них, - сказала Кора, тяжело дыша.
     - Нет, оторвемся, - ответил Грант. - Только соберите все  свои  силы,
какие у вас есть.
     - Но они все еще прикрепляются. Я боюсь, Грант!
     Он посмотрел на нее через плечо,  затем  слегка  отступил  назад.  Ее
спина была наполовину покрыта  мозаикой  из  шерстяных  шариков.  Они  уже
хорошо изучили природу ее верхнего слоя, по крайней мере эту ее часть.  Он
стал поспешно тереть ее спину,  но  антитела  держались,  раскатываясь  от
прикосновения его руки и снова принимая прежнюю форму.  Некоторые  из  них
теперь начали пробовать на "вкус" тело Гранта.
     - Быстрее, Кора!
     - Но я не могу...
     - Нет, можете! Зацепитесь за меня, ну!
     Они неслись вверх над краем обрыва к ожидавшему их "Протерусу".


     Дьювал помогал Мичелзу подняться через люк.
     - Что происходит там, снаружи?
     Мичелз тяжело дыша, стащил с себя шлем.
     - Мисс Петерсон попала в западню в  клетке  Хенсена.  Грант  пытается
освободить ее, но она окружена антителами.
     Дьювал широко раскрыл глаза.
     - Что мы можем сделать?
     - Я не знаю. Может быть, он сумеет ее вытащить.  В  противном  случае
нам следует уйти отсюда.
     - Но мы не можем оставить их здесь, - возразил Оуэнс.
     - Конечно, нет, - подтвердил Дьювал. - Нам всем троим  следует  выйти
наружу и... А почему вы вернулись назад, Мичелз? -  спросил  резко  он.  -
Почему вы не там, не снаружи?
     Мичелз враждебно посмотрел на него.
     - Потому что я ничем не могу помочь. У меня нет мускулов  Гранта  или
его реакции. Я мог только  помешать.  Если  хотите  помочь,  можете  выйти
наружу сами.
     - Мы должны вернуть их назад живыми или... в другом  виде,  -  сказал
Оуэнс. - Они деминиатюризируются примерно через четверть часа.
     - Тогда все ясно! Закричал Дьювал. - Надеваем наши костюмы и  выходим
наружу!
     - Обождите, остановил их Оуэнс. - Они возвращаются. Я подготовлю люк.


     Рука Гранта крепко сжимала штурвал задвижки люка, в то время как  над
ними горел красный сигнальный огонь. Он перебирал руками антитела на спине
Коры. Защемив шерстевидные волокна между большим и указательным  пальцами,
он ощутил их мягкую пружинящую податливость, а потом наткнулся на  жесткую
сердцевину, которая больше не поддавалась.
     "Это пептидная связь", подумал он.
     Туманные воспоминания о курсе колледжа всколыхнулись в нем.  Когда-то
он мог написать химическую формулу части пептидной цепи, а  тут  была  она
сама. Если бы у него был микроскоп, мог бы он рассмотреть отдельные атомы?
Нет, Мичелз сказал, что они расплывутся и исчезнут, чтобы он ни делал.
     Он поднял молекулу антитела. Сначала она плотно приклеилась  к  нему,
затем поддалась и отпала. Отпала целая связка, и  Грант,  шлепая  по  ним,
заставил их повернуть назад. Но они не разъединились и снова возвратились,
ища место, куда можно прикрепиться.
     У них не было мозга, даже самого примитивного,  и  было  бы  ошибочно
думать о них как о чудовищах или хищниках или даже как о фруктовых мушках.
Они были просто молекулами, атомы которых были  соединены  таким  образом,
что заставляли их с помощью слепого действия межатомных сил  прикрепляться
к поверхности, которая им подходила.
     Из   глубины   памяти   в   мозгу   Гранта   всплыла   фраза:   "Силы
Ван-дер-Ваальса". И ничего больше.
     Он продолжал выщипывать "пух" со спины Коры.
     - Они прибывают, Грант! - закричала она. - Давайте войдем в люк!
     Он оглянулся. Они шли по их следу, чувствовали их близость. Их звенья
и цепи взлетали высоко над краем пропасти и опускались вниз, словно слепые
кобры.
     - Нам придется подождать, - сказал Грант.
     Свет над люком стал зеленым.
     - Все в порядке. Пошли.
     Он начал поспешно вращать маховик.
