ончили со спальной  комнатой.  У  двери
миссис Блейскелл доверительно прошептала на ухо Джин:
   - Вы думаете, почему Эрл так груб и раздражителен?
   - Понятия не имею, - выдохнула Джин. - Ничего не могу придумать.
   - Ладно, - сказала миссис Блейскелл осмотрительно, - в нем все  кипит  по
поводу... своего облика. Он не выносит, когда кто-нибудь на него смотрит. Он
думает, что над ним посмеиваются. Его так гложет худоба, что  он  только  об
этом и думает. Я слышала, как он говорил об этом миссис Кларе. Конечно,  над
ним не смеются, лишь сожалеют.  Он  ест  как  лошадь,  глотает  гормональные
препараты, но все равно остается высоким и худым, весь сплошные нервы, - она
задумчиво посмотрела на Джин. - Я думаю, мы установим вам такой же  режим  и
посмотрим, получится ли из вас хорошенькая женщина, - затем она с  сомнением
покачала головой и прищелкнула языком. - Нет, не  в  вашей  крови  это,  как
говорит миссис Клара. Я не вижу этого в вашей крови.

Глава 5

   В туфли Джин были вставлены тоненькие красные шнурки, в  волосы  вплетены
красные ленточки, на щеке черная красивая точка. Она подшила свой комбинезон
так, чтобы он подчеркивал ее талию и бедра.
   Перед тем, как выйти из комнаты, она посмотрела на себя в зеркало.
   - Может быть, именно я шагаю не в ногу! Как я  буду  выглядеть,  когда  у
меня появится парочка сотен дополнительных футов? Нет,  определенно  нет.  Я
тип Гавроша. Когда мне будет шестьдесят, я буду выглядеть как  росомаха,  но
ближайшие сорок лет - разбегайтесь мужчины!
   Она запустила себя по коридору мимо Плезанса,  мимо  музыкальных  комнат,
официальных гостиных, трапезной, к спальным комнатам. Остановилась  у  двери
Эрла и распахнула ее, толкая перед собой электростатический пылесос.
   Комната была темной, прозрачные стены на ночь  становились  матовыми  под
действием поля скрэмблера, создающего оптические помехи.
   Джин нашла выключатель и зажгла свет.
   Эрл не спал. Он лежал на боку, желтая магнитная пижама вдавливала  его  в
матрас.  Лицо  прикрывало  бледно-голубое  стеганое  одеяло.  Прикрыв  глаза
руками, он бросил на Джин испепеляющий взгляд. От бешенства он  не  способен
был даже шевельнуться. Джин, уперев руки в бедра, произнесла звучным молодым
голосом:
   -  Вставайте,  вы,  лежебока!  Вы  станете  таким  же  толстым,  как  все
остальные, которые шатаются тут без дела.
   Молчание было удручающим и зловещим.  Джин  склонилась  и  пощупала  руку
Эрла.
   - Вы живы?
   Эрл, не двигаясь, сказал низким хриплым голосом:
   - Вы не всегда сначала делаете, потом думаете?
   - Я по поводу моих повседневных обязанностей. Я закончила Плезанс.
   Следующая комната - ваша.
   Глаза Эрла метнулись к часам.
   - В семь утра?
   - Почему бы и нет? Чем скорее я кончу, тем раньше займусь своими делами.
   - К черту ваши дела. Уходите отсюда, пока целы.
   - Нет, сэр. Я действую по собственному  усмотрению.  Как  только  закончу
работу, буду заниматься самовыражением. Нет ничего важнее.
   - Уходите.
   - Я художница, пишу красками.  Или,  быть  может,  в  этом  году  я  буду
поэтессой, или танцовщицей. Я замечательная балерина. Смотрите.
   Джин сделала пируэт, и толчок вполне изящно унес ее к  потолку.  Это  она
ухитрилась обеспечить.
   - Если бы я не надела магнитные туфли, то кружилась бы полтора часа.
