ного поля. Да разве помогут и  такие  приборы,
которые монтировали Кален и  Логер?  Разве  они  растопят  эту  стеклянную
массу? Ведь о механическом воздействии не может быть и речи.
   Пробовал дать задание  координатору,  но  и  он  беспомощен,  проявляет
полное безразличие. А ведь ему я обязан жизнью.  Это  он  услышал  стук  и
привел в действие крышку аварийного люка.
   Что делать? Что делать? Не могу же я их оставить!  Как  только  столица
войдет в тень, попробую наладить световую связь. Может  быть,  Петерсен  и
Кален что-нибудь придумают".
   Последняя страничка, помеченная номером 2004, была продиктована уже  на
обратном пути:
   "Все это ерунда. Однако  человек  -  глупая  машина.  Плохо  записанная
лента. Все кружит, кружит и помнит о том, что хотелось бы забыть.
   Собственно, о чем я беспокоюсь? Ведь я жив! Свободен! Вернусь на Землю,
и все будет в порядке. Пища есть. Им тоже хватит таблеток. Хватит ли? Ведь
это только для меня время течет быстрее. Одиннадцать и три  десятых  года!
Это в лучшем случае дважды по 12 лет... Хватит ли им энергии? Может  быть,
хватит. А нервы? Не перегрызутся ли, как дикие звери? А если им не  хватит
энергии? Может быть, уже не хватило? У меня  перед  глазами  стоит  жуткий
гриб ядерного взрыва. А потом... я уже не уверен. То мне кажется, что  это
амфитеатр, в котором горят слабые огни затопленной  базы,  то  -  что  там
вообще нет города, а лишь  ужасная  воронка,  кратер  диаметром  во  много
километров.
   Все время вижу прозрачное вещество и их тени в окнах базы...  Видят  ли
они еще звезды? Может  быть,  уже  пыль,  несомая  ветром,  толстым  слоем
покрыла поверхность застывшего озера? Может, там растут цветы?  Их  цветы.
Пурпурные цветы проционидов. Цветы, к которым никогда но прикоснется  рука
человека.
   Может быть, жители столицы вернулись в свои жилища? А  если  вернулись?
Отдают ли они себе отчет в том, что кроется внутри их пустой пирамиды? Как
мало надо, чтобы вместо города на этом месте чернел кратер. Опять не  могу
избавиться от ощущения,  что  там  все  уже  кончилось,  что  спасательная
экспедиция не имеет смысла..."
   На этом  дневник  обрывался.  Что  же  произошло  с  экипажем  фотолета
"Маттерхорн"? Почему погиб Славский? Каким образом была затоплена база  на
поверхности IV планеты? Почему мой друг не мог помочь товарищам? И  почему
не хотел принимать груз, присланный командованием экспедиции? Может  быть,
руководствовался только соображениями: морали? Может быть, за этим кроется
какая-то другая причина? Каким был на самом деле Логер?
   Мне хотелось узнать правду.
   Я поднял голову. Глаза мои встретились  с  глазами  Конопатого.  Он  не
спал, а внимательно смотрел на меня.
   - Читал? - спросил он, показывая глазами на исписанные странички.
   Я смутился. Отрицать было бессмысленно.
   - Пытался  навести  здесь  порядок  и  случайно  наткнулся  на  них,  -
неуверенно начал я. - А так как они меня очень заинтересовали, то...
   Он усмехнулся и зло проговорил:
   - Я придумал новую поговорку: "Не пускай в дом газетчика, даже если  он
уверяет, что ушел на пенсию"...
   - Прости, - буркнул я. - Мне, пожалуй, пора.
   - Нет! Теперь не уйдешь! Садись! - приказал он безапелляционно.  -  Раз
уж ты прочел эти странички, то должен узнать всю правду, чтобы понять...
   Мне  было  не  по  себе,  но  одновременно  я  почувствовал   некоторое
облегчение.
   - От всего этого в дрожь  бросает,  -  осторожно  начал  я.  -  Это  ты
диктовал? - я показал на отпечатанные странички.
   - Да. А что тебя интересует?
   - Собственно, все. Я хотел бы разобраться в этой  истории.  Ты  мог  бы
рассказать мне все в какой-нибудь хронологической последовательности?
   - У меня нет желания рассказывать. А тем более рассказывать по порядку.
Если хочешь - спрашивай, не хочешь - не спрашивай...
   Он вытянулся на диване, положив руки под голову.
