бите - слишком громко сказано...  Скорее,  мне  его  жаль.  Он
теоретик в кубе, для него существует прежде всего наука, его  драгоценные,
сверхоригинальные идеи, а потом все остальное.
     Павел промолчал. По его мнению, Златков  искренне  скорбел  о  гибели
сотрудников; что касается его качеств - спешить с выводами не стоило.
     Инспектор прокрутил в памяти разговор с  начальником  Центра  защиты.
Больше всего его насторожила брошенная вскользь фраза  о  вмешательстве  в
эксперимент  "кого-то  чужого".  Неужели  такое  возможно?  Но   кто   мог
вмешаться? По данным косморазведки  в  Рукаве  Ориона  -  звездном  рукаве
Галактики, к которому относится и Солнце,  -  нет  цивилизаций,  достигших
уровня земной. Но, может, такие цивилизации были в прошлом?..
     Павел присел на свободный стул у стены зала, соображая, чем  заняться
в первую очередь. Ему надо было ознакомиться с  отчетом  об  экспериментах
лаборатории, начиная с  момента  пуска  хроноускорителя,  проанализировать
рост энергозатрат, запросить характеристики сотрудников, а  также  собрать
данные наблюдений за Стволом, параметры среды вокруг  него,  информацию  о
конкистадорах. Кроме того, следовало составить сводку  странных  фактов  о
работе ускорителя до катастрофы и после. И все это за один день.


     "Паук" не убегал, смотрел на Павла прозрачно-желтыми линзами размером
с детскую ладонь, задумчиво шевелил двумя парами  передних  лап  и  словно
прислушивался к словам человека.
     - Иди сюда, дурачок, - ласково повторил Павел.  -  Не  бойся,  ничего
плохого тебе не сделают.
     Стоявший рядом инженер Центра Полуянов усмехнулся в усы.
     - Не  пойдет.  Эвристограммы  и  память  у  него,  очевидно,  стерты,
работают только узлы механоинстинктов. Он не убежит,  но  и  не  подойдет.
Придется оглушать радиовсплеском.
     Они стояли в трех километрах от белой колонны Ствола в низинке  между
двумя пологими холмами. По  дну  низинки  стлался  ручей  с  рыжей  водой,
кое-где на склонах сквозь корку такыра проклюнулись зеленые стрелки травы:
жизнь понемногу возвращалась на черно-коричневый  полигон  смерти.  Оба  -
инженер и Павел - были в прозрачных  пленочных  скафандрах,  перепоясанных
ремнями антигравов.
     Полуянов достал сетчатый карандаш радиомаяка.
     - Дорогой ты мой, хорошо, что сумел вырваться оттуда. За  сей  подвиг
мы попробуем тебя подлечить, дружище.
     Всплеск радиоизлучения  заставил  конкистадора  подскочить  вверх  на
добрых два метра и рухнуть недвижимой массой.
     Они подхватили сорокакилограммового "паука", запеленали в пластиковый
мешок и упрятали в багажник поджидавшего куттера.
     - Вези в лабораторию, Боря, - сказал инженер пилоту. - Мы вернемся на
своей малой тяге.
     Павел посмотрел на часы: с момента сигнала наблюдателя  о  выходе  из
Ствола конкистадора прошло чуть более сорока минут.
     Они достали бинокли и принялись рассматривать Ствол.
     - Вы пробовали подойти к стене, взять пробы?
     - Анализы можно сделать и на расстоянии. А человеку к стене Ствола  в
обычном скафандре не подойти -  сработала  базисная  система  безопасности
ускорителя.
     - Что это значит?
     - При автоматических запусках ускоритель уходит в прошлое без  людей,
и чтобы не подпустить к нему наших хвостатых и бесхвостых предков, а также
другую любознательную фауну, в Ствол  вмонтирован  контур  гипноиндуктора.
При приближении к ускорителю всему живому внушается одна из самых  простых
деадаптирующих реакций: страх.
     - И много таких систем безопасности?
     - Три. Первая - сигнальная, это обычные  предупреждающие  световые  и
радиосигналы.   Вторая   -   гипноиндукция,   третья   -    инфразвуковая,
отпугивающая. Пошли отсюда, сейчас будет коррекция.
     Не успели они пролететь и сотни метров, как  Ствол  вдруг  поголубел,
потерял  монолитную  плотность  скалы,  стал  водянистым,  полупрозрачным.
