я  или ядовитые химические  соединения... Его опасения
вскоре начали подтверждаться самым непосредственным образом. Петя чувствовал
себя все хуже и хуже, но самое страшное - он потерял дорогу обратно, хотя не
успел пройти и десятка шагов, и  теперь вокруг  него  не было ничего,  кроме
пустынного металлического  лабиринта.  И этот  лабиринт медленно убивал его,
просвечивал  рентгеновским взглядом молчаливого  ужаса.  Петя услышал гулкие
удары собственного сердца, задыхающегося в агонии. Нужно было срочно  искать
выход,  однако Петя знал, что это бесполезно. Но  внезапно в нем  проснулось
какое-то смутное чувство,  оно подтолкнуло его  -  иди быстрей;  оно сказало
ему, что искать нужно не  выход, а нечто, спрятанное в этом лабиринте. Нечто
неописуемо прекрасное  и живое -  Петя  чувствовал это. Он  поспешил вперед,
задыхаясь, поворачивая и выбирая  дорогу одним лишь волчьим чутьем, неведомо
откуда появившимся у него.
     Он не помнил,  сколько ходил. Когда  перед глазами  уже поползли черные
пятна, а ноги стали деревенеть, Петя нашел то,  что  искал - небольшую, ярко
освещенную  прямоугольную  нишу в стене.  Там  находилось сердце, размером с
футбольный  мяч. Оно висело в воздухе,  не касаясь стенок  ниши и пола.  Оно
было     ярко-красного    леденцового    цвета     и    имело    ту    самую
схематично-легкомысленную  форму,   которую   обычно  рисуют  на  заборах  и
протыкают  стрелами.  Оно  было  выпуклым,   как  подушка.  Оно  неторопливо
вращалось вокруг вертикальной оси и плавно покачивалось вверх и вниз, как на
невидимых  волнах.  Оно  излучало  вокруг себя  теплое и  мягкое  золотистое
сияние. Оно было живым. И оно было до боли прекрасным.
     Чувствуя подступающие  к  горлу  слезы, Петя  упал на  колени  в  круге
золотого  сияния.  Ему  стало  хорошо  и  спокойно. Здесь  он  был в  полной
безопасности, под защитой чего-то бесконечно могучего  и бесконечно доброго.
Он протянул руки к  Сердцу, но  тут  же  отдернул их. Сердце невозможно было
забрать с собой. Оно  жило  только здесь. Можно было только прийти и  побыть
рядом  с  Ним, и уже одно это делало  человека  обладателем чего-то  гораздо
большего, чем любое из существующих сокровищ.
     Петя разглядел  на  поверхности  Сердца  вырезанный  треугольный  знак,
похожий  на  древнюю руну. Он  автоматически посмотрел  на свою  руку -  там
когтем демона был вырезан такой же  знак. Петя начал о чем-то  догадываться,
но  тут  же  и  Сердце, и  лабиринт  стали таять на  глазах,  растворяясь  в
уплотняющемся  сером тумане.  Гудение  генераторов  перешло  в яростный рев,
нарастающий с каждой секундой. Колышущийся мрак  толстой губкой сжал Петю со
всех  сторон,  и в  этом мраке  мутно  светились два  багровых глаза демона.
Кто-то позвал Петю. Сначала это  был слабый голос, едва пробивающийся сквозь
рев. Потом он  прозвучал более ясно  и  настойчиво. Наконец,  голос заполнил
собой все.
     - Петя, да просыпайся же, дурилка!
     Он снова  вздрогнул, как от  мнимого  падения, и  открыл глаза.  Первым
делом он  посмотрел  на  руку  -  туда,  где  должна была  находиться  рана,
нанесенная демоном. В какой-то момент ему показалось, что глаз уловил тающие
очертания магического знака, но  это  могло  быть и просто иллюзией.  Однако
Петя  ясно чувствовал другое -  знак  был начерчен следами прошедшей  боли в
глубине руки.
     Лишь после  этого он все еще  непонимающе посмотрел вокруг. Саша и Леня
стояли перед ним, смеясь, что-то говорили и показывали на входную  дверь. Из
прихожей тянуло морозным воздухом и доносились звонкие, преувеличенно бодрые
голоса,  один  из которых  принадлежал Наде, а другой, глубокий и спокойный,
был незнаком, но в то же время вызывал  странные ассоциации.  На шум вышла и
Оля.
     - А вот и Аня, -  радостно сказала  Надя, входя с подругой в комнату, и
тут же осеклась, увидев изумленные лица всей компании. В комнате разыгралась
немая сцена. Рядом с Надей стояла... Ангелина!
