. Испуганному Марку показалось, что  это
лев.
     "Боже, неужели я в Африке?"
     Это фантастическое предположение мелькнуло, когда вслед  за  рычанием
он услышал рев, вой и трубные звуки, которые как бы отвечали льву. Наконец
и они утихли. И он снова заснул.
     Проснувшись  в  следующий  раз,  Марк  вынужден  был  воспользоваться
темнотой для отправления естественных надобностей, для чего  ему  пришлось
присесть на корточки,  отчего  он  стал  более  заметным.  Днем  он  видел
поблизости  женщин,  которые  толпились,  разглядывая  его,  и  теперь  он
беспокоился, что они могут различить его в темноте.
     Бесконечной ночи пришел конец. Утром все дикари оказались на месте. И
что интересно, его вчерашнее неясное впечатление  подтвердилось:  все  они
чем-то напоминали одно противное существо, у родителей  которого  когда-то
служил Брем. Хотя, это уж совсем  нелепое  предположение...  Марк  не  мог
припомнить,  как  выглядел  пятнадцатилетний  Стивен  Мастерс,   но   если
представить его взрослым...
     В него влили еще порцию супа. Марк уже не сопротивлялся, а ел  молча.
Молчали и его захватчики. Вообще за все время плена Марк не услышал от них
ни слова, слышно было только животных, и то ночью.
     Теперь же и следа их не  было  видно,  правда,  на  берегу,  ниже  по
течению, валялись, кажется, чьи-то  скелеты.  Марк  видел  огромные  белые
кости, ребра и черепа, но непонятно было, кому они принадлежали.
     Сразу же после завтрака теперь уже большая группа дикарей  вместе  со
своим пленником  перебралась  через  реку,  поднялась  на  откос  и  снова
вступила на равнину.
     К полудню Марк изменил свое мнение о части света, где  он  находился.
Это не Средний Запад. В свои  молодые  годы  он  как-то  путешествовал  по
Аризоне: дикая  холмистая  местность  тянулась  вдоль  трассы,  ведущей  в
Нью-Мехико.
     Вот и сейчас он находился где-то возле главного шоссе, среди  холмов.
В лагере нудистов. И, очевидно, здесь не один такой лагерь.
     Прошел еще день. Странно, что никто не  нес  ни  мешка,  ни  узла,  а
вечером, между тем, опять появилась миска супа,  который  залили  в  Марка
пластмассовой ложкой. Правда, они наткнулись на  другую  группу  нудистов,
расположившихся лагерем у ручья; наверное, это  они  сварили  суп  и  дали
миску. Но все же это как-то странно...
     На следующее утро Марк внимательно следил,  не  несет  ли  кто-нибудь
какой-либо груз.  Он  мог  гордиться  своей  наблюдательностью  и  умением
логически мыслить: оказалось, что дикари все  оставили  на  траве,  просто
бросили и отправились в путь.
     И третий день прошел в утомительном марше с утра  до  сумерек,  марше
через пустынную дикую местность, а вечером был все тот же лагерь и  ручей,
около которого сидели такие же дикари.
     "Ладно, сукины дети, - подумал Марк. - Раз не  хотите  разговаривать,
то и Брем будет молчать. Каков привет, таков ответ".
     Четвертый день пути подошел к  концу.  Когда  надвинулись  сумерки  и
отряд уже приближался к огням костров, вдали раздалась канонада, во всяком
случае, казалось, что стреляли тяжелые орудия.
     "Идиоты, - озабоченно думал он, - надо погасить костры. Они посходили
с ума! Сейчас их заметят, пристреляются и уничтожат".
     (В восемнадцать лет Марку пришлось отслужить в армии свой срок, и  он
видел орудийные стрельбы. Тогда ему казалось, что этому конца не будет).
     Выстрелы становились все ближе и громче.
     Поразительно, но никого это, очевидно, не беспокоило. Дикари все  так
же продвигались вперед через косматые кусты. В темноте вспыхивали отсветы,
и тяжело грохотали залпы. В лагере, куда они пришли,  их  вновь  встретили
такие же дикари, и все вместе уселись за трапезу. Один из дикарей накормил
Марка, который отворачивался, но ел. По подбородку  текла  жидкая  кашица,
пачкая его и так уже нечистую одежду. Ни  гром  канонады,  ни  вспышки  не
волновали присевшего на корточки дикаря. Он не улыбался и не хмурился,  не
мигал и не поворачивал головы. Все это было очень непонятно.  Но  в  конце
концов, если они не переживают, то что тревожиться ему?
