было   кое-что   новенькое  -  запрос  от  К-блока,  в  очередной  раз
относительно  списков  персонала.  Только  на  сей  раз  объектом  его
внимания оказалась группа японских концернов.
   Мозер  хмуро  перечитал  запрос.  Запрос  весьма  озадачил, если не
обеспокоил,  его  сразу  по  нескольким  причинам. Во-первых, это была
новая  составляющая  его и так уже усложнившейся головоломки, или, так
сказать, новый фронт событий, новый регион. Но было и еще кое-что, что
весьма  не понравилось ему. Одна из фирм, упоминавшихся в запросе, как
раз производила его полевые терминалы. Впервые в душу Мозера закралось
сомнение в надежности собственных шифраторов.


                            ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   - Эдди, это Пит. У тебя найдется для меня минутка?
   -  Заходи, Пит. Я вообще-то ждал тебя. Дверь скользнула вбок, и Пит
ступил  в  кабинет  Буша.  В  этот  день  светогравюра  на  стене была
небесно-голубого  оттенка,  в тон костюма Эдди. Но Пит даже не заметил
этого.   Он   угрюмо  сел  на  один  из  многочисленных,  беспорядочно
расставленных стульев.
   - Послушайте, босс, что происходит? Что было не так?
   - На совещании?
   - Да, на совещании. В чем дело?
   - По-моему, ты не в себе.
   Пит с шумом выдохнул воздух из груди, пытаясь успокоиться.
   -  Возможно.  Немного.  А  больше удивлен. Я стараюсь относиться ко
всему  этому спокойно и держать себя в руках, но у меня такое чувство,
что в вашей колоде не хватает карт.
   - Но совещание прошло совсем неплохо...
   -  Но  и  не  хорошо.  Да дело не только в совещании, последние две
недели  все  идет как-то наперекосяк. Почему-то вы вдруг поостыли. Как
будто вам все равно. Вот я и решил спросить напрямик почему.
   Буш  ответил  не  сразу.  Сначала он встал из-за стола и вызвал две
чашки  кофе  из  стоявшего  в  углу  сервоматика.  Пит  воздержался от
замечания, что на столе уже дымятся две чашки с кофе. Лучше не трогать
Эдди, когда тот собирается с мыслями.
   -  Наверное, можно сказать так: я считаю неверным весь наш подход к
этому делу.
   - Практическое осуществление или саму идею?
   - И то и другое. Но в большей степени саму идею.
   Пит  прикрыл  глаза  и сделал глубокий вдох. Он и парни работали до
седьмого пота, чтобы добиться успеха, но что проку, если Главный в это
не  верит.  - 0'кей. Давайте начнем с начала. Мы ведь решили, что если
бомба  рванет  и  правда  вылезет  на  свет  Божий, то мы обеспечиваем
поддержку общественности. Так?
   -  Так.  И  средства  массовой  информации  -  наивернейший  способ
добиться желаемого, - как-то механически добавил Эдди.
   -  Ну  так  вот,  для того чтобы подготовить сцену и создать нужную
атмосферу открытости и гласности, мы предлагаем провести массированную
кампанию  по  выпуску фильмов и специальных программ, исключительно на
военную тему, чтобы подчеркнуть право личности на защиту собственности
и обосновать порочность идеи вмешательства государства.
   -  Стоп.  Вот в этом-то и загвоздка. Вся наша стратегия строится на
предположении,  что  все  пойдет  не  так,  как  надо.  Что непременно
произойдет  утечка  информации.  В  лучшем  случае  такой подход можно
рассматривать  как  негативное  мышление.  В худшем - как прямой упрек
нашей  службе  безопасности  в плохой работе и обвинение сотрудников в
недостаточной  преданности своей компании. С такой враждебной посылкой
мы далеко не уйдем.
   Пит попытался скрыть свое раздражение.
   -  А  потому мы решили перевести все в иную плоскость, так сказать,
на другие рельсы: лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.
Кончай, Эдди. Мы все это уже проходили.
   -  И  потом, с этим "вмешательством государства". К чему нам вообще
впутывать правительство?
