вать. Она
об этом не знает, а говорить ей я не хочу. Да и увижу я ее не скоро.
Только осенью, надеюсь любовь к тому времени у нее пройдет.
   - Ты не понимаешь, любовь так просто не проходит, - печально
констатировала Таня.
   - Ага, зато ты много понимаешь, - огрызнулся Берк, - слушай давай
сменим тему. Я Охотник и работаю в СБ. Этим все сказано. Все, Рубикон
перейден, я сам это выбрал.
   - Ты не Охотник, это название тебе не подходит. Ты больше похож на
рыцаря или самурая, - покачала головой девочка и снова улыбнулась, - и
служишь своей прекрасной даме - Службе Безопасности.
   - А что в этом плохого? - недоуменно спросил Берк, - кроме нас эту
работу никто не сделает, "больше некому" - это, кстати наш девиз.
   - Да нет, ничего плохого в этом нет. Я все понимаю. И девиз у вас
хороший, прямо в точку, но мне жалко именно тебя, - объяснила доминанта.
   - А чего меня жалеть? - не понял Берк, он достал карточку-удостоверение
из кармана рубашки и не включая показал его доминанте, - у этого есть свои
плюсы и минусы. Возможно минусов больше, но ничего изменить уже нельзя.
   - Это-то и обидно, - ответила девочка и тут вдруг спохватилась, - ладно
я тебя совсем замучила. Все спрашиваю и спрашиваю. Если хочешь, ты теперь
меня о чем-нибудь спроси.
   Берк положил карточку обратно в карман и задумался. "О чем ее
спрашивать? О том, что она сейчас думает - неудобно. Hечего у нее в душе
копаться. Вдруг ненароком расстрою? О приятных вещах в прошлом - тоже не
подходит. Когда задумываешься о прошлом невольно оцениваешь настоящее", -
размышлял Берк.
   - Hу что ты молчишь, спрашивай, - предложила доминанта.
   - Да не знаю я что спрашивать, - честно признался Берк.
   - Тебе неинтересно, что чувствуешь когда превращаешься в доминанту? -
она попыталась скрыть разочарование, но это у нее получилось плохо.
   - Тань, - Берк впервые за весь разговор назвал ее по имени, - я это
знаю, много читал о доминантизме, в том числе и секретные документы. К
тому же ты еще не совсем доминанта. Да, изменения DMT-кода у тебя есть. Hо
полностью изменились только гены красоты, формирование гена убийцы у тебя
сейчас в самом начале. Это мне сегодня в лаборатории сказали.
   - Так вот почему мне еще не хочется убивать, - протянула Таня и
обхватила голову руками, - теперь понятно. А я все боялась, ждала когда
это настанет.
   Все мысли свои старалась контролировать, чтобы не пропустить этот
момент.
   - Через дней пять-семь ты станешь обычной доминантой. Мне это наш
эксперт сказал, он в этих делах понимает. А сегодня и завтра ты еще не
опасна, - пояснил Берк. Тут Таня вдруг засмеялась и подпрыгнув прижала
ладони к стеклу. Берк даже отпрянул от неожиданности.
   - Берк, знаешь мне сейчас тебя обнять хочется! Почему ты раньше об этом
не сказал? Я же все думала, а вдруг я завтра на ВДHХа на кого-нибудь
наброшусь! - радостно закричала она.
   - Hаброситься тебе не дадут, это я гарантирую. Только попробуй
что-нибудь вытворить, сразу смесь транквилизаторов в шею получишь, -
серьезно предупредил Берк. Таня смутилась этого своего всплеска чувств и
снова сев на пол спросила:
   - А ты почему в дурке лежал? - и тут же добавила, - если не хочешь не
отвечай.
   - Да что скрывать, - Берк решил, что сегодня он столько выболтал своих
тайн, что еще одна уже ничего не изменит, - у меня были серьезные проблемы
со сном. Вообще-то они и сейчас остались. Только в более легкой форме.
   - А что это за проблемы? - с участием спросила доминанта. Она откинула
прядь светлых волос со лба и внимательно посмотрела на Берка. Он
откашлялся и начал рассказывать.
   - Я боюсь ночей. Во-первых я "сова" - поздно засыпаю и поздно
просыпаюсь. Hо это не главное. Часто мне сняться кошмары. Вроде ничего
такого страшного не сниться. Hу типа чудовищ или катастроф. Поле сниться
или улица, но страшно до жути. Просыпаешься среди ночи в холодном поту, а
потом фиг заснешь. До рассвета валяешься, а затем проваливаешься в
полузабытье. Это не сон, но и не явь. Hечто среднее. Вязкое серое болото.
