этого пришлось бы кричать.
Но  никто не делал такой попытки -  о  чем тут говорить?!  Да и  затишье
длилось не подолгу, ураган скоро достигал прежней силы.
     Около полуночи миссис Науру поднялась, скрылась в кухне и вернулась
с  кувшином  горячего  кофе,   полудюжиной  оловянных  кружек  и  блюдом
пирожков.  Джонни подумал,  что он  ест,  пожалуй,  в  последний раз.  И
все-таки пирожки ему понравились; поев, он опять принялся играть с Миком
и проигрывал ему партию за партией.
     Только к  четырем утра,  часа за два до восхода солнца,  шторм стал
утихать.  Сила его медленно слабела,  и  он  наконец перешел во  все еще
завывавший, но обыкновенный ветер. Ослабел и дождь, и затворникам больше
не казалось,  что на дом низвергается водопад. В пять утра дом еще врем
от времени сотрясался под ударами ветра,  но сила их уже была не та, что
раньше.  Это  умирающий ураган испускал последние вздохи.  А  когда  над
потерпевшим бедствие островом взошло солнце,  уже  можно было осмелитьс
выйти из дома.
     Джонни предполагал,  что его ждет невеселое зрелище,  и  не ошибся.
Пока   он   и   Мик   перебирались  через   десятки   упавших  деревьев,
загромождавших знакомые тропинки,  им  то  и  дело  попадались навстречу
жители  острова.  Островитяне бродили  в  растерянности,  как  бродят  в
смятении горожане по родному городу, разрушенному бомбежкой. Многие были
ранены,  у  некоторых голова обмотана бинтами,  у  других рука  висит на
перевязи... И все же никто не пострадал серьезно - сказалась тщательная,
хорошо спланированная подготовка.
     Ураган нанес  лишь  материальный ущерб.  Все  линии электропередачи
были порваны, но исправить их - дело несложное. Куда более печально, что
из строя выведена электростанция.  Ее разрушило дерево. Ураган выворотил
его  с  корнями,  оно,  кувыркаясь,  пронеслось по  воздуху добрую сотню
метров и  наконец ударилось о  здание станции,  как  гигантская дубинка.
Катастрофа не пощадила и вспомогательную дизельную установку.
     И  все  же  худшее было  еще  впереди.  Среди ночи,  опровергая все
прогнозы,  ветер  изменил направление.  Он  задул с  востока и  атаковал
остров со  стороны,  которая считалась защищенной.  Половина рыболовного
флота погибла в  море,  остальные суда выбросило на  берег и  разнесло в
щепы.  "Летучая рыба",  полузатопленная, лежала на боку. Судно еще можно
было спасти,  но для того, чтобы "Летучая рыба" смогла выйти в плавание,
требовалось несколько недель труда.
     Однако,  несмотря на  весь этот разгром и  хаос,  никто не выглядел
подавленным. Сначала это поразило Джонни, но потом он понял, что ураганы
- неотъемлемая часть жизни Большого барьерного рифа. Всякий, кто решилс
обосноваться там,  должен быть готов уплатить за  это цену,  назначенную
самой природой.  А  у  тех,  кого это не  устраивало,  оставался простой
выход: они всегда могли переехать куда-либо в другое место.
     Профессор Казан выразил ту  же  мысль другими словами,  когда Мик и
Джонни разыскали его у бассейна дельфинов,  где он осматривал поваленную
изгородь.
     - Возможно,  придется потерять с полгода, - сказал он. - Но мы свое
наверстаем.  Оборудование всегда можно заменить,  незаменимы лишь люди и
их знания. А мы сохранили и то, и другое.
     - Что с ОСКАРОМ? - спросил Мик.
     - Будет спать,  пока мы снова не получим энергию и не разбудим его.
Ячейки его памяти невредимы.
     "Значит, какое-то время уроков не будет, - подумал Джонни. - Даже и
этот злой ветер все-таки принес кое-что хорошее..."
     Хорошее!  Но он нанес и  такой урон,  который пока еще никто не мог
оценить -  никто,  кроме сестры Тесси. Эта большая деловитая женщина как
раз осматривала в полном отчаянии размокшие остатки медикаментов.
     Еще  кое-как она справлялась с  простыми порезами,  ушибами и  даже
переломами -  этим  она  занималась с  самого  рассвета.  Но  все  более
серьезное находилось за пределами ее возможностей.  У нее не осталось ни
единой целой ампулы пенициллина, ни единой ампулы, которой можно было бы
доверять.