   Гран жете дело легкое...
   Эрл приподнялся на локте, вовсю  моргая  и  бросая  на  девушку  свирепые
взгляды, словно вот-вот собрался на нее броситься.
   - Вы или сошли с ума, или без меры нахальны, что то же самое.
   - Вовсе нет,  -  сказала  Джин.  -  Я  очень  вежлива.  Вежливость  можно
оценивать по-разному, но это не значит, что вы правы автоматически.
   Эрл снова плюхнулся на кровать.
   - Приберегите аргументы для старика Веббарда, - сказал  он  заплетающимся
языком, - ну, в последний раз - уходите!
   - Я уйду, - сказала Джин, - но вы будете жалеть.
   - Жалеть? - Голос его поднялся почти что на октаву. - Почему это я должен
буду жалеть?
   - Потому что я пожалуюсь на вашу грубость и скажу мистеру  Веббарду,  что
хочу уволиться.
   Эрл процедил сквозь зубы:
   - Я собирался сегодня поговорить с мистером Веббардом, поговорю и на  эту
тему, и, может быть, вас попросят уволиться раньше... Чудеса!  -  Сказал  он
себе с горечью. - Чучело, горничная, врывается на рассвете...
   Джин изумленно уставилась на него:
   - Чучело! Я? На Земле я считалась очень красивой девушкой.  Я  могу  уйти
отсюда, уйти со Станции какая есть, и люди будут волноваться, завидев  меня,
потому что я красивая.
   - Это Станция Эберкромби, - ответил сухо Эрл. - Благодарите Господа.
   - Вы сами довольно привлекательны, - сказала задумчиво Джин.
   Эрл сел, лицо его налилось кровавой яростью.
   - Убирайтесь отсюда! - Закричал он. - Вы уволены!
   - Фу! - ответила Джин. - Вы не посмеете меня уволить.
   - Я? Не посмею? - спросил Эрл опасным тоном. - Почему это не посмею?
   - Потому что я умнее вас.
   В горле Эрла что-то захрипело.
   - И что вас заставляет так думать?
   Джин рассмеялась:
   - Вы были бы совсем душечка, Эрл, не будь так обидчивы.
   - Прекрасно, мы выясним это в первую очередь. Почему я так обидчив?
   Джин пожала плечами:
   - Я сказала, что вы прекрасно выглядите,  а  вы  чуть  не  взорвали  свою
головушку,  -  она  вообразила  взрыв  обеими  ладонями.  -  Я  называю  это
обидчивостью.
   Мрачная улыбка Эрла заставила Джин  вспомнить  о  Фосерингее.  Если  Эрла
толкнуть слишком сильно, он может заупрямиться. Но  он  не  так  упрям  как,
скажем, Ансел Клеллан. Или Фиоренцо. Или Парти Маклур. Или  Фосерингей.  Или
она сама, в сущности.
   Он уставился на нее, словно увидел в первый раз. Этого она и хотела.
   - Почему вы тогда думаете, что вы умнее? - выдавил он.
   - О, не знаю... Вы умны?
   Его взгляд стрельнул по дверям кабинета. По его лицу пробежал  мимолетный
трепет удовлетворения.
   - Да, я умен.
   - Играете ли вы в шахматы?
   - Конечно, я играю в шахматы, - сказал он воинственно. - Я один из лучших
игроков среди ныне здравствующих.
   - Я побила бы вас одной рукой, - Джин играла  в  шахматы  четыре  раза  в
жизни.
   - Я хотел бы, чтобы  у  вас  было  кое-что,  что  я  хочу,  -  сказал  он
неторопливо, - я забрал бы это у вас.
   Джин бросила на него игривый взгляд:
   - Давайте сыграем на фанты.
   - Нет!
   - Ха, - рассмеялась она, в глазах бешеные искорки.
   Он вспыхнул:
   - Прекрасно.
   Джин подобрала пылесос:
   - Но не сейчас...