     Антитела  уже  окружили  их,  но  предпочитали  Кору.  Они  уже  были
чувствительны к  ней  и  теперь  почти  не  колебались.  Они  прилипали  и
присоединялись, покрыв ее плечи и наложив свой шерстистый рисунок  поперек
ее живота. Они заколебались над выступавшими формами ее груди,  словно  не
могли понять, что это такое.
     У Гранта не было времени помочь Коре в ее безрезультатной  схватке  с
антителами. Он оттянул дверцу люка, втолкнул туда Кору вместе с антителами
и последовал за ней.
     Он с силой нажал на дверцу люка, но антитела продолжали валить валом.
Преодолевая их упругость, дверца закрылась, но жесткая основа  антител  не
позволяла ее захлопнуть до конца. Он напряг спину, пытаясь преодолеть  это
сопротивление, и ухитрился повернуть маховик,  закрывающий  дверь.  Дюжина
маленьких шариков шерсти, совсем  маленьких  и  почти  раздавленных,  если
рассматривать их по отдельности, извивалась в щели между дверцами  люка  и
стенкой. Но сотни других, не попавших в ловушку, заполняли жидкость вокруг
них. Давление воздуха выталкивало жидкость, его шипение раздавалось у  них
в ушах, но Грант в этот момент был занят исключительно отрыванием антител.
Некоторые обосновались у него на груди, но он не обращал на них  внимания.
Диафрагма Коры, как и спина, была похоронена в них. Они образовали плотную
ленту вокруг туловища от груди до бедер.
     - Они сжимаются, Грант, - сказала она.
     Через маску он увидел гримасу боли на ее лице и мог  слышать,  какого
труда стоит ей говорить.
     Вода быстро спадала, но они не моги ждать.  Грант  начал  стучать  во
внутреннюю дверь.
     - Я не могу ды... - проговорила Кора, задыхаясь.
     Дверь открылась, еще  оставшаяся  жидкость  влилась  внутрь  корабля.
Через отверстие просунулась рука Дьювала, схватила руку Коры и втащила  ее
внутрь.
     Грант последовал за ней.
     - Господи боже, посмотрите на них! - воскликнул Оуэнс.
     С выражением отвращения он начал  срывать  антитела,  как  это  делал
Грант.
     Почти весело Грант сказал:
     - Теперь это легко. Просто стряхните их.
     Этим занимались все. Антитела падали в слой жидкости на полу толщиной
в дюйм или около того и слабо шевелились в нем.
     - Они, конечно, приспособлены к действию в жидкости, - сказал Дьювал.
-  Когда  они  окружены  воздухом,  молекулярное  притяжение  меняет  свою
природу.
     - Пока их снимают... Кора...
     Она тяжело и судорожно дышала. Дьювал осторожно снял с нее шлем,  но,
внезапно разразившись слезами, она припала к руке Гранта.
     - Я так испугалась, - сказала она, всхлипывая.
     - Мы оба испугались, - заверил  ее  Грант.  -  Теперь  вы  не  будете
считать страх позором? Знаете, страх имеет свое назначение.
     Он гладил ее волосы.
     - Он заставляет поступать адреналин в кровь, так что вы можете  плыть
намного дольше и быстрее и больше выдержать. Эффективный  механизм  страха
служит прекрасной основой для героизма.
     Дьювал раздраженно оттолкнул Гранта.
     - С вами все в порядке, мисс Петерсон?
     Кора глубоко вздохнула и сказала - с трудом, но твердо:
     - Совершенно в порядке, доктор.
     - Нам нужно убираться отсюда, - сказал Оуэнс.
     Он уже находился опять в своем куполе.
     - Теперь у нас практически совсем не осталось времени.



                                  16. Мозг

     Телевизионные приемники в контрольной башне снова ожили.
     - Генерал Картер...
     - Да, что теперь?
     - Они снова двигаются, Сэр. Они вышли из уха  и  быстро  двигаются  к
тромбу.
     - Ха!
     Он посмотрел на отметчик времени, который показывал 12.
     - Двенадцать минут...
     С рассеянным видом он поискал сигару и обнаружил  ее  на  полу,  куда
уронил, а потом наступил на нее. Он поднял сигару, глянул  на  ее  плоскую
раздавленную форму и с отвращением отшвырнул.
     - Двенадцать минут. Могут ли они все еще успеть, Рейд?
     Рейд сидел, скорчившись в кресле, вид у него был жалкий.
     - Они могут успеть. Они, может быть, могут даже избавиться от тромба.
Но...
     - Но?
