воспротивлюсь?
     - Ах,  мистер Бернштейн!  - примирительно сказал Тросс,  наполняя
рюмку профессора.  - Что в силах сделать мы с  вами,  маленькие  люди?
Ведь шестой окисел известен такому ученому, как мистер Вельт. А остров
Аренида с его газом приобретен таким магнатом,  как все тот же  мистер
Вельт!
     - Но нужен им все-таки я!  И я скажу вам почему,  Тросс! Без меня
они не умеют зажигать воздух!
     - Ах,  проф! Не обольщайтесь. Если "спичка" изобретена, ее смогут
изобрести еще раз.
     - Вы так думаете?  Но когда?  А пока  диктую  я.  Может  быть,  я
соглашусь поехать в Европу, но при одном условии.
     - Каком, сэр?
     - Без   меня   никто   не   отправится   на   остров  Аренида  за
газом-катализатором.
     - Вот  как?  Вельт  обрадуется  такой  заинтересованности с вашей
стороны.
     - Пусть знает,  что я планирую новую эру. Люди получат вездесущее
топливо.  Вы подняли брови, Тросс? Я объясню вам. Сгорает кислород, но
мы  восстановим атмосферу за счет бесчисленных масс хлореллы,  которую
разведем по всему миру.
     - А азот?
     - Недра,  Тросс,  земные ведра. И бактерии! Все остальное сделает
солнце.  Но в конечном счете его энергию через вездесущее топливо люди
получат бесплатно.
     Тросс покосился на окно, за которым еще виднелась заря.
     - "В сто тысяч солнц закат пылал..." - загадочно сказал он.


Глава IV. ПАРАД ИСТРЕБЛЕНИЯ



     Морису Бенуа,  генералу в отставке,  было приятно,  что в военном
министерстве вспомнили о нем и в качестве военного  эксперта  на  этот
своеобразный съезд послали именно его.
     Похожий на огромное насекомое геликоптер,  который взял пассажира
прямо из центральной части Парижа, начал снижаться.
     Два самолета  -  один  оранжевый,  с  коротенькими,  похожими  на
перышки крыльями,  другой черный,  с крыльями, отогнутыми назад, как у
падающей вниз птицы, - опустились на тот же аэродром.
     Вскоре все три машины стояли на ровном бетонированном поле.
     Морис Бенуа сошел на землю  и  с  удовольствием  вдохнул  воздух,
приносящий  запах  моря.  Ветер  всегда  продувает Ютландию от моря до
моря.
     От черного самолета к нему направлялась стройная фигура военного.
     - Ба,  мистер Уитсли! - воскликнул Бенуа. - Это начинает походить
на  совпадение.  Не  в  первый раз нам приходится встречаться за одним
столом!
     С улыбкой шел он навстречу человеку с бритым, несколько надменным
лицом, оставляющим загадкой возраст его обладателя.
     - Не находите ли вы знаменательным, сэр, - заговорил Бенуа, - что
все приглашенные гости выбраны из числа лиц, находящихся в отставке?
     Полковник Уитсли холодно усмехнулся:
     - Очевидно, этих лиц считают наиболее весомыми. Во всяком случае,
они выбраны не только из представителей Запада.  - И он указал глазами
на двух проходивших мимо людей.
     Один из  них  был  глубокий  старик  с длинной седой бородой.  Он
казался особенно низеньким по сравнению со  своим  спутником-гигантом,
гордо закинувшим светловолосую седеющую голову.
     - Японец, - сказал Уитсли.
     - А с ним генерал Копф, - улыбнулся Бенуа. - Я вижу, что отставка
отнюдь не повлияла на его привычки. Он по-прежнему украшает свою грудь
всеми   орденами,  какие  могут  на  ней  уместиться,  а  остальные  в
специальной коробочке носит за ним адъютант.
     Японец и немец холодно раскланялись с французом и англичанином.
     - Однако  чем  угостит  нас  сегодня  гостеприимный   хозяин?   -
продолжал болтать Бенуа,  направляясь к ожидающему их автомобилю.  - Я
чувствую,  что события переходят в новую  фазу.  Ведь  все  эти  годы,
несмотря   на   мирные   декларации   правительств,  военные  концерны
продолжали напряженно работать.  И теперь им  необходимо  организовать
хорошенькую войну или начать все сначала.
     - То есть как сначала? - удивился англичанин.