   -  Так,  хорошо. Еще раз. Если информация о войне попадет в газеты,
то  мы  будем  иметь  проблемы  не  с  Нефтяным  концерном. Там мы уже
подстелили  соломки.  Там  мы  чисты  словно  ангелы,  ибо все, что мы
делали,  мы  делали  во  имя  защиты  своей  собственности. Сначала мы
послали наемников защитить наши медные рудники, когда те оказались под
угрозой  в  результате  вспыхнувшей  революции;  ну  а потом мы просто
продолжали  охранять свои рудники, когда Нефтяной концерн вознамерился
отнять  их  у  нас  при помощи своих наемников. Все, что было сделано,
может  быть  представлено  как  деяние на благо потребителя: мы только
стремились  сократить  до  минимума  затраты, чтобы обуздать рост цен.
Черт  побери, даже использование наемников вписывается в эту схему как
нельзя  лучше.  Мы  платим за это деньги корпорации, вместо того чтобы
вытряхивать   последние   доллары   из   карманов  налогоплательщиков,
проталкивая в конгрессе посылку правительственных войск. И ведь это же
наша  идея  - арендовать в Бразилии землю для ведения боевых действий,
чтобы  не  подвергать  угрозе  рудники.  Что  касается  идеи  борьбы с
Нефтяным концерном как таковой, то тут вообще не о чем беспокоиться.
   -  Мне  казалось,  что это была их идея - использовать Бразилию как
полигон.
   -  Да, но мы первыми запустили нашу версию. Это в нашем активе - по
крайней мере в газетах и учебниках по истории будут писать именно так.
Мы их обставили.
   - Это все замечательно, но при чем здесь правительство?
   -    Если   информация   просочится,   главная   проблема   будет с
правительством.  Ты  же  знаешь  дядюшку Сэма - старается везде сунуть
свой нос и не любит, когда не может обложить что-то налогом, а что ему
не  по  нутру,  он  пытается  подмять под себя. И вполне вероятно, что
правительство  попытается заставить нас пойти на компромисс с Нефтяным
концерном и поделить рудники. Если это произойдет, будет большая драка
-  и  в  Конгрессе, и в судах. Если мы хотим выиграть бой, необходимо,
чтобы  общественность  поддерживала  нас  безоговорочно.  Вот для чего
нужна  массированная  кампания  с показом фильмов и спецпрограмм. Если
заронить  искру  до  того, как начнется заварушка, мы сможем без труда
раздуть пожар и направить его в нужную нам сторону. Дьявол, Эдди, ведь
ты же сам первый считал это самой важной задачей.
   - Ну, я просто...
   -  Ты  просто  задал  вопросы,  на  которые мы ответили в первую же
неделю,  как  только  получили  это  задание.  Мне  казалось,  что  мы
прекрасно работаем в паре, Эдди. Я всегда мог рассчитывать, что получу
откровенный  ответ на поставленный мной вопрос, каким бы неприятным он
ни  оказался.  И  я  спрашиваю  тебя:  в  чем  дело? Если ты не можешь
ответить,  то  так  и  скажи, и я отстану, только, пожалуйста, не надо
пускать мне пыль в глаза!
   Некоторое  время  Буш  молчал,  избегая  смотреть  на  Пита.  Потом
вздохнул.  -  Ты  прав,  Пит.  Я должен был раньше объясниться с тобой
начистоту.  -  Он  выдвинул  ящик письменного стола и, вытащив из него
пачку бумаг, швырнул ее на стол перед Питом. - Ознакомься.
   Пит взял пачку и перелистал страницы. Это были фотокопии черновиков
каких-  то  документов. В них было много вычеркнутых абзацев и пометок
на полях. Было ясно, что документ очень далек от стадии завершения.
   - Что это?
   - Часть черновиков плана Маркуса. Пит удивленно поднял брови.
   -  Не  спрашивай,  как  они  попали ко мне. Считай, что с них сняли
копию, перед тем как уничтожить.
   -  А копия проекта Хиггинса у тебя тоже есть? Эдди пренебрежительно
махнул рукой.
   - Есть кое-что, но не так много, как от Маркуса. Хиггинс настаивает
на  объединении  усилий  с  Нефтяным концерном, чтобы снизить затраты.
Думаю,  что у него нет ни малейшего шанса. Черта с два они послушаются
его. Вот Маркус - это другое дело.
   - А что - Маркус?
   -  По  сути  все  сводится к следующему: он полагает, что мы должны
выиграть войну.
   - Выиграть... Что, прямо так и говорится?
   -  О,  там  много  всяких  оговорок.  Вообще-то  он  исходит из той
посылки,  что  и  мы,  - если война продлится достаточно долго, шила в
мешке  все  равно  не  утаишь.  Только  вместо  того  чтобы обеспечить
прикрытие  в  случае  такого скандала, он предлагает другое - выиграть
войну прежде, чем люди узнают о ней.
