тор ревел, кашляя и  захлебываясь.
Эта легкая изящная машина не была рассчитана на такие перегрузки.
     Свет не  мог проникнуть в  кабину -- так  она была  забита  металлом. У
задней  стены  громоздились  контейнеры   с  пробирками,  а  все   остальное
пространство заполнил огромный робот. Ему пришлось поджать  ноги и наклонить
голову, и все равно  его шарнирные колени нависали  над Ириной,  не давая ей
откинуться  на  спинку  кресла. Буба панически  боялась этого металлического
великана, от которого в машине сразу стало холодно. Ее еле удалось уговорить
лететь.
     Выпросить робота оказалось нелегко. Их  не  так много  было на Базе,  и
всех разобрали цивилизаторы,  работающие в дальних племенах. Роботы охраняли
племена от диких животных, выполняли  тысячи мелких  поручений,  а  главное,
окружали  цивилизаторов  ореолом  таинственности  и  могущества, что служило
гарантией  безопасности.  К  ним  привыкали,  как  к  собственной  тени,  и,
естественно, никому  не  хотелось расставаться с  ними хотя  бы  на короткое
время.
     Выручил  Георг. Ирина  уже заметила, что этот спокойный, уравновешенный
красавец мало говорит, но много делает.  Его племя обогнало все остальные на
пути прогресса. Он привез своего робота, но с условием,  что  тут же заберет
его обратно. И  сейчас его мобиль стрекотал сзади. Вместе с ним в экспедицию
затесался неугомонный Буслаев.
     Разумеется,  Ирина  могла  бы  пренебречь  всеми  инструкциями  и  сама
отобрать пробы  воды, травы  и грунта. Правила -- не догма, и  исследователь
обязан поступать  так,  как  подсказывает обстановка. Тем более,  что еще не
было  случая нападения  пиявок на  землян.  Но люди до  сих пор приближались
только  к  берегу,  не входя в воду.  А где  гарантия, что животные потерпят
присутствие  посторонних  в  своей  стихии? То, что это удавалось шаману, не
проясняло,  а  наоборот,  усложняло   проблему.  Поэтому  профессор  Сергеев
категорически рекомендовал Ирине в болото не залезать.
     Мобили  опустились в  ста метрах от  берега, и робот  неуклюже выбрался
наружу к великому удовольствию Бубы. Георг коротко объяснил задание:
     --  Пройдешь болото  вдоль  и поперек  по  разу.  Если глубина окажется
больше твоего роста,  не  смущайся. Пробы воды и  грунта  будешь брать через
каждые пять  метров, травычерез десять. И обязательно засеки координаты мест
заполнения каждой пробирки.
     Робот  кивнул,  взвалил  на  плечи  контейнеры  и  шагом,  от  которого
вздрагивала почва, направился к  воде. Его черная тень бежала впереди. Ирина
вскочила в машину --  наблюдать сверху было удобнее. Мужчины  разлеглись  на
траве.
     Мобиль  легко  запорхал  над  болотом.  Сверху  робот  казался  странно
коротконогим, будто придавленным к  земле. Его руки нелепо дергались в  такт
ходьбе. Ирина засмеялась и перевела взгляд на  экран. Что это? Она  поспешно
схватилась  за верньер.  Нет,  лот исправен. Но что случилось с пиявками? Со
всех  сторон  несутся  их  черные  тела  к  тому  месту,  куда  приближается
сверкающая металлическая громада. Серое зеркало воды сплошь испещрено белыми
бурунчиками. Передние ряды  животных почти вылезли на песок --  так напирали
на них остальные. Будто к берегу прибило плот из черных сучьев.
     Где-то   в  глубине  подсознания  взорвался  сигнал  опасности.   Ирина
вцепилась в пульт. Вытянутые в струнку, неотвратимо нацеливающиеся тела... А
мужчины,  ни о  чем не подозревая, греются на солнышке. Их свитера так мирно
голубеют в  траве... Ирина рванула микрофон  коротковолновки.  Поздно! Робот
сделал последний шаг...
     Розовое  облачко  распустилось  в  воздухе,  словно  гигантский  бутон,
пронизанный  солнцем.  Потом  оно  стянулось  в плотную  багровую сферу,  из
которой навстречу роботу с сухим потрескиванием понеслись тысячи раскаленных
комочков. Робот остолбенел, вскинув руки.