Гулкий удар прокатился над холмами, и тотчас же со  всех  сторон  в  Ствол
вонзились огненно-зеленые стрелы, оставив  после  себя  шлейфы  изумрудных
искр. Раздалось ядовитое шипение, перекрывшее все остальные звуки.  Вторая
волна зеленых молний с шипением и свистом накрыла Ствол.  С  холмов  сдуло
пыль, словно под ударами исполинских плетей.
     Павел заметил, что огненные стрелы вылетали из черных труб, с угрозой
глядевших в сторону Ствола.
     Шипение и свист стихли, на землю легла  удивительная,  неестественная
тишина. Она угнетала,  внушала  тревогу,  противоречила  здравому  смыслу,
потому что могла существовать только  в  вакууме,  где  нечему  передавать
звук.
     Полуянов махнул рукой вперед. Павел устремился за ним.
     Через минуту они выскочили из "мешка" тишины: в ушах  словно  лопнула
пленка, не пропускавшая звуки, и  стали  слышны  шорохи,  посвисты  ветра,
далекие удары гонга, бормотание громкоговорителей, шумы каких-то машин.
     - После разряда хронооптимизаторов - тех черных труб - в зоне  вокруг
Ствола на полчаса образуется область "белого шума", - пояснил  инженер.  -
Молекулы воздуха "вибрируют" по закону  Фрактали,  звуки  в  этой  области
гаснут мгновенно.
     Они опустились у холма, в склон которого были  врезаны  двери  Центра
защиты.
     Полуянов поднял руку, прощаясь. Павел снял скафандр  и  направился  в
зал контроля, где его должен был ждать Марич.
     В зале раздавались негромкие голоса операторов  связи,  наблюдателей,
специалистов разных отделов Академии наук. Златкова не было.
     Павел   пожал   холодную   руку   хроноинженера.    Марич    выглядел
уравновешенно-угрюмым, у него были  красные  глаза,  словно  он  всю  ночь
читал.
     - Ну что? - спросил он рассеянно. - Есть новости?
     Инспектор на вопрос не ответил.  В  обычной  для  него  обстановке  в
космосе он действовал методом отождествления себя с виновником аварии  или
катастрофы, проходя  этап  предварительных  размышлений  в  темпе  погони,
основываясь  больше  на  интуиции,  точно  угадывая  доминантные   стороны
характеров людей. Но в тех случаях были живы свидетели катастрофы, а то  и
сам виновник. Случай с лабораторией времени отличался  от  остальных  тем,
что из ее сотрудников уцелел только Игорь Марич, не сохранилось ни  записи
эксперимента, ни упоминаний о  его  задачах  и  масштабах,  ни  каких-либо
документов, могущих пролить свет на тайну катастрофы.
     - Хотелось бы уточнить  следующее,  -  сказал  Павел.  -  У  погибших
сотрудников лаборатории остались друзья, которые, возможно,  что-то  могут
рассказать о их поведении, настроении, передать последние разговоры  перед
катастрофой. Кроме того, интересны их высказывания о новых явлениях,  друг
о друге. А еще меня интересует техника защиты от "хронопены". Можете  дать
консультацию?
     Марич оценивающе посмотрел на Павла.
     - Приходите завтра сюда к десяти, я вас проконсультирую.
     В тоне инженера проскользнули насмешливые нотки, но Павел  не  придал
этому значения.
     В Управлении он встретился с Ромашиным.
     - Наши специалисты в техсекторе уже занимаются скафандрами, -  сказал
начальник  отдела.  -  Зайдите,  поинтересуйтесь.  Решение,  кстати,   уже
найдено.
     - Комплекты противоядерной защиты?
     - Нет, противоядерные коконы  в  условиях  "вспененного  времени"  не
годятся, а капсулы высшей биологической защиты слишком громоздки, в здание
лаборатории в них не пройти. По заданиям  пятидневной  давности  техсектор
создает спецкостюм, через пару дней он будет готов, я узнавал.
     - Прекрасно, зайду обязательно.
     В  своем  кабинете  Павел  переоделся,  но  когда  собрался  уходить,
позвонил Марич:
     - Какие у вас виды на вечер?
     - Никаких, - честно признался Павел.
     - Тогда  жду  в  Центре  у  прибористов.  Хочу  предложить  небольшую
прогулку к Стволу. Не возражаете?
     Павел поразмышлял  немного,  отражая  слабый  протест  расслабленного
тела.
     - Ждите.
     Спустя полчаса он  отыскал  Марича  в  недрах  лаборатории  Полуянова
одетым в обычный пленочный  скафандр,  но  с  какой-то  ажурной  антенной,
обнимавшей шлем. Инженер протянул увесистый пакет второго скафандра.
