ять, возбуждая любопытство, и легенды будут
рассказывать,  что  когда-то  в  нем  жили  такриоты.  Не  люди  с  неба,  а
такриоты... И  в  конце концов легенды сделают свое дело. А может,  все  это
произойдет раньше. Кто знает...
     Девочки  с  удовольствием  зажили  маленькой  коммуной.  Скучать им  не
приходилось. Они целыми днями принимали гостей, а их было немало. Все жители
пещеры побывали в доме, приходили даже из соседних племен. И странное  дело,
их  не   трогали.  После  совместной  постройки  канала   племена  перестали
враждовать.  Весть  о том,  что  любое  племя может  сделать  себе такие  же
деревянные  пещеры,  как  у  "людей  с  неба",  мгновенно облетела  планету.
Разумеется,  для  этого  больше  всего  постарались  цивилизаторы.  Такриоты
придирчиво и настороженно  оглядывали  непривычную обстановку.  Особенно  их
поразила печь.  Нехитрое  устройство с дымоходом и  плитой,  на которой  так
удобно  готовить и  можно  сделать  такие  вкусные вещи, наполняло такриоток
непривычным сознанием собственной  значимости. У этого каменного  сооружения
они не только не  уступают мужчинам, но превосходят их. Здесь они хозяйки. А
главное,  мужчины целиком будут  зависеть  от  них. Ведь  если  раньше любой
такриот  мог  сунуть кусок  мяса в уголья, то  теперь только женщины владеют
секретом  вкусной  стряпни  на  плите.  А  кто  же, отведав раз  эти  блюда,
согласится снова питаться полусгоревшим  мясом! Кроме того, чистота... Какая
это, оказывается, замечательная вещь!  Каждая  такриотка втайне представляла
себя  на  месте  девочек --  беленьких,  с уложенными  волосами,  в опрятных
передничках,  ловко  орудующих  ухватами  и  вениками.  Мужчины  были  более
сдержанны в  своих эмоциях. Они опасливо поглядывали на деревянные кровати и
отходили,  разочарованно покачивая головами. С этих странных возвышений  так
легко   свалиться  во  сне.  Нет,  не  нравилось  им  здесь,  и  они  угрюмо
отмахивались от взволнованных женщин.
     Через  несколько  дней цивилизаторов, спавших в палатке, разбудил  стук
топора. Патриция приподняла полог и, ахнув, замахала подругам, приглашая  их
посмотреть.
     Шаман рубил  деревья.  Сбросив  свой  травяной балахон, он  остервенело
кромсал  упругие стволы.  Хитрый  старик  понимал,  что все  его  могущество
держится  до тех пор, пока он окутан дымкой таинственности. Ведь  необычное,
непонятное всегда  внушает  если не уважение, то  хотя бы страх.  А  теперь,
когда осушено  болото  и  страшных  пиявок, как беспомощных рыб, побросали в
большую корзину,  когда простые девчонки живут так  же, как  могучие "люди с
неба", какое уж тут  уважение! Эдак любой может стать "общающимся с богами".
Секрета тут  никакого.  А значит, все племя  очень  скоро  узнает, что  боги
никогда не нисходят к людям. Что же  тогда будет? И, злобно  ухая при каждом
взмахе,  шаман  сооружал себе  жилище огромных размеров, не  заботясь  ни об
удобствах,  ни о каких-либо пропорциях. Лишь бы побольше, помассивней, чтобы
один вид внушал почтение.  Он валил деревья не каменным топором, а стальным,
очевидно украденным у землян во время постройки канала.
     --  Мне  даже страшно! -- тихонько  сказала  Мимико.  --  Такое  бурное
развитие  с  тех пор, как прекратилось излучение!  Вот-вот они перескочат  в
феодальный строй,  минуя рабовладельческий.  По крайней  мере  первый  замок
возводится лет на сто раньше, чем мы рассчитывали.
     Патриция покачала головой:
     -- Они не повторят нас, пойдут своим  путем.  Собственно, они  шли им с
самого начала. У них,  например, нет вождей,  одни шаманы.  Так что  это  не
феодализм, это что-то новое, такого у нас не было. Мы даже не знаем, как это
называется.
     -- Было бы явление, а название изобретут, -- усмехнулась Ирина.
     Постепенно   напряжение  оставило  ее.  Эксперимент  девушек   оказался
настолько увлекательным,  что Ирина  как-то незаметно  забыла  и  страхи,  и
сомнения,  и  даже  смогла не  думать о  тех  неожиданных догадках, которыми
поделился с нею профессор. Поэтому однажды утром она не сразу поняла, почему
Сергеев   так   взволнованно  кричит  в  микрофон,  требуя  ее  немедленного
возвращения на Базу. Впрочем, он звал не только ее, он звал всех.