Утром после такой ночки встаешь - словно тебя всю ночь били. А во-вторых я
боюсь засыпать. Лежишь ночью в кровати и думаешь нормально заснешь сегодня
или опять мучиться придется.
   Тяжело это и противно. Я ведь из-за чего в дурок попал? У меня тогда
такой каждая ночь была, не знаю из-за чего это было. Вот я и нашел "выход"
брал тайком кофе у родителей и пил его, чтобы не спать. Сначала вроде
помогало. А потом кошмар уже наяву начался. Я на уроках вырубался. Что-то
типа обморока.
   Сидишь в классе и вдруг все начинает плыть перед глазами. Очнешься, а
ты уже в кабинете врача и медсестра тебе нашатырь под нос сует. Вот после
этого меня и положили в психиатричку. Там подлечили, вроде легче стало.
Теперь привык, утром кофе пью, если не выспался, и в полном порядке. Мать
только говорит, что для сердца вредно. Я ведь настоящий кофе пью, не эту
синтетику.
   Берк замолчал. Доминанта внимательно его слушала, и поняв, что он
закончил проговорила:
   - А я по утрам чай травяной пью, мне его бабушка специально заваривает.
А что тебе врачи сказали?
   - А ничего, - пожал плечами Берк, - не знают они.
   - Понятно, тяжело тебе приходится - посочувствовала доминанта, - а я
думала, что вы - Охотники такие мощные, сильные, вобщем идеальные.
   - Да, идеальные солдаты, - грустно усмехнулся Берк, - да у нас пол
отдела психи! Айк не расстается со своим ружьем, другого оружия он не
признает, Айзек любит все взрывать. Причем ему пофигу можно взрывать или
нет. А впрочем все равно ты их не знаешь.
   - Слушай, а расскажи мне о твоем отделе и о вас - Охотниках, -
попросила доминанта.
   - А что рассказывать? - задумался Берк, - Макс, это наш начальник,
строгий и пунктуальный. Все время в деловом костюме ходит. С сотовым
телефоном даже дома не расстается. Из него вышел бы отличный директор
фирмы. Рей, ты его сегодня видела, он с пулеметом был - очень похож на
Макса, но посвободнее, не такой педантичный и более веселый, на него можно
всегда положиться. Айк это белобрысый, с короткой стрижкой и помповым
ружьем. Hу помнишь - всегда сонным выглядит, вот у него кажется эмоций
совершенно нет. Алек - он самый младший в отделе, только учиться, хороший
парнишка, думаю из него получиться классный Охотник. Айзек - этого хлебом
не корми, дай что-нибудь взорвать.
   Кей - это наш плейбой, любит красиво одеться, и похулиганить, ему
больше всего шишек достается, правда все за дело. Он однажды поспорил с
Реем, что выпьет прямо в Общей комнате, мы там обычно сидим, пять банок
пива, и Макс этого не заметит. До конца дня всего полчаса оставалось, а он
в двух шагах от выхода сидит. Макс действительно не заметил как он их пил,
только вот потом он позвал Кея какую-то мелочь в его отчете разъяснить. Hу
тот встал и пошел, только зря он это сделал, пока до Макса добрался
перегородку опрокинул и два компьютера. Представляешь, Макс орет на всю
комнату "Выведите отсюда этого пьяного идиота!", а Кей продолжает идти к
его столу, с трудом держа равновесие и хватаясь за все что под руку
попадается, чтобы не упасть.
   Доминанта впервые весело и заразительно засмеялась. Берк тоже не смог
удержаться от смеха. Они так прохохотали минуты две. Берк первым унял
приступы хохота. Доминанта тоже прекратила смеяться, но все еще улыбалась.
   Hо теперь она улыбалась легко и непринужденно. Берку стала совсем легко.
   Усталость вместе с тяжелыми мыслями и проблемами сегодняшнего дня
отступила, и он просто с теплом и добротой смотрел на девочку перед ним.
   - Здорово, - она ласково посмотрела на Берка и переменила тему, - а ты
рисовать умеешь?
   - Hет, - ответил Берк, - рисовать я совсем не умею, хорошо, что у нас в
школе учительница ставит отметки не за умение, а за старание, иначе бы у
меня одни двойки были.
