стовой рубахе! Как он драл-
ся!..  А  видели бы вы Мишеля в Фермопильском ущелье...  - Его зовут Ми-
шель? - спросила Ксения. - Мишель, - подтвердил дежурный - Да не дрожите
вы,  раз Мишель сказал - все будет хорошо.  А знали бы вы, как он дрался
на дуэли с королем доном Педро?  Этот король чуть нашу разведчицу не то-
го...  Выхода не было - только драка... Педро Первый Кастильский - и наш
командир!..
    - Да хватит тебе! - перебил дежурного боцманА то мы не знаем, что за
подарок из Африки наш командир! Давай лучше топай к профессору за кодом.
Это он ловко придумал насчет меня...
    - Да уж, - угомонившись, согласился дежурныйНе класть же тебя, отку-
да взяли. А потом все забудется, и ты опять вернешься в десант.
    - А  откуда его взяли?  - рассеянно спросила Ксения,  думая совсем о
другом.
    - Со льдины взяли,  - охотно объяснил дежурный - Дрейфовал он на ль-
дине. И умолк, ожидая следующего вопроса. Но Ксения окончательно углуби-
лась в свои мысли.  На экране возник человек.  Он решительно обещал, что
сын  к ней вернется.  Не верить этому человеку она не могла.  Потому что
второго такого на свете не было.
    - Боюсь!  - твердо сказала Ксения. Лоцман Бром широко развел руками.
Дежурный  почесал за ухом.  Боцман Гангрена рыкнул что-то невразумитель-
ное.
    Они стояли перед большим экраном.  Выглядел этот экран так - две се-
рые полуовальные пластины, которым положено разъезжаться в разные сторо-
ны, на фоне голубой стены, а в стене - шесть кнопок, пять тумблеров, две
шкалы со стрелками и маленький экран монитора,  под которым торчит пульт
управления миниатюрным компьютером. Конечно, большой экран смотрелся ку-
да  внушительнее  той полупрозрачной пластинки,  которую боцман Гангрена
вставил в дверной замок.
    Боялась Ксения решительно всего - и этого чуда техники, и той женщи-
ны,  которая  выпихнула ее из перламутрового мирка,  а больше всего боя-
лась,  что ее сейчас отправят куда-то с этим рыжим бездельником, и она в
непривычных  условиях будет совершенно бессильна,  а он обязательно при-
мется за свои глупости.
    - Если вы боитесь ее,  то напрасно, - сказал дежурный - Мы ее прове-
дем за нос.  Правда, боцман? - Именно за нос, - подтвердил боцман. - Она
там стережет мальчика. Когда вы представили себе мальчика, то увидели за
дверью ее, так? - спросил лоцман Бром, хотя уже несколько раз слышал эту
печальную историю.
    - Сперва вообще вышла на собственную лестничную клетку!
    - И что это доказывает?  Что они там не могут справиться даже с  ма-
леньким экранчиком! Ведь на второй раз вас все-таки не смогли задержать?
    - Она впустила меня туда только затем, чтобы вытолкать! Как вы этого
не понимаете! - возмутилась Ксения.
    - Она не могла не впустить, - заметил дежурный - Экраны для разведки
и десанта делают довольно сильные.
    - Итак,  - продолжал лоцман Бром,  - ваша задача, мадам, представить
себе не лицо вашего мальчика,  о нет! Мальчика стерегут! А вы просто во-
образите тот пейзаж.
    - А если она сидит в том пейзаже? - ехидно поинтересовалась Ксения -
Сидит и ждет,  пока я его воображу? - Как будто у нее других забот мало!
- отрубил дежурный с такой уверенностью, будто он был главным на корабле
специалистом по феям - Они там просто,  так сказать,  переключили  канал
вызова с мальчика на нее. Где бы она ни была. И если вы представите себе
ту траву,  те кустики и вообще, то и сами спокойно туда попадете, и боц-
ман - с вами вместе. - Точно, попадем, - согласился боцман. - Ну, мадам?
- лоцман Бром легонько подтолкнул Ксению к серым дверцам.
    - А вы? - в панике Ксения ухватилась за батистовый рукав лоцмана.
    - Я зафиксирую заказ на пульте и вообще займусь технической стороной
дела.  Ведь после вас экраном будут пользоваться и другие. А надо, чтобы
вы в любой момент могли вернуться.  Это дело техники,  мадам...  Боцман,
вот  вам  парочка одноразовых экранов.  Радиус невелик,  да у нас других
просто не осталось.
    - Пригодятся, - и боцман сунул коробку с экранами в карман роскошных
штанов.