     С  Земли  прилетел  председатель   комиссии  по  контактам.  А  членами
комиссии, по рекомендации Сергеева, назначили, кроме него, Ирину,  Буслаева,
Патрицию и Олле.


"СЕЗАМ, ОТКРОЙСЯ"

     Солнце еще  только поднялось над горизонтом и розовая заря еще сползала
с неба, когда группа землян подошла к овальному люку чужого астролета.
     Впереди  косолапо,  выворачивая  ступни, шагал председатель комиссии по
контакту  академик  Козлов. Облачка пыли взлетали каждый раз, когда его ноги
грузно вбивались в землю.
     Ирина давно знала Козлова. Он читал лекции в АКР, принимал экзамены. Но
до  сих пор  она не  переставала удивляться,  сколь щедро природа  наградила
этого    человека.    Беспристрастная    статистика   вывела    удивительную
закономерность:  восемьдесят  процентов  выдающихся  людей  не  обладает  ни
крупными  размерами, ни  большой физической  силой.  Козлов  в  этом  смысле
составлял счастливое исключение.
     Огромного  роста  (даже Буслаев стушевывался  перед  ним),  широченного
размаха плечи, с громовым голосом и неуемной натурой он поражал воображение.
     На его массивном, шишковатом лице с толстым носом и пышными, спадающими
вниз  усами сверкали неожиданно  маленькие,  как  светлые бусинки, глазки. И
каждый,  на  кого  падал  взгляд  академика,  чувствовал  себя  будто  перед
рентгеновским аппаратом.
     Сам  гигантских  размеров,  Козлов  уважал  крупных  людей.  Поэтому  с
Буслаевым они с первого же дня сделались большими  приятелями. Обоих роднили
бесшабашные характеры  и отчаянная  смелость. К  тому  же  академик оказался
завзятым бильярдистом,  и каждый  вечер  в  клубе  раздавался  громкий  стук
сшибающихся шаров.  Сражались по  всем  правилам:  проигравший лез под стол,
невзирая на чины и звания. Зато Ирина в присутствии академика никак не могла
подавить в себе чувства, будто не выучила урок.
     Козлов  прилетел  неделю  назад,  но  только сегодня  комиссия  впервые
подошла к астролету. Первым делом председатель захотел подробно ознакомиться
с историей  находки корабля.  Он выслушал  отчет  Ирины,  досконально изучил
журнал и  долго ругал  ее за допущенные ошибки, нагромождение  нелепости  на
нелепость, как  он выразился. По его  словам выходило, что понять, кто такие
пиявки, можно было сразу, чуть  ли не в первый же день.  А  кончил тем,  что
объявил, что Ирина все-таки молодец, что у нее аналитический ум, "только вам
его еще шлифовать и шлифовать, дорогая", и расцеловал ее. Слишком горячо, по
мнению Буслаева.
     После  этого Козлов слетал к астролету, обследовал ручей, который,  как
обнаружил  Василий,  был искусственно  создан из  выведенной  на поверхность
подземной  реки,  подсчитал баланс  воды и  объявил, что, пожалуй, профессор
Сергеев  прав:  пятьдесят  процентов  за  то, что корабль  обитаем.  Главным
доводом  было то, что излишек воды никак не мог испариться, а следовательно,
использовался в астролете.
     -- Друзья мои, мы ничего не можем утверждать с полной очевидностью и, к
сожалению,  не  в  состоянии  абстрагироваться  от  наших,  земных,  канонов
мышления. А по  этим канонам ход событий ясен как  на ладони. В самом  деле,
как поступили  бы  мы, земляне, если бы,  скажем, произошла катастрофа и  мы
оказались не в состоянии взлететь с  чужой планеты? Поставили бы корабль  на
консервацию и легли в анабиоз в надежде, что когда-нибудь нас отыщут.
     --  Но  мы  не стали  бы уничтожать аборигенов ни своими руками,  ни  с
помощью дрессированных рептилий на других материках, а на своем подавлять их
развитие  излучением.  Ведь  за  это  время  такриоты  создали  бы  развитую
цивилизацию и оказали помощь пришельцам, -- возразила Патриция.
     Козлов энергично замахал руками.
