р. Вдруг она сейчас
превращает в прах Букингемский дворец или Парламент? А
полицейских сколько она уже успела в пыль превратить? С этим он,
конечно, ничего поделать не мог. Ну, а с другой стороны, ведь
действовали же кольца на манер магнитов. "Если бы мне только
удалось до нее дотронуться, - думал Дигори, - а потом надеть мое
желтое колечко, мы бы снова оказались с нею вместе в Лесу Между
Мирами, а там, наверное, она снова ослабеет. Может, конечно, и
нет, может, это просто потрясение на нее так тогда
подействовало... Придется рискнуть в любом случае. Только как
мне найти эту скотину? Тетя меня на улицу не пустит, если не
сказать ей, куда я отправлюсь. И денег у меня всего два пенса.
Ни на омнибус не хватит, ни на конку, а ведь надо будет
пол-Лондона объехать. И где ее вообще начинать искать? И дядюшка
- с ней он до сих пор или нет?"
   Выходило, что ему ничего не оставалось, кроме как сидеть
дома, надеясь, что дядюшка Эндрью вместе с ведьмой вернутся
обратно. В таком случае Дигори должен был подбежать к королеве,
дотронуться до нее и надеть желтое колечко еще до того, как та
вошла бы в дом. Значит, ему следовало следить за парадной
дверью, как кошке за мышиной норкой, ни на секунду не сходя с
места. Дигори отправился в столовую и, что называется, прилип к
оконному стеклу. Окно было старомодное, фонарное, из него хорошо
были видны и ступеньки крыльца, и улица. Никто не проскользнул
бы мимо него к парадной двери незамеченным. "Что-то сейчас Полли
делает?" - думал Дигори.
   Этим размышлениям он посвятил чуть не половину первого,
самого медленного получаса ожидания. Но вам над судьбой Полли
ломать голову не стоит, потому что я немедленно готов все о ней
рассказать. Она опоздала к обеду, и кроме того явилась домой с
мокрыми чулками и башмаками. А когда ее спросили, где она
шаталась и чем занималась, она ответила, что гуляла с Дигори
Керком, ноги же промочила в пруду, что пруд этот в лесу, а где
лес - она не знает. "Может он был в парке?" - спросили ее. Она
вполне честно ответила, что при желании это место можно назвать
и парком. Так что мама Полли решила, что девочка убежала, никого
не спросясь, в какую-то неизвестную часть Лондона, забрела в
незнакомый парк, где и прыгала по лужам. В конце концов ее
отчитали, пригрозив запретить играть "с этим мальчишкой Керком",
если подобное повторится. За обедом ей не дали сладкого, а после
обеда отправили на два часа в постель. Такие штуки в те годы
случались с детьми сплошь и рядом.
   Таким-то вот образом, покуда Дигори наблюдал из окна гостиной
за крыльцом и улицей, Полли лежала в постели, и оба они думали о
том, как страшно медленно тянется время. Лично я, наверное,
предпочел бы быть на месте Полли. Ей-то было нужно всего-навсего
дождаться, пока истекут положенные два часа наказания. А Дигори
чуть не каждую минуту, услышав то стук колес тележки булочника,
то случайную карету, то шаги мальчишки из мясной лавки,
вздрагивал: "Ну, вот она!" А между этими ложными тревогами
только безумно медленно тикали часы, да огромная муха билась о
верхний край окна. Дом этот был из тех, где после полудня стоит
мертвая тишина, скука и запах вареной баранины.
   Покуда Дигори томился своим ожиданием, случилось одно мелкое
происшествие, о котором я расскажу из-за его важных последствий
в дальнейшем. Знакомая дама принесла винограду для мамы Дигори,
и сквозь приоткрытую дверь гостиной Дигори услыхал обрывок
разговора гостьи с тетушкой Летти.