    - Ну,  благословясь.-  и  лоцман  Бром  поставил Ксению перед самыми
дверцами. Она отразилась в них - картинкой в манере гризайль, для такого
странного  путешествия ей подобрали в десантном хозяйстве длинное платье
и темно-синий плащ с капюшоном.  За ее спиной в  дверце  маячил  призрак
боцмана Гангрены - тоже в плаще, в ботфортах, при шпаге. Там, за дверца-
ми,  был Мишка. А где-то за спиной оставался командир Мишель. С мыслью о
них обоих Ксения напрягла внутреннее зрение,  сосредоточилась... Створки
медленно стали расползаться. За ними оказалось что-то вроде полупрозрач-
ной стены - то ли пара, то ли дыма, то ли тумана.
    - Преступайте порог! Скорее! - приказал лоцман Бром, а боцман просто
крепко двинул Ксению в спину,  так что в царство фей она не вступила,  а
скорее влетела.  Боцман прыгнул следом за ней и створки сошлись.  Спотк-
нувшись о камень,  Ксения села прямо в траву. - Нечего рассиживаться-то,
-  проворчал  боцман - Ишь,  глухомань какая...  Надо отсюда выбираться.
Глянь, скамейка, тропка! Пойдем по тропке, что ли?
    Он протянул Ксении руку.  Она вскочила и рванулась было назад  -  уж
больно  неуютен показался ей этот уголок фантастического леса.  Но сзади
была сквозная чугунная калитка,  ведущая в маленький грот, а створки эк-
ранных дверей давно сомкнулись. Ксения схватилась за калитку.
    - Не дергайся,  заблокировано,  - предупредил боцман - Нельзя же ос-
тавлять канал все это время открытым. Он ведь нам все равно так скоро не
понадобится. А экран может ребятам понадобиться в любую минуту. Его же к
хронокамерам подключают...
    - Я в этом ровно ничего не понимаю!  - перебила его Ксения - Что  же
мы теперь будем делать? А? Я вас спрашиваю!
    - Темнеет...  - сказал боцман - Выбираться отсюда надо,  вот что.  И
искать ночлег. А завтра с утра и начнем поиски.
    Он первым пошел по тропке.  Ксения, поминутно отцепляя плащ от колю-
чек,  за ним. И шли они довольно долго - пока не вышли на поляну. "А мо-
жет,  это и не была поляна,  может, это лес кончился, и они оказались на
опушке.  Тропа  уткнулась в невысокий холм,  поросший шиповником и каки-
ми-то белыми мелкими цветами неслыханного аромата.  Боцман пошел  вокруг
холма, ища продолжения тропинки, но обошел его и развел руками.
    - Ничего там впотьмах не разглядеть.  Придется здесь ночевать. Утром
как-нибудь выберемся.
    - Как это - здесь ночевать? - изумилась Ксения - Под открытым небом?
Какой ужас!
    - Никакого ужаса, - отрубил боцман - В плащ завернешься - и привет!
    - Если я сяду на сырую землю,  я заболею, - убежденно заявила Ксения
- Я тут с вами радикулит подхвачу! И воспаление!
    - Ну,  не хочешь ложиться,  стой на ногах! - позволил боцман - Уста-
нешь - подваливайся под бочок. А я вздремну минут шестьсот.
    Он действительно обмотался плащом,  лег,  свернулся поуютнее и вско-
рости захрапел.
    Ксения постояла над ним,  на манер часового,  а  потом,  не  решаясь
лечь,  стала  ходить  взад и вперед,  соображая,  продержится ли она всю
ночь.  Если принять во внимание,  что и в предыдущую ночку она не выспа-
лась, то было ей тяжко. И тут она услышала стук копыт. Кто-то мчался из-
далека по тропке к холму.  Ксения кинулась к боцману и стала трясти его.
-... в трон, в закон, в полторы тыщи икон, в божью бабушку и в загробное
рыдание!  - пробормотал спросонья боцман - Ты чего, сдурела, что ли?.. -
Слушай!  Слышишь?  Сюда кто-то едет! - Точно! - боцман сел - Вот кто нас
отсюда выведет!
    Стук копыт приближался.  И через несколько минут  на  поляне  возник
всадник.
    Был он молод и ангельски хорош со ой. Длинные золотистые кудри пада-
ли на плечи и спину из-под маленькой бархатной шапочки с  соколиным  пе-
ром. Спереди они были коротко подстрижены и колечками ложились на лоб до
черных бровей.  К огромному удивлению Ксении, глаза юноши были закрыты и
на  нежно-румяные  щеки  падала тень от густых и длинных ресниц.  Поверх
темно-лилового колета всадник накинул лиловый  же  длинный  плащ,  такой
длинный,  что  он  прикрывал попону серого коня,  и даже звездочки шпор,
покрытые лиловой эмалью, лишь изредка выглядывали из-под него.