     - Аня? - пробормотал наконец Петя. - Очень приятно. А я Петр...
     - А-а, отчаянный нарушитель дорожных правил, - вдруг  улыбнулась Аня, и
улыбка ее была такой непринужденной и открытой, что все сразу  почувствовали
себя гораздо свободней.
     - Вы что, знаете друг друга? - удивленно спросила Надя.
     -  Немножко... - в памяти Пети четко,  как на фотографии,  возник образ
девушки в  темных  очках на заднем сиденьи  автомобиля.  -  Уже встречались,
причем тогда я чуть не угодил в больницу. Надеюсь, сейчас этого не случится.
     Аня засмеялась так заразительно, что к ней подключился и Петя. Им обоим
делалось еще  смешнее  от  того, что  все  остальные не понимали, о чем идет
речь, и только удивленно переглядывались и пожимали плечами.
     - Ну  ладно, что делать, чем помогать? -  спросила Аня  после того, как
отсмеялась и была познакомлена со всеми присутствующими.
     - Мы уже  сами управились,  - ответила  Надя. - Торт остался в духовке,
скоро  готов  будет...  Леня, принеси, пожалуйста,  дров для  камина, а Саша
поможет нам с Олей на кухне...  Нет-нет,  Аня, ты пока здесь посиди, мы сами
справимся. А ты, Петя, займи гостью, чтоб не скучала.
     Петя  не успел  сказать  и слова,  как  всех  словно ветром сдуло. Леня
подмигнул ему, выходя во двор. Петя остался в комнате наедине с Аней.
     Они уселись в кресла у небольшого  круглого  столика. Петя старался  не
пялиться на нее  во все  глаза.  Как ни странно,  но  ее нельзя было назвать
действительно красивой  или совершенной в обычном  смысле. Нет,  скорее  это
было нечто вроде обаяния. Нежный, почти неразличимый запах духов кружил Пете
голову... Или он все-таки заболел?
     - Ты чем занимаешься? - первой спросила Аня.
     -  Я... программистом работаю,  -  виновато ответил Петя. Он только что
раcписался на собственном приговоре. Интерес девушек  к программистам обычно
находится  примерно между игрой  в  го  и  типографским  набором. -  А ты...
кажется, телезвезда?
     -  Не люблю, когда так говорят, - смутилась Аня. Похоже, она стеснялась
своего занятия не меньше  Пети.  -  То,  что на экране  показывают  - просто
имидж. А на самом деле я не такая...
     -  Да, я  наслышан,  -  Петя  не  выдержал и  засмеялся.  Вслед за  ним
засмеялась и Аня.
     - А у тебя есть компьютер? - спросила она.
     - Есть... - Петя с неудовольствием вернулся к ненавистной теме.
     - Ты знаешь, я в одну игру люблю играть, интересно, она есть у тебя?..
     - Пасьянс, что ли? - хмыкнул Петя.
     -  Да  ну тебя, пасьянс.  Нет,  там  надо ходить  и стрелять по  всяким
чудовищам...
     - Что-о? - Петины глаза чуть не вылезли из орбит.
     - А что такого? - удивилась Аня.
     - Извини... просто это очень редкий случай... когда такая игра  у  меня
действительно есть. - улыбнулся Петя. - Может быть, кофе?
     - Не отказалась бы.
     - Сейчас. Не скучай пока.
     Петя встал и пошел на  кухню. Там  он  быстро  приготовил  кофе  в двух
кружках с логотипом  Nesfake. Как утверждала Надя, она  выиграла за один год
четыре таких кружки. Саша приоткрыл духовку и заглянул внутрь.
     -  Саша!  -  укоризненно  воскликнула  Оля,  отвлекшись  от  протирания
бокалов.
     Саша вздрогнул, захлопнул дверцу духовки и отошел с виноватым видом.
     - Уже третий раз его отгоняю, - нахмурилась Оля и покачала головой.
     - Ну как у вас там дела? Не скучаете? - спросила Надя, румяная от жары,
царившей на кухне.
     Петя кивнул.
     -  Хорошо,  что  ты телевизор не  смотришь,  Надюша, -  улыбнулся он. -
Может, и мне попробовать?
     С  кружками  в  руках он вернулся в  комнату. Аня по-прежнему сидела  в
кресле, только теперь у нее на коленях лежала кошка.
     Петя поставил перед ней кружку и сел. Открыв рот, чтобы что-то сказать,
он услышал  сзади шум  и  осекся.  Леня,  вернувшийся  в  комнату с  охапкой
поленьев, как-то неуклюже развернулся на входе и зацепил елку. Та повалилась
на  пол,  роняя  звонко  лопающиеся  игрушки.  В  довершение  ко всему  Леня
зацепился ногой  за  шнур  от  гирлянды  и рухнул  на лежащую елку сверху, с
грохотом рассыпав дрова. Треснул электрический разряд, и гирлянда погасла.
