секомые в панцирях, змеи с огромными
глазами,  клыки,  мозги  и  хрящи,  скрученные  кольцами.  И  рядом  людские
уродства, не менее страшные и гротесковые. Взгляд Лайонелла замер на толстом
человеке.
   Он посмотрел на Эрла. Тот оцепенел.
   - Бедный старый Хьюго, - сказал Лайонелл. - Эрл, вам не стыдно?
   Эрл вздохнул.
   Лайонелл сказал:
   - Но Хьюго мертв... Так же мертв, как любой экспонат здесь. Верно, Эрл? -
он взглянул на Джин:
   - Верно?
   - Как мне кажется, верно, -  сказала  Джин  смущенно.  Ей  не  доставляло
удовольствия мучить Эрла.
   - Конечно, он мертв, - Эрл задыхался.
   Джин подошла к маленькому выключателю, контролирующему магнитное поле.
   Эрл закричал пронзительно:
   - Вы ведьма! Ведьма!
   Джин переключила тумблер. Прозвучало мелодичное жужжание. Шипение.
   Запах озона. Прошла минута.  Дуновение.  Куб  открылся,  издав  чмокающий
звук.
   В комнату вплыл Хьюго.
   Он дернул руками, его вытошнило, из горла вырвался писк.
   Лайонелл повернулся к двум свидетелям:
   - Этот человек жив.
   Они взволнованно пробормотали:
   - Да, да!
   Лайонелл повернулся к Хьюго:
   - Скажи им, как тебя зовут.
   Хьюго  прошептал  что-то  тихо  и,  прижав  локти  к   туловищу,   дернул
атрофированными маленькими ножками. Он попытался принять позу эмбриона.
   Лайонелл спросил свидетелей:
   - Этот человек в здравом уме?
   Те уклонились от прямого ответа:
   - Мы едва ли можем определить это вот так, экспромтом.
   Они  заговорили  разом,  зазвучала   тарабарщина:   тесты,   цефалографы,
рефлексы... Лайонелл подождал с минуту. Хьюго плакал и пускал пузыри, словно
ребенок.
   - Ну, он в здравом уме?
   Доктора ответили:
   -  У  него  сильнейший  шок.  Обычно  глубокое  замораживание  повреждает
синапсы...
   Лайонелл спросил сардонически:
   - Так все-таки он в здравом уме?
   - Ну... нет.
   Лайонелл кивнул:
   - В таком случае... вы видите нового хозяина Станции Эберкромби.
   Эрл запротестовал:
   - Вы не можете это провернуть, Лайонелл. Он уже давно сошел с ума,  а  вы
были вне Станции!
   Лайонелл ухмыльнулся со зверским видом:
   - Ты хочешь, чтобы я передал дело в Адмиралтейский суд в Столице?
   Эрл  замолчал.  Лайонелл  поглядел   на   докторов,   которые   оживленно
перешептывались.
   - Поговорите с ним, - сказал он. - Удостоверьтесь, в здравом уме  он  или
нет.
   Доктора покорно занялись Хьюго, который теперь мяукал. В конце концов они
пришли к неудобному, но определенному решению:
   - Несомненно, этот человек не способен отвечать за свои поступки.
   Эрл ухитрился вырваться из рук Хаммонда и завопил:
   - Уходите все прочь!
   - Поосторожнее, - сказал Лайонелл.  -  Я  не  думаю,  что  ты  понравился
Хаммонду.
   - Я не люблю Хаммонда, - сказал со злобой Эрл. - Я  не  люблю  никого,  -
голос его зазвучал глухо, словно из ямы. -  Я  даже  не  люблю  себя,  -  он
посмотрел на куб, в котором содержал Хьюго.
   Джин почувствовала, что Эрла охватывает безумие. Она открыла  рот,  чтобы
крикнуть, но он уже приступил к  делу.  Время  остановилось.  Казалось,  Эрл
передвигался медленно, но остальные  замерли  совершенно,  словно  влипли  в
желе. Время вернулось к Джин!