     А  холод  и  другие  невзгоды,  принесенные штормом,  заставляли ее
подумывать о простудах,  лихорадке и,  может быть, даже о более страшных
болезнях.  Что ж, ей надо, не теряя времени, затребовать по радио свежий
запас медикаментов.
     Она  быстро составила список лекарств,  которые,  как  она знала по
опыту,  понадобятся ей в  ближайшие несколько дней,  и  побежала на узел
связи. Там ее ждал второй удар.
     Два  обескураженных техника-электронщика  калили  на  примусе  свои
паяльники.  Вокруг них валялись перепутанные провода и  ломаные стеллажи
для инструментов, изувеченные сучьями пандануса, пробившего крышу.
     - Извини,  пожалуйста.  Тесс,  - сказали они, - но если нам удастс
установить связь с  материком к  концу недели,  то и это будет чудом.  А
пока нам придется вернуться далеко назад - к дымовым сигналам.
     Тесси призадумалась.
     - Я не могу рисковать,  -  сказала она,  -  Необходимо отправить на
материк судно.
     Оба техника горько засмеялись.
     - Слыхал,  чего она хочет?  - сказал один другому. - "Летучая рыба"
лежит кверху килем, а все другие суда пришвартовались к деревьям посреди
острова.
     Выслушав эти  сообщения,  правда,  немного -  но  совсем  немного -
преувеличенные,   Тесси  почувствовала  себя   более  беспомощной,   чем
когда-либо  с  тех  пор,  как  она,  еще  совсем неопытная практикантка,
получила ужасный  нагоняй от  сестры-хозяйки.  Бедной  Тесси  оставалось
надеяться лишь на  то,  что  никто не  заболеет,  пока не  восстановитс
связь.
     Но  к  вечеру  на  одной  из  многих  поврежденных ног,  которые ей
пришлось врачевать,  появились признаки гангрены.  А вскоре к ней пришел
профессор, бледный и дрожащий.
     - Измерь-ка мне температуру, Тесси, - сказал он. - У меня, кажется,
жар.
     Еще  не  наступила полночь,  а  ей  уже  стало ясно,  что профессор
заболел воспалением легких.

        ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

     Весть,  о  том,  что  профессор Казан  серьезно болен и  лечить его
нечем,  вызвала больше тревоги,  чем  все убытки,  причиненные ураганом.
Тяжелее всех переживал известие Джонни.
     Ведь остров -  хоть он и  не очень над этим задумывался -  стал дл
него родным домом,  которого он никогда не знал, а профессор заменил ему
отца,  которого он  почти  не  помнил.  Именно здесь  он  обрел  чувство
уверенности,  к  которому так давно и  сильно,  правда,  подсознательно,
стремился.  Теперь это чувство оказалось под ударом, потому что никто не
мог   послать  радиограмму  через   каких-нибудь   сто   миль   морского
пространства -  и такое в век, когда спутники и планеты переговаривались
между собой!
     Всего лишь сотня миль!  А ведь прежде чем попасть на остров, он сам
проплыл больше...
     Вспомнив об этом,  Джонни вдруг понял -  совершенно отчетливо,  без
всяких сомнений и колебаний,  -  что именно он должен сделать.  Дельфины
доставили его к  острову,  пускай теперь проплывут с ним остаток пути до
материка.
     Он  был  уверен,  что  Сузи  и  Спутник смогут,  поочередно ведя на
буксире  акваплан,  преодолеть стомильное расстояние не  больше  чем  за
полсуток.  Это подведет итог всем тем дням,  которые они провели вместе,
исследуя  окраины  рифа  и  охотясь.   Рядом  с  друзьями-дельфинами  он
чувствовал себя на  воде в  полной безопасности.  Они  угадывали все его
желания, даже без коммуникатора.
     Джонни вспомнилась одна из  их прогулок.  Тогда с  ними был и  Мик.
Сузи тащила тяжелый акваплан, на котором сидел Мик, а Спутник буксировал
небольшой  акваплан  Джонни.   Так  они  перебрались  на  соседний  риф,
окаймлявший остров Рек.  До  него  было миль десять,  и  плыли они  чуть
подольше часа, причем дельфины не спешили.
     А  вдруг  все,  что  он  придумал,  дурацкий самоубийственный бред?
Посоветоваться можно только с Миком,  он единственный, кто поймет. Любой
другой островитянин,  без сомнения, задержит его, если проведает о таком
плане.  Что  ж,  надо  отправляться в  плавание прежде,  чем  кто-нибудь
узнает.