     Он перестал беспокоиться и мирно проспал часть ночи. Проснувшись,  он
не услышал канонады.
     Ночь была обычной. Трудно объяснить, почему Марку  вдруг  подумалось,
что наступающее утро ознаменуется каким-то событием. Постепенно  он  снова
задремал.
     На  пятое  утро  Марк  Брем  открыл  глаза  и  увидел  реку.  За  ней
расстилался полуразрушенный город. Марка озарило: вот куда они стреляли.
     Его, как всегда, накормил тот же дикарь. А может быть, и не тот? Марк
не был в этом уверен. Господи, до чего же этот дикарь  похож  на...  Марка
так мучило любопытство, что он не выдержал и спросил:
     - Послушай, ты или твои ребята знаете Стивена Ма...
     Х-хлюп! Ложка супа влилась ему в рот, на полуслове. Если Марк  раньше
и не догадывался, что во время еды говорить неразумно, то  теперь  он  это
хорошо понял.
     Он подавился, закашлялся, обрызгал супом лицо кормившего его дикаря и
свою одежду.
     Он пришел в себя, когда его  отвели  к  реке.  Тело  болело,  мускулы
живота, горла и шеи были сведены.
     "Боже мой, и все это из-за того, что я  забыл,  где  нахожусь  и  что
можно делать, а что нельзя. Нашел кому задавать вопросы..."
     Небольшая река лениво текла в зеленых берегах и скрывалась за изгибом
берега, теряясь в руинах города.
     У реки, где стоял  прохладный  запах  воды,  Марку  стало  легче.  Он
вопросительно посмотрел на своего проводника, который отошел назад.
     "Он перестал держать меня", - отметил про себя Марк.
     Минуты текли, а его никто не хватал. Марк  перестал  оглядываться  по
сторонам  и,  опустившись  на  травянистую  кочку,  нагнулся  к   воде   в
предвкушении приятного холода. Он открыл глаза и увидел свое  колеблющееся
отражение.
     На него смотрело чужое лицо, не его лицо!
     В моменты стресса человеческий мозг  реагирует  на  окружающее  очень
сложно, однако восприятие действительности не искажается.  Эффект  стресса
начинает  ощущаться  позднее,  часто  на  всю   жизнь   остается   травма,
определяющая все поведение индивидуума. Но в этот момент...
     ...Шок,  почти  полное  отключение  от  действительности,  затем  миг
неверия своему зрению, мысль о невозможности, невероятности увиденного,  и
лишь затем отдаленная вспышка света - узнавание.
     В следующий миг он упал в воду и начал тонуть.
     Несколько дикарей вытащили Марка, уложили на берегу, развязали руки.
     Спустя некоторое время, почувствовав, что он все  еще  жив,  Марк  со
стоном вздохнул и открыл глаза. Ему потребовалось всего несколько  секунд,
чтобы понять, что он  лежит  на  плоту,  который  раньше  был  причален  к
пристани. Теперь плот медленно плыл по течению, приближаясь  к  развалинам
города.
     Марк повернулся, чтобы посмотреть туда, где  он  был  раньше,  -  там
стояли его прежние охранники и смотрели ему вслед.
     - Эй, - позвал он слабым голосом, - в чем дело?
     Ему никто не ответил. Марк хотел позвать снова, но, обессилев, устало
прикрыл веки. Все это было слишком фантастично.
     Лагерь нудистов на берегу. Голые тела,  бродящие  по  берегу,  далеко
простирающиеся холмы, а за ними гряда серых гор.
     Быстрое течение подхватило плот и закружило. Плот наткнулся на выступ
какого-то  дома,  стоявшего  у  реки,  повернулся,  и  лагерь  скрылся  за
излучиной.
     Одинокий плот медленно втягивался в разрушенный город.



                                    9

     Маленькая группа людей по одному выбиралась из космического  корабля.
Стивен сходил первым.
     Разумеется, его не обрадовали слова капитана Одарда:
     - В конце концов, господин  Мастерс,  вы  единственный,  кто  побывал
здесь раньше. Мы полагаемся на ваш опыт.
     "Ничего хорошего в этом нет, - подумал Стивен.  -  Но  черт  с  ними,
пойду первым".