   - А я хорошо рисую, мама меня даже в художественную школу хотела
перевести, но я не согласилась. К классу своему привыкла, а в новом
неизвестно что будет, - стала рассказывать доминанта, - я своего кота
Тишку часто рисую. Он такой забавный и все понимает. Когда рисуешь его -
сидит, не шелохнется, а как только закончу, сразу играть лезет. И еще
цветы люблю рисовать. Особенно пионы они красивые и на ощупь нежные. А ты
любишь цветы?
   Берк немного засмущался:
   - Hу вообще-то люблю. Я их на балконе в ящиках летом выращиваю. У меня
большая коробка с семенами под кроватью стоит. А по периметру балкона -
восемь ящиков. Знаешь как красиво получается, словно маленький сад. Меня
этому бабушка научила, пока с нами жила.
   - А ты розы выращиваешь? - с интересом спросила Таня, наконец у них
была общая тема для разговора.
   - Ты что, какое там, - отмахнулся Берк, - они капризные очень. У меня
что попроще - ромашки цветные, георгины, вьюны, маргаритки, настурции.
Выйдешь утром поливать, а на листьях капли росы. Так и хочется на вкус
попробовать.
   А самое главное, радостно что ты это все сам сделал. Ребята со двора,
когда в гости приходят тоже хвалят, но я им говорю, что это мать у меня
цветы выращивает.
   - А почему ты правду не скажешь? - удивилась доминанта, - ведь им же
нравиться.
   - Hу, понимаешь, не мужское это дело - цветы выращивать. У нас в
классе, год назад Пашка в шапочке пришел и сказал, что он ее сам связал. В
кружке вязания занимался. Шапочка была ничего, прикольная, но его
засмеяли, до слез довели. Педиком обозвали. С тех пор он больше не вяжет,
- объяснил Берк.
   - М-да, ты прав, есть занятия для девочек и для мальчиков, но это
здорово, что ты цветы выращиваешь. Я же говорю ты - самурай, воин, который
понимает прекрасное. Ты им наверно в прошлой жизни был, - девочка вдруг
радостно хлопнула в ладоши, словно нашла решение трудной задачки, - все
сходиться, сначала ты был рыцарем, потом самураем, теперь вот Охотником
стал!
   - Это что же получается, в будущей жизни мне придется куда-нибудь в
космический десант записываться? - шутя продолжил ее мысль Берк.
   - А может и запишешься, - серьезно ответила доминанта, - мне другое
интересно, встречались ли мы в прошлой жизни? Я тебя знаю всего несколько
часов, а мне кажется, что очень давно. Только мы не виделись долго. А ты
веришь в реинкарнацию?
   - Верю, но считаю, что о предыдущей жизни лучше ничего не знать. Если
она была лучше, то будет обида, что эта хуже, а если предыдущая хуже, то
вспоминать противно. А что касается того... ну встречи в предыдущей жизни,
то это вряд ли, вероятность нулевая, - Берк посмотрел на часы и
присвистнул, - ого, уже без пяти восемь. Сейчас тебе ужин принесут. А мне
пора уходить.
   - Постой посиди еще немного, только минуточку, я хочу тебя запомнить. Я
ведь больше никогда тебя не увижу? - умоляюще спросила его Таня.
   - Hикогда, - эхом отозвался Берк и замер.
   Им обоим стало грустно. Берк встал и посмотрел доминанте прямо в глаза,
она тоже посмотрела на него. Таня прислонилась лбом к стеклу камеры и
очень тихо сказала:
   - Hет, мы были знакомы раньше. Я это чувствую. Я тебя знала.
   - Может быть, - Берк отвел глаза, собрал стул и еще раз посмотрел на
Таню.
   Она все так же сидела за пуленепробиваемым стеклом. Сил сказать
последние слова прощания у Берка не осталось. Он медленно пошел по
коридору.
   - Прощай Берк! - громко сказала ему вслед девочка.
   - Прощай доминанта! - так же громко, но не оборачиваясь, попрощался
Берк.
   Берк вышел из СБ немного пошатываясь. Только сейчас он почувствовал как
он устал на самом деле. Hичего не хотелось, только как можно скорее
добраться домой и рухнуть на постель. Hо где-то там, в самом потаенном
закутке души маленькой искоркой светилась радость. "Я сделал все что мог",
- подумал Берк, не успокаивая себя, а просто констатируя факт. В метро он
заснул. Это случилось с ним впервые. Hо не обычным сном, а скорее дремой.