     - Продукция требует сбыта.  Подозреваю, что сегодня мы убедимся в
устарелости всего существующего вооружения.  Оно подобно  прошлогодней
парижской  моде.  И  придется  нам  с  вами,  как парижским красоткам,
прививать новую моду на шляпки для танков и  шлейфы  газов...  Кстати,
любопытно,  что датское правительство разрешило парад продукции нашего
хозяина,  как смотр живых моделей в парижском ателье. Впрочем, чем это
не  обычное  рекламное  мероприятие?  Наш  владетельный хозяин покажет
собственные машины на собственной земле вблизи собственного замка.
     Выехав с  аэродрома,  автомобили  один  за  другим  помчались  по
великолепной автостраде, похожей на застывшую бетонную реку.
     - Это ведь тоже образец продукции нашего хозяина,  - указал Бенуа
на автостраду. - В его универсальном магазине есть все для войны!
     Автострада кончилась. Бетонный ледник оборвался, повиснув острыми
краями излома над железной эстакадой.
     - Вот и парад-плац! - сказал Бенуа.
     На холме,  около которого остановились автомобили, было уже много
людей.
     Старый японец и поблескивающий орденами генерал Копф стояли возле
лысого, сухого старика в гетрах на тонких ногах.
     Уитсли и Бенуа смешались с толпой военных экспертов, прибывших из
многих стран мира.
     - Джентльмены! - обратился к собравшимся лысый старик. - В сердце
каждого  живет  любовь  друг  к  другу  и  стремление к миру.  Война -
величайшее  бедствие  человечества.  Она  ненавистна  людям.  Но  люди
беспечны  и  наивны.  Отравленные  злокозненной пропагандой мира,  они
пугливо и неразумно отдают свои сердца и подписи,  чем отнимают у  нас
наступательный  щит атомного оружия,  заставляя искать ему замену.  Во
имя заботы о слабых  и  ослепленных  я  продемонстрирую  вам  скромные
достижения  моей  фирмы,  которые помогут людям жить в мире и согласии
без соседства с  ненавистной  системой,  сеющей  страх  и  подрывающей
цивилизацию.  Люди  должны  избавиться  от вечных опасений и завоевать
вечный мир на единообразной и цивилизованной земле!  Да исполнится эта
светлая мечта!
     Лысый старик протянул руку.
     И тотчас  началась  страшная  канонада.  Плац-парад приветствовал
своих гостей артиллерийской пальбой с плотностью  огня,  встречавшейся
во вторую мировую войну разве что под Берлином.
     Снаряды взрывались на небольшом,  хорошо видимом  отсюда  участке
около  автострады.  В  небо  взлетели горы земли.  Воздух стал серым и
непрозрачным.  Черные  ямы  фантастической   пахоты   приближались   к
автостраде.  Еще секунда - и в небо полетели глыбы бетона,  скомканные
куски железа. Снаряды с неумолимой последовательностью, подобно подаче
суппорта на токарном станке, ложились один подле другого. Через десять
минут   километра   автострады   больше   не   существовало.   Военные
переглянулись.
     - Каково,  ваше  превосходительство?  -  обратился  к  бородатому
японцу генерал Копф.
     Старик спокойно перевел взгляд с остатков автострады на "золотую"
грудь собеседника и ничего не сказал.
     Канонада смолкла.  И сразу зашумело в голове,  зазвенело в  ушах,
словно  воздух  стал  разреженным,  как  на  высокой горе.  Плац-парад
представлял  собой  пересеченную  местность,  зажатую  между  холмами,
окаймленную лесом, за которым протекала река.
     В долине, за ближним бугром, появилась артиллерия. Сначала ручная
-  ствол  за  плечом  у  проходивших  солдат,  потом  на  мотоциклах -
полупушки,  полупулеметы,  наконец,  орудия с  собственными  моторами,
делающие до двадцати выстрелов в минуту и до ста двадцати километров в
час по автостраде.  Они пронеслись по холмам и  скрылись  в  лесу  так
быстро, что глаз не успел рассмотреть их непривычные очертания.
     Люди на холме вооружились фотоэлектрическими биноклями, в которых
крохотное   изображение   превращалось  в  поток  летящих  электронов,
вызывающих в окуляре изображение, увеличенное в сотни раз.
     Внезапно весь   склон   отдаленного   холма  двинулся  вниз.  Это
спускалась  тяжелая  артиллерия,  окрашенная  в  маскировочные  цвета.