     Из  кухни выбежали  Оля, Надя  и  Саша.  Надя  бросилась  выпутывать из
елочной  гирлянды  постанывающего  Леню,  а  Оля  с  Сашей   уныло  собирали
рассыпанные дрова. Петя с Аней  сидели молча, словно оцепенев. В другой день
это могло  бы показаться смешным, но все были достаточно уставшие, к тому же
лишились елки к самому началу праздника.
     Когда собрали дрова и привели в порядок Леню, начали накрывать на стол.
     - Вы  только посмотрите на  это!  Сашка, черт такой! - Оля  была готова
расплакаться. Знаменитый торт, который  всегда удавался  ей на славу, сейчас
представлял  собой  невзрачный  плоский  блин,  распластанный  на  блюде.  -
Говорила же, не открывай духовку!
     Саша  виновато  отвернулся  в  угол.  Настроение  на  весь  вечер  было
основательно  подпорчено у  всех. Недоброе  молчание готово  было  перейти в
ссору.
     - Ладно, давайте лучше выпейте кофе, - сказал Петя и вышел на кухню. Он
приготовил и  принес  каждому  по  кружке  горячего  напитка,  а  сам  пошел
разбираться с елкой. Аня приблизилась к нему.
     - Может, помочь?
     - Лучше с тортом придумай что-нибудь, - ответил Петя, стоя на коленях и
устанавливая елку  в крестовину. Он  бросил эту  фразу  просто  между делом,
будучи увлечен работой, и не сразу сообразил, что это не совсем вежливо.
     - Хорошо, -  просто сказала Аня,  повернулась и ушла. Петя спохватился,
но было  поздно. Скорее всего, она обиделась, думал он, вырезая из  гирлянды
перегоревший  кусок. Так тебе  и  надо, тупица. Упустил случай подружиться с
хорошей  девушкой. А  может, не такой уж хорошей, кто их разберет, думал он,
обматывая изолентой место соединения обрывков провода.
     Петя включил гирлянду, и она вспыхнула россыпью крошечных  разноцветных
огоньков.
     - Ну как? - обратился он к присутствующим.  Хмурые лица Саши, Лени, Оли
и Нади  при  виде елки постепенно оттаяли. На них  даже появились  некоторые
подобия  улыбок.  Но окончательно  они подобрели,  когда Аня внесла из кухни
торт - все тот же плоский  блин, но искусно украшенный кремовыми  цветами  и
вишенками. От уныния не осталось  и следа. Компания  была готова  продолжать
веселье несмотря ни на что.
     Аня подошла  к  Пете и посмотрела  на елку. Петя виновато посмотрел  на
нее.  Но  в ее  глазах он  не  увидел обиды,  лишь только мигающие отражения
разноцветных искр. Она улыбалась. И Петя улыбнулся тоже.

     ***
     - Так ты у нее даже телефона не взял?
     - Она не сказала.
     - Ну свой-то хоть дал?
     - Дал.
     - И что?
     - Пригласил на чашечку кофе.
     - Звонила?
     - Нет.
     - Ну значит, и  не позвонит уже.  Ну  ты  даешь, мужик!  Кто ж так дела
ведет? Такой шанс был, а ты...
     После встречи Нового года прошло уже около недели. Петя с Сашей и Леней
вновь сидели на его квартире и пили кофе. Петин запас в это утро вышел, и он
решил, хотя и с некоторой опаской, распечатать презентованную ему Чапаевичем
баночку Nesfake.  На его удивление, кофе оказался очень хорошим, с неуловимо
странным привкусом, от которого все вокруг как будто становилось ярче. Кроме
того,  это была та самая  баночка, по  этикетке  от которой  можно  выиграть
лотерею "Город мечты". Правда, срок действия лотереи недавно истек, но  Пете
все равно не пришло бы в голову в ней участвовать.
     - Ладно, Петька, проживешь и без нее, - усмехнулся Леня, расположившись
на своем любимом  месте - подоконнике.  - Честно говоря,  не такая уж  она в
жизни и клевая... Правда, Сань?
     Саша утвердительно покачал головой.
     - Мне вообще-то тоже не очень. Это я тебе без обид говорю.
     -  Ну  и замечательно, - недовольно буркнул Петя, клацая клавиатурой. -
Много вы понимаете, придурки несчастные...
     - Много ты понимаешь, гений недоделанный... Дурилка...