   -  Я  хочу  отсюда,  -  выдохнула  она,  поняв,  что   собрался   сделать
полубезумный Эрл.
   А он бежал вдоль рядов своих монстров. Магнитные подошвы гремели по полу.
Он бежал и ударял по  выключателям.  Закончив,  он  встал  в  дальнем  конце
комнаты. За спиной его мертвые экспонаты пробуждались к жизни.
   Хаммонд опомнился и устремился к Эрлу. Черная  рука,  шарящая  в  воздухе
наугад, поймала Эрла за ногу. Послышался хруст. Хаммонд завопил от ужаса.
   Джин рванулась к двери и  отшатнулась,  сжавшись  в  комочек.  Перед  ней
стояло восьмифутовое гориллообразное существо с мордой французского  пуделя.
Эрл дернул тумблер, освободивший чудовище из магнитной каталепсии.
   Черные  глаза  монстра  сверкали,  изо  рта  капало,  лапы  смыкались   и
размыкались. Джин начала пятиться.
   Сзади раздавались страшные звуки. Она услышала, как Эрл  внезапно  тяжело
задышал от ужаса, но не могла отвести взгляда от гориллы, которая вплывала в
комнату. Черные собачьи глаза словно вонзались в мозг  Джин.  Она  не  могла
двигаться! Огромная черная рука, шарящая в воздухе, прошлась близ плеча Джин
и дотронулась до гориллообразной твари.
   Все превратилось  в  бедлам,  наполненный  пронзительными  воплями.  Джин
прижалась к стене. По кабинету  пронеслось  свиваясь  и  развиваясь  зеленое
кольцеобразное существо. Оно крушило полки, перегородки, витрины,  запускало
в воздух книги, минералы, бумаги, механизмы, шкафы. Следом  летела  горилла,
одна из лап ее болталась свободно. Катился шквал из паучьих ног,  чешуйчатых
тел, мускулистых хвостов,  а  за  ним  человеческое  туловище  -  Хаммонд  в
компании с грифоном из мира, заслуженно названного "Очаг заразы"
   Джин метнулась к двери, надеясь укрыться  в  алькове.  Снаружи,  в  доке,
стояла космическая яхта Эрла. Она протиснулась через люк.
   В дверь яростно царапался один из докторов.
   Джин заорала:
   - Скорей сюда! Скорей сюда!
   Доктор забросил свое тело в лодку.
   Джин притаилась у люка, готовая захлопнуть его  при  первой  опасности...
Она вздохнула. Все ее надежды, все планы,  все  будущее  взорвалось.  Вместо
двух миллионов - катастрофа, крах, смерть...
   Она повернулась к доктору:
   - Где ваш напарник?
   - Мертв! О, Боже, Боже, что мы можем сделать...
   Губы Джин сморщились от отвращения,  но  тут  же  она  подумала  об  этом
человеке в новом свете. Незаинтересованный свидетель. Он свидетельствовал за
деньги. Он мог подтвердить, что по крайней мере тридцать секунд Лайонелл был
хозяином Станции Эберкромби. Этих  тридцати  секунд  вполне  хватило,  чтобы
выполнить условия документа. Уже не имело значения, был ли Хьюго  в  здравом
уме или нет,  потому  что  Хьюго  умер  за  тридцать  секунд  до  того,  как
металлическая игрушка с острыми как  садовые  ножницы  конечностями  поймала
горло Лайонелла.
   Впрочем, лучше увериться сразу.
   - Слушайте, - сказала Джин. - Это может оказаться важным.
   Предположим, вы свидетельствуете в суде.  Кто  погиб  первым,  Хьюго  или
Лайонелл?
   Доктор с минуту молчал, затем произнес:
   - Ну, Хьюго! Я видел его со сломанной шеей, когда Лайонелл был еще жив.
   - Вы уверены?
   - О, да, - он старался прийти в себя. - Мы должны что-то предпринять.
   - О'кей, - сказала Джин. - Что?
   - Я не знаю.
