л,
их интересовала победа над соперником.  Они так и не поняли, что
заставляло советскую страну, в общем-то небогатую по сравнению с
США,  так  рваться  в  космос.  Им  казалось,  что главной целью
советской космической программы было унизить их, американцев. На
самом  деле,  если это и было верно,  то лишь отчасти.  Конечно,
советские вожди никогда не дали бы денег на космос,  если бы  не
видели в нем прямой политической и пропагандистской выгоды. Но у
советского стремления  в  космос  были  гораздо  более  глубокие
корни.  То,  что американцам представлялось чем-то вроде спорта,
для  советских   было   священнодействием,   ритуалом,   имевшим
сокровенный магический смысл.
   Советский народ  устремился  в  космос  в  50-е  годы,  когда
разоблачение сталинизма  подрубило ранне-советское "шариковское"
понимание коммунизма ("все  отобрать  и  поделить").  Постепенно
становилось ясно,  что  для  того,  чтобы  создать  общество,  в
котором человек не  эксплуатировал  бы  другого  человека,  надо
сделать так, чтобы человек все более успешно эксплуатировал силы
природы. А для этого была нужна наука.  Господствующая идеология
по-прежнему продолжала   называться   коммунизмом   -  это  было
необходимо для обеспечения преемственности политической власти -
но под  тонким  слоем  марксистской  фразеологии  вызревала  уже
совершенно другая  идеология  -  идеология  техницизма.   Пройдя
варварский, сталинистский период своей истории,  советский народ
вступал в новую эпоху - эпоху высокой  технической  цивилизации.
   Этот народ  быстро  превращался  из  народа  крестьян в народ
инженеров и ученых.  Когда американцы,  пытаясь  понять  причину
своего  отставания  в  космосе,  стали изучать советскую систему
образования,  они были потрясены высочайшим уровнем преподавания
математики  и  естественных  наук  в тогдашней советской средней
школе.
   Именно в  этой  духовной атмосфере царства разума и торжества
науки прошли  первые   десять   лет   жизни   Андрея   Ладогина,
родившегося на  рубеже 50-х и 60-х годов.  Чуть ли не с рождения
он знал, что живет в величайшей стране мира, прокладывающей путь
всему остальному  (и  отсталому)  человечеству.  Технологическое
превосходство Советского Союза над Соединенными Штатами было для
него чем-то  само  собой  разумеющимся.  Первая в истории мягкая
посадка на  Луну  автоматической  станции,   на   которой   были
закреплены  вымпелы с изображением советского герба и советского
флага, еще раз подтвердила: у американцев нет ни малейшего шанса
прийти на Луну первыми. Мягкая посадка "Луны-9" произошла в 1966
году. До объявленной американцами даты высадки человека на Луну,
оставалось чуть более трех лет.
   Чем ближе была эта  дата,  тем  чаще  город  оглашался  ревом
испытываемых двигателей,  теперь  уже  даже ночью:  лихорадочная
работа шла круглые сутки.  Между  тем,  в  1968  году  произошло
событие, не укладывавшееся в миропонимание девятилетнего Андрея:
американские астронавты первыми облетели  вокруг  Луны.  Впрочем
облет  Луны,  это еще не посадка - наши могли обойти их на этом,
последнем этапе.  Он надеялся на это до последнего момента, даже
когда  американский  "Аполлон-11"  был уже на пути к Луне:  наши
могли скрывать свой  запуск,  и  объявить  о  нем  только  когда
советские  космонавты успешно достигнут Луны.  Он не знал тогда,
что Непоправимое уже произошло:  3  июля  1969  года  на  старте
взорвалась  ракета  советской  лунной  экспедиции,  и  полностью
разрушила  стартовую  площадку,   для   восстановления   которой
требовались годы.
   В ночь на 21 июля 1969  года  командир  корабля  "Аполлон-11"
установил  на  поверхности  Луны звездно-полосатый флаг.  Андрей
увидел это  в  видеозаписи  в  утренних   новостях.   Это   было
величайшим потрясением  в его жизни.  И не только в его.  Что-то
сломалось в душе советского  народа,  для  которого  космос  был
чем-то настолько   важным,   что  запуск  Юрия  Гагарина  вызвал
всенародное ликование,  а день гибели космонавта  Комарова  стал
днем   национального   траура.
