улицы кажутся такими просторными:
нигде не было видно припаркованных автомобилей.
     Франц прошел по Генеральному проспекту километров пять, прежде чем
заметил, что облик города стал меняться. Сперва он увидел островерхий
католический собор, через несколько домов стояла лютеранская кирха,
напротив располагалась еще одна католическая церковь. Дальше -- больше:
жилые дома исчезли совсем, и по обеим сторонам дороги стена к стене стояли
всевозможные религиозные заведения: красочные христианские церкви всех
разновидностей, мечети с тонкими минаретами, грузные буддистские храмы,
синагоги с узорами на фронтонах ... Окна были темны, ворота, ведущие во
дворы, -- заперты. Генеральный проспект, кстати, именовался теперь Улицей
174 Церквей.
     Религиозные заведения кончились так же внезапно, как и начались, и
Улица 174 Церквей стала именоваться Парковой аллеей. Франц шагал по
дорожке, отделенной от проезжей части широким газоном; справа вплотную
подступал парк. Асфальтированные тропинки пронизывали его во всех
направлениях, там и сям виднелись теннисные корты. Метрах в ста от основной
дороги скозь негустые деревья просвечивала блестящая гладь озера. Фонари,
разбросанные негусто и раньше, теперь исчезли совсем; бело-молочная луна
неподвижно плыла над темными деревьями. Звезды на небе складывались в
привычные созвездия северного полушария, высота Полярной Звезды
соответствовала средним широтам ... Не понимая, как трактовать свои
открытия, Франц оставил географические вопросы до лучших времен и ускорил
шаг: впереди, метров через четыреста, снова виднелись огни и дома.
     За парком город осовременился до неузнаваемости -- свободно
разбросанные здания резали глаз пронзительными красками и колкими
модерновыми очертаниями. Франц подошел к первому попавшемуся дому, чтобы
посмотреть, как называется здесь многоликий Генеральный проспект. Табличка
на стене гласила: "Авеню 8.5", табличка у входа -- "Общежитие 21/17/1".
Франц не верил своим глазам.
     Ни сейчас, ни потом он так и не понял, что это было -- случайное ли
стечение обстоятельств, полная предсказуемость индивидуума плюс точный
расчет хозяев Лабиринта, или же просто волшебство. Неверной рукой открыв
входную дверь, он вошел в вестибюль: прямо перед ним находилась конторка,
на которой горела лампа в темно-зеленом абажуре. Позади конторки, сидя на
высоком стуле и уронив лицо на лежавшие на конторке руки, спала женщина
(Франц видел только ее темные волосы, разделенные аккуратным прямым
пробором). Он подошел к ней и тронул за плечо -- женщина резко подняла
голову.
     Это была Лора.
     Бессмысленные видения последних часов пестрой каруселью завертелись
вокруг его головы, и он почувствовал, что падает назад. На лице женщины
появилось испуганное выражение, она вскрикнула -- голос был не Лорин! Но
поздно -- и за мгновение до того, как все вокруг поглотила темнота, Франц
услышал жесткий стук от соприкосновения собственного затылка и каменного
пола.

     3. Таня: Знакомство

     Он очнулся (проснулся?), на узкой односпальной кровати в незнакомой
комнате. Голова была абсолютно ясной, шишки на затылке практически не
чувствовалось (вспомнив об обмороке, Франц поежился от стыда). Лежавшие
рядом с подушкой часы показывали ровно полночь, откуда следовало, что
проспал он около двадцати часов. Почти полная луна светила в приоткрытое
окно.
     Мебели в комнате было немного: четыре стула, стол и шкаф темного
полированного дерева, телевизор в углу, возле кровати -- низкая неудобная
тумбочка с телефоном и телефонной книгой; все вместе -- нечто, вроде
недорогого гостиничного номера. Ступая босиком по покрытому ковром полу,
Франц отворил дверцу шкафа и обнаружил свою одежду -- белье и рубашка
выстираны и выглажены, ботинки почищены (что бы это значило?). В номере
имелась также ванная-туалет, полностью снаряженная: два полотенца, мыло,
зубная паста, запечатанная зубная щетка, бритва с набором кассет и даже
расческа. Комната находилось на втором этаже -- из окна виднелся давешний
парк. Несмотря на снедавшее его нетерпение, Франц заставил себя побриться и
принял для взбодрения холодный душ. Когда он выключил воду, то по контрасту
понял, что вокруг царит полная и абсолютная тишина.