     Все семеро членов экипажа  первого  посадочного  модуля  выбрались  и
стояли на грунте. Четыре других модуля ждали на орбите вместе  с  грузовым
кораблем,  который  состоял  более  чем  из  дюжины   больших   раздельных
транспортных блоков, каждый из которых нес свой груз припасов и экипаж. По
сигналу готовы были высадиться на планету еще пятьдесят четыре вооруженных
человека.
     Капитан - грузный человек примерно такого же  сложения,  что  и  Марк
Брем, но физически более выносливый - приблизился к Стивену.
     - Надеюсь, вы не будете в обиде,  господин  Мастерс,  если  мы  будем
особо приглядывать за вами?
     - Не беспокойтесь, - сказал Стивен, - я привык. После первого  случая
я не собираюсь больше шляться по холмам и долинам.
     Стивен заметил валявшуюся на песке канистру и быстро подошел  к  ней.
Затем он взглянул на линию холмов вдали - все  выглядело  точно  так,  как
раньше.
     "Да, вон там, - подумал он, - те же три  холма..."  Реальность  всего
происходящего подействовала на Стивена успокаивающе.
     Вон там, в нескольких сотнях футов влево  от  холмов  одиноко  торчал
первый его космический  корабль,  молчаливый,  покинутый.  Никаких  следов
экипажа не было заметно.
     А здесь, рядом стоит их приземлившийся модуль, и его экипаж на месте,
на виду.
     Стивен втянул  в  себя  глоток  миттендианского  воздуха  и  мысленно
отметил, что он прохладнее, чем  в  прошлый  раз.  Наверное,  приближалась
зима.
     Надо всем сказать об этом...  Он  повернулся  к  группе  астронавтов,
желая сообщить о своем наблюдении капитану, но тот уже отошел  от  модуля.
Стивен  мог,  конечно,  включить  свою  селекторную  связь,  но  маленькие
мигающие индикаторы подсказали ему,  что  несколько  человек  уже  говорят
между собой. Ладно, поговорим позже!
     Вроде бы в настоящий момент им ничто не угрожало.  Хорошо,  что  хоть
сегодня не надо противостоять  какой-либо  враждебной  силе,  скрывающейся
там, за линией горизонта.
     Он знал, что у руководителей астронавтов существует некая  программа.
Разумеется, ее выработали  военные  умы.  Из  модуля  должны  выгрузить  и
наладить экраноплан, который с экипажем на борту облетит все  окрестности,
заметив группу миттендиан,  захватит  одного  из  них.  Затем  на  планету
высадятся все остальные участники космической экспедиции.
     Стивен также войдет в экипаж экраноплана вместе с пилотом и еще двумя
астронавтами и будет летать через день. Разумеется, группа  захвата  будет
вооружена, а  ее  члены  должны  действовать  в  жесткой  силовой  манере,
агрессивно, не отступая перед опасностью, не жалея собственной шкуры.
     После приземления всех остальных модулей предусматривается проведение
дальнейших разведок. Одна группа, вооруженная до зубов и готовая сражаться
до конца, будет охранять лагерь.
     Размышляя над этой программой, Стивен не сомневался в  том,  что  она
нужна военным. Но он мог представить солдатом кого угодно, только не себя.
А сейчас ему хотелось бы, чтобы Марка Брема считали рядовым и обращались с
ним, как с винтиком военной машины.
     Мрачнея от подобной перспективы, он  наблюдал,  как  два  астронавта,
которые должны были сопровождать его, - Ледлоу и Эрвин  -  приблизились  к
канистре, возле которой стоял Стивен, и засуетились возле нее. Сначала  он
не мог понять, что они собираются делать, а когда  понял,  быстро  отошел.
Стивен перешел по другую сторону корабля и  стоял  там,  с  дрожью  ожидая
взрыва, который так и не произошел.
     Казалось, Стивен  довольно  долго  простоял  около  остатков  прошлой
экспедиции, совершенно не догадываясь, что они могут представлять  грозную
опасность.
     Боже мой, Стивен Мастерс, когда же ты станешь предусмотрительным?
     Высадка на планету и проверка оборудования заняла весь  остаток  дня.
Экраноплан  был  освобожден  из-под  своего   кожуха.   Была   произведена
экспериментальная  проверка  питания  и  органов   управления,   проведена
имитация завтрашнего полета.
     Все работало нормально.
     Пришла ночь. Половина экипажа спала в модуле.  Другая  половина  плюс
Стивен улеглись в спальных мешках  на  земле.  Это  было  решено  жребием.