   -   А   наш   вундеркинд   соизволил   объяснить,   как  это  будет
осуществляться?
   -  Весьма  недвусмысленно. Мы должны превзойти противника в военной
силе.
   - Новые наемники? Да у нас уже...
   -  Нет,  в  вооружении.  В технике. До сих пор обе стороны получали
всякую   дрянь,   ненужную   правительственной  армии,  только  слегка
модифицированную  для ведения имитирующего сражения. Все действительно
новое,  передовое  правительство  придерживает  для себя, в строжайшей
тайне.  Маркус  говорит,  что  мы должны напрямую связаться с военными
конструкторами  и производителями оружия и перехватить у правительства
новые  разработки.  Это  даст  нам  требуемое преимущество, и тогда мы
сможем решить вопрос раз и навсегда.
   - Да мы просто останемся без штанов!
   -  Не  все  так  страшно,  как  тебе  кажется.  Маркус  показывает,
насколько  раздуты  корпорациями все счета, которые они представляют в
правительство,   и   предлагает  осуществить  небольшое  экономическое
давление,   что  позволит  значительно  сбить  цены.  И  еще:  вынь-ка
страничку номер четыре.
   - Вынул.
   -  Это  копия одного документа. Он его каким-то образом раздобыл. У
этого   сукиного  сына  явно  есть  свои  источники  информации  среди
посредников. Пит просмотрел бумагу.
   - А что это за "эквивалентный вариант"?
   -   Это  новое  правило,  которое  старается  протолкнуть  Нефтяной
концерн.  Идея  в  том,  что техника и вооружение, которые "уничтожат"
наемники, будут считаться действительно выведенными из строя.
   - Но это же безумие!
   -  Наши  посредники дают восемьдесят процентов вероятности, что это
пройдет.  А  в  таком  случае каждый день войны будет обходиться нам в
пятьдесят тысяч долларов.
   Пит с пониманием присвистнул.
   -  Так  что в свете такой пикантной подробности предложение Маркуса
вовсе не выглядит столь разорительным.
   - Что это означает для нас? Эдди поджал губы.
   -  Это-то  меня  и беспокоит. В предложении Маркуса до черта игры и
воображения.  Оно  понравится.  Если мы примем решение бороться против
него, нам придется попотеть.
   В подсознании Пита словно прозвенел сигнал предупреждения.
   - Ты сказал "если"? Эдди вздохнул.
   -  Есть  еще  кое-что,  о чем я еще тебе не сказал. Кажется, мистер
Бекер, наш Большой Босс, имеет с Маркусом беседы по меньшей мере раз в
неделю,  а  иногда  и  каждый  день. И если он проявляет столь горячую
личную  заинтересованность  в плане Маркуса, то нам следует хорошенько
подумать,  как  бы  не  свернуть  себе  шею и усидеть на своих местах,
прежде чем попытаться слегка попачкать этого везунчика.


                            ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Утес  стоял  мрачно  и  зловеще.  Если не считать нескольких жалких
кустиков  каких-то  растений,  кое-где  зацепившихся  за  выход пласта
породы  или  расселину,  это  была  голая,  высотой с трехэтажный дом,
скала,  отвесная  стена  над оползнем. При одном только взгляде на нее
самый отважный остановился бы и задумался, не пойти ли другой дорогой.
   Однако  человек, появившийся на вершине утеса, не искал иного пути.
Он  даже  не замедлил бега, сделав прыжок к обрыву. Он просто ступил в
пустоту,  в  ничто,  и  трое, бежавшие следом буквально ему в затылок,
сделали то же самое. Они падали несколько мучительно долгих мгновений.
В  середине  полета  они  вытащили  мечи  -  знаменитые  во  всем мире
самурайские  мечи-катана,  не имевшие себе равных на протяжение многих
веков в красоте, крепости стали и остроте клинков. Потом они врезались
в  оползень.  Страшный  удар  бросил одного из мужчин на колени, и он,
по-кошачьи  перекатившись  через  голову,  снова вскочил на ноги. Двое
других  были уже далеко, их мечи сверкали на солнце, рубя и круша ряды
соломенных  чучел. Упавший поспешил присоединиться к ним, догнав в три
прыжка,  и  взметнувшийся  меч снес голову ближайшей к нему соломенной
куклы.