     -- Правильно, дорогая. Мы бы не стали. А они сделали...  предположим. А
может, никакой аварии и не  было. Может, пустой  корабль нарочно оставлен на
этой планете,  как  перевалочная  база. С тех пор как осушили болото  и вода
перестала  поступать в машины,  прошло достаточно времени,  но  никто же  не
показался. Но даже если на корабле нет хозяев, мы не имеем права считать его
пустым. Механизмы  могут  действовать  по многочисленным  программам,  в том
числе  и программам  встречи  непрошеных гостей. -- Он засмеялся,  довольный
смятением  на лицах слушателей, и его маленькие глазки скрылись в набежавших
складках.
     --  Послушайте,  но  так  же  нельзя!   --  решительно  сказала  Ирина,
преодолевая в себе навязчивое ощущение невыученного урока. -- И Сергеев и вы
упорно подчеркиваете, что земной логикой не объяснить поведение инопланетных
существ, что у них все другое и даже дважды два не четыре. Но не вы ли учили
нас, что законы мироздания одинаковы для всех точек  Вселенной и  они должны
осмысливаться единой  логической  цепью?  На  любой  планете любое  существо
постигает, что камень всегда падает вниз, а когда заходит солнце, становится
темно. И два яблока плюс два яблока всегда четыре яблока как ни считай: хоть
на пальцах, хоть на щупальцах,  хоть на электронно-счетной  машине.  Да, что
говорить: разгадала же я тайну пиявок чисто логическими рассуждениями...
     Она запнулась, не в силах выносить дальше насмешливого взгляда Козлова,
и сердито отвернулась. Тогда академик добродушно загудел:
     -- Недавно вернувшаяся экспедиция обнаружила  планету грушевидной формы
в двойной звездной системе. Там камень падает не вниз, а вбок, -- чем дальше
от основного  ядра,  тем  угол  падения больше  и  в  максимальном  удалении
составляет  тридцать семь градусов. Передвигаться  землянам по  этой планете
почти невозможно: почва под  ногами всегда наклонена то в одну, то в  другую
сторону. И тем не менее там есть животная  и растительная  жизнь. А живи там
Ньютон,  он  вывел  бы совсем другой  закон  всемирного тяготения. Существа,
имеющие щупальца неравной длины, могут создать математику  скользящих чисел,
недавно  открытую  профессором Лернером.  По  ней дважды  два равно  четырем
только как  частный случай из бесчисленного количества вероятностей. А  если
эти  существа обладают к тому же инфракрасным зрением, то  для них с заходом
солнца  темнота не  наступит.  Также  должен  разочаровать вас,  дорогая,  с
пиявками. Боюсь, вы так и не поняли, как вам повезло. Не разгадали вы логику
их  поведения.  Произошло простое  совпадение,  счастливая  случайность.  Не
одежда спасала робота, шамана и вас.  Что-то  другое, гораздо более  сложная
цепь  явлений, которую одежда  только замыкала.  Но выпади случайно  из этой
цепи одно звено...  Впрочем,  довольно об  этом. У нас  впереди много дел, а
времени в обрез. Давайте распределим обязанности.
     После  этого   жизнь   на  Базе   завертелась  чертовым   колесом,  как
пожаловалась однажды вконец измученная Мимико. Неугомонный академик заставил
работать всех. Ирине  с Буслаевым и  десятком других цивилизаторов досталось
оборудовать   наблюдательные  посты  и   подготовить  площадку  для  земного
звездолета. Козлов  хотел,  чтобы диск  инопланетян был в  прямой  видимости
противометеоритных  пушек. За  три дня был  расчищен и  выровнен "пятачок" в
полукилометре от болота,  поставлены  приборы лучевой  посадочной наводки, и
вчера  наконец  все было  готово. Поднявшись с  космодрома,  земной  корабль
обогнул планету по орбите и  приземлился точно на обозначенное место. Теперь
там лет десять не вырастет ни былинки, зато за спиной комиссии по контактам,
приближающейся к диску, грозно торчали аннигиляционные жерла. "Нужно ли это?
Мы же  идем  к  братьям по  разуму", --  сомневалась Ирина, но молчала. Даже
Буслаев притих и  за весь путь не проронил ни слова. Правда, ему было  не до
этого. Гигант тащил на плечах тяжеленный лингвистический блок, и чем ближе к
кораблю, тем шаг его делался грузнее.
     Не  дойдя  до корабля пятьдесят метров, академик  остановился  и сделал
знак Патриции и Олле. Те молча разошлись в сторону, так, чтобы просматривать
люк сбоку. Кобуры  бластеров  были  у  них расстегнуты. Остальные не несли с
собой  оружия. Проверив  и коротким  кивком  одобрив их  расстановку, Козлов
повернулся и решительно зашагал к люку.
