предлагая тому обойти ее сзади, чтобы та не улизнула от погони. Однако
второй покачал головой. Такое можно позволить себе только на отдыхе, а
они  пока  на  работе.  У них задание, и его надо выполнить. Они снова
опустились на дно и, зарывшись в водоросли, принялись ждать.

   Во  чреве  бронированной  канонерки  было  жарко,  как  в  духовке.
Командир,  греческий  офицер,  потер  лоб  и  что-то недовольно сказал
стоявшему рядом с ним человеку. Да, жарко, но на сей раз все будет как
надо.  Он  взглянул  через  смотровую щель на проплывавший мимо берег.
Канонерка медленно, с легким плеском шла вверх по реке.
   На этот раз они накроют этих мерзавцев как миленьких. У него лучшие
люди  и новейшая техника, а цель десять раз проверена и перепроверена.
Теперь уж наемники не посмеются.
   - Эй, на лодках!
   Все  оцепенели,  уставившись  друг  на друга непонимающими глазами.
Многократно усиленный мегафоном боевой клич разнесся над рекой..,
   - Йе-ху! Мы знаем, что вы там.
   Офицер  отчаянно махнул рукой. Один из бойцов, схватившись за ручки
тяжелого турельного пулемета, прильнул к прицелу. Офицер прижался ртом
к прорези, стараясь держаться сбоку.
   - Что вам нужно?
   -  Прежде  чем вы начнете палить, мы хотим сообщить вам, что с нами
здесь представители мировой прессы.
   Офицер  сжал  кулаки  в бессильной злобе. Он посмотрел на оператора
инфракрасной  установки:  тот  растерянно пожал плечами - поди отличи,
какая из смутных теней на экране солдат, а какая - репортер.
   -  Мы  просто хотели узнать, - продолжал издеваться голос, - что вы
предпочитаете. Сдаться в плен или отправиться на небо?
   Все  стало ясно как Божий день - их заманили в ловушку. Эти подонки
воображают,  что  победили.  Ну нет. Его канонерки - лучшие на флоте и
прекрасно вооружены. Он не сдастся без боя.
   - А пошел ты на хрен! - заорал командир через щель.
   Наемник на берегу обернулся к журналистам и пожал плечами.
   -  Вам  лучше пригнуться, - заметил он. С этими словами он нажал на
кнопку  дистанционного взрывателя, который держал в руках, и подводные
мины,  установленные аквалангистами-диверсантами, взорвались, сметая с
поверхности реки все три лодки.

   Наемник   скорчился,  изнемогая  от  боли.  Раны  его  были  просто
чудовищны.  Черное  африканское  небо  отозвалось  раскатом  грома  на
сверкнувшую  вдали  молнию.  Он посмотрел на него через розовую пелену
боли. Проклятая Африка! Зачем он только согласился перевестись сюда!
   Покрепче   сжав   нож,   он   продолжил  свое  занятие.  С  излишне
подчеркнутой точностью движений, как у нетрезвого человека, он вырезал
еще один квадрат дерна и аккуратно положил его в общую кучу.
   Как  все  глупо.  Ладно,  что  он  заблудился.  Это бывает. В конце
концов,  он  плохо здесь ориентируется. Наемник снова с яростью вонзил
нож  в  землю  и переждал, пока утихнет приступ боли, прокатившейся по
телу от резкого движения.
   Но   напороться   на  вражеский  патруль!  Это  же  непростительная
небрежность. Но он так обрадовался, когда услышал человеческие голоса.
   Наемник  снова  взглянул на небо. Осталось слишком мало времени. Он
отложил  в  сторону  винтовку  и  начал  пригоршнями выгребать землю с
очищенного  от  дерна  участка.  Что ж, он все-таки достал их, всех до
единого.  Никто  не  ушел. Как-никак, он один из лучших в ближнем бою,
непревзойденный  ас  скоростной  стрельбы из пистолета. Только их было
чересчур много.
   Он  снова  скорчился  от  очередного приступа боли, помутившего его
разум.  По  меньшей  мере  четыре раны - и это только в области груди.
Очень скверные раны. Он даже не стал смотреть на них, испугавшись, что
это  сломает его и лишит желания двигаться. Он заставил себя проползти
вперед,  пока  не  свалился  в вырытую им неглубокую яму, и вытянулся.
Тогда   он  положил  винтовку  рядом  с  собой  и  принялся  методично
обкладывать кусками дерна свои ноги, состыковывая их в плотный ковер.
   В  голове  у  него  все вертелось от боли. Когда он заблудился, его
шансы  на  выживание  были  ничтожно  малы. Теперь же их не оставалось
вовсе.