     Будто вулкан дохнул  из болота. Мобиль сдуло, как одуванчик, и если  бы
не  автопилот,  вряд ли Ирине удалось  бы удержать  его.  Буба  завизжала от
ужаса,  когда земля метнулась навстречу. Такой же вопль вырвался у Ирины, но
совсем  по другой причине. Светлое пламя, в котором взрывались синие молнии,
окутало  робота. Могучее тело осело, потекло ручьями,  и через мгновение  на
землю свалилась  бесформенная глыба металла.  Трава  вокруг  нее  вспыхивала
злыми огоньками. Георг и Буслаев кинулись к месту катастрофы.
     -- Назад! -- закричала Ирина, будто они могли услышать.
     Но ничего  не произошло.  Уничтожив  робота, пиявки  уплыли. Люди их не
интересовали.  Ирине  сверху  было  видно,  как  мужчины  о  чем-то  спорят,
размахивая руками.  Потом они  двинулись вперед и, закатав  брюки, по колена
вошли в воду. Пиявка, барражировавшая у берега, отплыла вглубь.
     Ирина торопливо повела мобиль на посадку. Она  выпрыгнула из кабины, не
дождавшись,  пока  амортизаторы  коснутся  земли.  Буба  побоялась  покинуть
машину.
     -- Вот! -- мрачно сказал Георг. -- Все, чем мы можем вам помочь.
     Они протягивали шляпы, на  дне которых, между пучками травы, растекался
ил.
     -- Вы с ума сошли! -- тяжело дыша, сказала Ирина.
     Буслаев подмигнул ей.
     -- Только, чур, шефу ни слова, не  то нам...  -- Он выразительно провел
ребром ладони по горлу.
     -- Но как вы могли!..
     --  Ерунда! --  небрежно сказал Георг. -- Пиявки на землян не нападают,
это проверено. Но почему они убили робота? Что за идиотская избирательность!
     -- Честное слово, мне так неприятно...
     -- Ну  что вы!  -- Георг улыбнулся.  --  Земля  пришлет еще. А пробы мы
отберем сами.  Не так  квалифицированно,  конечно, но как сможем. Вот только
слетаем за контейнерами, и все будет в порядке.
     Но начальник отряда категорически запретил приближаться к болоту.
     --  Дальнейшие эксперименты  могут привести  к  дальнейшим  потерям, --
сказал он Ирине. -- В вашем распоряжении достаточно фактов, связанных с этой
загадкой. Больше  пока не надо: множество фактов  ограничивают исследователя
тесными рамками,  убивают фантазию. А только фантазия может вывести из этого
сумасшедшего лабиринта. Фантазия и интуиция. Мы знаем, что пиявки не трогают
землян, не трогают шамана, не трогают гарпий, но убивают остальных такриотов
и,  как  ни  странно, роботов.  Между этими  фактами  должна быть логическая
связь,  и  ее  необходимо определить,  чтобы сделать отправной точкой  ваших
исследований.  Вот и  думайте. Предложите  гипотезу, пусть  неверную,  пусть
самую что ни на есть абсурдную, но чтобы она хоть как-то объясняла поведение
животных. При проверке ее  вы  что-то отбросите, чтото  дополните, и,  может
быть, у вас останется рациональное зерно. Можете воспользоваться машиной.
     -- Нет! -- зло сказала Ирина.  -- Если машина начнет  строить гипотезы,
что  тогда делать ученым? К тому же  в алогичных задачах при недостаточности
компонентов машина допускает полпроцента ошибок. Меня это не устраивает.
     Она  выбежала  из  кабинета  начальника  и  несколько  часов   бездумно
слонялась по Базе. А потом, вопреки запрещению, все-таки полетела на болото.
Бубу  она  не  взяла  с собой. Посадила мобиль  там,  где они были  утром, и
медленно пошла  к берегу,  задумчиво сшибая  носками  туфель  белые  головки
цветов. Солнце уже клонилось к закату, поднялся ветер,  и  по  траве  бегали
короткие серые тени.
     Ирина   брела  опустив   голову,   пока   перед  глазами  не  появилась
бесформенная, уже  начавшая  покрываться ржавчиной металлическая  глыба, как
страшный  памятник. Ирина осторожно погладила шершавый бок.  Металл остыл  и
холодил ладонь. Она обошла  вокруг, стараясь не ступать на выжженную  землю,
нарвала  букет  и  положила  на острую  вершину, где  торчали  два крохотных
волоска не успевшего оплавиться транзистора. Потом пошла дальше.
     Вода рябила  у ее ног,  невдалеке шуршали пиявки. Ирина  выпрямилась  и
вызывающе скрестила  руки на груди, хотя сердце тревожно вздрагивало. Пиявки
равнодушно сновали мимо, хоть бы одна обратила внимание!
