дисплей.  Ромашин  не
зря обращал внимание Павла на характеристики среды  в  месте  расположения
лаборатории. По отчету выходило, что процесс  изменения  среды  постепенно
ускоряется. Неожиданным  было  появление  гравитационной  депрессии.  Поле
тяготения вокруг Ствола приобрело форму вогнутой линзы:  направление  силы
тяжести уже не совпадало с перпендикуляром к земной  поверхности,  и  люди
вдруг  начинали  идти  под  углом  в  пятнадцать  градусов  к   вертикали.
Летательные аппараты  в  полете  по  горизонтали,  приближаясь  к  Стволу,
начинали полого скользить  вниз,  альтиметры  давали  снижение  высоты,  а
гравиметры упрямо твердили о неизменности потенциалов гравитации.
     Со  Златковым  поговорить  не  удалось.  Пока   Павел   беседовал   с
диспетчером, начальник Центра исчез из  зала  в  неизвестном  направлении.
Видимо, он устал  от  бесконечных  вопросов  и  не  хотел  снова  и  снова
повторять азбучные, по его мнению, истины.
     Павел соединился с базой УАСС в Калининграде и попросил подготовить к
полету модуль, перебросив его в район Брянска, к станции таймфага. Модуль,
способный совершать "теневые" прыжки внутри Солнечной системы, понадобился
ему, чтобы посетить те странные области  над  Землей,  о  которых  говорил
Ромашин. Едва ли того требовал ход исследования катастрофы, и Павел в душе
понимал это, но  пришло  откуда-то  ощущение  нереальности  происходящего,
отстраненности бытия, ненужности и тщетности попыток: осмысления  событий.
С Павлом такое происходило впервые, он сначала с удивлением, а потом  и  с
тревогой прислушивался  к  себе  пытаясь  понять,  чем  вызваны  необычные
ощущения,  и  пришел  и  выводу,  что  причин  несколько.  Он  "выпал"  из
привычного ритма работы в космосе, это раз. Остался  без  друзей,  которые
понимали  его  с  полувзгляда,  это  два.  И  наконец,  получил   изрядный
психологический шок от избытка информации и того смысла, который стоял  за
словами "режим бедствия", "катастрофа" и "угроза существованию Вселенной".
     Павел вышел из кабины таймфага в  Брянске  и  отправился  разыскивать
транспортную  площадку  грузового  орбитального  лифта,  где  должен   был
дожидаться его модуль без пилота.


     Получив разрешение диспетчера транспортной инспекции на старт,  Павел
привычно провел контроль функционирования и поднял машину в воздух.  Через
пять минут он был над Стволом. Зависнув  на  минуту  на  высоте  в  десять
километров, Павел сообщил в Центр о своих действиях  и  попросил  включить
его модуль в поисково-опознавательную сеть Центра.
     Переключив  станцию  связи  на  волну  интеркома,  он  стал   слышать
переговоры  пилотов  наземных  служб.  Голоса  были  негромкими,  буднично
спокойными, и Павлу на короткое время показались напрасными его тревоги  и
страхи. Жизнь Земли продолжалась обычными темпами, и даже здесь, в  районе
катастрофы, где УАСС ввело режим бедствия, не чувствовалось лихорадочной и
жестокой  спешки,  напряжения  и  тревоги,  соответствующих   "настоящему"
бедствию, влекущему разрушения, уничтожение природной среды и человеческие
жертвы.
     Модуль медленно пополз вверх. Зеленая холмистая равнина вокруг Ствола
отодвинулась, детали и подробности ландшафта растворились на  фоне  сочной
зелени. Ствол превратился в белый  карандаш,  воткнутый  острым  концом  в
землю.
     Мимо  проскользнул  ажурный  короб  с  шариком  кабины  на  торце   -
излучатель силового поля. В километре висел второй такой же,  за  ним  еще
один. Вероятно, пояс силового заграждения.  На  высоте  сорока  километров
Павла окликнули:
     - Кто там  лезет  напролом?  Пилот  неизвестного  аппарата,  ответьте
патрулю заграждения, вы нарушаете режим работы.
     Павел притормозил подъем.
     - Инспектор Жданов, отдел безопасности.
     Тон патрульного не изменился.
     - Будьте внимательнее. Выйдите из зоны риска.