   Соломенные  чучела, все двадцать, ничем не отличались друг от друга
за  исключением  одной детали-к каждой из них был прикреплен небольшой
клочок  яркой  материи:  пять  красных, пять желтых, пять белых и пять
зеленых.  На  своем  пути  каждый  из мужчин поражал только тех кукол,
которые   были  помечены  "его"  цветом,  определяя  цель  на  бегу. У
некоторых  из кукол клочки ткани были прикреплены ко "лбу", у других -
к  пояснице.  Это считалось величайшей провинностью - поразить не свою
цель.  Человек,  который  не  способен определить, кто находится перед
ним,  прежде чем ударить мечом, запросто может принять своего за врага
и убить его на поле боя.
   Бежавший  впереди  командир "убил" последнюю куклу и, развернувшись
на  бегу,  неуловимым  движением  вернул  меч  в  ножны. Он устремился
обратно  к утесу, не обращая внимания на грозно сверкавшие вокруг него
клинки.  Остальные  последовали  за  ним, убирая мечи в ножны прямо на
ходу. Тот, что упал при прыжке с утеса, заметно отставал от других.
   Вскарабкавшись  вверх  по  оползню,  они  прыгнули  прямо  на голую
поверхность скалы и начали взбираться вверх без видимых усилий, находя
руками  и  ногами  малейшие выступы и выемки. Они карабкались долго, и
расстояние  между  ними  постепенно увеличивалось. Неожиданно тот, кто
поднимался  вторым,  задел  небольшой  камень,  который, сорвавшись, с
места,  покатился  вниз.  Шедший  третьим  сумел  увернуться, и камень
пролетел  мимо,  едва не задев его. Четвертому же не повезло. Камень с
силой ударил его по правой руке. Человек не сумел удержаться, сорвался
вниз и рухнул на оползень.
   Он  приземлился  на  три  точки,  быстро вскочил на ноги и печально
посмотрел  на  свою  руку.  Острый осколок кости, прорвав кожу, торчал
наружу. Слегка покачав головой, он засунул поврежденную руку под форму
и снова принялся карабкаться наверх.
   Пока  он  взбирался,  внизу  появилась  группа мужчин. Они поспешно
убрали  останки  изрубленных  чучел  и  принялись укреплять на столбах
новые. Никто из них даже не обернулся на ползшего вверх человека.
   Когда  они, закончив работу, убежали, первый из поднимавшейся вверх
четверки  уже  достиг вершины утеса. Не остановившись и не взглянув на
своих  товарищей, он просто вскочил на ноги и снова бросился вперед. В
этот  момент  новая  пятерка,  бежавшая навстречу, промчалась мимо, не
обратив на него никакого внимания, и спрыгнула вниз...
   Тидуэл  нажал  на  кнопку  стоп-кадра  видеомагнитофона,  и  фигуры
застыли  в  прыжке. Несколько минут он смотрел на экран, потом встал с
кресла  и  медленно  прошелся  по  толстому  ковру, покрывавшему пол в
комнате.  Клэнси негромко похрапывал, лежа на диване среди груды папок
с  личными  делами. Тидуэл прошел мимо него и встал у голографического
изображения покрытых мраком тренировочных площадок.
   Дверь позади него отодвинулась, и в комнату скользнула юная японка.
Она  была одета в традиционное кимоно. В руках у девушки был маленький
лакированный  поднос  из бамбука. Она тихонько просеменила к Тидуэлу и
замерла, ожидая, когда он обратит на нее внимание.
   - Спасибо, Ямико, - сказал он, беря с подноса бокал.
   Девушка  слегка  поклонилась,  но  осталась  стоять, глядя на него.
Тидуэл сделал глоток. Девушка все еще стояла.
   - Я скоро, дорогая. Мне еще нужно кое-что обдумать.
   Он послал ей воздушный поцелуй, девушка хихикнула и выскользнула из
комнаты.  Как  только  дверь  закрылась  за ней, улыбка слетела с лица
Тидуэла,  словно  маска.  Он  медленно  прошел  обратно  к  креслу  и,
нагнувшись,  нажал на кнопку обратной перемотки. Найдя нужный кадр, он
включил замедленное воспроизведение и снова уставился на экран.
   Четыре фигуры парили в воздухе, неспешно приближаясь к земле. Когда
они  коснулись поверхности, Тидуэл придвинулся к экрану, чтобы получше
рассмотреть  движения  ног  и  ступней. Земля в этом месте была сплошь
усеяна   предательскими   камнями   и  булыжниками,  однако  прыгавшие
справились  с этой задачей без видимых усилий. Ноги их были вытянуты и
расслаблены,   ступни   как  бы  ощупывали  землю,  приспосабливаясь к
неровностям   почвы;   потом  вдруг  чудовищные,  невообразимые  мышцы
скрутились  в  тугие  жгуты  и сократились, действуя как амортизаторы.
