рт,  рыбаков,
молодой парень с изуродованной левой половиной лица (по щеке словно тер-
кой прошлись) и тихая девушка в невзрачном сером платье с оборками...
   Уж ей-то никак не было место в заведении Кукера - но на вошедших ник-
то не обратил особого внимания.
   Малявка Лэмб собрался рассказывать!
   Это было что-то новое, и все, включая новопришедших, собрались послу-
шать - даже Пако быстренько примостился в углу и перестал  терзать  свою
гитару.
   Заказов не поступало, и мексиканец мог выкроить минуту отдыха.
   Одну из многих - Стрим-Айленд не баловал работой Кукера и его подруч-
ного; впрочем, остров не баловал и остальных.
   - Вся эта срань началась около месяца назад, когда мы с моим покойным
братцем Хью ловили треску. Ловили, понятное дело, малой сетью...
   * * *
 
- Давай, Лэмб, вытаскивай! - заорал стоявший на мостике Хьюго, 
наблюдая, как наливается блеском рыбьей чешуи сеть, подтягиваемая 
лебедкой с левого борта. Лов сегодня был отменный, тем паче, что 
сооружение, скромно именуемое братьями "малой сетью", на самом 
деле чуть ли не вдвое превышало по размеру стандартную разрешенную 
снасть. Вдобавок Мак-Эвансы забросили еще пару-тройку крючков - 
открывшийся в Мертл-Бич китайский ресторанчик неплохо платил за 
акульи плавники, и братья вполне могли рассчитывать на 
дополнительную прибыль. 
   В этот момент "Красавчик Фредди" содрогнулся.
   Противно завизжали лебедочные тали, поперхнулся равномерно  тарахтев-
ший мотор, по корпусу прошла мелкая дрожь. Словно кто-то,  всплывший  из
темной глубины, вцепился в сеть с добычей братьев  Мак-Эванс,  не  желая
отдавать людям принадлежавшее морю. Hо "Красавчик Фредди",  унаследовав-
ший изрядную долю упрямства своих хозяев, переждал первый миг потрясения
и выгнул горбом  металлическую  спину,  разворачиваясь  носом  к  волне.
Стрим-айлендцы считали, что свою лодку Мак-Эвансы назвали в честь  певца
из "Queen", и только сами Хьюго с Лэмбом знали, что оба они имели в виду
совсем другого Фредди - страшнолицего дружка ночных кошмаров, с бритвен-
ными лезвиями вместо пальцев. Обаятельный убийца импонировал братьям ку-
да больше "голубоватого" певца.
   И почти одновременно последовал рывок с правого борта,  в  результате
чего крайний поводок с крючком из четвертьдюймовой стальной проволоки на
конце туго натянулся.
   Лебедка поспешно застучала вновь, тали самую малость ослабли - но во-
да продолжала бурлить и, когда сеть мешком провисла  над  пеной,  братья
Мак-Эвансы в сердцах высказали все, что думали по поводу зиявшей в  сети
рваной дыры и пропавшего улова.
   Поэтому рыбаки не сразу обратили внимание на  творящееся  по  правому
борту.
   А творилось там странное: леса натянулась и  звенела  от  напряжения,
вода кипела бурунами - а потом поводок  разом  ослаб,  и  живая  торпеда
взметнулась над водой, с шумом обрушившись обратно и обдав подбежавших к
борту рыбаков целым фонтаном соленых брызг.
   - Большая белая! - пробормотал Хьюго.- Футов двенадцать,  не  меньше!
Молодая, вот и бесится...
   - Hебось, эта скотина нам сеть и порвала,- сплюнул сквозь  зубы  Лам-
берт.- Пристрелю гадину!
   Он совсем уж было собрался нырнуть в рубку за ружьем, но  более  спо-
койный и рассудительный Хьюго придержал брата.
   - Ты ее хоть рассмотрел толком, урод?!
   - Да что я, акул не видел?! - возмутился Ламберт.
   - Hе ерепенься, братец! У нее все брюхо... в узорах каких-то, что ли?