     Вскоре Павел  оказался  в  непосредственной  близости  от  первой  из
странных областей - светящегося слоя площадью  в  два  десятка  квадратных
километров. На фоне фиолетового купола стратосферы она выглядела  красивой
зеленовато  светящейся  паутиной,  похожей  на  интерференционную  картину
световых волн. Узор "паутины" медленно и непрерывно менялся.
     Павел направил модуль прямо в ее центр,  готовый  изменить  курс  при
первых же признаках опасности, но делать это ему не пришлось: аппарат  сам
собой, без команды, плавно отвернул от переливчатого светового  покрывала.
В рубке зазвучал тот же суровый голос:
     -  Инспектор,  вы  в  опасном  районе.   Прошу   не   мешать   работе
исследователей. Как слышите?
     - Прекрасно слышу, - пробормотал Павел сердито. -  Чем  опасен  район
свечения?
     - В его излучении есть жесткая компонента.
     - Модуль имеет полевую защиту от всех видов излучения.
     - И  все  же  прошу  не  рисковать.  Исследования  свечения  начались
недавно, могут быть неприятные сюрпризы.
     - Хорошо, понял.
     Аппарат увеличил скорость и вышел из-под светящейся вуали.  Земля  на
глазах превратилась в пухлый голубовато-зеленый шар.
     Десять тысяч километров до следующей загадочной области  пространства
-  "пузыря  отталкивания"  -  модуль  преодолел  за  две   минуты.   Здесь
повторилось та же ситуация,  что  и  в  районе  свечения:  модуль  изменил
траекторию и погасил скорость почти до нуля.
     - Вы у зоны "два", -  произнес  знакомый  патрульный.  -  Диаметр  ее
тысяча километров, включите локацию в диапазоне инфра.
     Павел послушно включил локаторы и увидел впереди и  вверху  мерцающую
голубоватым светом объемную фигуру - сетчатый шар. Вокруг зоны  установили
радиоотражатели, догадался инспектор, чтобы видно было издалека.  Напрасно
полетел, подумал он вдруг, разглядывая на  экранчике  локатора  светящуюся
мошкару вокруг  тысячекилометрового  "пузыря".  Никто  сейчас  не  скажет,
связаны ли эти странные  образования  с  работой  Ствола,  а  интуиция  не
обладает правом проверенного факта. Что из того, что я убежден в их связи?
Доказательств-то  нет.  Доказать  эту  связь  можно,  только   побывав   в
лаборатории...
     С полчаса Павел выписывал петли возле громадного шара, пустого, как и
пространство кругом. С сочувствием подумал  о  суетящихся  исследователях,
которым предстояло больше разочаровываться, чем  радоваться  открытиям,  и
повернул модуль носом к  Земле.  Тоскливое  чувство  ненужности  вернулось
вновь и потащило за собой  привычную  цепь  размышлений,  конечным  итогом
которых были злость и боль неведомой утраты.
     В Управлении Павла ждало сообщение об испытаниях скафандра и короткая
записка начальника отдела безопасности: "Павел, зайдите,  вы  мне  нужны".
Записка была оставлена два часа назад.
     Видеопласт кабинета на этот раз встретил его дубовой рощей,  запахами
прелой  листвы,  грибов.  Ромашин  из-за  стола  исподлобья  посмотрел  на
инспектора, кивнул на стул.
     Павел сел. Хозяин  наклонился  к  столу,  коснулся  сенсора  программ
видеопласта, дубовая роща исчезла, кабинет замкнулся стенами из мерцающего
огнями янтарного пластика.
     - Собственно, у меня к вам всего один вопрос.  -  Ромашин  походил  в
задумчивости у стены и сел напротив. - Вам не кажется, что за вами следят?
     Павел оторопел.
     - Нет, - сказал он спустя несколько секунд, совладав с изумлением.  -
Зачем кому-то следить за мной?
     - Значит, нет...  -  повторил  Ромашин,  не  сводя  с  него  глаз.  -
Допустим, вы  не  заметили.  А  во  время  работы  с  лабораторией  ничего
странного вокруг вас не происходило?
     - Вы меня озадачили... Что имеется в виду?
     - Все, что выпадает из рамок обыденности - в поведении людей  вокруг,
в событиях, связанных с вашим участием. Попытайтесь вспомнить, это важно.
     - Я попытаюсь, - Павел развел руками, - но для этого нужно время.
     - Тогда у меня все. Вспомните - позвоните. Завтра в  семь  вечера  по
времени Москвы состоится экстренное  совещание  Совета  безопасности  ВКС.
Прошу  вас  явиться  на  заседание,  это  здесь  же,   в   Управлении,   в
конференц-зале.