     Внезапно  зазвонил телефон. Петя потянулся, чтобы взять трубку, но Саша
опередил его.
     - Але  -  игриво  сказал он в  трубку,  некоторое время слушал,  потом,
лыбясь, обратился к Пете, зажав микрофон рукой:
     - Тебя к телефону. Девушка!
     - Если  это  Ася,  Лиза  или Марина,  то меня нет, - мстительно ответил
Петя, истязая клавиатуру. - А если это...
     - Это Ангелина, - гробовым голосом сказал Саша и  протянул Пете трубку.
Леня налил на себя кофе и чуть не свалился с подоконника.
     Петя взял трубку  и  некоторое время  слушал, отвечая  только короткими
"да",  "нет" и "конечно, можно". Закончив разговор, он обвел друзей ошалелым
взглядом.
     - Немедленно выметайтесь. Она едет!
     -  Ты  эта,  ты  того, постой, погоди-ка,  - забормотал  Леня,  но Петя
вытолкал  их  в  прихожую,  заставил  кое-как  одеться  и  выпер  за  дверь,
приговаривая  "гость  нынче  пошел упрямый". Леня  и  Саша  некоторое  время
кричали ему с  лестничной площадки  проклятия, но потом  все-таки  убрались,
пообещав нагрянуть с инспекцией завтра.
     Петя наспех прибрал в комнате и уселся на диване в нервном ожидании. Он
волновался как никогда. Жалко,  не было  даже времени сбегать  в магазин  за
каким-нибудь угощением - Аня обещала быть с минуты на минуту.
     Дверной  звонок  заставил его подпрыгнуть на месте.  Он открыл дверь  и
увидел  Аню,  стоявшую  перед  порогом в шубке, покрытой  еще  не  успевшими
растаять снежинками.
     - Можно войти? - спросила она, улыбнувшись.
     -  Да,  конечно,  - засуетился  Петя,  освободившись от оцепенения.  Он
провел Аню в прихожую, помог раздеться и пригласил в комнату.
     - А у тебя тут ничего, уютно, - сказала Аня, оглядываясь вокруг.
     - Да  ну, что  там,  -  засмущался  Петя, -  обычная обитель  одинокого
программиста... Ты, наверное, к другому привыкла...
     - Ни к чему я  не  привыкла. Когда  много ездишь, на  обстановку вообще
перестаешь обращать  внимание.  Как будто  ее и не существует вовсе. Сегодня
одно, завтра другое... Но у тебя и вправду  хорошо.  Угостишь кофе? Я что-то
озябла.
     - Конечно,  сейчас,  - Петя  вышел  на  кухню. Он  заварил "чапаевский"
Nesfake для Ани  и еще одну  кружку  - за компанию -  для себя, хотя он  уже
выпил достаточно кофе до этого.
     - Ты знаешь,  у меня  времени совсем  нет, -  сказала Аня,  прихлебывая
горячий напиток. Завтра улетаю.
     Она назвала какой-то город, что не имело для Пети никакого значения. Он
почувствовал,  что видит ее в  последний раз. Тихая грусть овладела  им. Ему
отчего-то казалось, что Аня тоже  что-то чувствует, и приехала к нему именно
потому, что они оба с самого начала чувствовали скрытую символическую связь,
соединившую их вместе...  Кажется, ему  не нужно  пить столько  кофе. И этот
странный привкус... От него начинает кружиться голова...
     Они  сидели  некоторое  время,  разговаривая  о  всем, что  угодно. Все
получалось просто и естественно, как будто они были знакомы  уже тысячу лет,
но Петя не смог бы вспомнить темы разговора. Потом Аня,  обратив внимание на
стоявший включенным компьютер, вдруг спросила его:
     - Помнишь, ты обещал мне показать ту игру?..
     В который раз подивившись  столь  своеобразному вкусу Ани, Петя посадил
ее  за компьютер  и запустил  игру. Аня играла неумело, но увлеченно. Иногда
Петя помогал ей отстреливать наиболее упрямых монстров и показывал дорогу  в
лабиринте. Любимым  оружием Ани был пятиствольный пулемет,  из  которого она
самозабвенно поливала свинцовым  дождем  все живое вокруг,  в самые  удачные
моменты даже издавая победные возгласы.
     "Совсем  как   ребенок",  подумал  Петя,  наблюдая  за  ней,  а  потом,
засмеявшись от внезапной догадки, упал на диван.
     - Что такое? -  удивленно  спросила Аня, повернувшись к  нему, но  Петя
только  махал  руками  и мычал что-то  невразумительное,  так  как от  любой
попытки что-либо произнести смех начинал душить его еще сильнее.