   Комплекс неполноценности перед американцами,  выражавшийся до
этого  в  высокомерно-пренебрежительном  к  ним  отношении как к
загнивающему западу, качнулся словно маятник в другую сторону, в
сторону самоуничижения и обожествления Америки.
   Это был  удар  в   самое   сердце   нарождающейся   советской
цивилизации,  оправиться  от  которого  она уже так и не смогла.
Советский Союз лишился первенства в  том  единственном,  что  он
умел  делать  лучше  всех  в  мире.  Самоосознание самого себя в
качестве первопроходца,  ведущего весь остальной мир к  светлому
высокотехнологическому будущему потеряло опору.  До 21 июля 1969
года Советская Империя могла (по крайней мере  для  себя  самой)
найти оправдание любым своим поступкам в том, что она несла свет
цивилизации отсталым народам;  после 21 июля,  в  глубине  своей
души она уже не знала, для чего она существует.
   Этот день стал  началом  конца  Империи.  Поначалу  это  было
незаметно. Внешне  все  осталось  как  было,  но это была только
видимость: внутри,  в душах,  место идеализма занял цинизм.  Так
могучий дуб,  у которого подрубили корни, может еще долго стоять
и казаться таким же могучим как раньше,  но внутри  у  него  уже
одна  труха,  и слабый порыв ветра может неожиданно свалить его.
Когда через двадцать два года могучая Империя вдруг ни с того ни
сего  рухнула,  американцы были удивлены до чрезвычайности:  они
так никогда и не поняли,  который  из  их  ударов  оказался  для
соперника  смертельным.  Они  просто наносили удары,  потому что
боялись,  а боялись,  потому что не понимали. Противник навсегда
остался для них загадкой,  которую они не хотели разгадывать,  и
когда он внезапно скончался,  они вздохнули с  облегчением.  Они
никогда не   задумывались,   во   что   могла   бы  вырасти  эта
нарождающаяся цивилизация, куда она шла, к чему стремилась, и не
стало  ли человечество беднее,  когда она,  пусть во многом и по
своей  вине,  исчезла?  Они  знали  только  одно  -   это   была
цивилизация неамериканского типа, и этого было достаточно.
   Свою победу в космической гонке тогда,  в 1969-м,  американцы
восприняли  чисто  по  спортивному  -  как  победу  в  одном  из
"заездов", за которым последуют другие,  скажем,  экспедиция  на
Марс.  Они  даже  опубликовали  проект  марсианской  экспедиции,
которая должна была состояться в 1981 году,  или, самое позднее,
в  1986-м.  Но  когда американцы поняли,  что советские с ними в
космосе больше не  соревнуются,  они  положили  свой  проект  на
полку,  и стали соревноваться с японцами в производстве легковых
автомобилей...

   В то  солнечное  утро   21   июля   1969   года,   глядя   на
звездно-полосатый флаг   установленный   в   Море   Спокойствия,
десятилетний Андрей Ладогин уже знал,  что  не  будет  его  душе
покоя до тех пор,  пока, опередив американцев, не воткнет древко
серпасто-молоткастого советского  флага  в   песок   марсианской
пустыни советский космонавт. Он, Андрей, сделает все что от него
зависит, чтобы это случилось,  а  если  этого  не  случится,  то
обречен  он  будет до конца своей жизни чувствовать себя круглым
неудачником...

                     30. Загадочный символ.

   "Неужели полвека прошло?" -думал Андрей,  глядя на  сделанную
им фотографию американского флага на фоне лунной равнины.  И тут
он  вдруг  вспомнил,  что  на  нем  надета   красная   футболка,
изображающая  советский  флаг.  Он  сделал  ее еще тогда,  когда
власти Московии постановили  всем  советским  нашить  на  одежду
красные   звездочки.   Вид  советского  флага  злил  блюстителей
порядка,  но Андрей в  таких  случаях  всегда  говорил  им:  "Вы
требовали,  чтобы  была  красная  звездочка?  Вот  она,  в левом
верхнем углу.  Ну и что,  что  под  ней  еще  серп  и  молот?  В
постановлении не  сказано,  что  этого  нельзя!".  И  блюстители
порядка,  скрипя зубами и нещадно ругаясь,  были  вынуждены  его
отпускать.