Гусеничные  гиганты  тащили  за  собой гусеничные платформы с тяжелыми
орудиями. Медленно продефилировали они перед холмом.
     - Снаряды   могут   быть  и  атомными,  -  сказал  владелец  всей
демонстрируемой техники уничтожения.
     Прошло еще больше получаса, а артиллерия все шла и шла. Проезжали
мимо заносчивые минометы, красные огнеметы, курносые газометы. Наконец
последние из них скрылись в лесу.
     Показались пять самодвижущихся сорокаметровых платформ,  закрытых
брезентом.
     Копф снова обратился к японцу:
     - Это  славное  потомство  знаменитых  крупповских  "Берт",  ваше
превосходительство.  Начальная скорость -  тысяча  шестьсот  метров  в
секунду.  Выстрел  происходит  последовательно  три раза:  один раз на
земле и два раза в воздухе.
     Японец глядел на говорящего без всякого выражения.
     - После первого выстрела,  - продолжал с удовольствием генерал, -
из  дула  орудия  выбрасывается  целая  пушка,  которая  уже в воздухе
производит  второй  выстрел.  Ствол  ее  падает  на  землю,  а  снаряд
отправляется в стратосферу.  На границе стратосферы происходит третий,
и  последний,   выстрел.   Дальше   атомный   снаряд   полетит,   ваше
превосходительство,  в  соответствии  с вашими симпатиями!  - Выпуклая
грудь заколыхалась, а медали весело зазвенели.
     Старик принял все это как должное и ничего не сказал.
     По полю ехала теперь зенитная артиллерия.  Можно  было  подумать,
что  верхоглядные  пушки,  установленные  на  странных  паучьих лапах,
играют здесь чуть ли не последнюю  роль.  Они  тонули  среди  машин  с
прожекторами,       звукосветолучеуловителями,       синхронизаторами,
автоматическими наводчиками,  постами управления  и  десятками  других
непонятных  механизмов  и приспособлений.  Все это предназначалось для
того,  чтобы увидеть,  услышать,  учуять, потом указать, прицелиться и
направить.
     - Девяносто процентов  попадания,  -  сказал  Бенуа.  -  Гарантия
фирмы!
     В первый раз тень выражения пробежала по лицу японца,  но  тотчас
же исчезла; он взглянул на стоящего рядом француза и сказал:
     - Прекрасная фирма!
     Следом за артиллерией двинулись ракетные войска.
     Первым прошел пехотный батальон.  Каждый солдат  нес  два  легких
ракетных  снаряда,  которые мог выпустить с подставки,  помещавшейся в
ранце у него за спиной.
     Затем перед  зрителями продефилировали на бесчисленных грузовиках
ракеты всех видов.  Тут были  ракеты  "гончие",  догоняющие  самолеты;
бомборакеты,  управляемые по радио;  "моральные",  предназначенные для
деморализации  отдаленных  районов;  "транспортные"  -   для   спешной
переброски военных грузов и многие другие.
     Напоминая гигантские капли,  лежали они в  специальных  наклонных
лотках  на  грузовых  машинах.  Две или три ракеты были выпущены перед
самым холмом и с оглушительным  ревом  унеслись  прочь,  чтобы  упасть
где-нибудь в Северном море, к ужасу английских или норвежских рыбаков.
     Самую большую  ракету,  похожую  на  неимоверно  длинный  газовый
баллон,  вершина которого достигла бы крыши шестиэтажного дома,  везли
на гигантской платформе с  таким  числом  колес,  что  она  напоминала
исполинскую сороконожку.
     - Какова!  - восхитился генерал Копф.  - Славный наследник  нашей
"Фау".
     Послышался грохот. Ракета приподнялась над платформой и некоторое
время стояла в воздухе,  словно опираясь на огненный столб, отделявший
ее от земли. Потом она ринулась вверх и исчезла.
     - Она упадет в Тихом океане! - прокричал Копф.
     Молчавший до сих пор  хозяин  произнес  отрывисто,  не  заботясь,
чтобы его слышали:
     - Джентльмены!  Все,  что вы видите,  еще никогда никому не  было
продемонстрировано.
     Военные кивнули.
     Пусто стало   на   плац-параде.   Но   где-то   далеко  слышалось
скрежетание,  постепенно переходящее в  грохот  и  лязг.  Из-за  холма
вылетели  легкие  танкетки  и,  щеголяя своей верткостью,  быстротой и
неуловимостью, словно зайцы, промчались через долину.