   Она сделала больше, чем надеялась. Она хвастливо поглядела через плечо.
   - Я  должна  приступить  к  работе.  Если  меня  здесь  обнаружит  миссис
Блейскелл, то скажет, что я вас соблазняю.
   Он фыркнул сквозь искривившиеся губы. Словно  сердитый  кабан-блондинчик.
Но два миллиона долларов есть два миллиона долларов. И все не  настолько  уж
плохо. Главное, он не оказался толстым. Ей удалось внедрить мысль о  себе  в
его мозг.
   - Подумайте о фантах, - сказала Джин. - Я приступаю к работе.
   Она вышла из комнаты, бросив на него еще один  взгляд  через  плечо.  Она
надеялась, что взгляд этот был загадочным.

***

   Помещения обслуживающего персонала находились в главном цилиндре  Станции
Эберкромби.  Джин  сидела  в  углу  столовой,  наблюдая,  как  другие  слуги
завтракают. Еда состояла из какао со взбитыми сливками, булочек, мороженого.
Разговор велся на высоких  тонах,  раздражительный.  Джин  подумала:  откуда
взялся миф, что толстые люди апатичны и простодушны.
   Краешком глаза она заметила, что в комнату вплыл мистер Веббард  с  лицом
строгим и серым от ярости.
   Она поглубже склонилась над своим пузырем какао, наблюдая  из-под  ресниц
за Веббардом.
   Веббард глядел прямо на нее, губы всасывали воздух, щеки-пузыри  дрожали.
На  мгновение  показалось,  что  он  навалится  всем  весом  прямо  на  нее,
притянутый одной лишь силой злости. Каким-то образом он сдержал себя.
   Он огляделся и заметил миссис Блейскелл. Щелчок пальцев дал  ему  импульс
движения к торцу стола, где она сидела, удерживаемая  подсоединенными  к  ее
комбинезону магнитами.
   Веббард склонился к ней и  что-то  пробормотал  на  ухо.  Джин  не  могла
слышать слов, но увидела, как лицо миссис Блейскелл изменилось  и  глаза  ее
стали зыркать по комнате.
   Толстяк завершил инсценировку и почувствовал себя лучше. Он вытер  ладони
об обширные темно-синие вельветовые брюки,  развернулся,  используя  быстрый
поворот плеч, и послал себя к двери толчком пальца ноги.
   Непостижимо величие, - подумала  Джин,  -  с  которым  массивный  Веббард
проплывал, будто шествовал сквозь воздух. Полное, как  луна,  лицо,  тяжелые
веки,  безмятежные  розовые  щеки,  круглый,  словно  вспухший   подбородок,
лощеный, отливающий маслянистым оттенком, безукоризненный,  ни  дефекта,  ни
морщинки  полусфера туловища, затем раздвоенная  нижняя  часть  в  роскошном
темно-синем бархате.  Все  это  чудо  проплывало  мимо  с  монументальностью
нагруженной рудой баржи.
   Джин  осознала,  что  миссис  Блейскелл  делала  знаки  ей   от   дверей,
таинственно шевеля толстыми пальчиками. Женщина ждала в  маленькой  каморке,
которую она называла своим офисом. На лице ее эмоции сменяли одна другую.
   - Мистер Веббард сообщил мне серьезную информацию, - сказала  она  тоном,
долженствующим быть суровым.
   Джин изобразила встревоженность:
   - Обо мне?
   Миссис Блейскелл решительно кивнула:
   - Мистер Эрл выражает недовольство очень странным вашим  поведением  этим
утром. В семь утра, а может быть, даже раньше...
   Джин выдохнула:
   - Возможно, Эрл имел дерзость...
   - Мистер Эрл, - поправила строго миссис Блейскелл.
   - Миссис Блейскелл, мне чуть ли жизни не стоило удрать от него.
   Миссис Блейскелл смущенно заморгала:
   - Мистер Веббард сообщил мне нечто совсем иное. Он сказал, что вы...