   - Насколько мне удалось понять, - начал я сразу,  -  после  прибытия  в
систему Проциона вы вывели "Маттерхорн" на стационарную орбиту  вокруг  IV
планеты Проциона А и пытались наладить связь с ее  жителями.  Эти  попытки
практически что-либо дали?
   - Не понимаю, что ты имеешь  в  виду.  Мы  пытались  найти  общий  язык
визуальными методами. Ракета чертила  светящиеся  фигуры  в  пространстве.
Проциониды  очень  разумные  существа.  Уже  на  второй  день  они  начали
реагировать весьма логичным образом на наши сигналы, а через  четыре  дня,
как следовало из ответов, уже понимали их  смысл,  так  что  через  неделю
встал вопрос о непосредственных контактах.
   - И всю эту неделю вы не высаживались?
   - Нет. Космическое  право  запрещает  высадку  на  обитаемых  планетах,
заселенных разумными существами,  без  их  согласия.  Кроме  того,  всегда
необходимы   предварительные   наблюдения.   Надо   было   хоть    немного
познакомиться.
   - Как выглядели эти проциониды?
   - Как перевернутые запятые, липкие, осклизлые создания. Тело  округлое,
как шар или яйцо. Шесть конечностей - все хватательные.
   - А голова?
   - Головы вообще нет. Во всяком случае, в нашем понимании. Органы зрения
- на подвижных усиках, а отверстия для приема пищи и выделения отбросов  -
в окончаниях щупалец.
   - У тебя нет снимка?
   - Есть. Позже покажу.
   - А полный комплект дневника сохранился?
   Он подозрительно взглянул на меня.
   - Нет. Все уничтожил. И микромагнитную запись тоже... Все уничтожил!  -
повторил он.
   - Зачем?
   - Так лучше, - уклончиво ответил он.
   - Чего-нибудь боишься?
   - Хвалиться нечем. Они... - начал он  и  вдруг  переменил  тему.  -  Ты
спрашивал о высадке? С этого все я началось! Когда  нам  удалось  вдолбить
проционидам, что мы хотели бы нанести им визит, они сразу  согласились.  С
делегацией должны были лететь Славский в качество командира, Кален  -  как
навигатор и механик,  Гордон  и  Холи  -  знатоки  искусства  и  внеземной
архитектуры, а также  Гартер  -  лингвист  и  кибернетик.  Мы  были  очень
довольны, что все идет так гладко, только один Петерсен был неспокоен.  Он
твердил, что сначала надо послать автомат. Такое  быстрое  согласие  может
означать ловушку. Дело в том, что мы обнаружили в окружающем  пространстве
большое количество античастиц. Не  подлежало  сомнению,  что  это  явление
имеет какую-то связь с исследуемой планетой. Петерсен считал,  что  у  нас
нет еще достаточных данных для оценки  технического  уровня,  достигнутого
проционидами.  Возможно,   говорил   он,   что   основная   промышленность
размещается  в  глубине,  что  они  уже  располагают  ядерной  техникой  и
античастицы - продукт экспериментов. Петерсен даже  высказал  мнение,  что
при оценке ситуации всегда  необходимо  учитывать  вероятность  нападения.
Однако  Логер  высмеял  его,  говоря,  что  наличие  большого   количества
античастиц - следствие определенного рода селекции космического излучения,
которое, по-видимому, возникает  в  довольно  сильном  магнитном  поле  IV
планеты. Уже во время полета, особенно последние полгода, мы замечали, что
в  некоторых  районах  увеличено  количество  античастиц  со  значительным
зарядом, как мы думали, внегалактического происхождения. Поток этих частиц
был, по мнению Логера, захвачен и удержан в  системе  Проциона.  Вообще-то
спор был сугубо теоретическим - каждый подтверждал свои доводы  формулами,
но  дискуссию  пресек  Гольден,  авторитетно  заявивший,  что   разведчика
высылать нельзя без согласия жителей планеты. А просить сейчас  разрешения
нецелесообразно, так как они  могут  подумать,  что  мы  им  не  доверяем.
Правда, в последнем он был, конечно, не прав, потому что высылку  автомата
можно было легко оправдать необходимостью определения условий, а  особенно
наличия микроорганизмов, чтобы не вызвать взаимного  заражения.  Но  тогда
нам всем так не терпелось с посадкой,  что  мы  переспорили  Петерсена.  В
конце концов он согласился с тем, что мы должны сделать одно  зондирование
в свободном пространстве, то есть выше тысячи километров над  поверхностью
планеты. Автомат  выявил  тогда  наличие  сферы  радиации,  состоявшей  из
античастиц, что, казалось, подтверждало теорию Логера.