     Андрей разыскал в жилом модуле ножницы и иголку с  нитками,
снял с себя майку, выкроил из нее советский флаг, и закрепил его
на древке, для которого пришлось сломать ножку у столика.
    Отплыв на  несколько метров,  Андрей посмотрел со стороны на
паривший в невесомости флаг.  Еще  в  90-х  годах,  сразу  после
распада Советского Союза, Андрей пытался добиться, чтобы красный
флаг  с  серпом  и  молотом  оставили  в  качестве   одного   из
официальных флагов России,  тем более,  что Россия была признана
международным сообществом в качестве не только наследника  СССР,
как     остальные     республики    бывшего    союза,    но    и
государства-продолжателя СССР,  и следовательно имела  права  на
его символику.  В частности,  можно было бы оставить этот флаг в
качестве официального флага российского космического флота, ведь
вымпелы  с  изображением  этого  флага  лежат  на Луне,  Марсе и
Венере,  подтверждая наш приоритет - нельзя было отказываться от
такого наследия!  На  это  ему  отвечали,  что  это  невозможно,
поскольку флаг этот якобы коммунистический.  Правители отреклись
от  этого флага,  что,  возможно,  было для него к лучшему,  ибо
теперь он стал флагом не государства,  а народа  -  национальным
советским флагом.
   "Ну что в нем такого коммунистического?"  -  подумал  Андрей,
разглядывая флаг - "Красное поле?  - Красный цвет еще со средних
веков был геральдическим цветом Москвы.  Серп и молот? - Символы
труда.  Все  богатства  на  свете создаются трудом - разве может
кто-нибудь с этим поспорить?".  Однако  оставалась  еще  красная
звездочка. "Что же, черт возьми, она обозначает?". Андрей еще не
разу не слышал  вразумительного  объяснения  смысла  этой  самой
звездочки.  В  ней было нечто совершенно загадочное,  и поневоле
верилось в то,  что эта звездочка была  тайным  каббалистическим
знаком, подброшенным масонами для того, чтобы обеспечить Империи
Зла заступничество  темных  сверхъестественных  сил..."Тьфу  ты,
глупость  какая  в  голову  лезет...  Но  что  же  все-таки  она
обозначает?"...


     31. Маразм крепчает или "Василий Либезьянов - человек
               светлого экологического будущего!"

   Через день корабль снова подошел близко к  Земле,  но  только
затем, чтобы  забрать  часть энергии ее движения вокруг Солнца -
совсем ничтожную часть для такого массивного тела как Земля,  но
весьма существенную  для  такой  песчинки  в  масштабах космоса,
какой являлся корабль.  Земля,  несущаяся по орбите со скоростью
сто тысяч километров в час, на несколько минут ухватила мчащийся
корабль  невидимой  рукой  своего  тяготения,  отчего  он  снова
неприятно заскрипел,  увлекла за собой, заставила обогнуть себя,
но не смогла удержать,  и словно выпущенный  из  пращи,  корабль
устремился к   Марсу.
   Уже через сутки и Земля и Луна обе одновременно помещались  в
иллюминаторе, и  выглядели как два висящих в пустоте полумесяца:
побольше,  голубой - Земля, поменьше, серебристый - Луна. Каждый
день  полумесяцы  уменьшались  в размере и через неделю они были
уже едва различимы невооруженным глазом, а через десять дней они
стали выглядеть   в   точности   как  все  остальные  звезды,  и
затерялись в  их  толпе.  Со  всех   сторон   корабль   окружила
безбрежная и бездонная черная пустота, усеянная россыпями звезд.
В  этой  бездне  единственным  ориентиром,  сохранившим  видимые
размеры, осталось  только  Солнце.  Его  ослепительный  диск был
такого же видимого размера,  как и на  Земле,  но  вокруг  диска
словно львиная   грива  далеко  простирались  облака  светящейся
плазмы, по  мере  удаления  от  Солнца  темневшие  и  постепенно
редевшие, пока сквозь них не начинали виднеться яркие звезды.  С
Земли эти облака плазмы,  называемые солнечной  короной,  бывают
видны лишь  во  время  затмений,  когда  светлое голубое небо не
мешает их увидеть, но из космоса корона видна всегда.
