ЧУЖАЯ ПЛАНЕТА

Евгений ГУЛЯКОВСКИЙ
Scan, OCR & Spellcheck - Андрей Бестужев






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Ему было суждено погибнуть и возродиться вновь, чтобы спасти от рабства родную планету. Всевидящие и всеслышащие чужаки, опутавшие сетью предательства все властные структуры Земли, не смогли справиться с ним. Он прикоснулся к заветным тайнам древнейшей магии, но вовсе не магия помогала ему завоевывать сердца прекрасных женщин и верных друзей. Просто космолетчик Игорь Крайнев был одним из тех героев, которые готовы отдать жизнь за человечество, даже если это человечество их предало...

Часть I

Глава 1

     Грузовой звездолет "Алькар" потерпел аварию в четвертом секторе второго квадранта галактических координат, вдали от разведанных звездных трасс.
     Сама по себе авария была не слишком серьезной - отказали вспомогательные двигатели. Проблема состояла лишь в том, что для ремонта нужна была посадка. Оборудование для работ в открытом космосе на корабле этого класса не предусматривалось.
     Я нервно вышагивал по своей каюте, пытаясь найти выход из сложной ситуации, в которую мы попали по вине капитана, человека излишне самоуверенного и неуравновешенного. Ему вообще не следовало соглашаться на этот сомнительный фрахт и загонять свой старый, до предела изношенный корабль на окраину исследованной зоны. Но победила алчность, и, как всегда, разумные доводы, противопоставленные выгоде, оказались отвергнутыми. И вот теперь мы не могли отремонтировать корабль, потому что для этого необходима посадка, и не могли сесть, потому что садиться было просто некуда.
     В пределах досягаемости двигателей локаторы не смогли обнаружить ни одного небесного тела. Не было ни астероидов, ни остатков комет, ни планет. Космос вокруг корабля был девственно чист, а от ближайшей базы нас отделяло не меньше трех оверсайдов. Без вспомогательных двигателей войти в оверсайд невозможно. Проблема усложнялась все больше, грозя обратиться в неразрешимую.
     Я старался придать своим рассуждениям сухую форму и беспристрастный стиль, словно писал отчет. Это немного успокаивало, помогало думать и создавало иллюзию некой отстраненности, будто от решения вопроса не зависела моя собственная жизнь.
     Сигнал бедствия с такого расстояния подавать бесполезно. Даже если его перехватит один из кораблей федерального флота, пройдет слишком много времени, прежде чем к нам придет помощь. Наши кости за это время успеют обратиться в прах.
     Несколько секунд я стоял перед экраном интеркома, раздумывая над тем, не вызвать ли мне рубку и не высказать ли капитану все, что я о нем думаю. Но это ничего не изменит, а лишь усугубит ситуацию. Недовольство команды, еще не узнавшей всей правды о положении, в которое мы попали, может вообще выйти из-под контроля, а нам только бунта сейчас и не хватало.
     И где-то глубоко внутри, под покровом всех этих правильных рассуждений, тлела искра страха. Хотя на самом деле я так и не смог до конца поверить в неизбежность гибели, страх оставался и время от времени напоминал о себе вспышками бессмысленного раздражения. Чтобы справиться с ними, я воспользовался проверенным старым психологическим тестом.
     Опасность следовало принять, сжиться с нею, победить ее внутри себя и лишь потом отвергнуть. Прятаться от таких вещей бессмысленно. Они все равно настигнут, выберут самый неподходящий момент и вырвутся наружу.
     Я представил, как будет выглядеть моя каюта через месяц, после того как, израсходовав остатки энергии, отключатся климатические установки и все остальные комплексы жизнеобеспечения.
     Стены покроются инеем. Смолкнет привычный шум вентиляторов в воздуховодах. Стихнут все звуки на корабле - любые звуки жизни. И мне, Игорю Крайневу, второму помощнику капитана, больше не придется ломать голову над судьбой экипажа и состоянием нашего старого корыта...
     Я подошел к глухой наружной переборке и надавил незаметный, утопленный в глубине панели переключатель. Часть переборки исчезла, оставив меня один на один с беспределом космической ночи.
