аже тренированные бойцы,  не сумели  бы пробиться сквозь  этот
частокол,  уворачиваясь  одновременно  от колющих  ударов  множества  копий,
поджидавших как пеших бойцов, так и конников при движении вперед.
     Конечно, победить войска фараона, обороняясь таким способом невозможно,
но остановить  противника и переждать,  несомненно,  можно и довольно долго.
Асирис таким маневром рассчитывал, Тапир пришлет ему подмогу. Но резерва уже
не было, Префект опрометчиво и слишком рано использовал все свои резервы.
     Передние всадники  из конницы  Давида уже корчились  на  колючках этого
гигантского  ежа.  Видя  это,  он  приказал отряду  развернуться  и  осыпать
исполинов  градом  стрел. Всадники галопом  промчались  вдоль  ощетинившихся
копьями  фаланги  исполинов,  выбивая  стрелами  об  их  щиты  громоподобную
лязгающую дробь.
     Наблюдая за  конницей,  Ра видел,  что  от  стрел  мало  пользы.  Упали
три-четыре исполина  из  числа самых неосторожных или несчастливых, и  на их
место тут же стали задние бойцы.
     Теряя время и  темп атаки, конники развернулись для второго захода и  с
тем же результатом. Так можно продержаться очень долго, даже да темноты.  На
что  и рассчитывал теперь Асирис, видя, что Тапир сам  находиться в  трудном
положении  на  правом  фланге.  В  темноте  с  организованной  его  фалангой
мятежники не смогут справиться.
     Время  шло,  а  изменений  не  было. Так можно  и  упустить победу.  Ра
лихорадочно  искал выход из  создавшегося неприятного положения. Безусловно,
сейчас войска фараона  владели  инициативой почти  на  всех участках фронта,
кроме той, где стояли эти невероятно упорные исполины Асириса.
     Видимо, пора бросить в бой его последний козырь в этой смертельной игре
- боевые колесницы. Лучшего ничего нельзя было придумать.
     Когда и в третий раз, конница  Давида напоровшись на копья исполинов, и
остановилась обтекаемая кровью, Ра рукой подозвал начальника боевых колесниц
Амона и сказал, обращаясь к нему:
     - Амон! Посади в каждую колесницы дополнительно по два-три меченосца  и
проломи брешь в  центральной  когорте  исполинов.  Разрежь ее  на  части. Ты
понял!
     -  Разделаю их  как вепря, фараон!  -  с улыбкой  ответил тот и галопом
поскакал в направлении своей гвардии.
     Когда  Ра еще раз посмотрел  в его сторону,  тот уже  командовал своими
лихими ребятами, рассаживая дополнительных бойцов на колесницы  и располагая
их боевым порядком в виде клина для колки дров.
     Когда построение было закончено, Амон зычно рявкнул:
     - Вперед, залетные! Подрежем ноги этим зажравшимся свиньям!
     Ра   понял,  что  на   колесницах  с  боков  амоновцы  разместили   еще
своеобразные косы, чтобы подрезать ноги высокорослым исполинам.
     Колесницы с  воинами фараона с  гиканьем и  воем  загрохотали  по полю,
возницы нещадно стегали лошадей бичами, стараясь набрать хороший разбег. Это
было  захватывающее  зрелище. Ра  видел,  как Амон, находясь  на центральной
колеснице в  середине  боевого  клина, направлял  его прямо  на  закрывшихся
щитами и  выставивших пики исполинов.  Первая,  вторая  пара  и даже  третью
группа колесниц,  скорее  всего,  завязнет  в  бреши,  но  остальные  должны
пробиться в центр когорты исполинов и завязать там, в сутолоке  ближний бой.
Где  мечники  с короткими клинками,  размещенные дополнительно на колесницах
должны быть хорошим подспорьем для гвардейцев Амона.
     Ра довольно улыбнулся своей находке.
     - Да, - мысленно подумал он, - Амон умеет действовать быстро и умело. А
его лихие кони с отчаянными возницами неустрашимы.
     Колесницы  набрали  просто  невообразимую  скорость.  Еще   тридцать...