     - Но я не знаю, сумеем ли мы извлечь их вовремя.  Вы  знаете,  мы  не
можем проникнуть в мозг, что-бы вытащить  их  оттуда.  Если  бы  мы  могли
сделать это, мы бы в первую очередь проникли туда для  ликвидации  тромба.
Это означает, что они должны добраться до мозга,  а  затем  отправиться  в
какую-то точку, откуда их можно извлечь. Если же они не уйдут...
     - Мне принесли две чашки кофе и сигару,  но  я  не  могу  сделать  ни
одного глотка и ни одной затяжки, - ворчливо заметил Картер.
     - Они достигли основания мозга, Сэр, - пришло сообщение.


     Мичелз снова сидел за своими картами.
     Грант стоял за его плечом, рассматривая лежавшую перед  ним  мешанину
линий.
     - Этот тромб здесь?
     - Да, ответил Мичелз.
     - Это выглядит довольно далеко. У нас только 12 минут.
     - Это не так далеко, как кажется. Мы теперь будем  плыть  без  всяких
препятствий. Мы будем у основания мозга меньше, чем через минуту, а оттуда
вообще рукой подать...
     Неожиданно поток света ворвался внутрь корабля.  Грант  с  изумлением
поднял глаза и  увидел  снаружи  громадную  стенку  молочно-белого  цвета.
Границы ее не были видны.
     - Барабанная перепонка, - сказал Мичелз. - С той  стороны  -  внешний
мир.
     Непереносимо острая тоска по дому охватила Гранта. Он  совсем  забыл,
что существует внешний мир. Ему казалось сейчас, что  всю  свою  жизнь  он
бесконечно скитается в кошмарном мире труб и чудовищ -  Летучий  Голландец
кровеносной системы...
     Но вот этот свет  внешнего  мира,  просачивающийся  через  барабанную
перепонку, исчез
     - Вы приказали мне вернуться  в  корабль,  Грант,  когда  мы  были  у
волосяных клеток? - спросил мичелз, склонившись над своей картой.
     - Да, я приказал, Мичелз. Я хотел, чтобы вы были в корабле,  а  не  в
волосяных клетках.
     - Скажите об этом Дьювалу. Его поведение...
     - Чему удивляться? Его поведение всегда неприятно, не правда ли?
     - На этот раз оно было оскорбительно. Я не  претендую  на  то,  чтобы
быть героем...
     - Я буду свидетелем в вашу пользу.
     - Спасибо, Грант. И не спускайте глаз с Дьювала.
     - Конечно.
     Грант рассмеялся.
     Словно почувствовав, что говорят о нем, к ним подошел Дьювал и  резко
спросил:
     - Где мы находимся, Мичелз?
     Мичелз ожесточенно посмотрел на него и сказал:
     - Мы почти у  входа  в  полость  паутинообразной  оболочки.  Прямо  у
основания мозга, - добавил он в сторону Гранта.
     - Хорошо. Полагаю, мы войдем в мозг за глазомоторным нервом.
     - Ладно, - ответил Мичелз. - Если это даст вам возможность  наилучшим
образом нанести удар по тромбу, мы пойдем именно там.
     Грант пошел обратно на корму и, наклонив голову,  вошел  в  помещение
склада, где на койке лежала Кора.
     Она сделала движение, словно хотела привстать, но Грант поднял руку.
     - Нет, лежите.
     Он сел на пол рядом с ней,  подняв  колени  к  груди  и  обхватив  их
руками. Он смотрел на нее, улыбаясь.
     - Я уже в порядке, - сказала она. - Я просто симулирую, лежа здесь.
     - Почему бы и нет?  Вы  самый  очаровательный  симулянт,  которого  я
когда-либо  видел.  Давайте  минутку  посимулируем  вместе,  если  вы   не
находите, что это звучит неуместно.
     Она улыбнулась в ответ.
     - Мне было бы трудно жаловаться на ваше нахальство. В  конце  концов,
вы, очевидно, сделаете карьеру на спасении моей жизни.
     - Это всего лишь часть хитрой и сверхтонкой кампании, цель которой  -
сделать вас моим должником.
     - Я самый бесспорный должник!
     - Я напоминаю вам об этом в подходящее время.
     - Пожалуйста, напоминайте. Нет, Грант, правда, спасибо вам.
     - Мне нравится, когда вы благодарите меня, но ведь  это  моя  работа.
Для этого меня сюда прислали. Вспомните. Я принимаю решения и  действую  в
критических ситуациях.
     - Но это не все, не правда ли?
     - Этого совершенно достаточно, - запротестовал  Грант.  -  Я  вставил
шнорхель в легкое, вытащил водоросли из дюз, и, более того, я прикасался к
прекрасной женщине.