   Но все-таки он прикончил их, всех до единого. Он упорно цеплялся за
эту  мысль,  пока  не  закончил работу и не лег, прикрывая дерном свою
окровавленную грудь.
   И,  клянусь  Богом, подумал он, я не доставлю им удовольствия найти
мое  тело.  Скоро  начнется  дождь.  Он смоет кровавый след и намертво
скрепит  корни  травы,  соединив  в единое целое куски дерна. Если эти
подонки  когда-нибудь  захотят  похвастаться,  что  убили наемника, то
пусть  сначала заслужат это, - а не получат такой подарок лишь потому,
что  это  он  свалял дурака, сбившись с дороги. Первые капли дождя уже
стучали  по  земле.  Взяв  последние куски дерна, он накрыл ими лицо и
руки.


                        ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

   Тидуэл  брел  во тьме, стараясь отвлечься от чувства беззащитности,
которое испытывал всякий раз, когда бывал без винтовки. Он усмехнулся.
Затея, конечно, весьма сомнительная, но если сработает...
   - Все, Стив, ты почти на месте! - В наушнике зазвучал голос Клэнси.
- Еще шагов пятнадцать, и вы столкнетесь лбами.
   Тидуэл  остановился  и  незаметно принялся изучать густой подлесок,
ища  в  кармане  сигареты.  Он  выждал еще несколько секунд, нащупывая
зажигалку,  потом  лениво  прикурил. Эти парни не слабаки. Он медленно
выпустил длинную струю дыма.
   - Выходите, джентльмены. Я хочу всего лишь побеседовать с вами.
   В ночной тьме голос его прозвучал неправдоподобно громко. Он сделал
паузу. Тишина.
   -  Послушайте,  у  меня  нет  при  себе белого флага, вместо него -
сигарета.  Я  хочу  поговорить с вашим офицером или, на худой конец, с
сержантом.
   Опять  никакого ответа. Если бы Тидуэл не был стопроцентно уверен в
Клэнси, то мог подумать, что беседует сам с собой.
   -  Я бы с удовольствием постоял здесь до утра, только москиты очень
уж  достают,  паразиты.  Послушайте,  нам  известно, где вы сидите. Мы
следили за вами через оптические прицелы около часа. Если бы мы хотели
вас  убить,  вы давно были бы трупами. Могу сообщить, что вас двадцать
человек  и  мы точно знаем, где находится каждый из вас, - может, хотя
бы  это  вас  в  чем-то  убедит.  Ну  как?  Или  мне  бросить камнем в
одного-двоих?
   Он  снова  сделал  паузу.  И вдруг прямо перед ним, футах в десяти,
появилась  фигура.  Тидуэл  даже  не заметил, как сержант поднимался и
выходил из кустов: тот точно выскочил из-под земли.
   - Ну наконец-то. Сигарету?
   - Ты, кажется, хотел поговорить. Ну так говори.
   Тон  у  сержанта  был  раздраженный.  Тидуэл  не  сдержал ухмылки -
злится,  наверное.  Такие  первоклассные  у  него  бойцы,  а все равно
попались.
   -  Я  должен  кое-что передать. Мы убедительно просим увести отсюда
ваших людей.
   -  Скажи-ка,  а почему мы должны тебя слушаться, умник? Назови хоть
одну причину.
   -  Могу назвать не одну, а целую кучу. Во-первых, вы обнаружены. Мы
вели  вас  с самого начала. Так что твои орлы вовсе не так хороши, как
ты  полагаешь. Нет, ты не обижайся, вообще-то они нормальные, пожалуй,
они  лучшие  в  правительственных  войсках. Но вам с нами не тягаться,
приятель.  Наши  парни  играли в эту игру, когда твои мальчики еще под
стол  пешком  ходили.  Да ты сопоставь этот срок с вашими пятью годами
службы  -  и  тебе  сразу все станет ясно, кто и что умеет. Ребята, вы
здесь третьи лишние, а это неблагодарная роль.
   - Это ты так считаешь.
   -  Придется объяснить поподробней. Вы - передовой разведотряд полка
легкой  пехоты,  а  ваш лагерь находится в пятнадцати милях отсюда. Вы
ползаете  здесь  уже больше двух недель, но я - первая живая душа, что
вы  здесь  встретили  за  все это время. За две недели мы неоднократно
проникали  в  ваше  расположение  и  каждый  раз оставляли свою метку.
Помните надпись "Бабах!" на ваших ящиках с боеприпасами? А еще зеленая
краска  в  питьевой воде, а значки с Микки-Маусом, которые мы, пока вы
спали,  прикалывали  вам  на  палатки?  То,  что вы еще живы, вовсе не
означает, что мы не могли вас убить.