     Гипотеза!   Она   отдала   бы  полжизни,  чтобы   связать  воедино  эти
взаимоисключающие факты.
     Ирина скинула туфли  и побежала по воде, стараясь производить как можно
больше шума. Никакого эффекта,  только вымокла до пояса. Она чуть не открыла
пальбу из пистолета, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, но вовремя
передумала. Если животные ответят на огонь, их уже некому будет исследовать.
Погрозив кулаком пиявкам, она повернулась и поплелась к мобилю.
     Ветер сдвинул букет с глыбы, и он висел на боку, зацепившись за волосок
транзистора.  Ирина  поправила  его,  укрепила   попрочней.   Какая  нелепая
случайность! Впрочем,  разве  это  случайность? Георг не бросил ей  ни слова
упрека,  но Ирине казалось, что она прочла его мысли. Она  виновата в гибели
робота. Легкомысленно поверила сказкам, что пиявки убивают только такриотов,
и не приняла  никаких мер безопасности, даже тех минимальных, что  диктуются
инструкциями. А все из-за спешки. Все  хочется поскорее сделать открытие. Но
теперь  это  в  прошлом.  Хватит  легкомыслия!  Каждый опыт  будет тщательно
продуман во всех деталях.  А  пиявки... Ничто им не поможет. Их  тайна будет
разгадана. Без этого она с Такрии не улетит.
     Ирина подняла  голову, огляделась.  Как быстро  изменилось все  вокруг!
Солнце скрывалось  за  горами,  и  яркие  цвета сошли  с равнины. Она  стала
сумрачнее, строже, суровее. А может, это только показалось Ирине?
     Уже в  воздухе ей пришло в голову, что в поведении пиявок есть еще одна
странность, отличающая их от других животных: они не разбираются, враг перед
ними  или нет.  У цивилизаторов  бытовало  мнение,  что  такриоты подходят к
болоту с агрессивными намерениями, поэтому пиявки и уничтожают их. Землян же
животным  бояться  нечего.  Предполагалось,  что они  чувствуют  психический
настрой приближающихся к болоту существ. Однако у  робота были  самые мирные
намерения, но его уничтожили. А Ирина сейчас была врагом. Чуть не приступила
к военным действиям. И ее не тронули. Не трогают и шамана, который  их ловит
и убивает. Значит, их избирательность основывается на чем-то внешнем. Что ж,
этот факт  пригодится.  Если он и не объясняет  ничего, то во всяком  случае
сужает круг поисков.
     Двое суток  просидела она на Базе, размышляя, рассчитывая, сопоставляя.
Лист  за листом,  испещренные  схемами, уравнениями  математической  логики,
неоконченными фразами летели в корзину. Буба, обиженная невниманием, бродила
одна, надув губы беспрепятственно таскала конфеты из столовой. Ирине было не
до нее.
     В первый день с ней сидели  Георг  и Буслаев,  потом Ирина прогнала их.
Они  только мешали  думать. Сергеев все-таки  ввел в машину  данные.  Машина
отказалась решать: для аналогичной задачи  не хватало компонентов. На третий
день Ирина полетела в горы.
     Опять  она сидела у костра  шамана, и объектив  тщательно фиксировал на
мнемокристалле  каждое  движение  такриота. Шаман  вошел  в раж.  Пораженный
"непонятливостью" женщины  с неба, заставляющей повторять одно и  то  же, он
прыгал, размахивал руками, обливался потом... К сожалению, такриоты не знали
календаря. Ирина  дотошно  расспрашивала, в какое время года  он охотился на
пиявок, был ли дождь или ясное небо. Выходило, что погода не имеет значения,
времена года тоже.
     -- Возможно,  пиявки  не трогают  его  только рано утром? -- подсказала
Мимико.
     Но  шаман  гордо заявил, что может безопасно  подойти  к болоту в любое
время суток.
     -- Идем! -- решительно сказала Ирина.
     Патриция не удержалась от хохота, когда шаман в своем нелепом  балахоне
полез в  мобиль.  Более  неподходящего  пассажира  для этой сверхсовременной
машины трудно было представить.  Он отчаянно  трусил, но под взглядами всего
племени держался стойко. Зато когда дверца машины захлопнулась, по становищу
пронесся вопль восторга. Мобиль взлетел высоко, но авторитет шамана вознесся
еще выше.  Кроме подопечных, никто из племени  еще  не отваживался летать. В
воздухе старик все-таки закрыл глаза и не открывал их, пока не приземлились.