   - И все-таки это была ловушка? Славский погиб?
   - Погиб. Как и было решено, они  полетели  впятером.  Сначала  все  шло
хорошо. Пилот-автомат вел машину по  заданной  орбите.  Славский,  Гордон,
Холи, Гартер и Кален сидели в пассажирской кабине,  наблюдая  за  экранами
магнитно-гидродинамической  системы,  защищающей  поверхность  ракеты   от
нагревания,  которое  вызывают  соударения  с  ионизированными   частицами
атмосферы. Самовозбуждающееся поле служило надежной защитой одновременно и
от ионизированных частиц, и от античастиц, пути которых искривлялись  так,
что не достигали стенок корабля. Конечно, определенное количество частиц с
большим зарядом проникает сквозь такое поле, по мы  считали,  что  это  не
могло создавать  большой  опасности.  И  когда  вдруг  раздался  аварийный
сигнал, оповещавший о резком скачке величины излучения, никто  не  обратил
на это внимания. Подумали, что это попросту кольцо радиации,  теоретически
предвычисленное Логером  и  подтвержденное  роботом-разведчиком.  Подобное
кольцо имеется  и  у  Земли,  однако  у  IV  планеты  оно  состояло  почти
исключительно из античастиц. Сила излучения  возрастала.  Ракета  потеряла
радиосвязь с кораблем. Славский приказал спутникам сидеть на местах, а сам
пошел в кабину пилота, так как робот сигналил  все  настойчивей  и  мог  в
любой момент  самостоятельно  изменить  направление  полета.  По-видимому,
Славский решил, как можно скорее пройти сферу радиации, и приказал  роботу
направить машину прямо вниз, к планете.  Он  считал,  что  ниже,  как  это
предсказывал Логер, окажется сфера, состоящая из протонов. Это-то  и  было
самоубийством. Дозиметры ошалели! Сила гамма-излучения  была  так  велика,
что  через  несколько  минут  счетчики  перестали  работать.  Одновременно
воспламенилась поверхность ракеты. Приборы показали, что вместо  ожидаемых
протонов ракета наталкивается только на антипротоны и что напряжение  поля
возрастает.  Славский  приказал  роботу  повернуть,  но   тот   вышел   из
повиновения.  По-видимому,  возросшее  гамма-излучение  вызывало  какие-то
возмущения в электронных системах автомата. Славский был вынужден  перейти
на ручной пилотаж. Машина повернула, но  еще  некоторое  время  продолжала
углубляться в атмосферу. И горела... Горела! - повторил мой друг  дрожащим
голосом.  -  Защитное  поле  "село".  Ты  знаешь,  что  происходит,  когда
сталкиваются частицы с античастицами? Мы видели с корабля, как поверхность
снаряда стала красной, потом желтой, наконец белой. Мы были убеждены,  что
подтвердились  предположения  Петерсена  и  проциониды  атаковали   ракету
потоком антипротонов. Логер даже потребовал включения  двигателей,  с  тем
чтобы  перевести  "Маттерхорн"  на  более  удаленную  орбиту,  но  мы   не
позволили. Ведь это означало  оставить  наших  людей-на  произвол  судьбы.
Ракета горела, но направление ее полета изменилось, она уже отдалялась  от
проклятой планеты! К счастью, двигатели выдержали.  Правда,  Славский  был
уже мертв. Исследования показали, что температура в кабине пилота дотла до
восьмисот градусов, но после  выхода  ракеты  из  атмосферы  и  ослабления
гамма-излучения робот снова принял управление на себя. Однако  он  не  мог
довести снаряд до "Маттерхорна", так как совершенно ослеп.
   - Кто ослеп?
   - Я же говорю - робот! Все наружные приборы ракеты оплавились. Когда мы
добрались до нее, она была  еще  ярко-красной.  К  счастью,  люк  открылся
легко.  Гартер,  Кален,  Гордон  и  Холи  были  живы,  но  без   сознания.
Пассажирская кабина находилась в центре корпуса и не имела  иллюминаторов.
Температура не превышала тут ста  градусов.  Славского,  увы,  не  удалось
вернуть к жизни.