     Серая  бронированная  пластина,  закрывавшая  вход  в  чужой  астролет,
стремительно  надвигалась на них. По крайней мере так казалось Ирине. В этот
момент,  когда, чудилось,  весь  мир  затаил  дыхание,  она никак  не  могла
сосредоточиться на главном.  Мысли  путались,  разлетались,  как  вспугнутые
птицы. Почему-то внимание приковала  тусклая желтая полоска по обводам люка.
Зачем она? Имеет ли какое-нибудь значение?
     Они стояли перед люком, перед чужим, неведомым миром. Что скрывается за
этой серой матовой поверхностью?
     --  Никаких  ручек,  никаких  углублений  или   запоров,  --  задумчиво
проговорил Козлов, прикасаясь к металлу. -- Или надо сказать просто: "Сезам,
откройся"?
     Он  вздрогнул и  невольно  попятился,  потому  что  в этот  момент  люк
беззвучно скользнул вбок, и перед землянами открылся темный провал.
     Буслаев,  плечом  оттерев  председателя,  подошел вплотную  и  заглянул
внутрь.
     -- Мда... хоть глаз выколи, -- с деланным смешком сказал он. -- Но ведь
приглашают...
     --  По-видимому, --  согласился  академик,  в  свою  очередь  отодвигая
цивилизатора.  -- И мы войдем. Отступать мы уже  не имеем  права. Кстати, --
обратился  он  к  Ирине,  -- что вы можете  сказать о тех,  кто строил  этот
корабль?
     Она только пожала плечами в полном смятении.
     -- Ну, ну, дорогая, приободритесь. Ничего страшного  пока не произошло.
К нам относятся, как видите, с определенным  пиететом. А об обитателях можно
сказать, что, во  всяком случае,  они  не выше нас ростом. В моем доме дверь
почти таких же размеров. Не входят же они к себе согнувшись.
     И, рассмеявшись, Козлов первым шагнул во  мрак чужого  корабля. За ним,
тяжело  ступая, двинулся  Василий.  Ирина чуть  помедлила,  бросила  быстрый
взгляд вокруг,  поймав прощальные жесты оставшихся снаружи, и одним  прыжком
догнала  товарищей.  Крышка   люка  тут   же   скользнула  обратно.  отсекая
отступление, а впереди зажегся свет.


НА НАБЛЮДАТЕЛЬНОМ ПУНКТЕ

     -- Всем постам доложить обстановку, -- монотонно проговорил  в микрофон
Сергеев.
     Он  уже  устал  произносить  эту  фразу. Солнце клонилось  к закату,  а
корабль  лежал перед ними все такой же мертвый и неподвижный. И, как тяжелые
камни,  из  динамиков  падали  короткие  фразы   рапортов:  "Пост  три:  без
изменений... Пост восемь: без изменений... Пост семнадцать..."
     Патриция и  Олле  все так  же  дежурили на своих местах, только сели на
траву, не сводя глаз с корабля. Сергеев уже дважды предлагал сменить их, они
отказывались. И  все остальные наблюдатели не покинули свои  посты,  хотя по
расписанию предусматривалось сменное дежурство.
     Яростно грызя мундштук трубки, Сергеев  непрестанно вышагивал из угла в
угол, меряя тесное помещение  по диагонали. Четырнадцать  часов минуло с тех
пор, как  люк закрылся за тремя землянами. Что происходит  в корабле?  И что
должен   делать   он,   Сергеев?  Среди  всевозможных  вариантов   контакта,
разработанных  Козловым, был и такой, что люк обратно не  откроется, а рация
будет молчать. Тогда  через тридцать шесть  часов он отдаст приказ командиру
земного корабля и надежда на контакт  окончательно рухнет. Но до  этого  еще
тридцать шесть часов. Что-то изменится за это время, не может не измениться.
     -- Ой, как есть хочется, просто невыносимо!
     Он  вздрогнул. Что это? Голос  Ирины. Он  схватил бинокль. Перед диском
по-прежнему маячили только две фигуры наблюдателей. Но они вскочили на ноги,
оглядываются.  Значит,  не  померещилось.  И  тут  же  в  динамике  зазвенел
возбужденный голос Мимико:
     -- Вы слышали? Слышали? Это же Ирка!
     -- Тихо! -- Сергеев хлопнул ладонью по микрофону. -- Всем молчать!