     -- Не вздумай выходить! -- строго сказала Ирина Бубе.
     Девочка послушно кивнула.
     Ирина шла впереди,  а  Мимико  и  Патриция  по  бокам  шамана,  готовые
прикрыть  его,  если  пиявки  обнаружат  враждебные  намерения.  Но никакого
геройства не  потребовалось. Шаман беспрепятственно  подошел к берегу и даже
вошел в  воду. Над  головой светило солнце, а в  мыслях  Ирины была сплошная
темнота.
     -- Не иначе  он знает  какой-то секрет и скрывает, -- сказала Мимико, с
невольным уважением поглядывая на старика.
     -- Ну, если так!.. --  свирепо протянула Патриция и осеклась, вытаращив
глаза: рядом стояла Буба.
     Непоседливая  девочка  решила,  что рядом с  могущественными  небесными
людьми  ей  ничего  не  грозит.   Ирина,  как  наседка,  бросилась  на  нее,
загораживая от болота.
     -- Не суетись, -- сказала Патриция, -- они же не реагируют.
     Эта  загадка  была  похлеще, чем  все  остальные. Вековым  опытом  было
проверено,  что  ни  один  такриот,  кроме шаманов,  не  может  безнаказанно
приблизиться к болоту, и вот Буба спокойно стояла на берегу. Ирина застонала
и схватилась за голову. Теперь вообще ничему нельзя было верить.
     Она  так  расстроилась,  что даже  не  вернулась на Базу, заночевала  в
палатке девушек и на другой день пошла со всем племенем на охоту.
     --  О пистолете  забудь,  -- предупредила Патриция.  -- Вот тебе лук  и
развлекайся. Только постарайся не задеть своих.
     Но Ирина предпочла вооружиться мнемокамерой.
     Нырнув в душный  полумрак  леса,  такриоты преобразились. Куда девались
суетливая  нервозность,  бессмысленные  выкрики,  беготня! Теперь  это  были
суровые настороженные воины, от  умения и удачи которых зависит благополучие
всего  племени.  Бесшумной вереницей  скользили  они между стволов,  выбирая
места, куда падала тень  погуще.  Ни один  сучок не  скрипнул  под их босыми
ногами. Патриция  двигалась впереди, Мимико  и Ирина замыкали  колонну.  Под
ногами пружинил толстый ковер  из прелых листьев, и идти было трудно, как по
цирковому батуту.
     Вокруг,  куда  ни  взгляни,  качались зеленые канаты лиан, переплетаясь
странными узорами.  Будто чудовищный паук накинул на  лес  страшную паутину.
Лианы приходилось раздвигать или  рубить, чтобы  пройти.  Они  были жирные и
скользкие, и  Ирина  каждый раз брезгливо вытирала  пальцы.  На стволах, как
волшебные печати, лепились цветы -- огромные бледные бутоны с узкими нежными
лепестками.  Они были очень красивы, и Ирина  решила, что на  обратном  пути
обязательно сорвет несколько штук и поставит в вазу на письменный стол. Трех
цветков вполне достаточно, чтобы образовать чудесный букет. Но тут большой с
синеватым отливом жук прошелестел мимо нее и закружился над цветком. Желтая,
вкусно пахнущая  капелька  в  центре бутона привлекла насекомое. Жук  сложил
крылья, упал  на  лепесток  и пополз  по нему  внутрь. Лепесток  быстро стал
подниматься. Жук понял опасность, но уже было поздно. Лепестки захлопнулись,
и скоро внутри тугого  шара смолкло предсмертное жужжание. После этого Ирина
раздумала собирать в лесу букеты.
     Мимико  тихонько  толкнула  ее  и  показала  в  сторону.   Там,   почти
неразличимый среди  лиан,  раскачивался огромный двухголовый  питон. По  его
зеленому  в  коричневых  разводах  телу пробегали судороги.  Взгляд  четырех
крохотных глаз будто приклеился к людям.
     --  Сейчас  он  не  нападет,  нас  слишком  много, --  сказала  Мимико,
натягивая  лук и меткой стрелой пригвождая змею  к стволу, -- а забреди сюда
одна...
     Теперь каждая лиана казалась Ирине змеей, и она пристально вглядывалась
в покрытые зеленой слизью канаты, прежде чем раздвинуть  их. Все было  ново,
необычно. Она едва успевала вскидывать мнемокамеру.
     Впереди послышались возбужденные крики.
     --  Медведь,  -- уверенно  сказала Мимико. --  Будь это  олень, они  бы
гнались молча.