     Я знал, что это иллюзия, но она была слишком полной, до мельчайших подробностей повторяя картину того, что находилось в этот момент за бортом корабля, и, возможно, поэтому была уже не совсем иллюзией...
     Снаружи не было ничего, кроме темной пустоты и далеких, слишком равнодушных к нашей судьбе звезд. Их ледяные глаза заглянули ко мне в душу, и страх моментально материализовался, подавляя желание к сопротивлению, к борьбе и к самой жизни.
     Но было и что-то еще. В первое мгновение я не понял, что именно. Предчувствие? Возможно. Что-то надвигалось на нас из пустоты, что-то еще более темное и холодное, чем она сама.
     Гудок вифона за моей спиной прозвучал, словно пистолетный выстрел, поставив последнюю точку в сомнениях. Нечто, пришедшее из темноты, начинало материализовываться .
     Я включил канал связи, и на экране возникла объемная голограмма штурмана Каринина.
     Терпеть не могу голограмм. Головы, отсеченные плоскостью экрана от остального туловища, кажутся чем-то уродливым, почти неприличным. За семнадцать лет моих странствий в космосе я так и не смог привыкнуть к этому виду связи.
     - Что случилось?
     - Не знаю. На локаторах нет ничего, но детекторы гравитации уловили прямо по нашему курсу какую-то большую массу.
     - Ты доложил капитану?
     - Он у себя в каюте, но на вызовы не отвечает.
     - Разумеется. Старый хрыч уже насосался крэга. Хорошо, через пару минут я буду в рубке.
     Очутившись на своем рабочем месте, я какое-то время пристально всматривался в показания приборов, словно сомневался в их достоверности.
     - Странная аномалия, - пробормотал я и, повернувшись к Каринину, низкорослому человеку в потертом комбинезоне, от которого несло машинным маслом, чесноком и чем-то еще совершенно отвратительным, спросил:
     - Вы встречались с чем-нибудь подобным?
     - Это похоже на Багровую планету...
     - Багровой планеты не существует.
     - Откуда вы знаете? За нашими переборками чертова бездна мест, в которых может существовать все что угодно. Мы знаем о космосе слишком мало, чтобы судить так категорично.
     В этом он, пожалуй, был прав. Хотя я недолюбливал Каринина за его чрезмерное самомнение и неряшливость, но всегда пытался поддерживать с ним нормальные отношения.
     Второй помощник капитана - собачья должность. В мои обязанности входило следить за дисциплиной на корабле, за тем, чтобы каждый добросовестно выполнял свою работу. Одного этого уже было достаточно, чтобы команда меня недолюбливала. Стремясь хоть как-то скомпенсировать образовавшийся вокруг меня вакуум, я старался поддерживать хорошие отношения со всеми офицерами, равными мне по положению. Штурман был одним из них. И потому я спросил, вполне дружелюбно, сдержав нараставшее раздражение:
     - Вы знаете о Багровой планете что-нибудь новое?
     - То же, что и все.
     - То есть - ничего. Откуда вообще берутся все эти легенды? Ведь если кому-то удалось открыть столь необычную планету, об этом сохранились бы официальные отчеты.
     - Совсем необязательно, если те, кто на ней побывал, решили засекретить свое открытие.
     - Ах, да... Миф о несметных богатствах и о демонах, охраняющих залежи бесценного скандия.
     Я не сумел скрыть иронии, и Каринин промолчал.
     - Каково расстояние до этого объекта?
     - Часов шесть полета при нашей нынешней скорости.
     Я пристально всмотрелся в чернильное пятнышко на экране трехмерного локатора, заслонявшее звезды, но не отражавшее радиолуч. На таком расстоянии мы смогли бы уже рассмотреть поверхность планеты, если бы она там была...
     Это безликое, невзрачное пятнышко притягивало взгляд, заставляло всматриваться в него снова и снова. При этом создавалась некая иллюзия. Пятно словно начинало приближаться, опережая движение корабля. Вдруг в какой-то момент мне показалось, что я услышал обрывок смутно знакомой мелодии.