двадцать... десять  шагов и сейчас они врежутся в строй  исполинов. И они на
полном скаку врезались.
     Первые из них по щитам противника взвилась вверх и, пролетев по головам
метров тридцать, давя и калеча  копейщиков,  застряла в  гуще исполинов.  За
ними  по их кровавому  следу  ринулись последующие колесницы,  проникая  все
глубже и глубже в ряды исполинов. Там  сразу  завязался бой. Египтяне в упор
стреляли,  кололи,  резали ножами  рослых  неповортных  исполинов стоящих  в
тесном ряду.  Дикий рев  обезумевших лошадей,  смешивался  с грохотом копыт,
молотивших по доспехам упавших исполинов, лязгом мечей и  криками  и стонами
воинов.
     В этом  бою исполины стояли так плотно, что каждый удар, каждая стрела,
каждый обод кованых колес с серпами нес смерть и увечья воинам.
     Гибельная   брешь,   проделанная   колесницами,   все   расширялась   и
расширялась.  Туда  Ра  направил  дополнительные  силы,  понимая,  что здесь
решается успех  битвы. Организованные,  стройные  ряды  исполинов постепенно
начали распадаться сначала  на небольшие  отряды, затеи, на  группы отчаянно
сражающих  бойцов.  Наконец  остались   кучки  из  трех-пяти  бойцов.  Самое
удивительное, что исполины не просили пощады и  бились до последнего вздоха.
Видно  понимали, что разъяренные  туземцы  все  равно всех прирежут.  Бросив
бесполезные  длинные  пики, обнажив  свои  мечи, они  положили  вокруг  себя
множество  воинов  фараона.  Казалось,  каждый  из  них  стремился  достойно
умереть,  взяв с  собою в потусторонний мир с  десяток мятежников.  И это им
удалось. Потери фараона были неисчислимо большие,  чем у них.  Но все же под
натиском воинов фараона один за другим они падали на кровавый горячий песок,
скошенные  безжалостными  ударами мечей,  копий  и стрел озверелых  упоенных
кровью людей. Трудно сказать, сколько здесь полегло с обеих сторон бойцов, в
центральной части  их было несколько тысячи.  Пространство вокруг  исполинов
было сплошь усеяно трупами.
     Амон руководившим этим боем, в конце боя запрыгнул с разбитой колесницы
на  коня, и с мечем  в  правой руке, и копьем  в  левой, убил последнего еле
держащегося  на  ногах  исполина.   Оглянувшись  вокруг,  он   с  удивлением
обнаружил, что рубить и колоть уже некого. Тех, кто лежал на поле боя и чуть
дышал,  добивали  наемные   шумеры,  снимая   с  них  золотые  украшения   и
позолоченное оружие.
     В  это  время  асуанцы  и  нильчане  теснили остатки  войск  Тапира,  а
кадетские  ветераны,  взобравшись  на гребни  окрестных  холмов, ожесточенно
резали разбитых вавилонцев.
     Потрепанные  конные отряды  Давида,  растянувшись  поперек  плоскогорья
неровной линией,  отлавливали и  приканчивали  бегущих наемников, охранявших
обоз и ставку Тапира.
     Лишь несколько больших групп исполинов  продолжали, сражаться у дальних
холмов,  отступая и уходя в сторону города Газы. Видно было, как редели ряды
бойцов, клонились к земле и втаптывались в землю боевые знамена исполинского
стратега.
     В темноте наступивших  сумерек Ра видел, как  конь под  Тапиром раненый
стрелой  встал на дыбы  и с агонией упал на землю. Похоже, что  исполинскому
стратегу  крупно не повезло. Но нет, Тапир поднялся с земли, вскочил на коня
телохранителя и ускакал за холмы с остатками своего войска.
     Взошла Луна и осветила груды тел погибших воинов. Бой был окончен,  они
победили. Ра велел трубачам играть отбой. Обозникам и запасникам Влада велел
пройтись по полю собрать раненых и оказать им первую помощь.
     Сам же со своей свитой направился  занятую  его  воинами ставку Тапира,
чтобы отпраздновать победу.