     В геометрическом  порядке  одна  за  другой  прокатывались лавины
танков, малых, средних, больших. Все они были одной давящей обтекаемой
формы и отличались друг от друга только размерами, количеством башен и
вооружением.
     Но вот появились какие-то грибовидные предметы.
     - Железные черепахи, - прошептал Бенуа.
     Англичанин насторожился.
     Действительно, странные предметы напоминали черепах.
     Между тем хозяин объяснил гостям:
     - Новейший  вид   танка,   выпускаемый   моими   заводами.   Горе
обыкновенного  танка - прямое попадание,  когда снаряд легко пробивает
броню.   В   моих   железных   черепах   нельзя   попасть    снарядами
перпендикулярно броне. Форма брони такова, что снаряд всегда скользнет
по поверхности и  не  пробьет  ее.  Уязвить  этот  танк  можно  только
навесной   стрельбой,   когда   снаряд   будет   падать  сверху,  имея
сравнительно малую скорость, но это неопасно для черепах при их отнюдь
не   черепашьей   подвижности.   Таким  образом,  поразить  мои  танки
невозможно!
     "Черепахи", напоминающие срезанную верхушку шара,  зловещие своей
неуязвимостью,  неторопливо проползли на скрытых гусеницах и,  куда-то
завернув, исчезли из виду.
     Несмотря на то что скрежещущие колонны  уже  прошли,  грохот  все
усиливался.
     - Моя задача,  господа военные эксперты,  показать вам могущество
техники.  Я пригласил вас для того, чтобы вы убедились сами, что можно
сделать с помощью техники, которую я даю в ваши руки!
     Военные эксперты переглянулись.
     Бенуа наклонился к Уитсли:
     - Мне кажется,  что наш любезный хозяин начинает путать технику с
философией.  Помяните мое слово, он начнет нам доказывать, что решение
всех споров и жизненных вопросов зависит только от науки и техники.
     Вместо этого  англичанин  схватил  француза  за  рукав.  Оба  они
вытянули шеи. Удивляться было чему!
     Плац-парад находился от моря по меньшей мере в ста километрах, но
тем  не  менее  из-за  холма показалась боевая башня самого настоящего
линейного корабля,  а следом за ней - трубы и весь  корпус  гигантской
бронированной машины, размером не меньше крейсера.
     Из труб шел дым,  как  у  былого  морского  судна.  Боевые  башни
ощерились крупнокалиберными клыками, блестевшими на солнце.
     Сухопутный броненосец   передвигался   на   огромном   количестве
гусениц,  которые  специальными  приборами,  в  зависимости от профиля
местности,  поднимались или опускались,  меняя положение  относительно
судна.  Случайные изменения рельефа не влияли на положение броненосца.
Его гироскопические приборы быстро реагировали на малейший крен.  Лишь
на больших холмах сухопутный корабль величественно накренялся.
     Поравнявшись с холмами, броненосец дал залп из всех своих орудий.
     - Вот  на  чем  можно  пройти  любой укрепленный район!  - сказал
хозяин, и в голосе его послышалась нежность.
     Гости смотрели в немом удивлении.
     Теперь было видно, что в каком бы положении ни были гусеницы, они
всегда  благодаря  особому  подвижному устройству щитов будут защищены
броней, притом наиболее толстой и надежной.
     - Это   не   просто  броня,  -  заговорил  хозяин.  -  Шестьдесят
сантиметров бетона уменьшают радиацию в сто раз. Перед вами движущееся
убежище против водородных и атомных бомб. Если в него не будет прямого
попадания бомбы,  убежище  это  сохранит  весь  экипаж.  И  тогда  наш
сталебетонный броненосец пройдет любой опасный радиоактивный район!
     Броненосец шел прямо на лес.  Уже начали валиться первые деревья,
но  громада  стали  и бетона,  не замедляя хода,  продолжала двигаться
вперед.  К  скрежету  металла  теперь  прибавлялся   надрывный   треск
уничтожаемых деревьев.
     Сухопутный корабль прошел весь  лес,  оставив  за  собой  широкую
просеку измятых, исковерканных стволов, и незаметно перешагнул реку.
     Гости, за исключением старика японца и  генерала  в  орденах,  не
могли прийти в себя.