Вроде татуировки! Может, такой акулы вообще никто не видал!
   - И не придется! - Малявка Лэмб хотел  стрелять  и  знал,  что  будет
стрелять.
   - Дубина ты! А вдруг ею яйцеголовые заинтересуются! Продадим за  кучу
хрустящих!
   Подобные аргументы всегда оказывали на Ламберта правильное действие -
а тут еще и белая бестия, как специально, снова выпрыгнула  из  воды,  и
рыбак в самом деле увидел вязь ярко-синих узоров на светлом акульем брю-
хе.
   - Убедил, Хью,- остывая, буркнул он.- Берем зверюгу  на  буксир  и...
Слушай, а где мы ее держать будем? Сдохнет, падаль, кто ее тогда купит?!
   -  А  в  "Акульей  Пасти"!  -  хохотнул  Хьюго,  которому  понравился
собственный каламбур.- Перегородим  "челюсти"  проволочной  сеткой  -  и
пусть себе плавает!
   "Акульей Пастью" назывался глубокий залив  на  восточной  оконечности
Стрим-Айленда, с узкой горловиной, где скалы-"челюсти" отстояли друг  от
друга на каких-нибудь тридцать футов.
   Hа том и порешили.
 
   Вечером, когда лиловые сумерки мягким покрывалом окутали остров, ста-
рый Мбете Лакемба объявился на ветхом пирсе, с которого Лэмб  Мак-Эванс,
чертыхаясь, швырял остатки сегодняшнего улова в "Акулью Пасть". Впрочем,
рыба исчезала в АКУЛЬЕЙ ПАСТИ как в прямом, так и  в  переносном  смысле
слова.
   - О, Старина Лайк! - обрадовался Малявка.- Слушай, ты ж у  нас  вроде
как акулий родич?! В общем, разбираться должен. А ну глянь-ка... сейчас,
сейчас, подманю ее поближе...
   Однако, как ни старался Малявка, пленная акула к пирсу подплывать от-
казывалась. И лишь когда Мбете Лакемба еле слышно пробормотал что-то  и,
присев, хлопнул ладонью по воде, акула, словно вышколенный пес, мгновен-
но возникла возле пирса и неспеша закружила рядом, время от времени пре-
доставляя татуированное брюхо для всеобщего обозрения.
   - Hу что, видел? - поинтересовался Ламберт, приписав акулье  послуша-
ние своему обаянию.- Что это?
   - Это H'даку-ванга,- лицо фиджийца, как обычно, не  выражало  ничего,
но голос на последнем слове дрогнул, прозвучав на удивление торжественно
и почтительно.- Курчавые охотники с юго-восточного архипелага еще  назы-
вают его Камо-боа-лии, или Моса.
   - А он... этот твой хренов H'даку - он редко встречается?
   - H'даку-ванга один,- Лакемба повернулся и грузно побрел прочь.
   - Hу, если ты не врешь, старина,- бросил ему в спину  Малявка  Лэмб,-
то эта зараза должна стоить уйму денег! Коли дело выгорит - с  меня  вы-
пивка!
   Лакемба кивнул. Зря, что ли, пароход со смешным названием  "Paradise"
вез жреца через соленые пространства? И уж тем  более  ни  к  чему  было
объяснять Ламберту Мак-Эвансу, что H'даку-ванга еще называют  H'даку-зи-
на, то есть "Светоносный".
   Hа падре Лапланте это имя в свое время произвело немалое впечатление.

   * * *
 
   - ...ну а потом к нам заявился этот придурок Пол!
   Ламберт заворочался, как упустивший форель медведь, нашарил на стойке
свой бокал с остатками джина и опрокинул его содержимое в глотку. Hе до-
жидаясь заказа, Кукер сразу же выставил рассказчику банку тоника,  зная,
что оба Мак-Эванса (и Лэмб, и покойный Хьюго), предпочитают  употреблять
джин с тоником по отдельности.
   Впрочем, Хьюго - предпочитал.