x x x

ПОСЛЕ БОЯ

     "Вот окончилась сеча,
     Смерть сигналит: отбой!
     Наступил в жизни вечер,
     Ночь завет на, покой.
     Сабли в скорбном салюте,
     В изголовье венки.
     Мы за Правду рубились,-
     Не забудьте, сынки!.."

     (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)

     После сражения, покинув поле боя,  фараон вновь собрал Большой Совет, в
бывшей ставке Тапира.
     Ставка  представляла  собой  объемное  сооружение,  выполненное  в виде
пятиугольного шатра.  Это  была  легкая  разборная  конструкция из  металла,
дерева и плотной пропитанной смолами водонепроницаемой  ткани. Располагалась
она на высоком холме.
     Фараон удобно расположился в золоченом кресле побежденного им стратега,
а  впереди   за   небольшими  походными   складными   столами   разместились
военачальники и приближенные.
     На столах  грудами  лежала  всевозможная  еда,  а в  кувшинах трофейное
исполинское вино. Еще  разгоряченные от боя участники совета ели, пили  и  о
чем-то между  собой говорили, комментирую эпизоды сражения. Ну и естественно
были тосты за фараона, за победу и за тех, кто пал в бою.
     Ра тоже  первоначально  ел, пил вино и молча  слушал тосты  и разговоры
участников совета. Он не спешил начать совещание, решив, что нужно дать всем
время на еду и разговоры.
     Когда присутствующие утоли  жажду и голод, он  начал  опрос их, пытаясь
выяснить потери понесенные войсками.
     - Талас! - обратился он к предводителю ассирийцев. - Сколько ассирийцев
погибло в бою?
     - Точную цифру не могу назвать, -  мрачно насупив брови, сказал тот,  -
но где-то больше половины бойцов мы потеряли.
     - Какие потери у шумеров? - спросил Ра Ламиха.
     - Сейчас мы выясняем  свои потери,  -  ответил тот, - в  строю осталась
примерно треть, много раненых.
     -  Ахоз! А  что ты  скажешь по  этому  вопросу?  =- обратился  фараон к
предводителю мадианитян.
     - У нас положение не лучше чем у других. Если треть живых наберется, то
будет хорошо.
     - А сколько египтян осталось в строю, - обратился Ра к Амону и Давиду.
     Те  ответили,  что  ассуанцев  и  кадесков  осталось  меньше  половины,
Примерно треть  бойцов потеряли  испытанные в боях  ветераны.  Из нескольких
тысяч нильчан осталась всего горстка, не больше пяти сотен бойцов.
     -  Да-да! - мрачно  протянул фараон. - Много полегла наших в этой битве
бойцов.  Но мы все же победили их, а  это главное. Я  уверен, что после этой
Великой победы в истории человечества над исполинами, на смену павших придут
десятки, сотни  тысяч новых бойцов. Люди поверят в нас, в  собственные силы,
станут под наши знамена, и мы вместе уничтожим всех чужеземцев на Земле.
     Так  выпьем за нашу Великую  победу! -  так  закончил  эту краткую речь
фараон.

     Заслушав   информацию  о  потерях  в   войсках,   выяснив   сложившуюся
обстановку, Ра понял, что ему некоторое время придется постоять здесь, чтобы
перегруппироваться  и двигаться  дальше на  город Газы. На всякий случай  он
распорядился, чтобы Давид с  остатками конницы двинулся  вслед  исполинам и,
пользуясь паникой в их рядах, попытался на плечах бегущих войти в город.
     Остальным  было приказано  четырьмя  большими лагерями по числу  племен
(египтян, шумеров, мадианитян и  ассирийцев)  устраиваться  на ночлег, чтобы
утром привести себя в порядок, перевязать раны и, подкрепившись двинуться на
город Газы.
     В заключение фараон всем присутствующим объявил приятную весть:
     - Даю его вам столицу Тапира на три дня на разграбление, как награду за
эту Великую победу. Пусть каждый воин возьмет себе то, что заслужил мечем!
     Это заявление  фараона было встречено  на ура.  Таким образом, три  дня
город Газы, выражаясь простым языком, был под "газом"...



БЕГСТВО ТАПИРА

     "Бежал с позором с поля враг,
     Втоптали в землю его флаг,
     Спешит, летит скорей домой,
     От страха видно сам не свой..."

     (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова)