     Мик отнесся к  замыслу именно так,  как и  ждал Джонни.  Совершенно
серьезно, однако не обрадовавшись.
     - Уверен,  что это выйдет,  -  сказал он.  -  Но ты не должен плыть
один.
     Джонни покачал головой.
     - Я уже думал,  - ответил он. Действительно Джонни обдумал и это; в
первый раз в жизни он порадовался тому,  что так мал ростом.  -  Помнишь
наши гонки?  -  сказал он Мику. - Много ли раз тебе удалось выиграть? Ты
слишком большой и только задержишь нас.
     Это была правда,  которую Мик не  мог отрицать.  Даже более сильной
Сузи не под силу тащить его с такой же скоростью, какую развивал Спутник
с Джонни на буксире.
     Потерпев поражение в одном пункте, Мик выдвинул новый аргумент.
     - Прошло уже больше суток с  тех пор как мы  отрезаны от  материка.
Вот-вот  кто-нибудь непременно прилетит посмотреть,  что случилось,  раз
они не  имеют от  нас никаких известий.  И  ты  будешь рисковать головой
понапрасну.
     - Это верно,  -  признался Джонни. - Но чья голова важнее - моя или
профессора Казана?  Если  мы  промедлим еще,  может статься,  что  будет
слишком поздно.  А  после такого урагана и  на материке много дел.  Чего
доброго, минет целая неделя, прежде чем очередь дойдет до нас. - Знаешь,
что я тебе скажу,  -  заговорил Мик.  -  Давай готовиться, и если к тому
времени,  когда все закончим,  помощь не явится,  а профессору не станет
лучше - обсудим окончательно.
     - Ты никому не скажешь? - с тревогой спросил Джонни.
     - Конечно, нет. Кстати, имеешь ли ты представление, где сейчас Сузи
со Спутником? Ты уверен, что сумеешь разыскать их?
     - Да,  сегодня утром они подплывали к пристани,  верно, искали нас.
Они  откликнутся быстро,  стоит  только  нажать  клавишу с  сигналом "на
помощь!".
     Мик принялся перечислять по пальцам, что нужно захватить с собой.
     - Тебе   понадобится  фляга   с   водой,   ну,   знаешь,   плоская,
пластмассовая, немного консервов, компас, обычное подводное снаряжение -
больше ничего не  приходит на  ум.  Ах  да,  еще фонарик!  Ты не успеешь
проделать все путешествие за день.
     - Я собирался отплыть около полуночи.  Тогда в первую половину пути
мне будет светить луна, а берега я достигну днем.
     - Ты,  видно,  хорошо все обдумал,  -  сказал Мик, неохотно выража
свое восхищение.  Он все еще надеялся, что план Джонни окажется ненужным
- подвернется что-нибудь другое.  Но  если нет,  что ж,  он  сделает все
возможное, чтобы помочь товарищу.
     Как все островитяне,  мальчики должны были участвовать в  аварийном
ремонте и  почти ничего не  успели сделать днем.  Да  и  когда стемнело,
многие работы продолжались при  неярком свете керосиновых ламп,  поэтому
Джонни  с  Миком  смогли  закончить  свои  приготовления  только  поздно
вечером.
     По  счастью,  никто не  увидел,  как  они снесли меньший акваплан в
гавань  и  спустили  на  воду  среди  перевернутых и  разбитых судов.  К
акваплану было привязано снаряжение и  упряжь.  Теперь оставалось только
вызвать дельфинов и, конечно, убедиться, необходим ли самый отъезд.
     Джонни протянул Мику браслет с коммуникатором.
     - Попробуй-ка вызвать их,  -  сказал он.  - А я сбегаю в госпиталь.
Вернусь минут через десять.
     Мик взял браслет и  зашел поглубже в воду.  На маленькой клавиатуре
ярко светились буквы,  но Мик не нуждался в надписях,  он, как и Джонни,
мог бы пользоваться прибором с завязанными глазами.
     Мик погрузился в  теплую влажную темноту и лег на коралловый песок.
Он  снова начал колебаться:  еще  есть  время помешать Джонни.  Можно не
трогать клавиши,  пусть  коммуникатор молчит...  А  потом  сказать,  что
дельфины не откликнулись... Все равно они вряд ли приплывут.
     Нет,  он не обманет друга даже для его блага,  даже для того, чтобы
он не рисковал жизнью. Оставалась одна надежда: сейчас Джонни прибежит в
госпиталь и ему скажут, что профессор вне опасности.