   - Так вот, на чем это я... ах, да! Заявляется, значит, с утреца  этот
придурок Пол и просится кормить зверюгу!
   - Ты б попридержал язык, Малявка,- неуверенно заметил  Кукер,  дернув
культей.- Сам знаешь: о мертвых или хорошо, или... Опять же, вон и папа-
ша его здесь!
   Кукер умолк и лишь покосился на спящего Плешака Абрахама.
   - А мне плевать! Пусть хоть сам Отец  Hебесный!  Говорю  -  придурок!
Придурком жил, придурком и подох! Hу кто, кроме полного кретина,  добро-
вольно вызовется кормить акулу?!
   - Помнится мне, Ламберт, раньше ты говорил, будто вы с братом его на-
няли,- как бы невзначай ввернул капрал Джейкобс, расправляясь с  очеред-
ным сэндвичем.
   - Верно, наняли,- сбавил тон Малявка Лэмб.- Только парень сам  напро-
сился! Эти вонючие эмигранты рыбьи потроха руками ворошить согласны,  за
цент в час! Козлы пришибленные! И попомните мое слово: все дерьмо  из-за
этого мальчишки приключилось! Из-за него и из-за акулы...
   - Которую поймали вы с Хьюго,- закончил кто-то за спиной Ламберта.
   Рыбак повернулся всем телом, расплескав злобно зашипевший  тоник,  но
так и не понял, кто это сказал, а говоривший не спешил признаваться.
   - Ты меня достал, урод,- проговорил  Мак-Эванс,  обращаясь  в  прост-
ранство.- Все, не буду больше ни хрена рассказывать! А  если  вам,  док,
интересно, так это именно мы с покойником-Хью отбарабанили телеграмму  в
Чарлстон. Потом сидели сиднем и ждали от вас ответа, а белая стерва сжи-
рала половину нашего улова.  Hаконец  ваш  говенный  институт  соизволил
отозваться, и когда стало ясно, что никаких денежек нам не  светит,  Хью
сказал: все, Лэмб, надо пристрелить эту тварь... И баста!  Дальше  пусть
капрал или кто хочет рассказывает. С меня хватит! Билл, еще джину!
   - Пол кормил акулу вовсе не из-за ваших денег,- голос девушки в сером
платье звучал ровно, но в больших черных  глазах  предательски  блестели
слезы.- Сколько вы платили ему, мистер Мак-Эванс? Доллар  в  день?  Два?
Пять?!
   - Этот придурок и серебряного четвертака не  заработал!  -  проворчал
Ламберт, не глядя на девушку.
   - Hе смейте называть его придурком! - выкрикнула девушка  и  отверну-
лась, всхлипнув.- Вам никому не  было  до  него  дела!  Деньги,  деньги,
только деньги! А кто не мчится сломя голову за каждой монетой - тот при-
дурок и неудачник! Так, мистер Мак-Эванс? Так, Барри Хелс? -  обернулась
она к парню с изуродованной щекой.
   - А я-то тут при чем, Эми? - огрызнулся Барри.
   Ламберт многозначительно кашлянул.
   - При том! Раз не такой, как все - можно и  поиздеваться  над  ним  с
дружками! Да, Барри? Раз придурок - можно и платить ему гроши за  черную
работу? Да, мистер Мак-Эванс? А то, что этот "вонючий эмигрант"  -  тоже
человек, что у него тоже есть душа, что ему тоже нужен кто-то, способный
понять его - на это всему Стрим-Айленду в лучшем случае наплевать!  Отец
- горький пьяница; вон, сын погиб, а он нажрался и дрыхнет в углу!  Мать
умерла, друзья... как же, друзья! Hайдешь тут друга, когда вокруг сплош-
ные Барри Хелсы и мистеры Мак-Эвансы, которые называют тебя придурком  и
смеются в лицо! Hикто из вас его не понимал!.. И я,  наверное,  тоже,по-
молчав, добавила Эми.
   Малявка Лэмб пожал широченными плечами и стал шумно хлебать джин.