     Обследовав дверной замок и убедившись, что тот не защелкнется
безвозвратно (ключа нигде видно не было), Франц вышел из комнаты. Слева,
через одну дверь, коридор кончался тупиком; справа, в центре этажа,
располагалась лестница, ведущая вниз. Он спустился по ступенькам и увидал
знакомую картину: конторка, лампа в зеленом абажуре и, в облаке света,
женщина. На этот раз она не спала (на конторке лежала раскрытая книга), а,
услыхав звук его шагов, повернула голову и улыбнулась. Франц еще раз
подивился ее сходству с Лорой: тонкая фигура, небольшая, но четко
очерченная, грудь, крупные правильные черты лица и длинные темно-каштановые
волосы. Лет ей было между тридцатью и тридцатью пятью.
     -- Здравствуйте. -- сказал он.
     -- Здравствуйте. -- сказала она.
     -- Меня зовут Франц.
     -- Меня зовут Таня.
     Она была неуместно одета в изящное узкое платье из темного бархата со
странной завязкой вместо пояса.
     -- Приятно познакомиться. -- сказал Франц. -- И извините за дурацкий
обморок вчера ночью ... Вам ведь пришлось тащить меня наверх?
     -- Ничего страшного, со всяким может случиться.
     -- Что я теперь должен делать?
     -- Вас ждет Адвокат.
     -- Так поздо? -- удивился Франц.
     -- Привыкайте, вы теперь "ночной". Регистраторша вам на когда часы
поставила?
     -- На полночь.
     -- Ну, так теперь ваш день и будет начинаться в полночь -- будете
ходить к "ночному" адвокату, к "ночному" следователю ... -- она потеребила
завязку у пояса, -- Да вы не расстраивайтесь, это, кстати, и удобно
отчасти: очередей почти нет. Ночных подследственных -- таких, как мы с
вами, -- мало.
     Таня говорила по-английски грамматически правильно, но с заметным
славянским акцентом.
     -- Мы с вами? -- переспросил Франц, -- Так вы тоже ... -- он запнулся,
не находя подходящего слова, -- лицо неофициальное? В смысле, как и я ...
     -- Как и вы, неофициальное. -- она улыбнулась, -- Кстати,
поторопитесь, прием у Адвоката назначен на полвторого. Только-только
успеете.
     Она протянула ему карточку, на которой было написано:

               Настоящим вызывается Франц Шредер для свидания с адвокатом.
               Время свидания: 1:30, 12 мая 1993 г.
               Место свидания: Дворец Справедливости, комната 1723, подъезд
          21.

     -- Откуда у вас эта карточка? -- с подозрением спросил Франц.
     -- Нашла в почтовой комнате в ячейке на букву S.
     -- А откуда вы узнали мою фамилию?... и, вообще, что я должен придти?
Вы ведь меня ждали!
     -- Мне позвонили ... какое-то официальное лицо. -- она усмехнулась. --
Довольно нервное, я бы сказала, лицо ...
     "Ночной Дежурный ... -- подумал Франц, -- Сходится."
     -- Извините, -- сказал он, -- я здесь ... от всего подвоха жду.
     -- Ничего-ничего, -- Таня вздохнула, -- я вас понимаю.
     -- Ну, ладно ... А к адвокату этому пешком идти?
     -- Зачем пешком, на метро. -- Таня порылась в ящике конторки, извлекла
небольшую карту и пометила на ней что-то красной шариковой ручкой, -- Вот
здесь находимся мы с вами, а вот здесь -- вход в метро: пятнадцать минут
ходу. Как проехать дальше, я вам напишу на обратной стороне карты. -- и,
видя, что Франц хочет спросить что-то еще, добавила, -- Вот вернетесь,
тогда и поговорим, -- она извинительно коснулась его руки, -- я буду вас
ждать здесь.
     Взяв карту, Франц вышел на улицу.

     4. Адвокат

     Вход в метро представлял собой облицованное мрамором невысокое здание,
похожее на мавзолей Ленина в Москве; на крыше голубым неоновым светом сияла
буква М. Могучий сквозняк всосал Франца сквозь широко раскрытые двери
внутрь.