     В своем кабинете Павел попытался собраться с мыслями, но из головы не
шло выражение глаз Ромашина, когда он говорил: "Вам  не  кажется,  что  за
вами  следят?"  Павел  прочитал  в  них  холодную   заинтересованность   и
недоверие, граничащее с враждебностью. За что? За какие  прегрешения?  Кто
может следить за ним, инспектором аварийно-спасательной службы, работником
спецгруппы, в которую входят профессионалы следственного дела?  Бред!  Что
стоит за этими вопросами?..
     Павел тряхнул  головой,  сбрасывая  оцепенение,  попытался  вспомнить
какой-нибудь необычный эпизод, но на ум  ничего  не  приходило.  Тогда  он
отложил поиск "странного" на вечер.
     В "отделе  бронемастеров"  его  ждал  Алюш,  одетый  на  этот  раз  в
темно-коричневый костюм.
     - Вот, - сказал Алюш, подавая Павлу серый толстый балахон. - Готов  к
испытаниям в полевых условиях. Надо только заказать  снабженцам,  чтобы  в
Центр прислали робота-андроида.
     Павел взвесил скафандр в руке.
     - Килограммов шестнадцать?
     - Восемнадцать без генератора поля и батарей. Полный  комплект  весит
сорок один килограмм.
     В Центр прибыли к двух часам дня. Павел отметил  появление  у  Ствола
трех фиолетовых  конусов.  Что-то  новое...  Инспектор  нашел  Златкова  и
сообщил о предстоящих контрольных испытаниях скафандра.  Начальник  Центра
поманил Павла к себе, усадил рядом в пустующее кресло.  В  виоме  виднелся
Ствол, холмы и фиолетовые конусы на них.
     -  Мы  разработали  метод  наблюдения  за  слоем  "хронопены"  вокруг
ускорителя. Не хотите посмотреть? Те конусы - антенны хроновизоров.
     Златков произвел необходимые переключения  на  пульте,  и  картина  в
центральном виоме изменилась. Пейзаж остался тем же,  но  холмы,  покрытые
травой, потеряли цвет, стали серыми, словно присыпанными пылью.  Ствол  из
стройной  белой  колонны  превратился  в  полупрозрачную  неровную  скалу,
похожую на  гигантский  сталагмит.  Куб  лаборатории  и  вовсе  исчез.  Но
главное, что "сталагмит" Ствола "дышал": форма  его  медленно  изменялось,
поверхность  то  вспухала  прозрачными  буграми,  то  опадала  зализанными
волнами, с крутых склонов  отрывались  студнеобразные  капли,  скатывались
вниз, разбиваясь  на  "брызги",  и  постепенно  рассасывались  до  полного
исчезновения в сотне метров от подножия "ледяной скалы".
     -  "Хронопена"  в  наглядном  изображении,  -   сказал   Златков.   -
Студнеобразные  пузыри  -  это  области  пространства  с  локальным  ходом
времени. В каждом  пузыре  время  течет  по-другому.  Если  бы  хроновизор
появился у нас раньше, мы потеряли бы меньше автоматов.
     - Благодарю, - сказал Павел. - В свою  очередь  предлагаю  посмотреть
запуск робота в лабораторию. Кстати, не мешало бы  включить  хроновизор  -
будет видно, где робот войдет в "хронопену".
     Робот, одетый в скафандр, был уже готов к выходу. Алюш проверял,  как
он реагирует на команды, усатый Федор Полуянов натягивал  на  себя  легкий
пленочный скафандр.
     -  Провожу  до  линии  гипнозащиты,  -  пояснил   он   в   ответ   на
вопросительный взгляд.
     - Готов, - сказал Алюш. - Можете начинать.
     Павел обошел фигуру в сером балахоне. Вблизи скафандр выглядел  более
внушительно, чем в первый раз по виому.
     - Какова программа?
     - Самая простая - пойти и вернуться, - пробормотал уже одетый  Федор,
застегивая прозрачный куб шлема. - Он обойдет лабораторию, войдет внутрь и
попытается пройти в зал управления.  Встретятся  препятствия  -  вернется.
Весь путь будет записываться на видео.
     Федор поднял руку и пошел к выходу. Серая сгорбленная фигура потопала
за ним. Впечатление неземного существа усилилось, так  как  было  заметно,
что идет не человек.
     Павел проводил необычную пару и вернулся в зал контроля.