     - Вы ничего не слышали? Мне показалось, что кто-то включил корабельное радио.
     Каринин как-то странно посмотрел на меня и ничего не ответил.
     - Сообщите мне, когда будем на подходе. И проследите за тем, чтобы капитан изволил проснуться. Что бы это ни было, сесть нам, без его разрешения, не удастся.
     Я совсем было собрался уйти, но у порога обернулся еще раз и пристально посмотрел на Каринина.
     - Вы что-то знаете про эту мелодию!
     - Те, кто не смог вернуться с Багровой планеты, всегда слышали отголоски какой-то песни.
     - И после этого сумели рассказать об этом вам.
     Кажется, он все-таки обиделся после моего последнего замечания.
     Очутившись у себя в каюте, я, не раздеваясь, завалился на койку, пытаясь разобраться в причинах непонятного раздражения, поднявшегося во мне после разговора с Карининым. Почему меня так задела эта глупая легенда о Багровой планете? И почему я не в силах отвязаться от прилипчивого мотива, состоявшего всего из нескольких музыкальных нот, мучительно знакомых и в то же время постоянно ускользавших из памяти, как порой исчезает в тумане пятнышко неяркого света?
     Никогда раньше моя психика не давала сбоев во время долгих космических странствий, никогда я на нее не жаловался.
     Так и не найдя ответа на этот вопрос, я задремал и возвратился в рубку лишь после трех часов полета, когда неизвестный объект стал отчетливо виден в оптике. К этому времени здесь появился и капитан, оправившийся после крэга.
     Внешне объект был похож на небольшую туманность, или пылевое облако, слегка размазанное в противоположную сторону от направления своего движения. Гравиметры продолжали утверждать, что внутри облака скрыто какое-то массивное тело.
     Наружные слои облака светились мрачным багровым светом. Свечение, более яркое на полюсах, иногда разрасталось и гигантскими сполохами ненадолго охватывало всю его поверхность.
     - Что это за свечение? - недовольным тоном спросил капитан у меня, словно я был ответственен за этот космический феномен.
     - От трения частицы газа и пыли приобретают электрические заряды, но, мне кажется, природа этого свечения не электромагнитная.
     - Тогда какая же? И где вы, черт возьми, валандаетесь, когда должны были стоять на вахте, почему вас не было в рубке?
     Капитан явно еще не пришел в себя после порции крэга, и возражать ему было совершенно бесполезно, более того - даже опасно. Но так уж случилось, что я родился в год собаки, а родившиеся в этот год всегда болезненно реагируют на малейшее проявление несправедливости.
     - Это не моя вахта, сэр!
     - Чья же она, по-вашему?
     - Не могу знать! Я не составляю расписание вахтенных дежурств.
     - Вы слишком многого не знаете, Крайнев, и я постараюсь об этом вспомнить в ближайшем порту! А теперь займитесь обработкой информации! Через пятнадцать минут все данные должны быть у меня. - И, отвернувшись от меня, Зунидинов включил общую селекторную связь.
     - Начать подготовку к посадке! Всем службам действовать согласно инструкции безопасности класса "А".
     После того как капитан величественно удалился из рубки на свой "мостик" - небольшое помещение, отделенное от рубки стеклянной перегородкой, Каринин, убедившись в том, что селекторная связь с мостиком отключена, спросил:
     - Почему он решил садиться? Мы еще толком не знаем, что там, это может оказаться облаком, с большой концентрацией гравитонов в центре образования. Если это так - его гравитация может расти по мере приближения. Нас засосет внутрь, а потом раздавит.
     - Кто-то совсем недавно утверждал, что перед нами Багровая планета. А садиться капитан решил потому, что у нас нет выбора. Другого подходящего объекта в этом районе мы не встретим, ты это знаешь не хуже меня.
     - Зунидинов слишком спешит. Там высокая радиация, посадка в таких условиях может закончиться катастрофой.
     - И что же ты предлагаешь? Разве у нас есть выбор?
     - Нужно отправить хотя бы зонд!