     - Не находите ли вы, сэр, что плавание линкоров по земле является
оскорблением  великой  морской  державы?  -  обратился  Копф к Уитсли,
улыбаясь одними глазами.
     Тот скривил рот и ничего не ответил.
     Гости не  успели  оправиться  от  изумления,   как   перед   ними
показались   три   неуклюжие   веретенообразные   машины   непонятного
назначения.
     - Стальные кроты, - сказал хозяин.
     Машины подползли прямо к  холму,  где  стояли  зрители,  и  стали
вгрызаться в него, входя в землю бесшумно, как хорошо смазанное сверло
в металл.
     - Это подземные вездеходы.  Через час они выйдут с другой стороны
холма. Прекрасные помощники при закладке мин в позиционной войне!
     Послышался вой сирен. Все надели противогазы.
     Один из далеких холмов начал дымиться.  Из-за него,  колеблясь  и
меняя   очертания,   поднималась   стена   сизо-коричневого  цвета.  С
противоположной  стороны  два  всадника  в   противогазах,   сидя   на
фантастических  животных с безобразными мордами,  гнали стадо баранов.
Стена газа все ширилась и надвигалась. Ничего не понимающие бараны шли
ей навстречу.
     Хозяин последним надел противогаз и скрестил руки.
     Сизо-коричневое облако, колыхаясь, быстро приближалось. Скоро все
стало коричневым вокруг. Смутно доносилось жалобное блеянье...
     Весь эффект  зрелища  был  не в удушении баранов.  Газовое облако
неожиданно оборвалось, ограниченное как бы ровной вертикальной стеной,
и стало удаляться, причем удалялось оно совсем не по ветру.
     Только теперь стали видны какие-то грандиозные машины,  которые с
неприятным  свистом  ползли,  словно  допотопные мегатерии,  следом за
стеной.
     Гости на минуту ощутили их тяжелое дыхание.
     Чудовища уползли,  гоня перед собой стену газа. В долине остались
только два всадника,  снимавшие противогазы с лошадей. Вокруг валялись
трупы баранов. К ним быстро подъехал специальный отряд. Туши погрузили
на машины и увезли.
     - Я мог бы выпустить такое  же  радиоактивное  облако,  -  сказал
лысый старик,  передавая противогаз подскочившему молодому человеку, -
но я  не  хотел  обременять  гостей  слишком  тяжелыми  освинцованными
защитными костюмами.
     Снова стало пусто на плац-параде.
     Но он  скоро  наполнился комфортабельными автомобилями,  ничем не
выдававшими своего военного назначения.  В  них  сидели  благообразные
люди в белых халатах.
     - Что это?  Санитарный отряд?  - поинтересовался японский военный
эксперт.
     - Нет, биологический, - ответил хозяин.
     - Ах,  бактерии!  -  сказал  японец  и,  сняв очки,  положил их в
карман.
     - Род  бактерий  отличается  по  цвету автомобилей,  джентльмены.
Черные - это чума,  желтые - холера...  - И гостеприимный хозяин  стал
перечислять  своим гостям все цвета спектра.  - Дальше идут инженерные
части с  готовыми  уже  мостами,  передвижными  окопами,  специальными
машинами  для  производства укреплений.  Машины управляются по радио и
прекрасно работают под обстрелом.  Но это всего  лишь  вспомогательные
машины.  Я думаю,  что вам будет интереснее посмотреть воздушный парад
моей продукции.
     Блеклое солнце,  на все насмотревшись,  угнетенное,  постаревшее,
отступало к горизонту.  Но ни серые, безрадостные сумерки, ни северный
ветер,   деловито   гнавший   облака,   не  могли,  конечно,  помешать
продолжению парада.
     Черные стаи   смертоносных   машин,  остроумно  и  недвусмысленно
построенные хозяином в форме знака доллара,  пролетали высоко  в  небе
или же над землей на бреющем полете.
     Наконец парад   кончился.    Перед    взыскательными    зрителями
продефилировало   все,   что   призвано   было  нападать,  уничтожать,
сокрушать, сеять смерть...
     Солнце заходило  на  западе,  оставляя  за  собой кроваво-красную
зарю.  Но - странное  дело!  -  из-за  холма,  совершенно  определенно
находившегося   на   востоке,   занималось   другое  огненное  зарево.
Постепенно оно росло, ширилось и наконец стало ярче заката.
     На лицах военных экспертов вы