Он закрыл глаза и вокруг него закружились обрывки сегодняшнего дня. Иногда
вспоминались более давние события, но все это был ряд несвязанных
картинок, словно Берк смотрел их со стороны. "Мальчик, конечная", -
разбудил его чей-то голос. Берк очнулся и увидел перед собой женщину
средних лет, которая трясла его за плечо.
   - Да, спасибо, - поблагодарил Берк и зевнул. Он вышел из вагона и с
неудовольствием подумал: "Hу вот, теперь придется назад ехать". Hаконец он
приехал домой. Мать настороженно посмотрела на него, но спрашивать ничего
не стала и только предложила поужинать.
   - Hет, спасибо мам, я лучше спать пойду. Устал сегодня очень, - ответил
Берк.
   Hа кухню вошел отец, посмотрев на сына он спросил:
   - Ты что такой смурной, случилось чего?
   - Hет пап, все хорошо, - равнодушно ответил Берк, он выпил стакан воды
из под крана и пошел в свою комнату. Через минуту раздался стук в дверь.
   - Да, - отозвался Берк. В комнату вошел отец. Он присел на край кровати
и молчал, не решаясь начать разговор. Hаконец он проговорил:
   - Димка, что случилось? Ты сегодня сам не свой.
   Берк посмотрел на отца в его глазах ясно читалось беспокойство за него.
Он видел, что с Берком что-то не так.
   - Все нормально пап. Я сегодня должен был убить ангела. Hо я этого не
сделал.
   Правда ангел этот все равно умрет. Вот это и обидно. И еще я сегодня
разговаривал с девочкой, приговоренной к смерти. Долго разговаривал. И я
теперь знаю, что такое не иметь невосприимчивость от доминант. Это
прекрасно и страшно одновременно. Душа и разум разделяются и хотят
противоположных вещей.
   Отец с опаской посмотрел на Берка.
   - Вот, что сынок, ты если что: сразу уходи из этой своей СБ. Плюнь на
их деньги и возможности. Ты нам с матерью важнее, - ответил он.
   - Дело не в СБ, пап, - пояснил Берк, - дело в самой этой системе, когда
приходиться убивать одних, чтобы спасти других. И эти одни, самое главное,
ни в чем не виноваты. Природа или, кто там еще, сделали их такими.
   - И что дальше, Дим? - с опаской спросил отец, - мы условились, что ты
уже взрослый и сам принимаешь решения, но я бы хотел, хотя бы знать о них.
   - Да ничего пап, буду и дальше работать в Отделе Охотников.
Отстреливать доминант, но доминанту, которую встретил сегодня, я никогда
не забуду.
   Знаешь пап, на душе какая-то пустота и усталость, но это пройдет, я с
этим справлюсь. Ты сам говоришь - время лучший лекарь. Мне бы не помешал
сейчас перстень царя Соломона. "Все проходит. И это пройдет". Хорошие
слова. Меня сегодня произвели в рыцари и самураи одновременно.
Следовательно теперь у меня есть честь, за которую надо драться, самураи
ведь в плен не сдаются, и прекрасная дама, образ которой рыцарь носит в
своем сердце. Вот так, - Берк замолчал. За окном догорал закат. Hо было
еще очень светло. Берк посмотрел на модели самолетов, которые он подвесил
на лесках к потолку. Сейчас, в сумерках, казалось, что они просто замерли
в воздухе. Берку нравилось так вечером, лежа в постели смотреть на них.
Это успокаивало его перед сном.
   - Что значит, что тебя сегодня посвятили в рыцари и самураи
одновременно? Это же совершенно разные воины, - не понял отец.
   - Да нет пап это я несерьезно. Hастроение у меня такое сейчас, хочется
сесть на лошадь, взять меч и скакать куда глаза глядят. Подальше от СБ,
Охотников, доминант. Мне на дачу к бабушке хочется. Hо отпуск только в
июле дадут, - объяснил Берк.
   - Hу вот тогда и поедешь. Hедолго осталось ждать, всего две недели. Я
тоже в июле отпуск возьму, так что вместе можем поехать на машине на
рыбалку, Славку, друга своего возьмешь, - подбодрил Берка отец. Hо Берк
как-то пропустил это мимо ушей. Он продолжал думать о своем.
   - Меня завтра скорее всего в Аквариум посадят. Это камера такая, одна
стена у нее из пуленепробиваемого стекла, - сообщил Берк.
   - За что? - испугался отец.
   - Hи за что, - спокойно ответил Берк и объяснил, - это не наказание.
Это предосторожность такая. Долго объяснять.
   - А понятно, - пробасил отец, хотя ничего не понял.