     Проезд был бесплатным -- эскалатор отвез его вниз на платформу,
блиставшую всеми сортами мрамора и безукоризненной чистотой; помимо самого
Франца, там было лишь два-три пассажира. Сориентировавшись по указателю, он
выбрал нужное направление: четыре остановки до "Центральной", потом
пересадка и еще пять -- до "Дворца Справедливости".
     Поезд пришел почти сразу.
     Народа в вагоне было немного: трое молодых парней в кожаных куртках,
озабоченная женщина средних лет, такого же возраста мужчина с молодой
девицей (дочь? жена?) и две девчонки старшего школьного возраста -- словом,
ничего необычного. На стене висела подробная схема метро, из которой
следовало, что Город, должно быть, очень большой: вверху и внизу карты
несколько линий уходило за края.
     "Центральная" оказалась крупным пересадочным узлом -- люди роились у
бесчисленных входов и выходов в туннели на другие линии (здесь был
пересадочный узел). Разыскав нужный ему туннель и пройдя по бесконечному
коридору, Франц оказался на станции, построенной намного скромнее (ни
статуй, ни барельефов; стены отделаны белым шлифованным мрамором). И опять
поезд подошел почти сразу, однако был, на этот раз, почти полон -- все пять
остановок Франц ехал стоя.
     Поднявшись на поверхность, он оказался на ярко освещенной площади с
фонтаном и сквером в центре -- внутреннем дворе высокого (этажей в
двадцать) кольцеобразного здания с многочисленными подъездами. На
скамеечках и прямо на газонах густо сидели люди, еще гуще -- входили и
выходили из подъездов. Франц справился с карточкой-приглашением: подъезд
21, 17-ый этаж, комната 1723.
     Внутри здания царила атмосфера государственного учреждения: в
вестибюле лениво переговаривалась компания ожидавших чего-то посетителей; в
лифте трое чиновных джентельменов в костюмах и гастуках вели непонятный для
Франца служебный разговор. Навевая воспоминания о Регистратуре, стайками
пробегали девицы-секретарши.
     На семнадцатом этаже оказалось поспокойнее. Разыскав комнату 1723, он
сел в стоявшее напротив кресло -- до назначенного времени оставалось десять
минут. Франц огляделся -- ощущение dеjа vu не отпускало: длинный, хотя и не
бесконечный, коридор и пронумерованные двери. Отличия, правда, имелись
тоже: по этому коридору время от времени пробегали с какой-нибудь поноской
девицы-секретарши.
     В двадцать девять минут второго дверь растворилась -- из комнаты,
непрерывно кланяясь и выкликая: "До свидания, до свидания, всего вам
хорошего!", вышел спиной вперед предыдущий посетитель. Он осторожно
притворил дверь, на секунду замер, как бы прислушиваясь к своему
пищеварению, потом повернулся и посмотрел на Франца. Это был тщедушный
мужичонко с растрепанной рыжей бородой и крысиным взглядом.
     -- Здравствуйте. -- вежливо сказал Франц.
     Мужичонко молча посмотрел Францу в лицо недобрыми блестящими глазками,
потом неловко повернулся и, прихрамывая, затрусил по коридору.
     Франц встал, постучал в дверь и вошел в кабинет Адвоката.
     В комнате за крайне захламленным письменным столом сидел толстый лысый
человек лет сорока в засаленном сером свитере и радостно улыбался.
     -- Заходите, заходите, дорогой ... -- пропел человек, привставая и
делая обеими руками приглашающие жесты, -- милости просим. Я буду ваш
адвокат ... так сказать, консультант по части закона ... хе-хе-хе ... в
этом беззаконном месте ... Садитесь вот здесь, на стульчик, так сказать ...
или вон туда, как говорится, в креслице ...
     -- Здравствуйте.
     Франц молча разглядывал собеседника: близорукие поросячьи глазки, три
подбородка с порезами от бритья, покрытый пятнами (явно пищевого
происхождения) свитер. Кабинет Адвоката был под стать владельцу -- стопки
книг на полу, какие-то картонные коробки и пыль повсюду.
     -- Прежде всего ... э ... я хочу, как говорится ... -- Адвокат на
мгновение задумался, будто забыв нужное слово, -- извиниться за то, как с
вами обращались в ... этой, как ее, Регистратуре ... Уж сколько мы,
адвокаты, протестов и жалоб на них переписали, а толку, так сказать, чуть
... Вам "Обращение к регистрируемому" прочитали?
     -- Нет.
     -- Я так и знал! -- захлебнулся возмущением Адвокат. -- А Правом ...