     Посмотреть собралось человек двадцать. Златков занял  место  главного
диспетчера  и  приказал  в  течение   часа   соблюдать   в   эфире   режим
радиомолчания. Шум переговоров на общей волне интеркома стал стихать.
     Павел устроился в кресле рядом с начальником Центра и стал наблюдать,
как Полуянов ведет робота по берегу ручья.
     В километре от Ствола инженер остановился.
     - Дальше мне, к сожалению, нельзя. А хотелось бы... Иди, дружище.
     Робот размеренно зашагал к зданию лаборатории.
     Златков включил хроновизор, Ствол и здание лаборатории превратились в
"ледяные утесы", даже отдаленно не напоминающие произведения рук человека.
По их склонам все так  же  сползали  сгустки  многосвязного  квантованного
пространства-времени.
     Робот дошел до границы темпоральных эффектов и шагнул в "студень". На
обычном экране его фигура причудливо исказилась, задрожала, стала зыбкой и
скачком выросла в размерах. В виоме,  принимавшем  изображение  от  антенн
хроновизора, было видно, как робот вошел в одну из жидких на  вид  капель,
разделился на три одинаковых силуэта и, вспыхнув, пропал.
     Как сонные мухи, поползли секунды, складываясь в  минуты,  в  десятки
минут. Павел нашел глазами Алюша, начальник "бронемастеров" развел руками:
что, мол, я могу сделать? В это время Павла тронул за рукав Ромашин.
     - Ждете?
     - Ждем. Уже час с небольшим.
     Его прервал голос наблюдателя:
     - Возвращается!
     Полуянов  бросился  бегом  с  холма  к  тому  месту,  где  у  границы
запрещенной зоны должен был выйти робот.
     В виоме хроновизора длиннорукий урод вынырнул  из  шевелящейся  массы
"студня" в шести экземплярах, сложился  в  один.  В  обычном  виоме  робот
выглядел иначе: сначала из черного  прямоугольника  двери  главного  входа
вынеслось  размазанное  серое  пятно,  пролетело  к  границе  несовмещения
времени, миновав ее, превратилось в серого  горбуна,  который  неторопливо
направился к ожидавшему его человеку.
     - Поздравляю, - сказал Ромашин Алюшу.
     - Рано поздравлять, - оживился тот. - Посмотрим, что он принесет.
     - Он вернулся, а это главное. -  Ромашин  глянул  Павлу  в  глаза.  -
Кажется, приближается ваш звездный час?
     - Мне пока не объяснили, что я должен делать в здании.
     - Все объяснит Златков, лучшего специалиста у нас нет.
     Они стали смотреть, как возвращаются Федор и робот.
     Инженер почему-то размахивал руками, забегал вперед,  останавливался,
толкал серого "нечеловека" в толстое плечо, а тот размеренно шагал вперед,
не обращая внимания  на  действия  своего  провожатого.  Наконец  Полуянов
выдохся.
     - Он не отвечает на вызовы и не слушается команд. Что делать? Так  мы
пройдем мимо лифта  в  Центр.  Разрешите,  мои  ребятки  спеленают  его  и
принесут вниз?
     - Действуйте, - буркнул Златков.
     На склоне холма показались "ребятки" Федора - два странных механизма,
похожие на многоруких безголовых обезьян. Они ловко  окружили  невозмутимо
шагавшего робота мгновенно опрокинули, заключив в захваты его руки и ноги,
и понесли в Центр. Робот дернулся несколько раз и затих.
     Через несколько минут выяснилась причина молчания робота.  Во-первых,
антенны связи скафандра  оказались  "съеденными"  необычней  коррозией,  а
во-вторых, у робота почти полностью отсутствовал энергозапас.
     Павел не стал дожидаться, пока ученые  разберутся  в  случившемся,  и
вместе с Ромашиным вернулся в Управление.
     - Я вижу, вы  до  сих  пор  сомневаетесь  в  целесообразности  режима
бедствия, - уже в кабинете сказал Ромашин.
     - Мне почему-то казалось, что внешняя сторона этого режима выражается
эффектней. Два года назад я был свидетелем тревоги по форме "Шторм", тогда
Управление  проводило  операцию  "Демон".  Где-то   в   Северной   Америке
обнаружили неземной аппарат, обладающий способностью  изменять  реальность
мира, за ним  прилетели  хозяева,  и  дело  едва  не  закончилось  крупной
катастрофой. Вот тогда режим бедствия был исключительно заметен: в  воздух
были подняты все три спасательных флота УАСС.