   - Значит, Петерсен оказался прав?
   - Все зависит от того, как это  понимать.  Он  был  прав,  считая,  что
необходима разведка. Нам никто не устраивал ловушки. Проциониды но  хотели
нас убивать! Они вообще не имели ни малейшего понятия о ядерной физике.
   Я был совершенно обескуражен.
   - Тогда что же произошло?
   - Это был _антимир_! - тихо, но с ударением сказал мой друг.
   Наступило молчание.
   - Ты имеешь в виду мир, созданный из античастиц?  -  спросил  я  спустя
минуту, желая еще раз увериться в том, что не ослышался.
   - Да, - кивнул он. - Ты, наверное, представляешь себе, что это  значит?
У нас вокруг положительных ядер  вращаются  отрицательные  электроны.  Там
вокруг отрицательных ядер вращаются положительные электроны  -  позитроны.
Вместо протона - антипротон, вместо нейтрона -  антинейтрон.  Столкновение
частицы с античастицей дает в результате...
   - ...аннигиляцию, - докончил я, чувствуя, что холодею.
   - Да. Аннигиляцию, - повторил он глухо. - Уничтожение существовавшей до
этого формы материи, превращение вещества в излучение.  Ничего  странного,
что жароупорная поверхность ракеты горела, как солома на ветру.
   - Неужели  возможно,  чтобы  Процион...  Так  близко  от  Солнца!  Едва
одиннадцать световых лет!
   - Что значат все теории против фактов? - неестественно  рассмеялся  мой
товарищ. - Придется пересмотреть космогонические теории. Придется  создать
новые, а старые выкинуть на свалку. Да, Зеленый Глаз, на свалку!
   - Я все еще не могу поверить!
   - И мы тоже  не  могли.  Даже  Петерсен  не  верил!  Ведь  до  сих  пор
считалось, что  если  в  галактике  приходилось  в  среднем  больше  одной
античастицы на 10 миллионов  частиц,  то  это  уже  должно  было  вызывать
нарушение  термодинамического  равновесия!  Концентрация   антиматерии   в
межзвездной среде настолько мала, что все единодушно исключали возможность
возникновения в Млечном Пути звезд, состоящих из антиматерии.
   - Может быть, этот антимир попал к нам из другой галактики?
   - Маловероятно. Уж  слишком  невелика  скорость  Проциона  относительно
Солнца.  По-видимому,  мы  еще  мало  знаем  о  Вселенной.  Это   открытие
совершенно выбило нас из колен.
   - Но ведь уже во время вхождения в систему вы должны были сообразить...
   - Внутрь системы мы входили в период торможения. А  действие  фотонного
двигателя, вернее, продукты протекающих в нем  реакций  совершенно  меняют
качество измерений, проводимых в непосредственной близости от корабля.
   - Стало быть, кроме следов антиматерии  в  космическом  пространстве  и
вблизи IV планеты, вы ничего не заметили? Невероятно!
   Конопатый некоторое время смотрел на меня, словно обдумывая вопрос.
   - Не забывай, - сказал  он  наконец,  -  что  антиматерия  физически  и
химически внешне ничем не отличается от материи.  Собственно,  это  та  же
материя, только вывернутая наизнанку. Для проционидов  наши  физические  и
химические справочники пригодны так же, как и для нас. Они описывают те же
самые закономерности, те же самые реакции с  темп  же  самыми  элементами.
Только для них наша материя является антиматерией. Вопрос, с какой стороны
смотреть. Однако на расстоянии различий обнаружить невозможно. Все  фотоны
одинаковы. Только при непосредственном столкновении...
   - И тогда, после катастрофы, вы поняли, что это антимир?..
   - Если бы так... - тяжело вздохнул мой друг. -  К  сожалению,  это  нам
даже в голову не пришло. Мы были заворожены подозрениями Петерсена.  Да  и
кто бы мог поверить, что планета построена из антиматерии? Логер,  который
тотчас по смерти Славского взял руководство в свои руки,  сказал,  что  на
разбойничье нападение  мы  должны  ответить  демонстрацией  нашей  высокой
техники. Мы должны показать,  что  наши  ракеты,  если  мы  того  захотим,
достигнут поверхности планеты. Я  сопротивлялся  этому,  считая,  что  нет
смысла обострять и без того сложную ситуацию.  Логер,  может  быть,  и  не
посчитался бы со мной, но  меня  поддержали  Гольден,  Кален,  а  позже  и
другие. Однако Логер требовал, чтобы из ускорителя выслали  в  направлении
планеты поток античастиц. Он хотел доказать,  что  и  мы  тоже  можем  это
сделать. Конечно, результата это не дало никакого. Но еще и тогда мы  вели
себя как слепцы. Петерсен считал, что они могли отвести поток каким-нибудь
нолем.  Гольден  предложил  послать  в   качестве   парламентера   робота,
снабженного мощным  защитным  полем.  Целью  полета  Логер  выбрал  остров
диаметром около  полутора  километров,  на  котором  возвышалось  какое-то
строение, по форме напоминавшее священную пирамиду ацтеков.