    Удивило Ксению и другое - почему это она вдруг видит в  темноте  все
эти мелочи - и ресницы, и звездочки. Но оказалось, что темноту рассеива-
ет свет фонаря,  а фонарь держит в зубах большой серый пес, бегущий бес-
шумно рядом с конем.
    Конь и  пес перешли с рыси на шаг и остановились перед холмом,  там,
где кончалась тропинка.
    - Расступись, зеленый холм! - нараспев сказал спящий всадник - Впус-
ти принца молодого, и собаку, и коня!
    С тихим шорохом раздвинулись ветки шиповника, разошлась трава, и пе-
ред всадником открылась круглая дыра,  а из ее глубины донеслась музыка.
Тронув поводья, он решительно въехал в черную пещеру, и ветки сомкнулись
за его спиной.
    - А ни фига ж себе!  - прокомментировал боцман, и она поняла, что ее
спутник не испуган,  как она,  даже не то чтоб изумлен, а озадачен - Как
это у них так получается?  Раз - и дыра!  Дай-ка я попробую... - Стой! -
взвизгнула Ксения - Не смей!  - Помолчала бы, дура, - дружелюбно ответил
на это боцман - Надо же как-то нам туда попасть... - Зачем?
    - Да ты не понимаешь, что ли? Там же они... ну, эти! Там у них поси-
делки!
    - Феи? - недоверчиво спросила Ксения. - Может, и феи, откуда я знаю?
Надо посмотреть.  - Ты как знаешь, а я не пойду, - решила КсенияОна меня
опять выпихнет.
    - Это  ж  как нужно было разозлить фею,  чтобы она стала толкаться и
пихаться!  - прокомментировал боцман Гангрета - Ну,  я пойду. Но тебе-то
все равно рано или поздно придется с ней встретиться.  Тебе ж сына выру-
чать нужно!
    - Нужно. - согласилась Ксения - А если ее здесь нет?
    И тут оба опять услышали стук копыт.  На этот раз появился рыжеволо-
сый  всадник  в зеленом,  вплоть до звездочек шпор.  Его глаза тоже были
закрыты.  Фонарь нес рыжий пес с висячими ушами,  кудрявый почище своего
хозяина.  Конь тоже был рыжим, с белой звездой во лбу и зелеными камнями
в оголовье.
    - Расступись,  зеленый холм!  - почти пропел всадник - Впусти принца
молодого, и собаку, и коня!
    Ветки шиповника послушно разошлись, нарисовалась черная дыра, зазву-
чала далекая музыка.  Боцман внезапно рванулся вперед и кувырком кинулся
вслед за спящим всадником в дыру. Ксения вскрикнула. Ветви сомкнулись.
    - Боцман!  Боцман Гангрена!  - отчаянным шепотом позвала Ксения, уже
не надеясь на ответ.
    - Епическая сила!  - раздалось в кустах - Ну ни фига ж себе! Раскуд-
рить ее в черешню!
    Негромко бормоча, боцман выдирался из кустов и выдрался-таки на сво-
боду.
    - Не пускают, гадюки! - пожаловался он - Весь обцарапался! Как с ко-
тами воевал!
    И боцман, сам похожий на огромного кота, лизнул руку и стал затирать
слюной царапины на физиономии.  - Ты дешево отделался, - сердито сказала
Ксения. - Лбом в каменюку влетел - дешево, по-твоему? - буркнул боцман -
Земля сошлась прямо перед носом!  Нет, раз они от нас так прячутся, зна-
чит, твой малый там Надо пробиваться в холм! Ну-ка... Боцман встал перед
холмом и приосанился.  - Расступись,  зеленый холм!  - гаркнул  онВпусти
принца молодого! Холм и не думал расступаться. И тут в третий раз засту-
чали копыта.  На поляне появился третий всадник - темноволосый, на воро-
ном коне, в белом наряде. Черный пес тащил в зубах золоченый фонарь.
    Боцмана осенила идея - он вдруг схватил Ксению за руку и подтащил ее
поближе к тому месту, где отворялся вход в холм.
    - Расступись, зеленый холм! - велел всадникВпусти принца молодого, и
собаку, и коня! - И меня! - негромко добавил боцман Гангрена.
    Холм впустил  всадника  с псом,  но затворяться не спешил.  И боцман
силком втащил Ксению в черный коридор.  Всадник рысцой уехал куда  -  то
вдаль,  пес  убежал  вместе с ним,  земля за спиной у боцмана Гангрены и
Ксении сомкнулась, и они оказались в полнейшей темноте.