   В первые   дни   Андрею   удавалось   бороться   с   чувством
затерянности в    бескрайнем    космическом    океане,    смотря
телепередачи, случайно  доходившие с Земли - он ухитрялся ловить
их  с  помощью  большой  параболической  антенны,  первоначально
предназначавшейся  для  дистанционного управления ракетой.  Одна
передача особенно его поразила.  Приближались выборы,  и Старший
Брат понимал,  что он обязательно проиграет их неолуддитам, если
только ему не удастся внести раскол в ряды оппозиции.  Он уже не
надеялся переманить избирателей на свою сторону, но некоторые из
тех, кто собирался голосовать за неолуддитов,  могли бы  клюнуть
на нечто еще более радикальное,  чем неолудиттизм. Отколов часть
избирателей с  помощью  какой-нибудь  третьей  партии,  'Зеленые
Братья' смогли бы сохранить власть,  обладая менее чем половиной
от   общего   числа   голосов.   Только   такими    тактическими
соображениями  можно  объяснить то обстоятельство,  что 'Зеленые
Братья' вдруг предоставили эфирное время лидеру партии афазитов,
название  которой  происходило от медицинского термина "афазия",
обозначающего утрату способности к речи. Афазиты представляли из
себя кучку "крайнезеленых" экстремистов, еще более "зеленых" чем
неолуддиты,  и их никто никогда не воспринимал  всерьез,  считая
обыкновенными сумасшедшими. И вдруг...
   "Нас часто заслуженно критикуют," - сказала дикторша, приятно
улыбаясь - "что мы не даем  возможность  высказаться  оппозиции.
Сегодня мы  попытаемся исправить эту ошибку,  и познакомим вас с
точкой зрения одной из наиболее интересных политических партий."
   Лидер афазитов  появился  на  экране,  заснятый на фоне леса.
"Братья и  Сестры!"  -  сказал  он - "Сегодня я познакомлю вас с
Василием   Либезьяновым,   удивительным   человеком,   Человеком
Будущего!  Он живет вот здесь,  в этих девственных чернобыльских
лесах, куда вот уже тридцать лет почти не ступала нога человека.
Сейчас мы пойдем к его местообитанию, а по дороге я расскажу вам
об основных принципах нашего учения.  Братья и Сестры!  Всем вам
по  собственному  опыту хорошо известно,  что жизнь человеческая
есть путь сплошных страданий. Веками билась человеческая мысль в
поисках их первопричины. Но найти ее суждено было лишь мне. Лишь
мы,  афазиты,  знаем путь избавления.  Все остальные блуждают  в
потемках,  натыкаясь  на  частные  решения  проблем,  но не видя
общего   решения.   Такими   блуждающими   являются,   например,
неолуддиты. Им кажется, что достаточно уничтожить всю технику, и
человечество вернется  в  Век  Золотой.  О,  наивность!  Техника
является  лишь  одним  из внешних выражений того,  что твориться
внутри человеческих мозгов,  проявлением мира духовного  в  мире
физическом.   И   покуда   не  устраним  мы  внутренние  причины
противостояния человека природе,  он будет уродовать ее и мучить
себя.  Ибо  все  страдания  человека  происходят от столкновения
между естественным,  физическим началом в его природе,  с  одной
стороны,   и   искусственным,   духовным,   привнесенным   извне
физического мира,  с другой  стороны.  Мозги  людей  всего  мира
захвачены    чисто    информационными    сущностями,   подобными
компьютерным   червям.   Эти   "черви",    называемые    идеями,
идеологиями, мечтами,         мировоззрениями,        религиями,
просто-напросто паразитируют на человеческих  мозгах.  Люди  для
них  -  это  всего  лишь исполнительные механизмы,  передаточное
звено  от   мира   идеального   к   миру   реальному.   Управляя
деятельностью людей, идеальный мир материализуется в физическом.
Конечно,  черви заботятся о том,  чтобы род человеческий в целом
преумножался,  поскольку  человеческие  мозги  служат  им средой
обитания,  но  если  им  окажется  выгодно  послать  какого-либо
конкретного  человека на смерть,  они приведут его к гибели.  Но
даже если они и не заставляют каждого всходить на костер за  так
называемые  "свои убеждения",  они превращают жизнь всех людей в
ад,  ежедневно вступая в конфликт  с  естественными,  природными
желаниями людей,  диктуя вместо естественного поведения, свое,
искусственное.