     - Но ведь это не все,  не  правда  ли?  Вы  находитесь  здесь,  чтобы
следить за Дьювалом, да?
     - Почему вы говорите об этом?
     - Потому что это  правда.  Высшие  члены  ОМСС  не  доверяют  доктору
Дьювалу и никогда не доверяли.
     - Это почему?
     - Потому что он преданный своему делу человек, совершенно  наивный  и
совершенно увлеченный. Он оскорбляет других не потому, что хочет этого,  а
потому, что он честно не понимает их обид. Он не замечает, что  существует
что-нибудь еще, кроме его работы.
     - Даже хорошенькая ассистентка?
     Кора вспыхнула.
     - Я полагаю - даже ассистентка. Но он ценит мою работу, действительно
ценит.
     Она отвела взгляд и продолжала твердо:
     -  Но  он  не  предатель.  Одна  беда  -  он  предпочитает   свободно
обмениваться информацией с другой стороной  и  открыто  говорит  об  этом,
потому что не  знает,  как  скрывать  свои  взгляды.  А  когда  другие  не
соглашаются с ним, он говорит, какие они, по его мнению, дураки.
     Грант кивнул.
     - Да, могу себе представить. И это заставляет каждого  полюбить  его,
потому что люди просто обожают тех, кто говорит им, что они глупы.
     - Ну, такой уж он есть.
     - Послушайте. Не тревожьтесь вы тут за него. Я не подозреваю Дьювала,
во всяком случае, не больше, чем кого-либо еще.
     - Мичелз подозревает.
     - Я это знаю. Мичелз иногда подозревает всех как  в  корабле,  так  и
снаружи. Он подозревает даже меня. Но заверяю вас,  что  придаю  этому  не
больше значения, чем оно, по моему мнению, заслуживает.
     Кора казалась взволнованной.
     - Вы имеете в виду, что Мичелз  считает,  что  я  специально  сломала
лазер? Что доктор Дьювал и я - мы вместе...
     - Я думаю, он рассматривает это как одну из возможностей.
     - А вы, Грант?
     - Я тоже рассматриваю это как одну из возможностей.
     - Но вы в это верите?
     - Это лишь возможность,  Кора.  Среди  множества  возможностей.  Одни
возможности более вероятны, чем другие. Позвольте  мне  побеспокоиться  об
этом, дорогая.
     Прежде чем она успела ответить, они услышали голос Дьювала, громкий и
гневный:
     - Нет! Я не собираюсь обсуждать это, Мичелз. Я не желаю, чтобы всякий
болван приказывал мне, что делать!
     - Болван! Позвольте мне сказать вам, кто вы. Вы...
     Перед ними возник Грант, следом за ним Кора.
     - Перестаньте вы оба, - сказал Грант. - Что случилось?
     Дьювал повернулся и сказал, кипя от злости:
     - Я починил лазер. Провод соскоблен до нужной толщины, присоединен  к
транзистору и установлен вместе с ним  на  прежнее  место.  Я  только  что
сказал об этом здесь этому болвану.
     Он повернулся к Мичелзу и отрезал:
     - Я сказал болвану!
     Потом он продолжал:
     - Потому что он спросил меня об этом.
     - Ну, хорошо, - сказал Грант. - Что же в этом плохого?
     - Потом что если он говорит, что это так, это еще не значит, что  это
так, - горячо возразил Мичелз. - Он соединил эти штуки вместе. Я  бы  тоже
мог это сделать. Любой мог. Откуда он знает, что лазер будет работать?
     - Я знаю. Я работаю с лазерами 12 лет. Я знаю, когда они работают.
     - Ну, тогда продемонстрируйте нам  это,  доктор.  Поделитесь  с  ними
своим знанием. Включите его.
     - Нет! Независимо от того, работает он или нет. Если он не  работает,
я не могу починить его ни при каких  обстоятельствах,  потому  что  сделал
все, что мог, и большего сделать не могу. И нам не будет хуже от того, что
я подожду, пока мы доберемся до тромба и там выясним, что он не  работает,
а он будет работать ненадежно. Я не знаю сколько он  выдержит  -  максимум
дюжину вспышек или около того. Я хочу потерять здесь даже одну из  них.  Я
не хочу, чтобы миссия потерпела неудачу из-за того, что я испытывал лазер,
даже один раз.
     - А я говорю вам, что вы должны испытать лазер, -  сказал  Мичелз.  -
Если вы этого не сделаете, то, я клянусь, Дьювал, когда мы возвратимся,  я
вышвырну вас из ОМСС так далеко, что вы костей не соберете.