     Это было разумное предложение, и я, поколебавшись, все же подключился к селекторной линии капитана. В конце концов, отправка зонда входила в круг моих прямых обязанностей.
     - Сэр, штурман считает, что до посадки следует отправить разведзонд на поверхность объекта. Вы даете на это "добро"?
     - Штурман? И вы с этим согласны? Вы знаете, сколько стоит зонд?
     - Уверен, что не дороже нашего корабля!
     - Вот как? Ну что же, отправляйте под свою полную ответственность. Если зонд не вернется, я вычту его стоимость из вашего жалованья.
     Я отключился от капитанской линии связи и отдал автоматам нужные команды. Спустя минуту корпус корабля содрогнулся от стартового толчка двигателей зонда.
     Светлая точка побежала по экранам радаров и вскоре исчезла в облаке. Впрочем, канал узконаправленной прямой связи с зондом продолжал действовать, но на его экране не было видно ничего, кроме бешено вращавшихся пылевых вихрей.
     - Что там с радиацией, почему ко мне не поступают данные? - проревел из динамика недовольный бас капитана. Пришлось вновь включить канал связи с мостиком.
     Как ни странно, но уровень радиации, по мере снижения зонда, начал уменьшаться.
     - Очевидно, в верхних газовых слоях туманности происходит реакция медленного ядерного синтеза. Но атмосфера достаточно плотная, и она частично экранирует излучения. - Никто не отреагировал на мое замечание, внимание всех было поглощено зондом, от показаний которого, по существу, зависела наша жизнь. В рубке столпились все свободные от вахты офицеры, чье служебное положение позволяло им появиться здесь, не опасаясь капитанского гнева.
     - Сила гравитации не увеличивается по мере снижения зонда! - с ликованием сообщил Каринин.
     - И это означает, что в глубине насыщенной пылью атмосферы имеется стабильное твердое ядро. Это не туманность, - сделал я окончательный вывод.
     - Значит, мы сможем сесть? - спросил помощник штурмана, практикант Замялов - самый молодой из нас. Парнишка впервые отправился в глубокий космос, но все еще сохранялась вероятность, что рейс этот может оказаться и последним. Слишком много факторов должно было совпасть, для того чтобы мы могли успешно совершить посадку. Гравитация на поверхности этого небесного тела должна была не превышать пяти "Ж", потому что у нас не было специального оборудования для работы в условиях повышенной силы тяжести. Кроме того, нам следовало найти достаточно ровное место на поверхности планеты.
     Имелось еще одно обстоятельство, может быть, наиболее важное. Планета не должна быть слишком жестокой к людям... Не должна таить смертельно опасных сюрпризов, которые помешают нам вернуться.
     - Я вспомнил эту мелодию, - тихо произнес Каринин, словно невзначай приблизившись вплотную ко мне.
     - Какую мелодию?
     - Ту, что мы слышали в рубке, когда увидели планету.
     - Ты же сказал, что ничего не слышал!
     - Говори тише. На нас обращают внимание. Если они догадаются о том, что собой представляет это место, - посадка может не состояться. Тогда я тебе солгал, ты ведь все равно не верил в Багровую планету.
     - Зачем тебе это понадобилось?
     - Чтобы не cпугнуть удачу.
     - Удачу? Мы все здесь можем погибнуть!
     - Или станем богатыми, как крезы, обеспечим себя на всю оставшуюся жизнь! И это будет зависеть только от нас!
     - А как же те, другие? Которые, как ты говорил, тоже слышали эту песню? Те, кто не вернулся отсюда?
     - У каждого своя удача и своя судьба. Будем надеяться, что нам повезет больше. Нам все равно не остается ничего другого. Разве я не прав?
     - Так что это была за песня?
     - Очень старая. Американский шлягер второго тысячелетия. Кажется, он назывался "Опе луау Иске!" - "Билет в один конец". Дорога без возвращения...
     - Ну, спасибо, утешил.
     - Говорю, что знаю. Ты тоже должен это знать. Нам следует держаться вместе. Внизу, после посадки, может случиться всякое. Вдвоем у нас будет больше шансов выбраться из этой передряги.