   - Вы не пробовали договориться с помощью световых сигналов?
   - Пробовали, но ничего не вышло. Гольден пытался передать  своего  рода
ноту, в которой мы говорили о нарушении проционидами договора, повреждении
нашей  ракеты  и  вызванной  этим  смерти  человека,  а  также   требовали
дипломатического удовлетворения. По-видимому, это было слишком сложно  для
убогого общего языка. Проциониды не поняли,  но,  очевидно  обеспокоенные,
систематически повторяли серии сигналов,  которые  мы  раньше  приняли  за
согласие на посадку.  Логер  требовал  выслать  ракету-робот.  Пока  робот
двигался среди  ионизированной  антиматерии,  защитное  поле  неплохо  его
предохраняло. Однако, когда он вошел в плотные слои  и  потерял  скорость,
процесс аннигиляции усилился. На высоте пятидесяти километров  снаряд  уже
ослепительно  сверкал.  Мы  были  убеждены,  что  проциониды   хотят   его
уничтожить, и пытались изменить направление полета,  но  рулевой  механизм
уже отказал. Наконец произошел взрыв. Робот не содержал взрывного  заряда,
а тем более  ядерного.  И  все-таки  взрыв  поразительно  напоминал  взрыв
водородной бомбы. Только тут Петерсен  и  Логер  поняли,  что  перед  нами
антимир.  В  ракете  было  около  ста  килограммов  массы.  Часть  материи
аннигилировала в атмосфере, однако  с  поверхностью  воды  столкнулась  по
меньшей мере половина этой массы. Снаряд упал рядом  с  островом  в  море.
Много  часов  радиоактивная  туча  висела  над  океаном,   достигая   даже
побережья, удаленного от острова на сто девяносто километров.
   - А проциониды?
   - Очевидно, на острове их было немного.  Слабое,  конечно,  утешение  -
ведь снаряд буквально стер  остров  с  поверхности  моря.  Как  только  мы
поняли,  что  имеем  дело   с   антиматерией,   мы   послали   проционидам
предостережение, чтобы они покинули район, которому угрожала радиоактивная
туча. Однако, я думаю, было немало  смертельных  случаев  и  за  пределами
острова. Все мы были подавлены происшедшим. Воспоминания о недавней смерти
Славского  словно  поблекли.  Даже  Логер   казался   надломленным,   ведь
ответственность падала на него.
   - Что за глупая, бессмысленная  и  ужасная  история!  -  воскликнул  я,
глубоко потрясенный рассказом Друга.
   - Да. Это было страшно... Мы совершенно не  знали,  как  выпутаться  из
создавшегося положения. Логер даже хотел вернуться в солнечную систему, но
Гольден убедил его в бессмысленности такого решения. Гольден говорил,  что
надо все как-то загладить.  А  кроме  того,  экспедиция  должна  выполнить
задание. Тем временем проциониды совершенно превратно поняли случившееся -
они расценили его как объявление войны. И не удивительно!..
   - Вы, конечно, пытались выяснить недоразумение?
   - К сожалению, проциониды не имели представления об  атомном  ядре,  не
говоря уже об антиматерии, и не понимали, о чем мы пытаемся им сообщить. А
может быть, просто перестали нам верить! С той минуты они уже ни  разу  не
ответили на наши сигналы. Через неделю бесплодных усилий наладить  контакт
Логер решил, что мы попробуем еще раз установить  непосредственную  связь.
Правда,  о  высадке  человека  на  поверхность   планеты,   созданной   из
антиматерии, не могло быть и речи...
   Я обратил внимание на расхождения между рассказом и дневником.
   - Ты же писал... - начал я, но он не дал мне закончить.
   - Подожди! Это было только начало!  Видно,  немного  ты  п