   - Так это ваши штучки?
   -  Ты хочешь знать, сколько нас здесь? Пятеро, причем двое из нас -
женщины.  Пятерых  вполне достаточно, чтобы заставить целый полк таких
безмозглых кретинов, как вы, бегать по кругу целых полмесяца.
   - Что же вы нас не атаковали?
   -  А  зачем? Зачем нам воевать с такими шутами гороховыми? Любой бы
наемник  побрезговал.  Мы  просто  хотим,  чтобы  вы убрались отсюда к
чертовой  матери  и  оставили  нас  в  покое.  Ну  скажи, чего вы сюда
приперлись?
   -  Ну...  допустим, мы стараемся не позволить вам развалить мировую
экономику.
   - Брехня. Расскажи своей бабушке. Что ты вообще понимаешь в мировой
экономике?  Ты  же не отличишь Божий дар от яичницы. Чудак, корпорации
это и есть мировая экономика, вот уже лет пятьдесят.
   - Так что вы хотите от нас? Чтобы мы вернулись в лагерь?
   -  Нет,  мы  хотим  чтобы  вы  совсем  убрались  отсюда. Всей вашей
гоп-компанией. Так и передай своему командиру.
   - И ты полагаешь, что эти доводы его убедят?
   -  Доводы,  может,  и  нет,  а вот это - возможно. - Тидуэл вытащил
из-за  пазухи увесистый конверт и швырнул его сержанту. Тот поймал его
на лету.
   - Что это?
   -  В  темноте не разглядишь. Но могу сказать: это фотографии вашего
командира.
   - Ты полагаешь, это убедительный довод?
   -  Думаю,  да.  Дело  в  том,  что  снимки сделаны через оптический
прицел. Перекрестие окуляра Просто замечательно вышло, отлично видно.
   - Мы передадим их ему. Вообще-то мы уже собирались возвращаться.
   -  Да,  еще  одна  маленькая  деталь. Пожалуйста, вели своим парням
положить на землю винтовки, прежде чем вы тронетесь с места.
   - Что ты сказал?!
   - Вы можете вернуться за ними завтра. Просто мы хотим быть уверены,
что  вы  передадите  командиру  наше  послание.  Если вы заявитесь без
винтовок, то уж точно не забудете с ним поговорить.
   -  Слушай,  малый.  Почему бы тебе не пойти и самому не сказать ему
все  это,  а?  Мы  как  раз  хотели  взять языка. Думаю, что ты вполне
сгодишься на эту роль!
   -  Мне сдается, ты думаешь, я блефую. Очень хорошо. Что тебя больше
впечатлит - работа с дальнего или с близкого расстояния?
   - Что ты сказал?..
   -  Так,  ничего. Мы покажем тебе и то и другое, понемножку. Гм, ты,
пожалуй,  скажи  своим  парням,  чтобы они не держали палец на спуске.
Сейчас  тут  будет немножко шумно, правда, совсем неопасно для вас, но
не  ровен  час... Мне не хочется, чтобы вас всех положили только из-за
того, что у кого-то сдадут нервишки и он ненароком нажмет на крючок.
   - Ты это о чем...
   Сержант не успел закончить. Ночь разорвали два оглушительных взрыва
-   один  слева,  другой  справа.  Спустя  мгновение  послышались  два
одновременных сухих щелчка винтовочных выстрелов.
   -  На  тот  случай, если до тебя не дошло, поясняю: это стрелял мой
напарник  -  он  находится  на  расстоянии  двух  миль отсюда. Кстати,
стреляет  он пулями со ртутными наконечниками. Оч-чень скверные штуки,
должен тебе сказать. Раскалывают человека на куски, точно спелую дыню.
   - О Господи!
   -  Но  поскольку ты еще и трус, то, возможно, ночной бой произведет
на тебя большее впечатление. Ну, держись, сынок!
   Пулеметная   очередь   прошила  воздух  как  раз  между  Тидуэлом и
сержантом,  после  чего  стрелявший,  боец Тидуэла, привстал из своего
укрытия в невысоком кустарнике.
   -  Вот  так, детка. - Тон у Тидуэла был жесткий. - И чтобы я больше
не  слышал  всяких глупостей насчет языка. Забирай своих голодранцев и
проваливай из наших джунглей, пока мы не принялись за вас всерьез.
   Тидуэл  сидел  в  затемненной палатке, просматривая радиоперехваты,
когда ворвался Клэнси.