   Из кабинета донесся булькающий звук и мгновением позже - вопль женщины.
   - Боже, - сказала Джин. - Они добрались до спальни... Что они сделают  со
Станцией... - она потеряла контроль над собой и ее вырвало в лодку.
   К ним приближалась коричневая пуделиная морда с красными пятнами крови.
   Джин смотрела на нее, словно загипнотизированная. Она заметила, что  рука
твари полностью оторвалась. Затем горилла рванулась вперед. Джин  попятилась
и захлопнула люк. Тяжелое тело врезалось в металлический борт.
   Джин и свидетель оказались закрытыми в  космической  лодке  Эрла.  Доктор
слабел. Джин сказала:
   - Не умирайте, парень. Ради меня. Вы стоите денег...
   Снаружи доносились удары, грохот, затем приглушенные выстрелы  протоновых
ружей. Стреляли с монотонной регулярностью.
   Но вот наступила полная тишина.
   Джин осторожно приоткрыла люк. Альков  был  пуст.  В  воздухе  дрейфовало
изуродованное тело гориллообразной твари.
   Джин отважилась выйти в альков и заглянуть в кабинет. В тридцати футах от
нее стоял Веббард, тяжело дыша. Он был похож на капитана пиратов на  мостике
своего корабля. Лицо его было белым, словно вата. Вокруг носа и рта тянулись
царапины. В руках у Веббарда были два больших  протоновых  ружья  с  дулами,
разогретыми до белого каления. Он увидел Джин и глаза его засверкали:
   - Вы! Это все из-за вас! Вы здесь вынюхивали и высматривали!
   Веббард вскинул ружья.
   - Нет! - закричала Джин. - Это не моя вина!
   До нее донесся слабый голос Лайонелла.
   - Положите пушки, Веббард, - держась за горло, Лайонелл втолкнул  себя  в
кабинет. - Это новая владелица Станции, - прокаркал он сардонически. - Вы не
хотите прикончить своего босса, не так ли?
   Веббард заморгал от изумления:
   - Мистер Лайонелл?
   - Да, - сказал Лайонелл. - Я снова дома... И прошу вышвырнуть  весь  этот
хлам.
   Джин глядела на банковскую книжку. На пластике, почти на всю ширину ленты
горели цифры: 2.000.000.
   Майкрофт смотрел в окно и курил трубку.
   - Вам надо обдумать один вопрос, - сказал он наконец.  -  Как  пристроить
ваши деньги? Вы не можете сделать это сами, другие стороны будут  настаивать
на том, чтобы иметь дело с дееспособной личностью, то есть  с  опекуном  или
попечителем.
   - Я мало знаю о таких вещах, - сказала Джин. - Я... предложила бы,  чтобы
об этом позаботились вы.
   Майкрофт потянулся к пепельнице и выбил трубку.
   - Вы не хотите? - спросила Джин.
   Майкрофт с перекошенной отстраненной улыбкой произнес:
   - Да, я хочу...  Я  буду  просто  счастлив  управлять  состоянием  в  два
миллиона долларов. Тогда фактически я становлюсь вашим законным попечителем,
пока  вы  не  достигнете   определенного   возраста.   Нам   надо   добиться
постановление суда. Оно будет состоять в  том,  что  контроль  над  деньгами
уходит из ваших рук, однако мы можем  включить  в  договор  пункты,  которые
гарантируют вам доход с капитала. Я думаю, это то, что вам нужно.
   Он составит... ну, скажем, пятьдесят тысяч в год после уплаты налогов.
   - Это меня удовлетворяет, - произнесла Джин апатично. - Я  не  слишком-то
чем-либо сейчас интересуюсь... Что-то вроде разочарования.
   Майкрофт кивнул:
   - Это вполне возможно, я знаю.