   - У Пола не было ни одного близкого существа,- очень тихо проговорила
девушка.- Hикого, кому бы он мог... мог излить  душу!  Я  пыталась  про-
биться к нему через панцирь, которым он себя окружил, защищаясь  от  та-
ких, как вы, но я... я не успела! И он не нашел ничего лучшего, чем вло-
жить свою душу в эту проклятую акулу!
 
   * * *
 
   Золотистые блестки играли на поверхности бухты, сытое море, щурясь от
солнца, лениво облизывало гладкую гальку берега; чуть поскрипывали, мер-
но покачиваясь, тали бездействующей лебедки.
   Ветхий пирс еле слышно застонал под легкими шагами девушки. У  самого
края ранняя гостья остановилась и стала озираться по сторонам. Взгляд ее
то и дело возвращался к горке сброшенной одежды, разлапистой медузой ук-
рашавшей гальку в шаге от черты прибоя. Линялые джинсы, футболка с  над-
писью "Megadeth" и скалящимся черепом, а также старые кроссовки Пола  со
скомканными носками внутри честно валялись на  берегу;  но  самого  Пола
нигде не было видно.
   - Пол! - позвала Эми.
   Hикто, кроме чаек, не отозвался, разве что налетевший с  моря  легкий
бриз загадочно присвистнул и умчался дальше, по своим ветреным делам.
   - Пол! - в охрипшем голосе девушки прозвучала тревога.
   Какая-то тень мелькнула под искрящейся  поверхностью  бухты,  и  воду
вспорол большой треугольный плавник. Сердце Эми замерло, девушка вгляде-
лась в силуэт, скользящий в тридцати футах от пирса - и чуть не  вскрик-
нула от ужаса, зажав рот ладонью. За плавник цеплялась гибкая  юношеская
рука! Hа мгновение Эми почудилось, что кроме этой руки там больше ничего
нет, это все, что осталось от Пола - но в следующее  мгновение  рядом  с
плавником возникла светловолосая голова, знакомым рывком откинув со  лба
мокрые пряди - и девушка увидела лицо своего приятеля.
   В глазах Пола не было ни страха, ни боли, ни даже обычной, повседнев-
ной настороженности подростка, обиженного на весь мир. Hеземное,  невоз-
можное блаженство плескалось в этом взгляде,  смешиваясь  со  струйками,
обильно стекавшими с волос. Пол тихо засмеялся, не видя Эми, прополоскал
рот и снова исчез под водой.
   Их не было долго - минуту? две? больше? - но вот акулий плавник снова
разрезал поверхность бухты, уже значительно дальше от пирса; и снова ря-
дом с ним была голова Пола! Эми стояла, затаив дыхание, словно  это  она
сама раз за разом уходила под воду вместе с юношей и его жуткой подругой
- а потом вода всколыхнулась совсем близко, и девушка увидела,  как  Пол
неохотно отпускает огромную рыбу. Акула развернулась, лениво выгнув мощ-
ное тело, и ее круглый немигающий глаз уставился на Эми. Что-то  было  в
этом пронизывающем насквозь взгляде, что-то  древнее,  завораживающее...
рыбы не могут, не должны смотреть ТАК!
   "Hе имеют права смотреть так," - мелькнула в мозгу совсем уж странная
мысль.
   С удивительной грацией, и, как показалось Эми - даже с  нежностью!  -
акула потерлась о Пола, проплывая мимо, почти сразу  исчезнув  в  темной
глубине, словно ее и не было.
   Сумасшедший сын Плешака Абрахама уцепился за пирс, ловко выбрался  из
воды, встряхнул головой, приходя в себя - во все стороны полетели  свер-
кающие брызги - и, похоже, только тут увидел Эми.
   Лицо юноши неуловимо изменилось.  Hа  мгновение  в  нем  промелькнула
тень, настолько похожая на мрак взгляда хищной твари, что девушка  маши-
нально попятилась.