   - Классно сработало! Улепетывали без оглядки до самого лагеря. Если
они  не обмочили штанишки от пулеметной пальбы, то лишь потому, что не
выпили ни глотка за последние двадцать четыре часа.
   - Кстати, о выпивке. Возьми там, налей себе.
   -  Мерси,  -  просиял Клэнси, наливая себе изрядную порцию виски. -
Какая- то ненормальная война. Интересно, кто такое придумал?
   -  Наша  цель  - не физическое уничтожение противника, а полная его
деморализация,  уничтожение воли к сопротивлению. Фон Клаузевиц(3), "О
войне".  Идея не нова, Клэнси. Мы просто воплощаем ее на очень высоком
уровне. Ты знаешь последние новости?
   - Что ты имеешь в виду? Радиоуправляемые самолеты, которые сбросили
мешки с цветами прямо на крыльцо Белого дома?
   - Нет. Сообщение о высотных самолетах-разведчиках.
   - Ну и что?
   -  Говоря  коротко,  корпорации  разослали  правительствам и прессе
документы  с  указанием  точного времени полетов самолетов-разведчиков
над  нашей  территорией  за истекшую неделю. Там было отмечено, что мы
вели  их  каждую  секунду,  в  то  время  как наши войска были надежно
прикрыты  от  инфракрасного сканирования с воздуха при помощи защитных
экранов.  В  сообщении содержалась вежливая просьба впредь не посылать
самолеты-разведчики, иначе мы начнем сбивать их.
   - А мы действительно можем это сделать?
   - Здесь у нас нет таких возможностей, но это вовсе не означает, что
у  корпораций  в  принципе  нет  подходящих  штуковин. Вспомни, как на
прошлой  неделе какой-то дурак из правительства заявил, что корпорации
блефуют,  -  и  мы  тотчас  же взорвали один из их миноносцев, прямо в
открытом море.
   - Да. Знаешь, вообще-то все эти штуковины меня ужасно расстраивают.
Мне не нравится такая война. Никакой роли личности в истории.
   -  Ну  а  снимки  через прицел? Какую тебе еще роль личности? Готов
поспорить,   что   многие   правительственные  птички  тут  же  запоют
по-другому, когда увидят собственную физиономию в кресте окуляра.
   - Скажи мне честно, Стив, как ты думаешь, мы выиграем войну?
   -  Не  вижу  причин  проиграть  ее. Они не смогут накрыть нас, если
только  не  применят  ковровые  бомбардировки или ядерное оружие, да и
общественность  здорово  против  них. Знаешь, им не позавидуешь, когда
так  наседают!  Треть  правительств  уже  была  вынуждена отвести свои
войска.  Это  только  вопрос  времени,  когда  все  остальные уберутся
отсюда.
   - А что тогда?
   - Что ты имеешь в виду?
   - То, что сказал. Ну хорошо, допустим, правительства отвели войска,
признав, что у них не хватает сил, чтобы контролировать корпорации. Ну
а что дальше?..


                        ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

   Толпы  любопытствующих  зевак  запрудили  бы  всю улицу, если бы не
оцепление.  Правительственные  войска  оттесняли  их,  не  подпуская к
самому  шикарному  отелю Рио-де-Жанейро. Но все равно довольно большая
группа  людей  прорвалась  через  оцепление  и  бросилась к лимузинам,
остановившимся   у   тротуара.  Телохранителям  пришлось  потрудиться,
расчищая дорогу прибывшим персонам.
   Толпа  поменьше состояла из представителей прессы, которые проникли
за   ограждение  благодаря  своим  служебным  удостоверениям.  Солдаты
получили  строжайший  приказ не вступать в конфликт с прессой, которая
подливала  масла  в  огонь  и  без  того бушующих страстей и протестов
против  правительства.  Даже  те  газеты,  которые прежде поддерживали
официальные  власти,  теперь язвили насчет неэффективности вооруженных
сил  и  их  неспособности  справиться с корпорациями. Власти не желали
новых неприятностей с журналистами.
   Из  лимузинов вылезли трое мужчин. Они направились к входу в отель.
При   их   появлении   все  репортеры  устремились  вперед,  и  троица
остановилась, вероятно, чтобы сделать короткое заявление.
   Несколькими этажами выше, в окне отеля напротив, камера фиксировала
каждое движение прибывших. В глубине комнаты, подальше от окна, сидела
группа операторов и лихорадочно обрабатывала на компьютере поступавшую
информацию,  совмещая  ее  с  сигналами от телескопического микрофона,
подключенного   к   сети   внутреннего   телевидения.  За  их  работой
внимательно следил нервозный офицер.