     Спасшись от  возможного пленения, Тапир,  воспользовавшись  наступившей
темнотой, бежал с остатками войска с поля боя. Его путь лежал в город Газы.
     Черные мысли  овладели Префектом, он пережил гамму чувств,  волнений  и
потрясений  за  прошедшие сутки. От волнительного и приятного момента, когда
его  легионы успешно  начав бой, стали теснить врага, до того кошмара, когда
его  доблестные  войска побежали,  и  он сам  чуть  не попал  в  плен к этим
разбойникам.  Такого   позора   никогда   не  было.   Исполины,  руководимые
Тином-Длинноухим,  громили  всех  и вся на  Земле. Были богами для туземцев.
Теперь после такого поражения его авторитет, как Префекта сильно пошатнется.
Одни злорадно будут шушукаться за  его спиной, другие плести заговоры, чтобы
скинуть его с престола, третьи просто отвернутся от него  и, удаляясь в свои
вотчины и страны, перестанут подчиняться.
     Зря он не послушался Мера - не начинать битву пока тот не привезет пару
ракет с бомбами. Тогда гарантия победы бала бы полной, но он хотел  победить
Ра  на равных. Такая победа на долго  отбила бы  охоту у  землян тягаться  с
исполинами за право хозяйничать здесь на земле. Не получилось, что ж  впредь
это будет ему наука.
     Впрочем, что жалеть,  прошлого  не  вернешь. Надо  скорей  добраться до
ставки в Газы.
     Город Газы, расположенный на берегу Великого моря, был славен  тем, что
здесь была резиденция Тапира,  с  начала  как Наместника  Средиземноморья, а
затем  как  Префекта. Еще,  будучи Наместником,  Тапир  здесь построил  свой
знаменитый Чертогон, дворец, сравнимый с  чудесами света. Он был построен на
холме  и   состоял  из  четырех  Малых   и  Большого  Центрального  дворцов,
соединенных между содой арками, коридорами и подземными переходами.
     Южный Малый дворец предназначался для отдыха  Тапира. Там располагались
его личные покои и покои первой леди, а также гарем с  наложницами,  комнаты
для слуг Тапира и его жены.
     В  Северном  Малом  дворце  была размещена уникальная  по  тем временам
библиотека. Картинная галерея с многочисленными экспонатами  и скульптурами.
Здесь же помещался  и его  знаменитый  придворный театр.  Где жили и творили
рабы-артисты, композиторы, поэты, циркачи, которые на  большой и малой сцене
театра ставили спектакли, устраивали для господ концерты и выступления.
     Восточный  дворец, представлял  собой благоухающий  сад, с фонтанами  и
плавательными  бассейнами.  В  саду  росли диковинные деревья, кустарники  и
многочисленные цветы. Здесь, как в Эдамском саду, росли многие представители
земной  флоры.  Властности:   мандарины,  лимоны,  гранаты,  кедры,  пальмы,
виноград и прочее.  Из цветов росли, в основном, любимые женой Тапира: розы,
фиалки   и   гвоздики,  которые   наполняли   воздух   необычайно  приятным,
божественным  ароматом.  Среди этого  благоуханья пели соловьи, канарейки  и
другие певчие птицы. Для каждой из них был сооружен свой вольер.
     Западный  Малый  дворец,  был по  сути дела  домашним  зверинцем, где в
вольерах  и  специальных клетках жили  разнообразные животные и звери. Здесь
можно было полюбоваться на оленей, зебру, тигра и многих других животных.
     Особо поражал всех не только архитектурой, но и содержанием Центральный
дворец. Здесь были сосредоточены уникальные музейные экспонаты, и изделия из
золота,  жемчуга,  серебра, драгоценных  камней.  В  Оружейной  палате  была
размещена  большая коллекция всевозможного оружия. Здесь  были мечи,  сабли,
кинжалы, доспехи воинов и т.п.
     В  Ювелирном зале  можно было  посмотреть шедевры ювелирного  искусства
древних мастеров.
     В Охотничьем  зале  были выставлены чучела зверей и  животных убитых на
охоте Тапиром.
     Короче  говоря,  дворец  Тапира представлял собой что-то среднее  между
современным дворцом, музеем и хранилищем золота и драгоценностей.
     Поэтому  Ра  отдавая  город  на  разграбление  своим воинам,  прекрасно
понимал, что этот его  фараонский подарок,  привлечет к  нему многочисленные
толпы наемников, любителей наживы. Их больше привлечет золото исполинов, чем
благородное слово "Свобода".
     На войне, как на войне,  все средства для достижения победы хороши. Его
войско в первом же крупном сражении потеряло две  третьи воинов. Если срочно
не  пополнить войска  свежим резервом.  То как знать второй такой бой  может
оказаться для них и последним.
     А  в это время город и  дворец Тапира жили тревожным ожиданием вестей с
полей сражения. Слухи то о победе, то о поражении исполинов будоражили всех.
     Жена Тапира  Самара, как и все горожане, с заметным беспокойством ждала
вестей от мужа.
     Как умная и практичная женщина, она  сообразила, что раз Тапир молчит и
не  шлет гонцов, то  дело плохо. Ему  не до ее волнений, поэтому  надо  быть
готовой ко всему. Не лишним будет собрать ценности и необходимые для дальней
дороги вещи и погрузить их на корабль.
     Возня в Чертогоне и  порту Газы  сразу же была замечена горожанами. Как
известно дурные вести  не сидят на месте. Поэтому черные слухи  о  поражении
Тапира  под городом Газы, сразу  же  прокатились по городу, причем возня  во
дворце и  в  порту  только  усилила  панику.  Во  всех  богатых семьях,  как
исполинов, так и вассалов поднялась такая беготня и суета,  какую еще  город
никогда не видывал. Все кинулись спасать себя и свое добро.
     Когда под  утро Тапир с остатками конницы прискакал на взмыленных конях
в город,  его было не узнать.  Город кипел  как  растревоженный  муравейник.
Конный  отряд  Префекта  буквально  продирался  через  запруженные  улицы  и
площади. Вокруг слышались  крики  и брань  людей, плачь женщин  и детей. Все
спешили собраться и покинуть город.
     Конный отряд,  стегая и разгоняя  всех  попадающих им на пути людей,  с
трудом въехал в резиденцию Префекта.
     У  входа дворца Тапира встретила жена. Она без  слов поняла, что пришла
беда, войска мужа разбиты. Он проиграл сражение.
     - Тапир, - обратилась она к  мужу,  - ты  сильно не переживай, главное,
что ты жив. Я уже собрала все ценное  и погрузила все на корабль. Он готов к
отплытию.
     -  Спасибо  Самара,  ты  правильно сделала. Я сейчас  переоденусь, надо
отдать ряд необходимых распоряжений.
     - Аскалон! Срочно пригласи ко мне во дворец всех воевод и коменданта.
     Когда те в спешке прибыли во дворец, Тапир  выглядел уже молодцевато, в
глазах не было  первоначального страха  за  свою жизнь.  Он по-прежнему  был
Префект и повелевал людьми.
     Ознакомившись с обстановкой в городе он  отдал распоряжение закрыть все
ворота, мобилизовать все взрослое мужское население,  вооружить их и драться
до последнего воина, пока не подоспеет подмога.
     Надо сказать, это  не  позволило восставшим сходу овладеть городом, что
дало некоторую передышку Тапиру.
     После краткого разговора с комендантом, он отправился в порт.
     Никто,  конечно, не поверил  в  то, что  городу  кто-то поможет, Он был
обречен на разграбление варварами. Собрать новые войска для помощи городу за
столь короткое время  Тапир  просто  не  успеет.  Отдавая  такой приказ,  он
рассчитывал лишь на то, чтобы выиграть время.
     Сев  на  корабль Тапир  отплыл в  Тир, который  стал  теперь  его новой
резиденцией. Тревожило  его  то,  что  от  Мера  никаких  известий  пока  не
поступало.