   - Разве это разумно? Разве это могло быть, миссис Би?
   - Ну... нет, - признала миссис Блейскелл, положив пальцы на подбородок  и
постукивая по зубам ногтем. - Несомненно, если посмотреть  пристальнее,  все
это покажется странным, - она взглянула на Джин. - Но как...
   - Он позвал меня в комнату и затем... - Джин вообще не  умела  плакать  и
потому скрыла лицо в ладонях.
   - Ну, слушайте, - сказала  миссис  Блейскелл,  -  я  в  любом  случае  не
поверила мистеру Веббарду. Он... он... - она  не  смогла  выдавить  из  себя
вопрос.
   Джин покачала головой.
   - Этого не было, он не достаточно старался.
   - Опять начинает проявляться, - пробормотала миссис Блейскелл. -  А  я-то
думала, он перерос этот нонсенс.
   - Нонсенс? - слово было выговорено  с  определенной  интонацией,  которая
ставила его вне контекста.
   Миссис Блейскелл была смущена. Она отвела глаза.
   - Эрл прошел через несколько стадий становления характера, и  я  не  знаю
даже, какая из них вызывала наибольшее беспокойство... Год  или  два  назад,
когда Хьюго был еще жив и семья была вместе,  он  посмотрел  столько  земных
фильмов,  что  начал  восхищаться  земными  женщинами,  и   нас   всех   это
обеспокоило.  Благодарю  небеса,  он  полностью  перерос  это  омерзительное
занятие, но зато стал еще более робок и углублен в себя, - она вздохнула.
   - Если хотя бы одна из наших прелестных девушек со станции  полюбила  его
ради него самого, за его блестящий ум... Но  нет,  все  они  романтичны,  их
больше привлекают круглые пышные тела и красивая плоть, а бедный корявый Эрл
уверен, что девушки улыбаются ему только из-за его денег, и, скажу вам,  он,
вероятно, прав! - Женщина поглядела  задумчиво  на  Джин.  -  Мне  пришло  в
голову, что Эрл мог сделать вираж  назад,  к  своей  старой  -  ну,  скажем,
странности. Не то, чтобы вы не  были  прелестным  существом,  не  то,  чтобы
действовали не из лучших побуждений, но вы такая!...
   - Ладно, ладно, - сказала Джин удрученно. Очевидно, этим утром она все же
достигла не многого, хотя надеялась. Но каждая кампания имеет свои неудачи.
   - В  любом  случае  мистер  Веббард  просил,  чтобы  я  дала  вам  другие
обязанности, подальше от мистера Эрла, потому что он  явно  преисполнился  к
вам антипатии... После случившегося, я думаю, вы не будете возражать.
   - Конечно, нет, - сказала отсутствующе Джин. Эрл, этот  ханжа,  негодный,
ненормальный мальчишка...
   - С  завтрашнего  дня  вы  лишь  прибираете  в  Плезансе  и  смотрите  за
периодикой, а также поливаете растения в атриуме. Завтра же - ну, посмотрим.
   Джин кивнула и повернулась, чтобы уйти.
   - Да, еще одна вещь, - сказала миссис Блейскелл неуверенным тоном.
   Джин остановилась. Миссис Блейскелл, казалось, не могла найти  подходящие
слова. Они пришли внезапною волною, нанизавшись одно на другое.
   - Будьте немного осторожны, особенно  когда  вы  одни  рядом  с  мистером
Эрлом. Вы знаете, это Станция Эберкромби, и Эрл Эберкромби здесь Высший Суд.
Случаются иногда некоторые странные вещи...
   Джин спросила потрясенным шепотом:
   - Вы имеете ввиду физическое насилие, миссис Блейскелл?
   Миссис Блейскелл поперхнулась и покраснела.