   - Вы уверены, капрал?
   -  Стопроцентно,  сэр.  Полная  идентичность  по  каждому  из  трех
объектов.  Аудио  и видеозаписи полностью совпадают со сделанной ранее
фонограммой.
   Офицер, прищурившись, всмотрелся в фигуры на экране монитора.
   -  Бекер  от  Коммуникаций, Уилсон от Нефтяного концерна и Ямада от
дзайбацу. Все-таки клюнули. - Он подтолкнул локтем капрала. - Посмотри
на  них,  внимательнее.  Это они виноваты во всех наших неприятностях,
которые  происходят с нами вот уже полгода. А ведь ничего в них такого
особенного, правда?
   -  Некоторые говорят, что для этого особенного и не требуется, сэр,
- бесцветным голосом ответил капрал, глядя мимо экрана.
   - В самом деле? Ну что ж, теперь наша очередь. Позвони командующему
и доложи, что все три свинки в нашем саду.
   - Разрешите обратиться, капитан?
   -  Разрешаю  лейтенант,  только  короче.  Лейтенант вошел в кабинет
командира и встал возле стола. Он явно нервничал.
   - Сэр, я боюсь, что у нас проблема этического порядка.
   -  У нас были проблемы этического порядка много месяцев, Ларри. Что
особенного сегодня?
   - Эти казни, сэр... Люди очень возмущены.
   -  Ты  объяснил  им, что расстрелянные были лазутчиками? Вражескими
шпионами  корпораций, которые все эти месяцы доносили на нас, сообщали
о каждом нашем шаге?
   - Да, сэр. Но... ну... только все это слишком неожиданно. Еще утром
они  завтракали  вместе  со  всеми. А потом... так внезапно... знаете,
многие говорят, что их должны были хотя бы судить.
   -  Лейтенант, я уже объяснял - у шпионов есть такие средства связи,
такие   передатчики,   которые  нам  и  не  снились.  Они  могут  быть
вмонтированы  куда  угодно  - в каблуки или еще куда, спрятаны в швах.
Если  бы мы вздумали соблюдать все формальности, информация снова ушла
бы к врагу. Мы не могли рисковать.
   -  Но  люди  боятся,  что  с  каждым  из  них может случиться нечто
подобное  -  без  суда  и  следствия.  У них такое чувство, что теперь
любого  из  них могут вывести из строя и расстрелять на месте, даже не
дав оправдаться.
   -  Черт возьми, Ларри, мы же точно знаем, что они были шпионами. Мы
прогнали  сведения о каждом через компьютеры. Их доходы, доходы членов
их  семей  -  мы  проверили  всех. Даже тебя и меня - всех. Этим людям
платили корпорации, лично или через подставных лиц. Мы же шагу ступить
не  могли:  они  обо всем сообщали противнику. Мне тоже не по душе вся
эта история, но иначе мы не могли.
   - Хорошо, капитан, я попытаюсь им...
   -  Постойте,  лейтенант  Буд.  Еще  одно  сообщение. Мне только что
звонили  из  штаба.  Всем  быть  в состоянии пятнадцатиминутной боевой
готовности. Мы начинаем наступление.
   - Наступ... Но, сэр, а как же прекращение огня?
   Капитан выпрямился на стуле.
   -  Одно с другим связано. Их главари сидят за столом переговоров, а
их  шпионы  мертвы. Впервые за всю эту войну у нас появился шанс взять
этих выродков.
   - Но...
   -   Лейтенант,  у  нас  нет  времени  на  дискуссии.  Мы  выступаем
одновременно  с  другими  подразделениями.  Наши  армии  по всему миру
должны покончить с войной одним ударом. Поднимай людей по тревоге!

   Уилсон  нервно сжимал и разжимал под столом кулаки. Ямада прекрасно
видел,  что  представитель  Нефтяного  концерна жаждет высказаться, но
было  заранее  оговорено,  что  говорить  будет  Ямада, так что Уилсон
молчал.  Все  трое  сидели рядом, единым фронтом, невозмутимо глядя на
представителей  правительств  и  словно не замечая направленных на них
автоматов охраны.
   -  Мы  должны  заметить,  господа,  что  среди  вас  нет  ни одного
штатского.  -  Как  всегда,  Ямада говорил подчеркнуто вежливо. - Ваши
действия санкционированы правительством, или это чисто военная акция?
   Американский  офицер,  который,  видимо, представлял на переговорах
правительственные   войска,   злорадно   улыбнулся   и  ответил,  явно
передразнивая Ямаду:
   -  Военные, как и всегда, выполняют приказы своих прав