Стивен вытянул длинную травинку, и ему пришлось спать в мешке под открытым
небом. Стивену всегда не везло, и сейчас он получил еще одно подтверждение
этому. Но что делать, он вытянул жребий сам.
     "Однако, - подумал Стивен, - тело этого парня, Марка Брема,  иного  и
не заслуживает."
     Некоторое время Стивен не мог  заснуть.  Особенно  ему  мешала  спать
яркая звезда в черноте южной части неба. Кто-то  сказал,  что  это  земное
солнце. Стивен долго смотрел на него.  Ночь  прошла  без  происшествий,  и
Стивен благополучно проспал большую ее часть.
     После завтрака экраноплан мягко зашипел своими реактивными струями  и
улетел. На этот раз телу Марка Брема повезло, так как он вместе с четырьмя
другими астронавтами остался стоять на  земле  и  наблюдать,  как  аппарат
круто взмывает в небо и становится  все  меньше,  теряясь  среди  коротких
перистых облаков.
     У  оставшихся  не   было   никакой   особо   важной   работы,   кроме
перетаскивания оборудования из модуля в лагерь. Так прошло все утро.
     Наступил полдень. Все собрались за ленчем, после которого вдруг ожила
рация. Голос пилота экраноплана вызывал модуль:
     - Мы возвращаемся. Ожидайте прибытия. Мы захватили девушку.  Сильная,
как дьявол. Совсем как сумасшедшая. Когда прибудем, поднимитесь на борт  и
окажите помощь!
     "Женщина", - разочарованно подумал Стивен.
     Из раздумья его вывел вопль одного из членов группы, указывавшего  на
черную точку в небе. Это был экраноплан. Через несколько минут он с глухим
ударом опустился на землю, дверцы его раскрылись.
     Стивен уныло смотрел, как трое его компаньонов ворвались  в  аппарат.
Он  не  тронулся  с  места  и  тогда,  когда  изнутри  послышались   звуки
ожесточенной борьбы. Одна мысль не давала ему покоя: неужели  она  дралась
все это  время,  пока  находилась  в  экраноплане?..  Поразительно!  Какая
выносливость!  За  время  столь  длительной  борьбы  мускулы  должны  были
ослабеть. Действительно, нечто нечеловеческое.
     То, что произошло потом, развлекло Стивена.
     Четверо мужчин, с трудом удерживая девушку, пропихнули  ее  в  дверь.
Один стискивал голову дикарки - при этом она все  время  пыталась  укусить
его. Двое других с обеих сторон держали ее  за  руки  и  плечи.  Четвертый
охватил руками ее ноги и висел на них, как гиря.
     Несмотря на это она продолжала бороться, извиваясь и  увертываясь  от
шприца, который пятый мужчина, наконец, всадил ей в бедро.
     Теперь им оставалось ждать. Прошла минута - девушка все еще боролась.
Две минуты. Три. Появились первые признаки слабости, и  через  пять  минут
туземка затихла. Пока она лежала в состоянии  прострации  и  мозг  ее  был
загипнотизирован действием лекарства, в электромагнитном поле  вокруг  нее
проецировались Кирлиановские образы, и в ее сознание  через  органы  слуха
вводился с помощью обучающего устройства английский язык.
     Через  фантастически  короткий  срок  -  всего  один  час  -  девушка
проснулась. Ее уже  связали  по  рукам  и  ногам.  Когда  к  ней  кто-либо
подходил,  она  скалилась,  обнажая  крепкие  зубы  и  щелкая   ими,   как
неукрощенное животное.
     Пришла ночь, и выяснилось, что ее глаза блестят  в  темноте,  поражая
всех своей дикостью.
     - Мой Бог, - вздохнул Ледлоу. - Давайте будем  за  ней  приглядывать.
Если она вдруг высвободится ночью, мы все покойники.
     Все согласились с этим без колебаний. Даже Стивен не мог не признать,
что эта мера оправдана.
     Караулить девушку договорились по очереди. Каждый  должен  отдежурить
две смены по полчаса. Таймер по очереди разбудит астронавтов, подавая свои
сигналы в слуховые устройства, вставленные им в уши перед сном.
     Если кто-то  заснет  во  время  своего  тридцатиминутного  дежурства,
таймер начнет звонить.