     - Наденьте на всякий случай, от линий защиты ускорителя  он  защищает
неплохо.
     В двенадцатом часу ночи они выбрались из-под земли  на  склон  холма.
Ствол был освещен со всех  сторон  прожекторами  и  сиял  так,  что  долго
смотреть на него было невозможно.
     Спустившись в низину с ручьем, перешли его вброд, с полкилометра  шли
ровным полем. Павел посматривал на молча шагавшего инженера,  но  вопросов
не задавал.
     Их трижды окликнули по радио дежурные наблюдатели, пока  не  вмешался
сам Павел. Тогда их оставили в покое.
     До куба лаборатории оставалось еще  около  полукилометра,  когда  они
подошли к яме с уходящими вглубь ступеньками.
     - Здесь я вышел... когда очнулся после того, что произошло.  -  Марич
говорил глухо, сквозь зубы.
     - Это вход?.. - осторожно начал Павел.
     - В бункер независимой аппаратуры. И не вход,  а  запасной  аварийный
выход. Я уже пробовал пройти туда с конкистадором, да и не я один,  но  мы
кое-чего не учитывали. Попробуем еще раз вместе?
     Павел на мгновение растерялся, он не был готов к несанкционированному
штурму  лаборатории,  но  колебался  недолго,  чутко   ощущая   напряжение
партнера.
     - Идем. Что у вас есть кроме фонаря?
     - "Универсал" и батарея спецснаряжения, как и положено разведчику.  У
вас в поясе такая же. Я пойду первым, прикрывайте тылы и следите за каждым
моим  жестом.  Вполне  возможно,  что  придется   драпать   без   оглядки.
"Хронопена" - очень скверная штука. Если оно прорвется в тоннель...
     Не обращая внимания на высветившуюся в  воздухе  очередь  алых  букв:
"Вход запрещен! Опасно для жизни!" - Марич включил фонарь и полез вниз.
     Павел кинул взгляд на сияющую гору Ствола, скрепя  сердце  шагнул  на
ступеньку из черного базилита.
     Метров сорок они преодолели без труда: здесь уже  поработали  роботы,
подрасчистили  завалы  и  выровняли  пол,  но  потом  ход  сузился   из-за
вспучившихся стен, потолок прогнулся так, что местами приходилось чуть  ли
но вставать на четвереньки. И наконец дорогу, преградила металлическая  на
вид стенка с листком обычного пласт-папира:  "Впереди  опасная  зона!  Кто
пойдет дальше - пеняй на себя!"
     Марич хмыкнул, сорвал листок, скомкал и выбросил. Оглянулся.  Лицо  у
него было какое-то обостренное, веселое и злое одновременно.
     -  Дальше  действительно   опасная   зона,   опасная   прежде   всего
неизвестными хроноэффектами. До сих пор удивляюсь, как я ее прошел,  когда
выбирался из бункера. Кстати, до него всего метров триста.  Но  я  недаром
взял "универсал". - Марич снял с пояса пистолет. - Я  выяснил  у  знакомых
физиков, что "хронопена" боится энергоразряда. Сейчас проверим их гипотезы
практически.
     Павел молчал. Он не был трусом, но  и  рисковать  любил  с  открытыми
глазами, рассчитав последствия  рискованного  шага  и  максимально  собрав
информацию о препятствии. В данном случае он оказался в глупом  положении,
с самого начала поддавшись энергичной уверенности инженера в  правильности
своих действий.
     Марич посчитал молчание Павла  за  согласие  и  разблокировал  дверь.
Казавшаяся металлической перегородка исчезла, оставив вместо себя пылающую
алую надпись: "Стой! Опасно для жизни! Проход запрещен!". За  перегородкой
шел узкий тоннель, одетый в броневой каркас, весь оплетенный паутиной, так
что уже в десятке метров все тонуло в белесом туманном мерцании.
     Инженер поднял  пистолет,  проговорил:  "Оплели  тут  все,  паршивцы,
пройти невозможно!"  -  и  выстрелил.  Сверкнуло  фиолетово-голубое  пламя
разряда, в то же мгновение тоннель изогнулся, как живой, в грудь  шибануло
раскаленным ветром, Павла подхватила неведомая сила и с  размаху  шмякнула
обо что-то упруго-неподатливое...
     Когда он очнулся, то увидел, что сидит на холме, прислоненный к глыбе
гранита, а  рядом  сидит  Марич  с  лицом  старика.  Он  заметил  движение
инспектора и улыбнулся криво, словно извиняясь.