   Джин продолжала:
   - У меня есть деньги. Я всегда хотела их иметь, и вот имею. И теперь... -
она вытянула руки и приподняла брови, - это всего лишь  цифра  в  банковской
книжке... Завтра утром я встану и скажу себе:  "Что  я  хочу  сделать?  Хочу
купить дом? Хочу набрать на  тысячу  долларов  одежды?  Хочу  отправиться  в
двухлетний тур?" И ответ будет: "Нет, черт с ним со всем".
   - То, что вам нужно, - сказал Майкрофт, -  это  друзья,  хорошие  девушки
вашего возраста.
   Рот Джин шевельнулся в улыбке, скорее болезненной.
   - Боюсь, у нас не окажется никаких общих  интересов...  Мысль,  наверное,
хороша, но работать она не будет, - Джин сидела неподвижно в кресле, опустив
глаза и приоткрыв рот.
   Майкрофт заметил, что когда  обстановка  была  непринужденной,  рот  этот
казался очень приятным, даже благородным.
   Она сказала низким голосом:
   - Я не могу отделаться от мысли, что где-то во Вселенной  у  меня  должны
быть отец и мать...
   Майкрофт потеребил подбородок:
   - Люди, которые бросают ребенка, не стоят того, чтобы о них думать, Джин.
   - Я знаю, - сказала она унылым голосом.  -  О,  мистер  Майкрофт,  я  так
чертовски одинока... - Джин заплакала, уткнув лицо в ладони.
   Майкрофт нерешительно положил руку на ее плечо, потрепал неловко.
   Через мгновение девушка произнесла:
   - Вы, наверное, подумали, что я ужасная дура.
   - Нет, - ответил Майкрофт подчеркнуто грубовато, - я ни о чем подобном не
думал. Я хотел, чтобы... - он не мог найти слова.
   Джин собралась с духом и встала.
   - Хватит этого, -  она  повернула  его  голову  к  себе  и  поцеловала  в
подбородок. - Вы на самом деле очень хороший, мистер  Майкрофт...  Но  я  не
хочу сочувствия. Я ненавижу его. Я привыкла сама за собой смотреть.
   Майкрофт вернулся к своему креслу и, чтобы занять  пальцы,  набил  трубку
табаком. Джин взяла свою сумочку.
   - Сейчас у меня свидание с портным по имени Анри. Он  собирается  одевать
меня до конца жизни. А затем я пойду... - она осеклась. - Лучше я ничего вам
говорить не стану. Вы будете встревожены и даже шокированы.
   Майкрофт прокашлялся:
   - Полагаю, что буду.
   Девушка кивнула, полная жизни.
   - Пока! - и вышла из кабинета.
   Адвокат  снова  прочистил  горло,  подтянул  брюки,  поправил  жилетку  и
вернулся к работе... К монотонной, тупой, серой работе.  Болела  голова.  Он
сказал себе: "Я чувствую, что надо пойти и напиться". Прошло десять минут.
   Дверь открылась. Заглянула Джин.
   - Привет, мистер Майкрофт.
   - Привет, Джин.
   - Я передумала. Знаете, будет лучше, если я  приглашу  вас  отобедать  со
мной, а затем мы можем пойти на спектакль... Вам это нравится?
   - Очень, - сказал Майкрофт.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

   Мистер Майкрофт  провел  рукой  по  серым  волосам  и  сказал  искаженным
голосом:
   - Я не претендую на то, чтобы понимать вас.
   В  большом  кожаном  кресле,  рассчитанном  на  легковозбудимых  клиентов
Майкрофта беспокойно ворочалась Джин. Она  теребила  пальцы,  переворачивала
ладони и смотрела на них.
   - Я сама себя не понимаю.
   В окне, в синем апрельском небе она видела томатно-красный  маршалловский
"Мунчейзер".
   - Деньги повлияли на меня совсем не так, как я ожидала... Я всегда хотела
иметь маленькую воздушную лодку, такую, как эта. Я могу  купить  дюжину  их,
если пожелаю, но... - она покачала головой.