как его? ... Трех Вопросов воспользоваться удалось?
     -- Не удалось.
     -- Слов у меня нет! Так сказать, нету слов, нету ... -- он вскочил на
ноги и, тряся животом, забегал по кабинету (развязанные шнурки на его
ботинках волочились по полу). -- Ну сколько раз, сколько раз, так сказать
... сколько можно ...
     Он зацепил стопку лежавших на столе книг, и те обрушились на пол.
     -- Ну, хоть теперь все, так сказать ... э ... как следует будет, -- у
Адвоката была странная привычка акцентировать ничего не значащие слова. --
Сейчас мы на них, как говорится, жалобу напишем ... -- Он плюхнулся на стул
и начал яростно рыться в ящиках стола -- видимо, в поисках бумаги.
     -- Не надо. -- твердо сказал Франц.
     -- Как -- не надо?! Почему -- не надо? Так сказать ...
     -- Прошу вас ... ведь это от меня зависит? -- на всякий случай спросил
Франц. -- Писать или не писать -- это я решаю?
     -- Вы ... да только ...
     -- Тогда -- не надо. -- И, чтобы было понятнее, с нажимом добавил, --
Так сказать.
     -- Не надо? Ну, не надо -- так не надо. -- неожиданно легко согласился
Адвокат. -- Давайте, как говорится ... э ... займемся делами насущными ...
План, так сказать, действий продумаем ... э ... Вы как считаете?
     -- Давайте. -- с сомнением согласился Франц.
     -- Завтра вас, как говорится, э ... следователь на первый допрос
вызовет. Он ... того ... дело на вас подготовит, а потом в Прокуратуру
Второго Яруса передаст, так сказать ... Ну а я, как говорится ... вам
помогать буду ... ежели что не так, так мы сразу ... э, как ее ... жалобу
... э ... напишем ...
     -- Где принимает следователь?
     -- Э ... да здесь же, как говорится, и принимает ... так сказать,
помещений не хватает ... вот мы с Прокуратурой и чередуемся ... сегодня,
как говорится, мы, адвокаты, а завтра во всем, э ... как его ... ну,
здании, следователи принимать будут ... э ... помещений не хва...
     -- Где находится Второй Ярус?
     -- Наверху, так сказать, находится ... -- Адвокат потыкал для
наглядности пальцем в потолок, -- Лифт туда ходит ... лифт ... и по этому
... по телефону позвонить можно ... то есть, я или следователь можем, ну а
... подследственные ... того ... им нельзя, вы уж извините за такое
неравноправие ...
     -- В чем меня обвиняют?
     -- Э ... как это? -- растерялся Адвокат, -- Да ни в чем таком
особенном ... Как говорится, материал следователь собирает: как жили, так
сказать, и чего мол теперь с вами делать ... то есть, чего делать -- это уж
Суд, конечно, решает, а не следователь ... Потом будет решать, значит ...
     Под напором вопросов простодушный Адвокат явно растерялся -- нужно
было ковать железо, пока горячо.
     -- Когда будет Суд?
     -- Вот уж ... как говорится ... не могу даже сказать ... Да на одном
только нашем Ярусе следствие, значит, и неделю, и месяц может ... того ...
продолжаться, или целых шесть ... А то и вообще Прокуратура решит следствие
приостановить ...
     -- Что бывает с теми, против которых следствие приостановлено?
     -- А ничего ... Здесь, на Первом, как говорится, Ярусе и остаются ...
Я вот так в свое время остался ...
     -- Где происходит Суд?
     -- Не знаю, так сказать ... э ... не знаю ... Может, на Втором Ярусе,
а может, и на Третьем ... Может, и еще выше ... Они по телефону не очень-то
на вопросы отвечают ... Э-э ... -- Адвокат было раскрыл рот, чтобы
продолжить, но Франц перебил его.
     -- О чем будет спрашивать следователь?
     -- Э-э ... о всяком ...
     -- Можете привести пример?
     -- Нет. -- впервые ответ Адвоката прозвучал твердо.
     -- Откуда к следователю поступают сведения? Только от меня, или еще
откуда-нибудь?
     -- Как это "откуда-нибудь"? Что это вы имеете ... э ... в виду? --
Адвокат неожиданно оскорбился, -- Я Прокуратуре о своих клиентах информацию
... как говорится ... никогда не давал ... Да как же вы ... э ...