     - Что случилось? - сипло спросил Павел, сглатывая  горькую  слюну.  -
Как я здесь оказался?
     - Вышел сам. Разве не помнишь?
     - Абсолютно!
     Павел с некоторым трудом встал, ожидая болезненных ощущений, но их не
было, только ноги казались  ватными.  Сзади,  за  глыбой  камня,  в  земле
чернело отверстие... нет, не отверстие -  матово-черный  диск  с  идеально
ровной поверхностью.
     - Что это?
     - Это? - Марич усмехнулся. - Спросишь завтра  у  Златкова.  Когда  мы
рачьим манером выползли оттуда, эта черная штуковина поднялась  следом  из
дыры, как вода. По-моему, в бункер нам пройти не удастся.
     - Кто говорит о бункере? -  раздался  в  наушниках  голос  диспетчера
ночной  смены  контроля.  -  Вы,  двое  у  лаборатории,  скоро  прекратите
нервировать спасателей? Что там у вас произошло?  В  вашем  районе  возрос
рационный фон.
     - Возвращаемся, - буркнул Марич  и  встал.  -  Пошли,  инспектор.  Не
повезло сегодня, повезет завтра. А ты парень ничего, сдержанный. Видел  же
я, что хочешь остановить, но не  остановил.  Знаешь,  когда  я  выстрелил,
кто-то мне так внятно и громко сказал: "Дурак!". Не ты, случайно?
     Павел сдержал улыбку, отрицательно качнул головой.
     - Я сразу вырубился, начисто.
     - Ясно. Да  и  голос  вроде  не  твой  был...  Мне  почему-то  меньше
досталось, хотя я стоял  впереди.  Оглядываюсь  -  ты  качаешься,  вот-вот
упадешь. Я  тебя  толкаю  к  выходу,  зову,  а  ты  молчишь,  только  ноги
передвигаешь, как сомнамбула.
     - Ничего не помню.
     Больше они  не  разговаривали.  Только  прощаясь  с  Павлом,  инженер
задержал его руку в своей, но так  ничего  и  не  сказал.  Если  бы  Павел
догадался его спросить, дальнейшие события могли бы повернуться иначе...


     Наутро он снова полетел в Центр защиты и не  узнал  местности  вокруг
Ствола: угрюмая чернота и ржавые полосы исчезли,  холмы,  равнина,  речные
террасы  поросли  сочной  изумрудной  травой,  преобразившей  ландшафт   в
удивительно опрятный, чистый и веселый уголок природы. Ствол  гляделся  на
этом зеленом фоне естественно и празднично, не вызывая привычной  тревоги:
незатейливая белая колонна, диаметром в километр и высотой в два; на Земле
много сооружений больших по масштабам и сложности.
     В зале  контроля  инспектора  встретил  Златков.  Говорят,  вы  ночью
опускались в преисподнюю. Это правда?
     - Правда, - смущенно признался Павел. - Глупо и несерьезно,  конечно,
но так уж получилось.
     - Марич умеет заражать своей энергией окружающих.
     Павел не ответил, думая, что инженер виноват не больше, чем он сам.
     - В бункер  независимой  аппаратуры  пройти,  к  великому  сожалению,
невозможно. "Хронопена" просочилась и туда. А теперь, после вашего похода,
весь тоннель  заполнен  "аморфным  временем",  субстанцией  с  максимально
возможной энтропией... Вы ко мне?
     -  Простите,  что  отвлекаю,  -  встрепенулся  Павел,   ощущая   себя
мальчишкой, которого выдрали за уши. - У меня всего два вопроса.
     - Валяйте, - без выражения сказал Златков.
     - Можете объяснить  непосвященному,  почему  хроноускоритель  в  ходе
некоторых запусков резко увеличивал энергопотребление и тут же уменьшал до
нуля?
     Златков  перестал  глядеть  на  пульт,  но  глаза   его   по-прежнему
оставались равнодушными.
     - Для нас это пока тайна. Теоретики разработали любопытную  гипотезу,
но проверить ее оказались не в состоянии.
     - Вы можете поделиться идеей хотя бы вкратце?
     - Нет ничего проще.  В  ней  утверждается,  что  Ствол  наткнулся  на
встречную хроноскважину древней  цивилизации  Земли,  основанной  предками
дельфинов около  двухсот  миллионов  лет  назад.  -  Златков  еле  заметно
усмехнулся, заметив растерянность Павла. - Вы сами этого хотели. Теоретики
не скованы цепями здравого смысла, тем более что  их  расчеты  сходятся  с
фактами. Другая гипотеза и  вовсе  экзотична:  Земля  вмещает  бесконечное
количество цивилизаций, не имеющих контакта между собой, потому что  живут
они во времени,  "повернутом"  относительно  друг  друга  на  определенный
"угловой квант". И наш Ствол  где-то  соприкоснулся  с  таким  же  Стволом
кого-то из "соседей".