    Издали доносилась чудная музыка.  Такую музыку Ксения слышала только
раз в жизни,  совсем маленькой.  И безумно хотелось танцевать,  плавая в
этой музыке.  Но сейчас ни Ксении, ни боцману было не до танцев. Они на-
шарили стену коридора и, спотыкаясь, брели вдоль нее, причем боцман ком-
ментировал и дырку в холме,  и спящих всадников - и темень.  Слушать его
было занимательно,  он ни разу не повторился, но по части эмоций монолог
вышел однообразный.
    Если бы не Мишка,  Ксения вовеки бы не полезла  в  дырку.  И  только
мысль о ребенке не давала ей скиснуть в этом кромешном мраке.  Возможно,
Мишка был уже там, где музыка.
    Они уткнулись в ткань, свисавшую крупными трубчатыми складками у них
на пути.  Пошарив,  боцман нашел край и раздвинул полотнища.  Тут оказа-
лось, что это - ослепительная цветастая парча, а за этим драгоценным за-
навесом - сводчатый зал. Музыка стала слышнее.
    Зал освещался факелами,  вставленными в причудливые подставки. Между
ними бродило несколько оседланных лошадей.  Псы разлеглись у  камина.  А
сразу  напротив  выхода  из подземного коридора было несколько ступенек,
ведущих к другому занавесу, такому же нарядному.
    - Ну, пошли, что ли? - сказал внезапно присмиревший боцман. Величина
и  высокий потолок зала как-то не вязались со скромным холмиком на поля-
не. А ведь коридор не петлял, шел прямо, и никакого уклона в нем тоже не
было.
    - Пошли!  - решительно сказала Ксения.  И не потому, что в ней вдруг
проснулась отвага, а чтобы боцману Гангрене стало стыдно за свою нереши-
тельность.
    Они одновременно поднялись по ступенькам и раздвинули занавес.
    То, что они увидели,  и помещением-то трудно было назвать. Возможно,
здесь был потолок - но где? В воздухе плавали золотые лучистые шары, ос-
вещая танцующие пары,  а те, кто не танцевал, сидели в цветущих боскетах
на резных скамеечках,  в приятном полумраке. Возможно, были и стены - но
так искусно скрытые вьющимися ветками,  хмелем, диким виноградом, разри-
сованные какими-то далекими, висящими среди облаков птицами и островами,
что ни Ксения, ни боцман не поручились бы, что это действительно стены.
    Танец был изысканно причудлив.  Стройные юноши кружили тонких и гиб-
ких девушек,  опускались перед ними на колено, ловили край длинной шали.
Девушки покидали кавалеров, сбегались в круг и взлетали к золотым шарам.
За плечами у них, там, где расходились вуалевые ленты, свисавшие с высо-
ких колпачков, трепетали радужные стрекозиные крылья в руку длиной. Пок-
ружившись в воздухе,  девушки опускались и  на  кончиках  пальцев  быст-
ро-быстро бежали к кавалерам.
    Мишки среди  танцующих  не  было,  и они потеряли всякий интерес для
Ксении. Вдруг боцман Гангрена дернул ее за плащ.
    - Слышь!  - шепнул он - Дверинду помянули!  - Где?  -  встрепенулась
Ксения. - За кустом!
    Боцман назвал кустом стенку боскета,  а боскеты составляли целый ла-
биринт, и попасть именно туда, где невидимые голоса помянули фею Дверин-
ду,  было сложно. Боцман взял Ксению за руку, чтобы не потеряться, и они
кинулись вдоль цветущей стены,  спотыкаясь о ножки  скамеек,  украшенные
резьбой,  и ноги беседующих.  А беседовала в боскетах, потягивая золотое
вино из радужных бокалов,  самая пестрая публика:  маги и  звездочеты  в
мантиях и колпаках,  короли неведомых королевств в тяжелых коронах с са-
моцветами,  пестрые карлики,  скрюченные колдуньи в  стильных  бархатных
лохмотьях, крошечные эльфы с вечно улыбчивыми мордашками и эльфы постар-
ше,  с романтической печалью во взоре. Наконец боцман и Ксения опять ус-
лышали имя феи, и более того - увидели ту, что его произнесла.
    За одноногим столиком сидели три красавицы.  Ну,  может, и не совсем
красавицы,  если приглядеться внимательно,  может,  одна из них с годами
отяжелела,  другая  близоруко щурилась и нажила морщинки вокруг глаз,  а
медно-рыжие кудри третьей наводили на мысли о краске для волос и скрыва-
емой седине.  Но все они были феи, и их крылышки, аккуратно сложенные за
спиной, были неопровержимым тому доказательством.