   - Да, я полагаю, вы можете  назвать  это  так...  Иногда  наружу  выходят
некоторые очень  позорные  вещи.  Впрочем,  пересказывать  их  вам  было  бы
нехорошо, вы среди нас только один день. Но будьте  осторожны.  Я  не  хочу,
чтобы ваша душа была на моей совести.
   - Я буду осторожна, - сказала Джин надлежаще успокаивающим тоном.
   Миссис Блейскелл  кивнула  головой,  давая  понять,  что  нравоучительная
беседа подошла к концу.
   Джин вернулась в столовую. Очень мило в самом деле, что миссис  Блейскелл
так беспокоилась о ней. Словно миссис Блейскелл любила  ее.  Джин  фыркнула:
вот еще! Женщины никогда ее не любили, потому что рядом с ней их мужчины  не
были в безопасности. Не то, чтобы Джин намеренно  флиртовала  -  по  крайней
мере, не всегда - но было в ней нечто такое, что интересовало  мужчин,  даже
пожилых. Пожилые клялись в том,  что  относятся  к  ней  всего  лишь  как  к
ребенку, но глаза их блуждали по телу не хуже, чем у молодых.
   Но на Станции Эберкромби все было по-иному. Джин удрученно осознала,  что
здесь к ней никто не ревновал, ни один человек. Все  шло  другим  путем:  ее
жалели. Но для миссис Блейскелл было любо держать ее под крылышком
   Джин почувствовала приятное теплое чувство. Может быть, если она  получит
эти два миллиона долларов... Мысли ее  вернулись  к  Эрлу.  Теплое  ощущение
улетучилось.
   Эрл, высокомерный, раздражительный Эрл  неистовствовал,  потому  что  она
помешала его отдыху. Ощетинившийся Эрл думал, что она корявая и чахлая!
   Джин толкнулась в направлении кресла. Плюхнувшись в него с глухим ударом,
она схватила свой пузырь с какао и присосалась к носику.
   Эрл! Она нарисовала его перед  собой:  угрюмое  лицо,  белокурые  волосы,
перезрелый рот, кряжистое тело, которое он столь жаждал наполнить  жиром.  И
этого человека она должна склонить к  семейным  узам.  На  Земле  или  любой
другой планете во Вселенной это было бы детской игрой...
   Но здесь Станция Эберкромби!
   Джин обдумывала проблему, потягивая какао. Шансы на то, что  Эрл  полюбит
ее и сделает ей законное предложение,  казались  ничтожными.  Можно  ли  его
поставить в положение, где  ради  спасения  репутации  он  женится  на  ней?
Вероятно, нет. На Станции Эберкромби именно женитьба  на  ней  категорически
уронит его репутацию. Тем  не  менее,  оставались  еще  закоулочки,  которые
следовало бы изучить. Предположим, она  побьет  Эрла  в  шахматы  и  сделает
фактом женитьбу. Едва ли. Эрл слишком пронырлив и нечестен. Он не  заплатит.
Необходимо заставить его захотеть на ней жениться. Следовательно, она должна
стать для него желанной, а это, в свою очередь, потребует  пересмотра  всего
мировоззрения Эрла. Прежде всего он должен почувствовать, что его  облик  не
столь отвратителен, хотя на самом деле  он  именно  таков.  Нужно  возвысить
мораль Эрла до такой степени, чтобы он почувствовал себя  на  Станции  самым
главным и был бы горд свадьбой с одной из представительниц своего вида.
   Другой вариант  действий.  Можно  самоуважение  Эрла  втоптать  в  землю,
заставить его почувствовать себя настолько  жалким  и  беспомощным,  что  он
будет стыдиться высунуть лицо за пределы комнаты, в которой живет. Тогда  он
сможет жениться  на  ней  как  лучшей  из  тех,  кто  рядом...  И  еще  одна
возможность: месть. Если Эрл осознает, что жирные  девушки,  которые  всегда
его окружают, на самом деле за спиной потешаются над ним, он может  жениться
на ней из чувства противоречия.