   Так как же человеку избавиться от этого рабства?
   Ответ может   быть   только   один:   дабы    избавится    от
искусственного, надо  обратиться  к естественному,  обратиться к
Природе. Братья и Сестры!  Взгляните на животных,  этих истинных
детей природы.  Они  не  знают  никаких  иных  страданий,  кроме
физических. От всех прочих страданий они свободны.  Им  неведомы
ни зависть,  ни разочарование,  ни страх за завтрашний день,  ни
тысячи других  человеческих  мучений.  В   чем   же   тайна   их
блаженства? В  отсутствии  речи!  Слова  -  вот  из чего состоят
"черви", поселившиеся  в  человеческих  мозгах.  Пока  в  голове
человека есть хоть одно слово, он не может быть свободен - слово
правит его восприятием действительности,  а значит и поведением.
Его природный,   физический   организм,   живущий  в  природном,
физическом мире,  весь оказывается во власти паразита, пришельца
из иного  мира,  мира  абстракций.  Цель  нашего  афазитического
движения состоит в уничтожении  всех  слов  всех  языков  Земли,
уничтожение самого явления речи,  и освобождения человечества от
этого ярма, этого ига!"
   - "Простите," - перебил его журналист,- "но ведь ваше учение,
как и любое другое,  само является информационным 'червем'. Вы и
его хотите уничтожить?"
   - "Вы уловили самую суть проблемы!  Наш червь - это последний
из червей,   червь-перебежчик,   червь-предатель   всех  червей,
червь-самоубийца. Он пришел чтобы навеки уничтожить всех червей,
а затем и себя самого."
   - "Но как конкретно вы намерены все это осуществить?"
   - "На  пути  к  освобождению  нам  придется пройти три этапа.
Первый Этап,  который  уже   начался   и   успешно   идет,   это
распространение нашего     учения.    Когда    оно    достаточно
распространится, мы придем к власти,  и начнется Второй  Этап  -
амнезиновая терапия всего населения..."
   - "Вы  хотите  сказать,  что  людей  будут  насильно   колоть
амнезином?"
   - "Отчего же насильно?  Я же  сказал,  что  к  этому  времени
все люди  проникнутся  идеями афазитизма,  и они сами с радостью
сделают себе укол,  который принесет им  самое  драгоценное  что
есть на  свете  - Свободу!  Роль государства на этом этапе будет
состоять в  том,  чтобы  обеспечить  всех  граждан   достаточным
количеством амнезина, а также создать такие условия, при которых
люди, забывшие речь,  не смогли бы снова ей научиться от тех кто
умеет говорить,  как  это  происходит  после амнезиновой терапии
сейчас. Поэтому  тех,  я  надеюсь  немногих,  безумцев,  которые
пожелают остаться   в  рабстве  слов,  придется  изолировать  от
здорового населения,  чтобы  они  снова  не  заразили  'червями'
вылечившихся. Ничего не поделаешь, карантин..."
   - "И сколько времени этот карантин продлиться?"
   - "До тех пор, пока они сами не пожелают обрести Свободу. Или
же, если они окажутся рабами до такой  степени,  что  не  смогут
расстаться со своим рабством, до тех пор, пока они не умрут."
   - "Но ведь у  них  могут  быть  дети,  и  они  тоже  научатся
говорить..."
   - "Детей мы им калечить не дадим! Мы отберем у них младенцев,
до того как они научатся говорить."
   - "А  кто  все  это  будет  делать?  Поддерживать   карантин,
отбирать детей? Неужто бессловесные освобожденные люди?"
   - "Разумеется нет.  Некоторым афазитам придется  пожертвовать
своей свободой  во  имя торжества афазитической идеи.  Заметьте,
последней идеи на Земле!  Мы надеемся, что такие самоотверженные
добровольцы найдутся. Когда кроме них на всей Земле не останется
более ни одного человека способного говорить и думать, их миссия
будет завершена, и они тоже примут амнезин."
   - "Хорошо, допустим все люди забудут речь, и не будет никого,
кто смог  бы  их снова научить языку.  Но не боитесь ли вы,  что
через несколько поколений люди сами изобретут какой-нибудь язык,
ведь и  существующие  языки  кто-то  ко