ВСТРЕЧА С НОЕМ

     "Однажды мудреца спросили:
     - Где, правда, истина, отец?
     Одни, вождя боготворили,
     Другие, крыли: "в мать...", "в конец..."
     * * *
     Мудрец сказал, нахмурив брови,
     Что абсолютной правды нет,
     И зря пролито море крови,
     В ваш "исторический" момент.
     Есть точка зрения простая,
     Что превалирует сейчас,
     Она и кажется Святая,
     Но эта, Правда, лишь на час.
     * * *
     Седого мудреца спросили:
     - В чем, правда, истина, отец?..
     Потом его "благодарили" -
     Надев терновый смерть-венец.
     * * *
     Вождям не нужен был мудрец!"

     (Из сборника "Философская лирика" Аркадия Польшакова)


     Прибыв в  Тир, Тапир расположился городской ратуше,  где сразу же после
прибытия  собрал  Совет  исполинов.  На  совете  присутствовали  в  основном
военные, приближенные префекта и комендант города.
     Ознакомившись с обстановкой, которая резко ухудшилась из-за поражения в
битве  при  городе Газы, Тапир приказал  немедленно  разослать гонцов во все
края империи с требованием провести мобилизацию и срочным  образом направить
войска, имеющиеся у Наместников в  Сили, где он решил обосновать свою  новую
ставку.
     Сили -  это сравнительно небольшой  городок расположен