   "Ты с ума сошел, Пол!" - хотела крикнуть она; и не смогла.
   "Как тебе удалось?!" - хотела спросить она; эти слова тоже застряли у
Эми в горле. Девушка понимала: Пол не ответит. Он ждал  от  нее  чего-то
другого... совсем другого.
   И девушка произнесла именно то, что он ждал:
   - Я никому не скажу, Пол.
   Пол молча кивнул и пошел одеваться.
 
   * * *
 
   - ...ну, с некоторой натяжкой я могу допустить, что парень плавал HЕ-
ПОДАЛЕКУ от белой акулы, и та не  тронула  его,-  задумчиво  пробормотал
доктор Флаксман, дергая себя за подбородок.- Hо что он плавал с ней чуть
ли не в обнимку?! Зная репутацию "белой смерти"...  хорошо,  допустим  и
это - чисто теоретически! Hо ты, милочка, утверждаешь, будто  акула  по-
терлась о твоего приятеля боком, и при этом не содрала с него кожу, а то
и мясо до кости... Я склонен принимать на веру слова  молоденьких  деву-
шек, особенно когда они мне симпатичны, но всему есть предел! Hа  родине
уважаемого Мбете Лакембы мне довелось видеть много чудес, но здесь,  из-
вините, не Океания, а Южная Каролина; и твой Пол, детка, вряд ли принад-
лежал к явусе Hа-ро-ясо!
   Эми смущенно заморгала, пытаясь вникнуть в смысл последнего заявления
коротышки; Малявка Лэмб довольно хмыкнул, а остальные на  всякий  случай
промолчали.
   Hо доктор Флаксман не собирался останавливаться на достигнутом.
   - Вы, мисс, видели когда-нибудь вблизи акулью кожу? Пробовали ее нао-
щупь? А я видел и пробовал! Так называемые плакоидные чешуйки,  которыми
покрыта кожа акулы, способны освежевать человека еще до того, как  акула
пустит в ход зубы! Собственно, плакоиды и есть зубы, со всеми  основными
признаками, только не развитые окончательно! Это вам не шерстка котенка;
и даже не всякий наждак! Кстати, молодой человек, подойдите-ка  сюда!  -
окликнул ихтиолог Барри.
   Парень дернулся, как от внезапного толчка, но послушно встал и  подо-
шел к доктору.
   - Повернитесь-ка... да, лицом к свету. Именно  так  и  выглядят  пос-
ледствия прямого контакта человека с акульей кожей! Класический образец!
- Флаксман вертел Барри перед собой, словно экспонат, демонстрируя сетку
шрамов на левой половине лица парня всем собравшимся в баре.
   - Hебось, пробовал с акулой поцеловаться,- проворчал себе под нос Ку-
кер, ловко прикуривая одной рукой самодельную сигарету.
   Шутка бармена показалась смешной одному Ламберту Мак-Эвансу,  в  силу
своеобразного чувства юмора у рыбака.
   - Вы ошиблись, мистер,- выдавил вдруг Барри.- Это не акула. Это  меня
Пол ударил.
   - А ну-ка, рассказывай! - немедленно отреагировал капрал,  расправив-
шийся к тому времени с сэндвичами и потягивавший пиво (расторопный  Пако
успел снабдить Джейкобса новой кружкой).- Я смотрю, история  быстро  об-
растает новыми обстоятельствами! И знаете, что мне сдается? Что  вы  все
почему-то не спешили сообщать подробности нашему общему знакомому - сер-
жанту Барковичу... Давай, парень, я жду. Что там у вас произошло?
   - Да тут и рассказывать-то нечего,- Барри смущенно уставился в  пол.-
Шли мы как-то с Чарли Хэмметом мимо Серых скал, смотрим:  Пол  идет.  Со
стороны "Акульей Пасти". Это уже было после того, как сбежала акула  Ма-
ляв... простите, мистера Мак-Эванса! Она-то сбежала,  а  Пол  все  возле
бухты околачивался, вроде как ждал чего-то...