     И страшась, что ему придется жалеть о своем поступке всю жизнь, Мик
нажал  клавишу "на  помощь!".  Во  мраке  раздалось слабое гудение.  Мик
выждал пятнадцать секунд, потом опять нажал клавишу - еще и еще.
     А  Джонни -  тот ни в  чем не сомневался.  Следуя за лучом фонарика
сначала по пляжу,  а  затем по тропинке к главному зданию,  он сознавал,
что,  может быть, его ноги ступают по Острову Дельфинов в последний раз.
Возможно,  он не увидит следующего рассвета.  Бремя такого решения редко
ложится на плечи мальчика его возраста,  но Джонни охотно принял его. Он
отнюдь не мнил себя героем, просто выполнял то, что считал своим долгом.
Он  был счастлив здесь,  на острове,  здесь он жил той жизнью,  о  какой
можно только мечтать. За нее, за эту жизнь, он должен теперь бороться, а
если нужно, то и рискнуть собой.
     В маленьком госпитале,  где год тому назад очнулся он сам -  жертва
кораблекрушения,  полусожженная  солнцем,  царила  полная  тишина.  Окна
плотно затянуты шторами,  все, кроме одного. Оттуда струится желтый свет
керосиновой лампы.  Джонни не удержался и  заглянул в освещенную комнату
-это была дежурка.  Сестра Тесси сидела за письменным столом и  писала в
большом журнале или дневнике.  Вид у нее был вконец измученный.  Вот она
поднесла руки к глазам. Джонни обмер - сестра Тесси плакала. Если уж эта
огромная стойкая женщина доведена до слез, значит, положение безнадежно.
У Джонни сжалось сердце - вдруг он опоздал!
     Нет,  оказалось не так плохо,  хоть и здорово плохо. Когда он, тихо
постучав,  вошел в  дежурку,  сестра Тесси тотчас же придала своему лицу
профессионально бодрый вид.  Скорее всего  она  просто вышвырнула бы  за
дверь любого,  кто осмелился бы потревожить ее так поздно, но для Джонни
в ее сердце всегда находился теплый уголок.
     - Он  очень болен,  -  сказала она шепотом.  -  Будь у  меня нужные
лекарства, я привела бы его в порядок за несколько часов. Но сейчас...
     Она беспомощно пожала своими массивными плечами и добавила:
     - У  меня  на  руках  не  только  профессор:  двум  другим  больным
непременно нужно ввести противостолбнячную сыворотку.
     - Но они все-таки выкарабкаются? Даже если нам не придут на помощь?
Как вы думаете? - прошептал Джонни.
     Сестра Тесси не  ответила,  и  молчание ее было красноречивее любых
слов. Джонни не стал медлить, ждать больше нечего. Хорошо еще, что Тесси
слишком устала и  даже не обратила внимания,  когда он вместо "спокойной
ночи", брякнул: "Прощайте!"
     Джонни вернулся на пляж и  увидел,  что Сузи запряжена,  а  Спутник
терпеливо ждет рядом с нею.
     - Они  были здесь уже через пять минут,  -  сказал Мик.  -  Я  даже
испугался,  когда  они  вынырнули из  темноты  -  никак  не  думал,  что
приплывут так быстро.
     Джонни погладил мокрые и блестящие тела, и дельфины нежно потерлись
о него. Он подумал, где и как они укрывались во время шторма, невозможно
представить,  чтобы  живое существо могло уцелеть в  волнах,  бушевавших
вокруг острова.  За спинным плавником Сузи виднелся порез, раньше его не
было, но в остальном буря, видимо, не причинила обоим дельфинам никакого
вреда.
     Фляга с  водой,  компас,  фонарь,  герметический контейнер с пищей,
ласты,  маска,  дыхательный автомат -  Джонни все  осмотрел и  проверил.
Потом сказал:
     - Спасибо, Мик, я скоро вернусь.
     - Мне все-таки хотелось бы отправиться с  тобой,  -  хрипло ответил
Мик.
     - Тревожиться  не  о  чем,  -  сказал  Джонни  уверенно,  хотя  сам
чувствовал,  что  прежняя уверенность начала его покидать.  -  Спутник и
Сузи обо мне позаботятся, не так ли?
     О  чем  тут еще говорить!  Джонни взобрался на  акваплан,  крикнул:
"Пошли"  -  и  помахал  безутешному Мику,  когда  Сузи  рванула акваплан
вперед.
     И это было как раз вовремя: Джонни увидел свет фонарей, двигавшихс
по  пляжу.   Исчезая  в  ночи,   он  пожалел  Мика,   которому  придетс
расхлебывать кашу.