     - Руководителем операции был я. Но мы отвлеклись. Вы говорите, что на
этот раз режим бедствия со стороны не бросается в глаза? Что  ж,  как  мне
кажется,  это  большая  похвала  отделу  безопасности,  да  еще   из   уст
профессионала. Наша работа и должна быть незаметной. Ну-ка, смотрите.
     Ромашин наклонился над  столом,  стремительно  прошелся  пальцами  со
сенсоратуре, в стенах комнаты загорелись  ячеи  виомов.  Каждый  показывал
свою картину, в основном  -  рубки  крейсеров  космофлота  и  спасательных
шлюпов, посты связи станций приема аварийных сигналов и посты оперативного
дежурства, диспетчерские  пункты  аварийно-спасательной  службы,  кабинеты
руководителей Управления.
     - Вы  видите  "изнутри"  систему  координации  Управления  по  режиму
бедствия. Я координатор операции, и на кабинет сведены все  цепи  связи  и
контроля.
     Напротив, в полутемной рубке одного  из  крейсеров  звездного  флота,
плотный  крупнолицый  человек  с  коротким  ежиком  волос  разговаривал  с
невидимым собеседником:
     - Эвакуируйте женщин и детей, остальные  пойдут  во  вторую  очередь.
Потом пройдите по трассе Ориона в ТФ-режиме  и  пощупайте  границу  мрака,
только без ненужного риска...
     В другом виоме в такой же рубке трое космолетчиков работали на  общем
пульте переговариваясь на  таком  узкоспециальном  жаргоне,  что  Павел  с
трудом понял: космолет не мог пробиться в какую-то закрытую неизвестно чем
область пространства, его выталкивало обратно.
     В  третьем  виоме  разговор  шел  о  свертывании   дальних   звездных
экспедиций и подготовке к эвакуации колоний у других звезд.
     В  четвертом  директор  УАСС  разговаривал  с  председателем  Высшего
Координационного Совета Земли о  необходимости  переброса  энергетического
моста  от  энергостанций  солнечного  пояса  в  район  Брянского  леса,  к
установкам Центра защиты...
     Ромашин сделал выпад пальцем в стол, радуга виомов погасла.
     - Так-то, - сказал он. - Это наша работа, и  пусть  она  будет  видна
только нам. Хочу вернуться к разговору,  который  вы  сочли  за  неудачную
шутку - о слежке. Вспомните два момента: кто вам сообщил о вызове на Землю
в отдел безопасности?
     Павел наморщил лоб.
     - Кто-то из дежурных бортинженеров космолета "Рысь", базового корабля
экспедиции к Альфе Рыси. Меня  направили  туда  для  расследования  причин
исчезновения разведшлюпа с тремя исследователями.
     - Где исчез шлюп?
     - В одном из пылевых поясов. Вокруг звезды вращаются  две  планеты  и
три  пылевых  пояса,  самый  внутренний  и  преподнес   сюрприз:   в   нем
обнаружились твердые образования, "не  влезающие"  в  рамки  теоретических
представлений об эволюции планет. Предположили, что тела -  искусственного
происхождения, и...
     - Понятно. Вы направили модуль к этому пылевому кольцу...
     - И меня вернули.
     - Вы ничему не удивились потом?
     - А ведь верно!  Полет  занял  полтора  часа,  и  когда  я  прилетел,
заместитель начальника экспедиции сказал, что  я  вернулся  вовремя.  Мол,
только что пришло ТФ-сообщение с  Земли,  чтобы  меня  отправили  в  отдел
безопасности наземного сектора. Понятное дело, я удивился  -  как  "только
что"? Дежурный сообщил мне об этом полтора часа назад! Но разбираться было
некогда, и я улетел. Вы хотите сказать, что  меня  вернули  из  полета  до
того, как пришло сообщение с Земли?
     - Более того, вас никто не вызывал на Землю.
     Павел засмеялся.
     - Выходит, я все придумал? Легко проверить.
     - Я констатирую факт: вас никто не  вызывал.  О  том,  что  вы  якобы
"вызваны" в наш сектор,  стало  известно  совсем  недавно,  случайно.  Еще
вопрос: полет к пылевому кольцу таил в себе опасность?
     - Как вам сказать? - Павел не сразу собрался с мыслями.  -  Вообще-то
риск был, тем более что именно там и  пропал  разведшлюп.  Но  до  меня  в
кольце побывали десятки людей на таких же модулях, к тому же я не  работаю
один, со