   Майкрофт  вспомнил,  какой  была  эта   девушка   при   первой   встрече:
осмотрительная и дикая, не по годам жестокая, безрассудная. Обычные  женщины
рядом с ней  казались  пресными,  нарисованными  пастелью.  Майкрофт  угрюмо
улыбнулся. Он едва ли мог сказать, что Джин становится ленивой.  В  ней  еще
была порывистость, нервирующее  очарование.  Она  была  черной  со  слоновой
костью, с широким и гибким ртом, с аккуратными маленькими зубками, белыми  и
острыми. Вела она себя с шальной горячностью, но что-то все-таки ушло, и  не
так уж плохо, что ушло.
   - Ничего похожего на то, что я думала, - говорила  Джин.  -  Одежда...  -
девушка поглядела  на  свои  темно-зеленые  брюки,  черный  пуловер.  -  Она
достаточно хороша... Мужчины... - Майкрофт внимательно наблюдал  за  ней.  -
Они все одинаковы, простодушные болваны.
   Лицо Майкрофта невольно перекосилось, он заворочался в кресле.  Ему  было
пятьдесят лет - в три раза больше, чем его подопечной.
   - Те, кто влюбился, плохи, - сказала Джин, -  но  я  привыкла  к  ним.  Я
никогда не страдала от их отсутствия.  Но  другие  -  финансисты,  жулики  -
выводят меня из равновесия. Как пауки.
   Майкрофт поспешил объяснить:
   - Это неизбежно. Они гоняются за любым,  у  кого  есть  деньги.  Маньяки,
основатели всяческих фондов, мошенники - они не оставят вас в покое.
   Отсылайте их ко мне. Как ваш попечитель, я быстро от них отделаюсь.
   - Когда я была бедной, - сказала Джин  жалобно,  -  я  хотела  так  много
вещей. А сейчас...  -  она  махнула  рукой,  -  могу  покупать,  покупать  и
покупать. Но ничего не хочу.  Я  могу  иметь  все,  что  вздумается,  и  это
оказалось почти тем же  самым,  что  иметь...  Мне  больше  нравится  делать
деньги... Похоже, я почувствовала к этому вкус, словно волк, который  вкусил
первой крови.
   Майкрофт снова сел, испытывая тревогу.
   - Моя дорогая девочка, это профессиональная болезнь старых людей! Я не...
   Джин капризно сказала:
   - Мистер Майкрофт, вы ведете со мной себя так, словно я не человек.
   Это было правдой. Майкрофт  инстинктивно  обращался  с  девушкой,  как  с
красивым, беспокойным, непредсказуемом в своих поступках зверьком.
   - Дело не в том, что я очень уж хочу денег... думаю, дело в том, что  мне
все наскучило.
   Хуже и хуже, - думал Майкрофт. Скучающие люди попадают во всяческие беды.
Он отчаянно напрягал свою память.
   - А... всегда есть театр.  Вы  можете  его  финансировать  и  даже  самой
сыграть.
   - Фу, - сказала Джин, - кучка халтурщиков.
   - Вы можете пойти учиться.
   - Мистер Майкрофт, это звучит очень утомительно.
   - Я полагаю, это могло бы...
   - У меня нет способностей к наукам. И у меня на уме есть еще кое-что.
   Вероятно, это глупо  и  бесцельно,  но,  кажется,  я  не  могу  от  этого
отделаться. Я хотела бы узнать об отце и матери... Я всегда думала о  них  с
горечью. Но представьте, а может быть, меня похитили, украли? Если так,  они
будут счастливы увидеть меня снова.
   Майкрофт про себя считал такую возможность невероятной.
   -  Ну,  это  совершенно  нормально,  совершенно  естественно.  Мы  наймем
детектива. Как я помню, вас подкинули в салун в одном из внешних миров.
   Глаза Джин стали яркими и жесткими.
   - В таверне "Старый Ацтек", Ангел Сити, Коридон.
   - Коридон, - сказал Майкрофт. - Да, я очень хорошо знаю этот район.
   Насколько мне помнится, это небольшая планета, не слишком населенная.