     Павел невольно покачал головой.
     - Вы меня ошеломили. Неужели такое возможно?
     - Кто сказал нет? Теоретически можно создать любой континуум с  любым
ходом времени и даже вообще без времени. Еще сто лет назад считалось,  что
инвертировать  время  невозможно,  а  сегодня  Ствол  "пробурил"  его   на
миллиарды лет в прошлое!
     - У меня остался последний вопрос. Однажды хроноускоритель  включился
сам, ночью. Есть мысли по этому поводу?
     - Были, сейчас нет. В рампах двух последних гипотез, с которыми я вас
познакомил, укладывается и этот случай.
     Взгляд Златкове был прикован к панели контроля среды. Павел  тихонько
отошел, посмотрев на часы. Марич  обещал  прийти  в  десять,  но  шел  уже
одиннадцатый час утра, а его не было. В это время в зале прозвучал гудок.
     - В зоне человек! - доложил автомат. - Тревога!
     В первое мгновение Павел подумал, что человек вышел  из  лаборатории,
но потом понял - тот шел к зданию, а не от него. Видеокамеры поймали его и
показали крупным планом на главном виоме.
     Человек  в  толстом  голубом  комбинезоне  с  ранцем  и  непрозрачным
конусовидным шлемом спокойно приближался к Стволу.
     Несколько операторов  связи  начали  вызывать  незнакомца,  в  воздух
поднялись  куттеры  аварийного  патруля.  Но  тут  неизвестный  оглянулся,
помахал рукой, словно знал, что  за  ним  наблюдают,  и  в  зале  раздался
характерный, глуховатый, с легкой хрипотцой голос Игоря Марича:
     - Не надо меня спасать, Атанас,  я  все  рассчитал.  Надо  прекращать
эксперимент, стрелка которого давно выскочила за шкалу риска. И я надеюсь,
что в лаборатории кто-нибудь остался жив.
     - Что ты делаешь, безумец! - изменившимся голосом  сказал  Златков  в
микрофон. - Ты же знаешь, никто не может пройти по зоне  "хронопены",  где
время  прямо  преобразуется  в  пространство.  Никого  не  спасешь  и  сам
погибнешь напрасно!
     - А вот тут ты ошибаешься, - донесся голос Марича.  -  Польза  уже  в
том, что я  хотя  бы  проверю  скафандр,  который  сделали  в  техсекторе.
Повинись за меня, я его украл, кому-то ведь надо проверять его в деле.
     - Игорь... - Златков замолчал, оттолкнул микрофон и бросил в  сторону
сквозь зубы: - Он никогда не понимал, что авантюра не сродни риску!
     Вот что имел в виду инженер, приглашая  меня  сюда  к  десяти  часам,
подумал Павел. Кто мог представить, что он способен на такое! Недооценил я
его, однако...
     Марич тем временем остановился в ста метрах  от  здания  лаборатории,
достал из ранца черный кубик, нагнулся, что-то сделал, и кубик превратился
в паука-конкистадора.
     - Я тут взял с собой  помощника,  -  продолжал  Марич.  -  Специально
программировал, убрал блок самосохранения, вывел  на  блок  памяти  запись
своих датчиков, я их нацелил целую кучу. В случае чего он выскочит,  и  вы
все узнаете.
     Конкистадор у ног инженера зашевелился, два раза подпрыгнул на месте,
словно разминая ноги, и помчался к главному входу в здание. Не  добежав  с
десяток метров,  он  вдруг  засветился  оранжевым  светом,  очертания  его
исказились, заколебались, будто в струе  нагретого  воздуха.  В  следующее
мгновение он вырос в размерах вдвое, и следить за ним стало  невозможно  -
он почти "размазался" от скорости, человеческих  реакций  не  хватало  для
визуального наблюдения за ним.
     - Зону эффектов он прошел, -  с  облегчением  произнес  Марич.  -  Я,
грешным делом, боялся. До встречи, спасатели! Атанас, передай привет этому
парню, инспектору, понравился он мне.  Если  мне  пройти  не  удастся,  он
справится.
     Все в зале оглянулись  на  Павла.  Тот  молчал,  ждал,  чем  конч