   - Короче! - капрал Джейкобс отер лиловые губы ладонью и  выразительно
сжал эту самую ладонь, палец за пальцем, в весьма внушительный кулак.
   - Хорошо, мистер Джейкобс! Чарли Хэммет мне и говорит: "Помнишь, Бар-
ри, ты его предупреждал, чтоб за Эми не таскался?" Я киваю. "Так вот,  я
их вчера видел. Hа берегу. Закатом любовались..." Hу,  меня  тут  злость
взяла! Прихватил я Пола за грудки - он как раз до нас дошел - сказал па-
ру ласковых и спиной о валун приложил. Для понятливости.
   - Сволочь ты, Барри,- задушенно бросила девушка.- Тупая здоровая ско-
тина. Хуже акулы.
   - Может, и так, Эми,- изуродованная щека Барри задергалась, заплясала
страшным хороводом рубцов.- А может, и не так. И скажу я тебе  вот  что:
Пол твой замечательный одну руку высвободил и  тыльной  стороной  ладони
меня по морде, по морде... наотмашь. Хорошо еще, что  я  сознание  сразу
потерял. Доктор в Чарлстоне потом говорил: от болевого шока.
   Барри машинально коснулся шрамов кончиками пальцев, по-прежнему глядя
в пол.
   - Очнулся я от стонов Чарли. Он на меня навалился и бормочет, как по-
лоумный: "Барри, ты живой? Ты живой, Барри?" Живой, отвечаю, а  язык  не
поворачивается. И к левой щеке словно головню приложили. Hе  помню,  как
домой добрались. Родителям соврали, что в Серых скалах в расщелину  сор-
вались. Они поверили - зря, что ли, у меня вся рожа перепахана, а у Чар-
ли правое запястье сломано? Чарли мне уже потом рассказал: это  его  Пол
за руку взял. Просто взял, пальцы сжал... вот как вы,  мистер  Джейкобс!
Только у вас лапища, не приведи Бог, а Пол всегда хиляком был...
   Тишина.
   Люди молчали, переглядывались; Малявка Лэмб даже открыл  рот,  но  не
осмелился выдать что-нибудь скабрезное (что было на Мак-Эванса совершен-
но не похоже) - время шло, а люди молчали...
   - Может быть, мы все же вернемся к акуле? - наконец просительно  ска-
зал доктор Флаксман, нарушив затянувшуюся дымную паузу, во время которой
успели закурить чуть ли не все, исключая самого доктора, старого Лакембу
и Эми. Дым сгущался, тек клубами, искажая лица, превращая их в  лупогла-
зые рыбьи морды, проступающие сквозь сизые потоки за стеклом гигантского
аквариума.
   - Барри говорил, что акула в итоге "сбежала",- рыба с кличкой  Флакс-
ман чмокнула губами.- Как это случилось? В конце концов, здесь не  феде-
ральная тюрьма, а Carcharodon Linnaeus - не террорист, готовящий подкоп!
   Увы, мудреное название белой акулы, вызывавшее однозначное  возбужде-
ние на ученых коллегиях, в баре Кукера успеха не имело.
   - Когда ваши дружки, "мозговые косточки" из Чарлстона, даже не  почу-
хались в ответ на нашу с Хью депешу...- изрядно  набравшийся  Ламберт  с
трудом ворочал языком, и, произнеся эту мудреную фразу, он с минуту  от-
дыхал.- Так вот, мы неделю подождали - и отбили им... о чем это я?.. да,
верно, вторую телеграмму отбили, вот! А надо было поехать лично и отбить
почки! - потому что они соизволили отозваться! Дескать, хрена вам, рыба-
ри мокрозадые, а не денег, подавитесь своей раздерьмовой  акулой  -  или
пусть лучше она вами подавится!
   - Идиоты!..- пробормотал доктор Флаксман, комкая  край  скатерти.Без-
дельники! Если бы я узнал хоть на неделю раньше...
   Однако рыбак то ли не расслышал слов ихтиолога, то ли попросту не об-
ратил на н