   Самая  последняя  возможность:  принуждение.  Женитьба  или  смерть.  Она
подумала о ядах и противоядиях, болезнях и лекарствах, пистолете под ребра.
   Джин сердито швырнула пустой пузырь из-под какао в мусорную корзину.
   Обман, сексуальное соблазнение, лесть, запугивание, страх, месть - что из
этого более плодотворно? Все было смешно.
   Она решила, что ей нужно еще время, нужна дополнительная информация.
   Возможно, у Эрла есть уязвимое место, которое она сможет использовать.
   Если у них найдутся общие интересы, она продвинется много  дальше.  Новый
импульс плану может дать дальнейшее изучение занятий Эрла.
   Зазвенел колокольчик, на доске вызова появилась цифра, раздался голос:
   - Плезанс.
   Появилась миссис Блейскелл.
   - Это вам, мисс. Идите туда, держитесь скромнее и спросите миссис  Клару,
что ей нужно, затем будете свободны до трех.

Глава 6

   Миссис Клары Эберкромби, однако, там не  было.  Плезанс  был  оккупирован
молодежью в количестве двадцати - тридцати человек. Они болтали и спорили  с
легкомысленным энтузиазмом. На девушках был пастельных тонов сатин,  бархат,
кисея. Вокруг пухлых розовых тел вились словно  пена  кружевные  оборочки  и
манжеты. Юноши  щеголяли  элегантным  темно-серым  и  темно-синим,  а  также
рыжевато-коричневым  и  бежевым  с  украшениями  военного  стиля  белого   и
малинового цвета.
   Вдоль стены располагалась дюжина миниатюрных театральных декораций.
   Выше, на ленте  из  бумаги,  были  начертаны  слова:  "Пандора  в  Элисе,
либретто Перси Стеваника, музыка Коллина О'Кейси".
   Джин огляделась, чтобы найти того, кто ее вызвал. Эрл поднял повелительно
палец. Джин на магнитных подошвах пошла туда, где он плавал возле  одной  из
декораций. Он указал на мешанину из какао и взбитых сливок, прилепившуюся  к
краю ее как опухоль - очевидно, лопнул пузырь.
   - Вытрите, - сказал Эрл суровым тоном.
   Джин подумала, что он хочет заставить ее вытереть пятно, но сделать  вид,
что ее не узнал. Она покорно кивнула.
   - Я возьму контейнер и губку.
   Когда она вернулась, Эрл уже  разговаривал  на  другом  конце  комнаты  с
девушкой, шарообразное тело которой было заключено  в  блестящее  платье  из
розового вельвета. Над каждым ухом у нее были прилеплены розовые  бутончики.
Она забавлялась смешной маленькой белой собачкой,  слушая  Эрла  с  показным
интересом.
   Джин работала насколько возможно  медленно,  наблюдая  за  ними  краешком
глаза. Ее слуха достигали обрывки беседы. "Лапвил просто замечательно  издал
это, но я вижу, что Майре он не  дает  такой  же  возможности...",  "...Если
зрелище будет стоить больше десяти тысяч долларов,  миссис  Клара  вложит  в
фонд еще десять тысяч, так она сказала. Помните об этом!
   Маленький  театр  -  и  весь  наш!"  Возбуждение,  таинственные   шепотки
наполняли Плезанс: "...Почему бы в водной сцене  не  пустить  хор  плыть  по
небу, словно стаю лун?"
   Джин наблюдала за Эрлом. Он внимал словам толстой девушки и отвечал ей  в
патетической  попытке  изобразить  близкие  дружеские  отношения  и  веселое
настроение. Девушка вежливо кивала и кривила лицо в улыбке.  Джин  заметила,
что глаза ее следили за здоровенным парнем, чье тело выплескивалось из  брюк
цвета сливы, как парус, надутый ветром. Эрл увидел, наконец, что девушка  не
слушает его. Он запнулся, затем с еще большим упорством  принялся  шутить  и
подтрунивать.  Толстая