     - Анка-пулеметчица, - наконец произнес Петя. - Ты - Анка-пулеметчица.
     Лицо  Ани  все  еще  было  непонимающим.  Петя встал,  подошел  к  ней,
наклонился, нашел губами ее губы и поцеловал. Ее глаза закрылись.

     ***

     Время пролетело как мимолетный обрывок волшебного  сна.  Петя  проводил
Аню и вернулся, оставшись один в  пустой комнате.  Голова  у него кружилась,
теперь уже явно, и он не знал, является ли  тому причиной время, проведенное
с  Аней,  или  излишек  кофе.  В  мыслях царил полный разброд, они постоянно
разбегались, как тараканы из-под  приподнятой газеты.  Петя не  грустил. Ему
было хорошо. Пока. Грусть начнется позже, когда он по-настоящему поймет, что
Ани больше нет. Просто нет, и неизвестно, была ли она.
     Он не столько  заснул, сколько забылся сном,  одновременно и тяжелым  и
легким.  Он слышал  хор  голосов,  далекий и  мощный. Он  снова плыл  щепкой
сознания  в водовороте сна и слышал тихую музыку мироздания.  Потом  до него
дошло, что хор  голосов не просто звучит  - он зовет  его. Его  спрашивали о
чем-то,  чего он  не знал.  Вопрос повторялся. Он не  был сформирован, чтобы
понять  его,  это была  просто материализация, суть вопроса  вообще. И  Петя
ответил.
     На  короткое  мгновение  он  увидел  яркую  вспышку  света,  в  которой
двигалось что-то  необъятно большое, потом быстрое и ужасное видение накрыло
его.
     Бесплотным, страстно  жаждущим крови и  жизни каркасом  из полированной
хирургической  стали пронзила  его  мозг  потрясающе  сложная  и  потрясающе
простая конструкция программы - лучшей программы  из всех, что он когда-либо
писал. Лучшей программы из всех когда-либо существовавших.
     Петя вскочил, включил компьютер и,  с  нетерпением дождавшись загрузки,
начал  набирать.  Пальцы  его  сводило  судорогой  напряжения,  он физически
чувствовал обжигающее прикосновение отточенной,  холодной стали внутри своей
головы. Тупая, загнанная мысль билась  словно вена под  лезвием ножа - "мозг
не может чувствовать, мозг не может чувствовать". Боль стала  нестерпимой, и
он  закричал, не  прекращая  лихорадочно стучать  по клавишам.  Он  стоял  у
компьютера голый, дрожа и дико скалясь, остановив невидящие глаза на экране,
где  ровными рядами появлялись и  двигались снизу вверх изящные,  непонятные
формулы, длинные вереницы цифр, блоки функций, условий и циклов.
     Боль  стала  сильнее.  Уши  разрывались  от  грома  отбойных  молотков.
Внезапно все кончилось.
     Петя  очнулся от  холода. Он лежал на полу  около  стола с компьютером.
Тупо  ныли затылок и левый локоть - скорее всего, он упал, потеряв сознание,
и ударился о что-то твердое.
     Стены комнаты мерно кружились вокруг него. С трудом он встал, добрел до
постели, и свалившись в нее, мертвецки заснул.

     ***

     Петя  не знал,  сколько он спал.  Когда  он проснулся, за  окном  уныло
разгорался  серый  рассвет,  но это мог быть  рассвет любого  по  счету дня.
Сильно болела голова. Петя встал  и нетвердыми шагами пошел  в ванную. Стены
продолжали  кружиться  вокруг него,  ухитряясь  одновременно  оставаться  на
месте. Перед глазами плясали черные пятна с радужной  каемкой. Ощущения были
как после наркоза или отравления.
     Ступив босыми ногами на холодный кафельный пол ванной, Петя открыл воду
и согнулся над раковиной, уперевшись в ее края руками. Голова не держалась и
все время стремилась свеситься на шее, лишившейся всякой силы.
     Постояв   немного,   Петя  сунул  голову  под   струю   холодной  воды.
Пульсирующий шар боли  съежился до размеров горошины, затем постепенно вырос
до прежних размеров. Но  все-таки  Петя  почувствовал себя немного лучше. Он
выключил  воду, вытер голову  полотенцем,  вернулся  в  комнату, снова лег и
заснул.
     Когда  он  проснулся снова, уже вечерело. Боль в голове  почти прошла и
превратилась   в   подобие   ноющего  назойливого  присутствия   посторонней
субстанции. Сильно  хотелось  пить.  Петя  встал,  оделся и  пошел на кухню,
отметив  по дороге, что вращение стен стало гораздо медленн