   - Если она еще такая, какой была, когда  я  оттуда  улетала  -  семь  лет
назад, - она отсталая и старомодная. Но не надо  детектива.  Я  лучше  поищу
сама.
   Майкрофт  только  открыл  рот,   чтобы   высказать   неодобрение,   когда
распахнулась дверь и заглянула Руфь, секретарша адвоката.
   - Вас хочет видеть Колвелл, - она сурово посмотрела на Джин.
   - Колвелл? - Хмыкнул Майкрофт. - Интересно, что ему нужно.
   - Он сказал, что вы условились позавтракать с ним.
   - Да, это так. Пригласите войти.
   Еще раз сердито взглянув на Джин, секретарша вышла.
   Джин сказала:
   - Руфь меня не любит.
   Адвокат смущенно заворочался в кресле.
   - Не судите ее. Она со мной почти двадцать  лет...  Думаю,  вид  красивой
девушки в моем офисе задевает  ее.  Особенно...  -  уши  его  покраснели,  -
...такой девушки, которая мне нравится.
   Джин слегка усмехнулась:
   - Когда-нибудь она увидит, что я сижу на ваших коленях.
   - Нет, - сказал Майкрофт, перекладывая бумаги на столе. - Я не думаю, что
вам от этого станет лучше.
   В комнату проворно вошел Колвелл - человек возраста Майкрофта,  тощий,  с
яркими глазами, по-своему элегантный,  но  с  какой-то  странной,  по-птичьи
дерганой манерой двигаться. У него был  острый  подбородок,  красивый  ореол
серебряно-серых волос, длинный чувствительный нос. Он был  хорошо  одет.  На
пальце его Джин мельком разглядела  золотое  кольцо  с  эмблемой  Ассоциации
Обитателей Космоса.
   Джин отвернулась, поняв, что Колвелл ей не понравился.
   Вошедший уставился на Джин в  полном  изумлении.  Рот  его  открылся.  Он
сделал шажок вперед.
   - Что вы здесь делаете? - спросил он резко.
   Джин удивленно посмотрела на него.
   - Я всего лишь беседовала с мистером Майкрофтом... В чем дело?
   Приятель адвоката закрыл глаза и покачал головой, словно собираясь упасть
в обморок.

Глава 2

   Колвелл погрузился в кресло.
   - Извините, - пробормотал он, - мне нужно  принять  таблетку...  Это  моя
маленькая беда - сувенир с Мендассерских  терновников,  приступ  хлорозисной
лихорадки, - он украдкой бросил еще один взгляд на Джин, затем отвел  глаза.
Губы его двигались, словно он читал про себя стихотворение.
   Майкрофт сказал язвительно:
   - Это моя подопечная - мисс Парле.
   Колвелл не терял самообладания.
   - Я польщен знакомством с вами, - он повернулся к Майкрофту. - Вы никогда
не упоминали о таком восхитительном юном финансовом обязательстве.
   - Джин мое недавнее приобретение. Суд назначил  меня  позаботиться  о  ее
состоянии. - Ответил Майкрофт и повернулся  к  Джин.  -  Колвелл  из  вашего
уголка космоса, последний, кого я там знаю. - Он снова обратился к Колвеллу.
- Вы все еще в Доме Реабилитации?
   Колвелл оторвал глаза от Джин.
   - Не совсем. И да, и нет. Я продолжаю жить  на  старом  участке,  но  Дом
давно закрыт, очень давно.
   - Но тогда, во имя Небес, на что вы живете? Насколько помню, это суровая,
забытая Богом дыра.
   Колвелл самодовольно покачал головой:
   - Я так не считаю. Пейзаж величественный, монументальный. И еще - у  меня
маленькое предприятие, которое полностью занимает мое время.
   - Предприятие?
   Колвелл посмотрел в окно.
   - Я... выращиваю цыплят.  Да,  -  он  кивнул,  -  цыплят.  -  Его  взгляд
переходил от Джин к Майкрофту и обратно. - В самом  деле,  я  предлагаю  вам
возможность прекрасно вложить деньги.
   Ма