     - Я буду беспокоиться по этому поводу, когда мы возвратимся.  Тем  не
менее, это мой лазер, и я буду делать с ним то, что пожелаю. Вы не  можете
приказать мне делать то, что я не хочу, и Грант тоже не может.
     Грант покачал головой.
     - Я не приказываю вам что-либо делать, доктор Дьювал.
     Дьювал кивнул и пошел прочь.
     Мичелз посмотрел ему вслед.
     - Я его понял...
     - Он прав здесь, Мичелз, - сказал Грант. - Вам не кажется, что он вас
раздражает по личным причинам?
     - Потому что он называет меня трусом и болваном? А вы полагаете,  что
я должен любить его за это? Но независимо от того, есть ли у меня на  него
злоба или нет, это не меняет дела. Я считаю, что он предатель.
     - Это абсолютная ложь! - гневно воскликнула Кора.
     - Я сомневаюсь, - сказал Мичелз ледяным голосом,  -  что  вы  в  этом
случае являетесь заслуживающим доверия  свидетелем.  Но  оставим  это.  Мы
доберемся до тромба и там поглядим на Дьювала.
     - Он удалит  тромб,  -  сказала  Кора,  -  если  только  лазер  будет
работать.
     - Если он будет  работать,  -  сказал  Мичелз.  -  И  если  он  будет
работать, я не буду удивлен, если он  убьет  Бенеша.  И  не  в  результате
несчастного случая.


     Картер снял мундир и закатал рукава. Он тяжело опустился в кресло,  в
его зубах была новая сигара, только что зажженная. Но он не затягивался.
     - В мозгу? - спросил он.
     Усы Рейда казались чем-то вымазанными на концах. Он потер глаза.
     - Практически у тромба. Они остановились.
     Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 9.
     Он чувствовал себя совершенно изнуренным, словно из него  выпили  все
соки, весь адреналин, все напряжение, всю жизнь.
     - Думаете, они успеют?
     Рейд покачал головой.
     - Нет, не думаю.
     Через 9 минут, может быть, через 10, и люди, и корабль  должны  будут
стоять перед нами в натуральную величину, разорвав при этом  тело  Бенеша,
если не сумеют вовремя выбраться из него.
     Картер подумал о том, что сделают с  ОМСС  газеты,  если  эта  миссия
провалится.
     Он слышал речи, которые  будут  произнесены  политическими  деятелями
страны, а так же другой стороны. Насколько будет  ограничена  деятельность
ОМСС? И сколько понадобится месяцев - или лет -  чтобы  им  снова  обрести
себя?
     Он начал в уме составлять письмо об отставке.


     - Мы вошли непосредственно в мозг, - объявил  Оуэнс  со  сдерживаемым
волнением.
     Он снова включил освещение корабля, и все  стали  смотреть  вперед  и
изумлением, которое  на  какое-то  время  вытеснило  из  их  сознания  все
остальное, даже мысль о кульминационной точке миссии.
     - Как изумительно, - пробормотал Дьювал. - Вершина творения.
     Грант  на  мгновение  почувствовал  то   же   самое.   Действительно,
человеческий мозг представляет собой наиболее сложный объект во вселенной,
упакованный в минимально возможный объем.
     Вокруг них стояла тишина. Клетки, которые они могли рассмотреть, были
неровными,  неодинаковыми,  с  выступавшими  здесь  и   там   древовидными
волокнами, похожими на куст ежевики.
     Пока они плыли через  промежуточную  жидкость  вдоль  проходов  между
клетками, они могли видеть переплетавшиеся над головой ветви волокон, а  в
какой-о момент они прошли  под  чем-то,  похожими  на  искривленные  сучки
деревьев древнего леса.
     - Посмотрите - они не касаются друг друга, - сказал Дьювал.  -  Можно
ясно различить синапсы. Всегда есть зазор, который  может  быть  преодолен
химическим путем.
     - Они кажутся наполненными светом, - заметила Кора.
     - Просто иллюзия, - ответил Мичелз с ноткой раздражения в  голосе.  -
Выкидывает фокусы отраженный миниатюризированный свет. Он не дает реальной
картины.
     - Откуда вы знаете? - тут же возразил Дьювал. -  Это  важная  область
для  изучения.  Отражение  миниатюризированного  света  обязательно  тонко
реагирует в соответствии с содержимым молекул  клетки.  Могу  предсказать,
что