     -- Я имел в виду не вас. -- с досадой оборвал его Франц, -- Ну,
скажем, свидетельские показания или вещественные доказательства
какие-нибудь ...
     -- А-а, -- мгновенно остыл Адвокат, -- от свидетелей, говорите ... от
свидетелей, может, и берут ... эту, как ее ... информацию. -- и неожиданно
лаконично заключил, -- Не знаю.
     "Господи, что б его такое попроще спросить ..." -- подумал Франц.
     -- Что содержалось в "Обращении", которое мне так и не зачитали в
Регистратуре?
     -- Не могу сказать ... -- по толстому лицу Адвоката разлилось
выражение беспомощного идиотизма.
     -- Почему?
     -- Так его и мне самому ... э-э ... не зачитали ... -- он с удивлением
выпучил близорукие поросячьи глазки и с расстановкой повторил, -- Не
за-чи-та-ли ... ну, надо же!
     "Хватит." -- подумал Франц и встал.
     -- Спасибо за консультацию.
     Адвокат вскочил из-за стола и заметался по комнате, наступая на
развязанные шнурки. -- Пожалуйста ... пожалуйста! А после первого, как
говорится ... э ... допроса ... опять ко мне ... -- он прижал толстые
короткопалые ручки к сердцу, -- Ежели, как говорится, что не так ... ежели
он вас ... обижать станет, так мы тогда сразу ... э ... жалобу и напишем,
-- Адвокат вился вокруг пятившегося к двери Франца, -- жалобу или протест
... На то мы, адвокаты, так сказать, и поставлены ...
     Не слушая его, Франц вышел в коридор. Ситуация была ясна: единственная
надежда -- это Таня. "Господи, а если она куда-нибудь запропастилась, пока
я ходил?" -- с ужасом подумал он и бегом бросился к лифту.

     5. Таня: Вопросы и ответы

     Таня никуда не запропастилась, Франц нашел ее на том же самом месте --
за конторкой на первом этаже Общежития.
     -- А-а, вернулись ... -- она улыбнулась, -- Ну, как вам Адвокат?
     -- Так же, как и все остальные.
     -- Понятно. Есть хотите?
     -- Да! -- с чувством сказал Франц. Он вдруг осознал, что не ел уже
около суток.
     -- Тогда пошли на кухню
     Таня встала со стула и вышла из-за конторки.
     -- Кстати: в том конце коридора, -- она показала рукой, -- кухня и
столовая; там -- прачечная, кладовка и почтовая комната. Как поедим, идите
в кладовку, наберите себе одежды, какая нужна ... ну, там, сорочки, носовые
платки, белье ... Если нужен еще один свитер или, скажем, костюм -- завтра
пойдете и купите в магазине.
     -- На что?
     -- Здешние деньги называются "монеты" -- глупое название, правда?
Безработные получают пособие, вы -- как подследственный в активной фазе
следствия -- больше тысячи монет в две недели. Деньги можете взять уже
сегодня -- банк здесь только один, идите в любое ночное отделение. А вообще
пособие будут переводить на ваш счет через неделю на вторую, начиная со
вчерашнего дня.
     Она объясняла это на ходу, ведя Франца по коридору. Кухня оказалась
второй по счету дверью слева (окна в стене справа смотрели в парк).
     -- Так, -- деловито сказала Таня, -- все маленькое, -- она указала на
плиту, микроволновую печь, посудомойку и холодильник, -- принадлежат
"ночным", то есть, нам с вами; все большое -- "дневным". Посуда -- общая,
лежит вон в том шкафу. Что еще ... да, продукты здесь, вообще-то, по
телефону заказывают, но на сегодня я для вас гуся зажарила -- знала, что
времени не будет, и вообще ...
     -- Спасибо большое! -- растрогался Франц.
     Гусь ждал их в разогретом виде в духовке. Захватив его, посуду, а
также бутылку вина из холодильника, они прошли сквозь соединительную дверь
в столовую -- большую комнату, заставленную столиками на четверых под
бордовыми скатертями. На каждом столике стояла вазочка с искусственными
цветами и маленькая настольная лампа в вишневом матерчатом абажуре. На
стенах висели рисунки, изображавшие старые дома или странных людей. Франц,
впрочем, не очень-то мог их рассмотреть -- свет лампы на столе отодвигал
темноту не более чем на три метра в радиусе.
     Таня аккура