по сторонам.
     - Так вот, его салон покрыт особой