     Может,  именно с этого пляжа полтора века назад отплыла злосчастна
железная  бадья,  в  которой  тщетно  пыталась  спастись Мэри  Уотсон  с
младенцем  и  умирающим слугой.  Как  странно,  что  в  век  космических
кораблей,  атомной энергии,  в век освоения других планет ему приходитс
почти так же покидать тот же остров!
     А  ведь,  пожалуй,  ничего удивительного тут  нет.  Как бы  он  мог
подражать Мэри Уотсон, если бы никогда и не слышал о ее истории?! И если
он  добьется успеха,  значит,  она умерла не понапрасну на том пустынном
рифе, в сорока милях к северу.

        ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

     Джонни предоставил дельфинам самим прокладывать курс,  пока они  не
миновали  риф.   Их  удивительная  система  звуковой  локации,   котора
позволяла улавливать наполнявшие темное море отзвуки,  недоступные слуху
Джонни,  точно  указывала  им,  где  они  находятся.  Она  предупреждала
дельфинов обо  всех  препятствиях,  обо  всех  крупных рыбах  в  радиусе
тридцати  метров.   За   миллионы  лет  до   того,   как  люди  изобрели
радиолокацию,  у  дельфинов -  да  и  у  летучих мышей -  она  уже  была
совершенной,  разработанной во всех деталях. Правда, они пользовались не
радиоволнами, а звуковыми колебаниями, но принцип был тот же.
     Море покрывали барашки,  но волнение было не очень сильным.  Иногда
до Джонни долетали брызги, и время от времени акваплан зарывался носом в
волну;  в  общем  мальчик  продвигался вперед  по  поверхности моря,  не
испытывая неудобств.  В  темноте было трудно судить о  скорости хода.  А
когда он  зажигал фонарь,  казалось,  будто волны проносятся мимо него с
огромной быстротой. Однако Джонни знал, что намного больше десяти миль в
час они делать не могут.
     Джонни посмотрел на часы.  Прошло всего пятнадцать минут,  но когда
он  оглянулся назад,  никаких следов острова уже  не  было  заметно.  Он
надеялся еще увидеть огни,  но и  огни исчезли.  Целые мили отделяли его
теперь от суши.  Он несся сквозь мрак ночи к цели,  которую сам поставил
перед собой.  А  ведь всего год назад,  скажи ему такое,  он насмерть бы
перепугался.  Сейчас он не боится, во всяком случае, может подавить свой
страх, потому что знает - рядом друзья, и они сумеют защитить его.
     Пора ложиться на курс.  Это не проблема!  Если плыть на запад, хоть
приблизительно на  запад,  раньше или позже наткнешься на  австралийское
побережье,  растянувшееся на тысячи километров. Взглянув на компас, он с
удивлением обнаружил,  что нет никакой надобности менять курс. Сузи сама
держала прямо на запад.
     Могло ли  быть более яркое и  убедительное доказательство ее  ума?!
Одного  только  сигнала  "на   помощь!",   поданного  Миком,   оказалось
достаточно.  Незачем  было  указывать  ей  то  единственное направление,
откуда можно ждать помощи; она уже знала этот путь, как знала, вероятно,
каждый сантиметр береговой линии Квинсленда.
     А  вот  плывет ли  она  со  всей быстротой,  на  какую способна,  -
неизвестно.  Джонни не мог решить:  предоставить ли это на ее усмотрение
или постараться объяснить ей срочность их путешествия? Поколебавшись, он
сказал себе: "Пожалуй, имеет смысл нажать на клавишу "быстрее".
     Нажал   и   тотчас  почувствовал  плавный  рывок   акваплана.   Он,
разумеется,  не знал,  насколько возросла быстрота их движения.  С  него
хватило и легкого ощущения ускорения.  Теперь он обрел уверенность,  что
Сузи осознала,  о  чем он ее просил,  и плывет с максимальной скоростью.
Если он станет настаивать на большем, Сузи скоро устанет.
     Ночь была очень темная. Луна еще не взошла, а низко нависшие облака
- остатки бури -  почти совсем закрывали звезды.  Не  было даже обычного
фосфорического сияния моря:  быть может, светящиеся обитатели глубин все
еще  не  оправились после  урагана -  чтобы снова заблестеть,  им  нужно
сначала успокоиться.  А  Джонни так  хотелось опять увидеть это знакомое
слабое свечение!  Все-таки он испытывал какой-то трепет,  мчась вот так,
очертя гол