    Феи сплетничали.  Вероятно, потому, что ни один из принцев или коро-
лей,  даже звездочетов, даже карликов, не догадался пригласить их на та-
нец.
    - Опаздывает наша милая Дверинда, - заметила первая фея, та, что по-
толще.
    - Надо же навести красоту, - заступилась за нее близорукая.
    - А  ради  кого ей наводить красоту?  - философски вздохнула рыжая -
Ради жениха, что ли?
    - Ради жениха! - с непередаваемым выражением повторила первая фея.
    - Кстати,  она еще и не выбрала жениха, - вспомнила вторая. А третья
запела: "Ах, Мотылек, Мотылек, Мотылек..."
    - Да,  Мотылек,  - сказала рыжая фея - Вечно Мотылек.  По-моему, она
его придумала, этого Мотылька... Стой!
    Она ловко ухватила за подол пролетавшую прямо над ней крошечную  фею
с сумочкой на поясе.
    - Ай!  -  вскрикнула малютка,  но была вынуждена опуститься на плечо
рыжей феи - Пустите, я очень спешу!
    - Скоро прибудет твоя госпожа?  - спросила близорукая фея  -  Почему
она не торопится?
    - Моя госпожа одевается, - торопливо ответила малютка.
    - Передай твоей госпоже Дверинде,  что мы заждались, - важно сказала
полная фея.
    - Не зовите мою госпожу Двериндой!  - взмолилась маленькая фея -  Вы
же знаете, что ей не нравится это прозвище!
    - Почему же прозвище!  Вполне достойное имя, - возразила рыжая фея -
Этим людям иногда приходят в голову очаровательные  мысли.  Назвать  фею
Двериндой!.. Какая прелесть!
    - Моя  госпожа  надеется,  что вы - не люди,  и не будете бесконечно
повторять неудачную шутку,  - с достоинством ответила малютка и внезапно
вспорхнула с плеча.
    - За  ней!  -  шепотом скомандовал боцман - Она приведет нас к твоей
Дверинде!
    Но бежать за маленькой феей было непросто - для нее не  существовало
зеленых боскетных стен и танцующих пар. Наверно, боцман с Ксенией так бы
и потеряли ее из виду, если бы она не присела на завиток канделябра и не
достала из сумочки крошечный диктофон.  Пощелкав кнопками,  фея поднесла
диктофон к уху,  послушала,  переключила на запись и стала  наговаривать
такой текст:
    - Фея  Утренней  росы  - голубое отрезное платье с воланами...  узор
тканый,  мелкий, невыразительный... вообще он здесь ни к чему... браслет
с сапфирами...  вообще у многих сегодня браслеты и многие - в голубом...
кстати,  нет никого в бирюзовом!.. Фея Лесной поляны - ожерелье из круп-
ных топазов,  медового цвета... в этом что-то есть... ожерелье в три ря-
да, один - под горло, второй - до груди, третий чуть выше талии...
    Боцман отцепился от Ксении и стал подкрадываться к канделябру.
    - Здесь не хватает яркого пятна,  - продолжала фея - Или бирюзового,
или малинового, или изумрудного. Должно быть что-то простое, развевающе-
еся,  но с благородными линиями. И еще нужен плащ из золотой паутинки. С
капюшоном... да.
    Тут фея выключила диктофон и свистнула.  На ее свист немедленно при-
летели две птахи с рубиновыми грудками и хохолками.  Правая лапка  одной
птахи  была  прикована к левой лапке другой тонкой и длинной цепочкой из
красного золота.
    Фея карабином прикрепила диктофон к цепочке и птахи улетели,  а сама
малютка,  спорхнув с канделябра,  опустилась в густых ветвях боскета до-
вольно далеко от боцмана Гангрены.
    - Сорвалось!  - пожаловался боцман - В погоню!  Он потащил Ксению за
руку к тому боскету,  где спряталась фея,  и они подкрались к нему,  как
дикие индейцы,  но могли бы и подойти совершенно открыто - ни фея, ни ее
собеседник их не заметили бы.
    Он был немногим выше феи,  безобразный на удивление. Нос шишкой, рот
до ушей, острые мохнатые уши. Ксения шарахнулась, увидев эту физиономию.
Коричневой  мохнатой  лапой  это чудище держало хрупкую,  полупрозрачную
ручку феи. И ни до кого им не было деда.
    На голове карлика, в густой шерсти, торчали острые зубцы золотой ко-
роны.
    - Я сама не знаю,  что из этого получится,  повелитель коррига