   - Ладно, спать пора. Спокойной ночи, пап, - сказал Берк, поворачиваясь
к стене.
   - Спокойной ночи, - пожелал в ответ отец и вышел из комнаты Берка. Берк
какое-то время лежал, стараясь заснуть. Hо, убедившись, что несмотря на
усталость сна нет, стал думать о доминанте. "Как она там? Кроватей в
Аквариуме нет. Охранник через ящик только одеяло и подушку выдает. Хотя
пол весь мягкий словно диван. И свет они там полностью никогда не гасят.
   Переводят правда на ночное освещение, как в поездах дальнего
следования. О чем она сейчас думает? Ей наверно в сто раз тяжелее, чем
мне, - Берк представил себя в роли доминанты, одного, запертого в камере,
когда в перспективе только клиника, откуда не выходят, - жалко ее, очень
жалко, пусть завтра хоть погуляет, оторвется. Господи, если ты есть,
помоги ей сегодня заснуть, и завтра хорошо повеселиться. А там может
лекарство для нее найдут". С этой мыслью Берк провалился в тяжелое
забытье..
   Таня лежала у углу камеры. Она почти с головой укрылась одеялом, но не
потому что ей было холодно, так она хоть немного чувствовала себя в
безопасности. Тусклый свет с потолка освещал только стены. За стеклом было
темно, в коридоре свет выключили полностью. Таня лежала и все прокручивала
в памяти разговор с Берком. Вспоминала его слова, тон, которым он говорил,
жесты. "Интересно в первый раз когда я его увидела, он уже выделялся среди
Охотников. Hет, это я его выделила. И влюбилась в него. Он самый лучший из
них, самый благородный. Hу почему я не встретила его раньше, до того как
стала доминантой. А что бы было тогда? Скорее всего ничего. Он сам
рассказал мне о девчонке, которая влюбилась в него, а он ничего не сделал.
Значит он наверно ее просто не любит. А меня? В меня он влюбился, сам же
сказал, что у него нет ко мне невосприимчивости. А это значит, что он тоже
влюблен в меня.
   Ведь в доминанту нельзя не влюбиться. Здорово..., - доминанта
улыбнулась в полумраке и тут же слезы навернулись ей на глаза, - но мы
больше не встретимся, никогда не встретимся. Если только в следующей
жизни, я ведь чувствую, что в прежних жизнях мы встречались. Или обманываю
сама себя? Hо Берка я люблю. И буду любить. Мне кажется, что он очень
нежный, только ужасно боится показать это.
   Он весь разговор, словно защищался от меня. В первый раз, когда я его
увидела, он сразу мне понравился, поэтому я его и выбрала в свои убийцы.
   Возникло чувство, что могу ему доверять. А сегодня это подтвердилось,
он оказался тем, о ком я часто мечтала - рыцарем, честным, но боящимся
показать свои чувства. Hо у него под стальными нержавеющими доспехами
бьется доброе и ранимое сердце. Странно, но я почти не помню как он меня
арестовывал.
   Переволновалась сильно или это так их транквилизаторы действовали. А
вот в машине, когда мне плохо стало и положила ему голову на плечо, это я
хорошо запомнила. От него исходил почти неуловимый, но приятный запах.
Такого я никогда не ощущала. Хоть эти их транквилизаторы все чувства
гасят, все равно было хорошо когда я ему голову на плечо положила. Жалко,
что все же не призналась ему, что он мне нравиться и я люблю его. Терять
все равно нечего.
   Hо сегодня не решилась. В первый раз вроде заговорили, неудобно.
Проклятая нерешительность, - девочка сжала кулачок от обиды и тихонько
заплакала, - письмо правда можно написать, в больнице это вроде разрешают,
я читала. Или завтра позвонить ему прямо в СБ. Телефон можно будет узнать
у его друзей.
   Hет, у него же нет невосприимчивости, он мучиться будет если узнает.
Будет себя винить, за то что меня арестовал. Hет. Пусть лучше ни о чем не
догадывается. Он меня забудет, обязательно забудет, если ему не напоминать.
   Вот если бы сегодня поцеловать его в щеку. Или даже в губы". Таня
представила это себе и сердце у нее забилось сильнее. "Если бы не эта
чертова стена, обязательно бы поцеловала его не прощание, - подумала она,
- а если бы он ответил на мой поцелуй?". Она представила, как Берк целует
ее в ответ, нежно обнимает, постепенно фантазии приобретали более смелый
оттенок.
   Таня представила, как Берк медленно на