     - Как ты думаешь, откуда на эту планету попала песня с Земли, да еще такая старая?
     - Этого я не знаю. Наверное, от тех, кто побывал здесь до нас?
     В этот момент экран связи с зондом покрылся рябью помех, а через несколько секунд связь с аппаратом прервалась полностью.
     - Мне показалось, что я видел вспышку внизу, примерно в шести тысячах километров от корабля, - произнес один из техников. - Похоже, мы потеряли аппарат.
     Тишина, установившаяся в рубке после этого сообщения, свидетельствовала о том, как мало надежды у нас теперь осталось. Все молча ждали, какое решение примет капитан в этой почти безнадежной ситуации.
     Искать другой, пригодный для посадки объект в этом пустынном районе космоса было бессмысленно, но внизу нас поджидала неведомая опасность, - корабль мог разделить судьбу исчезнувшего зонда.
     Наконец в динамиках раздался хриплый бас капитана:
     - Снижаемся на пять тысяч. Подготовить к запуску второй зонд.
     - Интересно, с кого он собирается вычесть стоимость второго аппарата? - сквозь зубы пробормотал я, выполняя стандартную процедуру подготовки к запуску нового зонда.
     Между тем корабль начал медленное, осторожное погружение в месиво радиоактивной пыли.
     Атмосфера планеты продолжала уплотняться, и переборки корабля стали вибрировать от возросшей нагрузки.
     - Температура наружного слоя обшивки приближается к критической, мы снижаемся слишком быстро! - Капитан мгновенно отреагировал на это замечание штурмана, и корабль вздрогнул от толчка носовых двигателей, замедливших снижение.
     - А он неплохо держится после порции крэга, старый волк!
     - Он весь пропитался этой дрянью. Крэг на него почти не действует.
     Когда до поверхности твердого образования осталось не больше двадцати тысяч метров, узконаправленным локаторам впервые удалось пробиться сквозь запыленные атмосферные слои.
     Мы увидели на экранах небольшой участок поверхности планеты, не больше двух километров в диаметре. Пятно видимости стремительно перемещалось, повторяя движение корабля.
     Однако серии скоростных фотоснимков, обработанных компьютером, оказалось достаточно, для того чтобы понять, - внизу под нами настоящая твердая планета, на которой, среди беспорядочного нагромождения скалистых изломов, встречались ровные участки, достаточные для того, чтобы посадить корабль.
     Радиация на этой высоте резко снизилась, подтвердились данные, полученные первым зондом. Реакция ядерного синтеза шла только в верхних слоях пылевого облака, и атмосфера экранировала от излучений поверхность планеты, - не полностью, но все же радиация упала настолько, что мы могли бы покидать корабль без специальных скафандров высшей зашиты, которых у нас не было.
     - Запустить второй зонд! - раздалась долгожданная команда капитана, и я ввел в компьютер заранее подготовленный кристалл мнемопамяти со всеми данными, необходимыми для выбора траектории полета зонда. Воющий звук его двигателей, усиленный плотной атмосферой планеты, неожиданно резко ударил в уши, и почти сразу светлая черточка зонда ушла вниз.
     Уже через несколько минут, как только зонд спустился до высоты пяти километров, мы смогли наконец рассмотреть поверхность планеты в оптическом диапазоне. Изображение в инфракрасных лучах прожекторов зонда казалось нерезким, детали были размыты, и капитан недовольным тоном осведомился, почему зонд не опускается ниже.
     - Там могут быть высокие горные хребты. Я предполагаю, что первый зонд разбился именно потому, что подошел слишком близко к поверхности.
     - Я не нуждаюсь в ваших предположениях! - взревел капитан. - Мне нужно выбрать площадку, пригодную для посадки, немедленно спускайте зонд до пятисот метров!
     - На такой высоте он разобьется через пару минут! Вы же видите, под нами горный район!
     - Вы отстранены от вахты! Опустить зонд!
     И команда капитана была выполнена. В последний раз на экране зонда мелькнули высоченные горные хребты, и уже через минуту экраны оптических локаторов потемнели от вспышки взрыва. Но, прежде чем взорваться, зо