     Марк-Стивен,  который  не  боялся  диких   девушек,   ознакомился   с
расписанием своих дежурств  с  кривой  усмешкой.  Он  уже  решил,  как  он
проведет свое первое дежурство.
     ...Таймер зажужжал в ухе Стивена.  Проснувшись,  он  выждал,  лежа  в
темноте, так как предшествующий сторож по имени Джони должен был подойти и
толкнуть  его.  Когда  через  пару  минут  этого  не   произошло,   Стивен
почувствовал  что-то  неладное.  От  волнения  быстрее  забилось   сердце,
участилось дыхание, восприятие обострилось.
     Стивен взял пистолет и осторожно перекатился на  бок.  Поднявшись  на
колени, он осмотрел лагерь. Было темно, но звезды светили, и в их  бледном
свете уже через минуту он увидел очертания тел.
     Стивен пересчитал их - все были на месте, включая  девушку  и  Джони,
который лежал. Спал ли он? Возможно, хотя часовые  должны  были  сидеть  в
течение своей вахты.
     Стивен подполз к пленнице. Ее блестящие глаза были открыты и смотрели
на него, когда он подошел к ней. Готовясь к близости с девушкой, Стивен  и
не предполагал о возможных последствиях. Ему не пришло в голову, что  Мать
сможет использовать девушку против него, если он совершит над нею насилие.
     Стивен руководствовался гораздо более примитивной логикой. Он  внушал
себе: "Вот, я здесь, больше чем в дюжине световых лет от Земли. Я никак не
ожидал иметь женщину до своего возвращения. Но теперь я получу ее. Я здесь
единственный, кто хоть что-то в этом понимает".
     Пока он устраивался в темноте поудобнее, усаживаясь девушке на бедра,
он даже не вспомнил, что в первое  посещение  планеты  миттендиане  всегда
отстранялись с ужасом и отвращением от всего, что исходило от него.
     Стивену было ясно лишь то, что эта женщина как бы  была  приготовлена
для него его товарищами, несколько, по его мнению, простоватыми - ведь они
все, каждый имея свои представления о  чести,  чувстве  долга,  храбрости,
захватили ее в плен и доставили сюда связанной,  не  имея  никаких  других
целей, кроме одной: они хотели утихомирить ее, успокоить и,  со  временем,
вынудить обращаться с ними подобно тому, как одно цивилизованное  существо
обращается с другим.
     Стивен все это понимал и по-своему также хотел этого. В  самом  деле,
ведь его метод общения тоже  был  направлен  на  решение  проблемы...  Она
влюбится в меня и...
     Земные девушки обычно поступали именно так после того, как он спал  с
ними. Поэтому они роняли себя в глазах бывших друзей, а  Стивен,  конечно,
бросал их, никогда больше не вспоминая  об  их  существовании  и  даже  не
узнавая при случайной встрече.
     Раздумывая над всем этим, он  склонился  над  туземкой,  чувствуя  ее
гладкую кожу, и начал медленно входить в нее. Такому опытному,  с  большим
стажем насильнику, как Стивен,  было  приятно  ее  извивающееся  тело,  ее
сопротивление. Стивен относился к тем  земным  мужчинам,  которые  в  душе
считали всех женщин шлюхами, желающими  постоянно  переживать  насилие  со
стороны мужчин.
     Тщательно уклоняясь от зубастого рта, пытавшегося укусить его, Стивен
делал свое дело. Ему нравилось, что она не  подает  голоса,  не  зовет  на
помощь. Девушка лишь тяжело дышала, и это было некоторым  оправданием  для
Стивена - реагировала, выделяя достаточно вагинальной  жидкости,  облегчая
тем самым акт близости.
     Закончив, Стивен приподнялся и уже осторожно крался  на  свое  место,
как вдруг...
     "Мать, перенеси меня!"
     ...Он почувствовал, что лежит на спине, связанный по рукам и ногам. В
сумраке он видел,  как  тело  Марка  Брема  встало  на  ноги.  Стивен  был
ошеломлен переменой в себе и еще не  пришел  окончательно  в  себя,  когда
дикарка в образе Марка достала пистолет и,  подбежав  к  каждому  из  трех
спавших, разрядила его в головы астронавтов, которым выпал жребий спать на
открытом воздухе. Стивен услышал лишь хлопки, один человек застонал.
     Уже через секунду дикарка оказалась возле Стивена, перенесенного в ее
тело.
     Она развязала  ноги  Стивена  и  связала  свои  у  щиколоток.  Зат