     И  в  наступившей  тишине вновь  прозвучал  знакомый  голос,  интонация
которого  странно не соответствовала смыслу  фразы. Будто Ирина насмешливо и
дерзко бросала кому-то в лицо:
     "Ой, как есть хочется, просто невыносимо!"
     И снова, не выдержав, крикнула Мимико:
     -- Смотрите, смотрите, у люка!..
     Но профессор и сам  увидел. Люк не открылся, но около него неведомо как
появился большой оранжевый куб, ярко выделяясь на сером фоне. Дрожащей рукой
Сергеев сдавил микрофон:
     -- Дежурному  по кухне. Срочно доставить обед на  трех человек. Жаркое,
фрукты, бутылку вина.
     Обед был  доставлен  быстро, но  еще быстрее  прибежала Мимико. Сергеев
торопливо доканчивал записку, когда она влетела, раскатисто хлопнув дверью:
     -- Я сама, сама отнесу! Ну разрешите, пожалуйста.
     -- Ну и дисциплинка! Покинуть пост без разрешения...  Ладно, пойдешь со
мной. С  таким  помощником я уж наверняка не пропаду. Уложи  все  так, чтобы
было  удобно нести, и сообрази, как лучше спрятать  это  послание. Чтобы  не
заметили, на всякий случай. Может, разрежем яблоко...
     Мимико фыркнула:
     -- Это же негигиенично, да и неразумно. Мы вот так...
     И она быстро  запрятала бумагу  между двумя сложенными тарелками. Часть
взяла она, часть Сергеев.
     Он  шагал  к  диску,  хмурясь  и  улыбаясь  одновременно. Итак, главное
выяснено: корабль обитаем. И очевидно,  контакт  произошел, раз ОНИ передали
земную фразу.  Вероятно, самую  необходимую в данный момент. Но  почему  эта
фраза  вырвана  из  текста,  почему  не  предоставили  землянам  возможности
связаться  с  товарищами,  рассказать... Играй  тут  в  детективщину,  прячь
записку в тарелки!  Ох,  видно,  ни  один  из предусмотренных  вариантов  не
сработал, и контакт происходит совсем не так...
     Перед кораблем  к ним  присоединились Патриция  и  Олле.  Вчетвером они
приблизились  к  люку  и  положили на оранжевый куб принесенные блюда. Через
мгновение куб исчез, будто испарился, только тонкий пронзительный звук долго
еще дрожал в воздухе.
     -- Техника на высоте! -- хмуро сказал Олле.
     Тут только Сергеев вспомнил, что ни он, ни товарищи тоже ничего не ели.
Он  отвел свою группу на прежнее  расстояние и попросил по рации принести им
поесть. А потом растянулся на траве.
     -- Будем ждать.
     Ответ они получили через час  с небольшим. Куб  с пустой посудой  снова
возник у входа, и Мимико мгновенно  отыскала так  же  спрятанный в  тарелках
лист бумаги. С трудом  разбирая неровный  почерк академика, Сергеев прочитал
вслух:
     -- "Судя по методам, которыми исследуют нашу психику, это не гуманоиды.
Мы  тоже  еще  никого не видели, так что можем только гадать. Но настроены к
нам не положительно, и если  мы дрогнем, дело может  принять  любой  оборот.
Очевидно,  пробуждение в  данный момент не входило  в планы хозяев  корабля.
Ясно одно: мы пленники, и вы должны действовать, если представится случай, в
соответствии с этим. Хорошо бы продемонстрировать  им  нашу силу; думаю, это
будет не лишнее".
     Сергеев  сложил письмо, спрятал его  в  карман,  сосредоточенно закурил
трубку.
     -- По-моему, на контакт  они уже не надеются, --  задумчиво проговорила
Патриция, наморщив лоб. -- Стремятся выбраться подобру-поздорову.
     -- Ух, я бы их! -- пылко  воскликнула  Мимико, топая  ногой. И хотя она
была всерьез разгневана, все невольно улыбнулись.
     У  Сергеева  возникла  идея.  Приказав  всем  оставаться на местах,  он
быстрым шагом направился к  астролету. Немного помедлив, Олле  догнал  его и
зашагал рядом.  Начальник  отряда  покосился  на цивилизатора, но ничего  не
сказал.
     Как Сергеев и  ожидал, люк открылся сразу, после легкого прикосновения.
Они  постояли немного, вглядываясь в  непроницаемую  мглу,  затем  по  знаку
профессора отступили на несколько шагов.