Прыгуны  уже  почти  коснулись  крестцами  земли,  почти  упали  -  но
все-таки устояли.
   Тидуэл сосредоточился на человеке, который должен упасть. Его левая
ступня  угодила  на  здоровенный, размером с голову, булыжник, который
перевернулся  под тяжестью его тела. Человек начал заваливаться влево,
однако  умудрился  сохранить равновесие, изогнув тело и нарочно поджав
правую  ногу.  В  тот  самый  момент,  когда по всем законам физики он
должен  был неуклюже рухнуть на камни, падающий сгруппировался, словно
прыгун  в  воду, и, сделав оборот вокруг сверкающего меча, перекатился
через голову, вскочил на ноги и побежал вперед как ни в чем не бывало.
   Тидуэл   в  изумлении  покачал  головой.  Какая-то  двадцатая  доля
секунды. А он- то думал, что у него превосходные рефлексы.
   Сцену  с  разрубанием  чучел  он  даже и не пытался постичь. Клинки
словно  жили  своей  собственной  жизнью,  кровожадно  направляя своих
владельцев  от  одной  жертвы  к  другой. Вдруг командир обернулся. Он
закрутил  меч  левой  рукой  и  метнул  его острием вниз, вдоль бедра.
Малейшая неточность в любом направлении - и он, промахнувшись, выронил
бы  меч или проткнул бы себе ногу. Однако меч послушно скользнул точно
в ножны, как будто у него были глаза.
   Тидуэл  снова  нажал  на  стоп-кадр и уставился на экран. Восточное
лицо было по-старчески туго обтянуто кожей, так что скорее походило на
голый   череп.   Человека  звали  Кумо.  Старый  сэнсэй,  который  был
командиром отряда прежде, чем появились Тидуэл с Клэнси.
   Всю  первую  неделю, пока они проверяли боеспособность отряда, Кумо
не  проявлял никаких эмоций. Ни злости, ни радости - ничего. Но он был
очень  требовательным  инструктором  и  сам лично проводил тренировки.
Утес был всего- навсего третьим по счету препятствием среди пятнадцати
тренировочных объектов, на которых Кумо оттачивал технику своих людей.
Его  отряд  проходил  этот маршрут каждое утро, чтобы слегка размяться
перед дневной тренировкой. Слегка размяться!
   Тидуэл  перемотал  пленку  к  тому  месту,  где крупным планом была
показана  сломанная  рука.  Когда  на  экране  замелькало изображение,
Тидуэл  припомнил,  что было потом. Человек закончил маршрут, невзирая
на  сломанную  руку и все прочее. Но скорость его резко снизилась, так
что  Кумо отправил его по маршруту еще раз и только потом разрешил ему
пойти в лазарет, чтобы наложить на сломанную кость шину.
   Да,  у  Кумо  была  суровая школа. Однако никто не мог оспорить его
результаты.  За  последнюю  неделю  Тидуэл понасмотрелся на такое, что
прежде счел бы просто физически невозможным.
   Вынув  кассету  из  видеомагнитофона,  Тидуэл поставил ее на полку,
выбрал еще одну и вставил ее в кассетный отсек.
   На  экране  появился  человек,  по  своим  физическим данным полная
противоположность Кумо, который сидел на коленях на заднем плане. Кумо
был  настолько  худ,  что  казался изможденным, на этого же, казалось,
можно  наехать грузовиком, не причинив ему никакого вреда. Кряжистый и
мускулистый,  он  скорее  походил  на  игрока  защиты  в  американском
футболе, в полной форме и со щитками на плечах.
   Он  стоял  с завязанными глазами на плотно утрамбованной площадке и
казался  совершенно  расслабленным  и  спокойным. Неожиданно на экране
стремительно  появился  другой  человек,  с  поднятым  мечом. Когда он
подскочил  к  своей  неподвижной жертве, меч метнулся в горизонтальном
ударе,  чтобы  отрубить  несчастному голову. Однако в последний момент
коротышка  в повязке успел поднырнуть под сверкнувший клинок и, сделав
выпад, ударил нападавшего под дых. Тот рухнул на землю, скорчившись от
мучительной  боли,  а  коротышка  снова  принялся  не