     Она не ошиблась...
     Обратно возвращались  шумно  и  весело.  Огромную тушу,  привязанную  к
срубленному   тут  же  стволу  молодого  дерева,  несли  несколько  человек,
постоянно  меняясь. Охотники  кричали, размахивали  оружием,  перебивая друг
друга  хвастались, кто сколько выпустил стрел и кто именно нанес смертельный
удар. Девушки шли молча.
     --  Мы  понимаем, что это  необходимо,  -- сказала Патриция в ответ  на
немой  вопрос  Ирины. -- Цивилизация должна пройти все ступени,  не минуя ни
одной,  и нам необходимо шагать рядом. Но после такого  все-таки делается не
по себе. Ты, разумеется, улетишь сейчас на Базу?
     Ирина кивнула.
     И опять  она горбилась над столом, сжимая виски горячими  ладонями.  Ей
казалось,  что  она   давно   разгадала  бы  загадку  пиявок,  если  бы   не
бессмысленное убийство робота.  Почему  пиявки  уничтожили его?  По внешнему
виду он мало походил на человека ростом и пропорциями, а пиявки могли судить
только по внешнему виду, это уже доказано.
     Разгадка таилась  где-то  совсем  близко.  Имеющиеся факты  были  столь
разноречивы, что могли давать только однозначное толкование,
     Было ясно одно: что-то есть такое во внешнем облике землян и такриотов,
что  служит ориентиром для  животных. Что-то настолько привычное, что просто
не задерживает их взгляд. Может, цвет кожи? Такриоты смуглее  землян, потому
что  не  моются. Буба сейчас беленькая, поэтому ее  не тронули, а шаман... О
нем лучше не думать, тут все загадка.
     Ирина  полетела  к   девушкам  и  вместе   с  ними   разработала   план
эксперимента. Девушки патрулировали на мобилях, а Ирина, вымазав лицо и руки
грязью,  пошла к болоту. Если животные  станут собираться для атаки, девушки
подадут сигнал, и тогда Ирина со всех ног кинется прочь. Но и грим не помог.
Пиявки упорно не хотели нападать. Грязь пришлось смывать в том же  болоте на
виду у животных.
     И  все-таки  Ирина  чувствовала,  что  приближается  к   цели.  Методом
исключения  она  отсекала  все  возможные   варианты,  подбираясь  к   тому,
последнему,  который и должен оказаться верным. И по мере того как протекали
дни, она делалась все спокойнее и уверенней. Она  и сама не понимала, откуда
появилась эта уверенность. Возможно,  оттого, что приняла все меры и загадка
не могла не быть разгадана.
     Это  произошло на двенадцатый день.  Ирина вышла на  минуту из комнаты,
оставив  дверь  полуоткрытой,  а  когда  вернулась, застала  Бубу  на  месте
преступления: девочка красила губы.  Стоя перед  зеркалом, она  неумело,  но
решительно водила помадой, превращая рот в яркое пятно. Ирина  застыла перед
дверью,  сдерживая  смех.  Как  быстро  перенимала чужую  культуру эта  юная
такриотка!  У  нее был  острый, любознательный  ум,  решительная действенная
натура,  волевой  характер.  Такие  индивидуумы  изредка   попадались  среди
аборигенов. В рекордно короткий срок Буба настолько выучила язык землян, что
могла  кое-как  объясняться  с  ними. Ирина поручала ей  несложную  домашнюю
работу, и  девочка  отлично  справлялась. Начала  постигать она  и  принципы
грамоты и  уже  выучила несколько букв. Мало  того, она рвалась к управлению
мобилем.
     Мимико  теперь   прилетала  каждый   день,  чтобы  подбодрить  подругу.
Рассказывая ей о Бубе, Ирина, смеясь, воскликнула:
     --  Попробуй отличи  эту такриоточку  от любой  земной девчонки! А ведь
все, что надо было, -- это одеть и...
     -- Что с тобой? -- испугалась Мимико.
     -- Постой-постой, -- забормотала Ирина, -- так ведь,..
     Она остановившимися глазами уставилась на подругу.
     -- Да что случилось?!
     -- Ну конечно, они же только по внешнему виду...
     С ликующим воплем Ирина вылетела в коридор. Перепуганная Мимико мчалась
следом, но нагнала ее только у дверей начальника отряда.
     --   Все   ясно!  --   усмехнулся  Сергеев,   когда  Ирина,  красная  и
взбудораженная, ворвалась к нему. -- Разгадали