   "Какой чудный виноград! - говорила тетя. - Если и могло бы
что-нибудь ей помочь, то эти ягоды - лучше всего. Ах, бедненькая
моя Мейбл! Разве что плоды из краев вечной юности могли бы ее
спасти, а в этом мире ей уже ничего... - Тут обе они понизили
голос, и Дигори больше ничего не сумел услышать.
   Край вечной юности! Еще вчера Дигори, услышав такое, подумал
бы, что тетя Летти несет обычную взрослую чепуху, ничего не имея
особенного в виду. Он и сейчас чуть было так не подумал, но
вдруг сообразил, что ведь он-то достоверно знает - в отличие от
тетушки Летти, - что другие миры есть, он даже был в одном из
них! А если так, то и край вечной юности мог где-то
существовать! Все, что хочешь, могло существовать. В каком-то из
других миров Дигори мог бы найти плоды, которые и впрямь
вылечили бы маму. И... и... ну, вы сами знаете, как возникает
безумная надежда на что-то очень хорошее, и как вы чуть ли не
боретесь с ней, чтобы в очередной раз не расстроиться. Именно
так и чувствовал себя Дигори. Только побороть свою надежду ему
не удавалось - а вдруг, продолжал думать он, а вдруг это правда.
С ним уже успело случиться столько удивительного. И кольца
волшебные у него были. Должно быть, каждый пруд в лесу вел в
свой собственный мир. Дигори мог попробовать попасть в каждый из
них, и потом - мама бы выздоровела. Все бы стало по-старому. Он
совершенно забыл о том, что караулит ведьму, и рука его сама
собой потянулась в карман с желтым кольцом, когда вдруг раздался
цокот копыт.
   "Это еще что? - подумал он. - Пожарники? Интересно, где
горит. Ой, все ближе... ого, да это Она!"
   Вам можно не объяснять, кого он имел в виду.
   Сначала Дигори увидел кэб. Козлы кучера пустовали, зато на
крыше коляски стояла - именно стояла, а не сидела - Джадис,
королева королев и Страх Чарна. Она великолепно держала
равновесие, покуда коляска на полной скорости вынеслась из-за
угла, сильно покосившись набок. Королева сверкала белыми зубами,
из глаз ее, казалось, вылетало пламя, а длинные волосы
развевались сзади вроде хвоста кометы Она безжалостно хлестала
лошадь кнутом, и бедное животное, раздувая ноздри и стряхивая с
боков пену, во весь опор подлетело к передней двери, чуть не
своротив фонарный столб, и встало на дыбы. Карете повезло
меньше: она задела столб и развалилась на куски. Ничуть не
растерявшись, королева вовремя спрыгнула с крыши и перескочила
на спину лошади. Едва устроившись в седле, она склонилась к уху
лошади, нашептывая ей слова, от которых та не успокоилась, а
напротив, вновь встала на дыбы и испустила ржание, похожее на
крик боли. Казалось, лошадь превратилась в комок копыт, зубов и
развевающейся гривы - но и тут королева удержалась, как самый
замечательный наездник.
   Не успел Дигори и охнуть, как из-за угла выскочил второй кэб,
из которого выпрыгнул толстый господин во фраке и полицейский.
За вторым последовал третий, где полицейскими были оба седока,
за ним же - человек двадцать на велосипедах, в основном
мальчишки-разносчики. Все они вовсю звонили и орали. Завершила
процессию толпа пеших, раскрасневшихся от бега, но явно
получавших удовольствие от всех этих событий. В домах стали
захлопываться окна, и на каждом крыльце появлялись либо
служанка, либо дворецкий. Им тоже хотелось поразвлекаться.
   Тем временем из развалин первой кареты принялся кое-как
выкарабкиваться пожилой господин. На помощь ему бросился добрый
десяток доброжелателей; правда, без их услуг он, пожалуй,
справился бы лучше, потому что все они тянули его в разные
стороны Дигори решил, что это дядюшка Эндрью, но лица его
увидеть ие смог, потому что на него была с силой нахлобучена
черная шляпа.
   Дигори выбежал на улицу и присоединился к толпе.
   - Вот она! Вот она! - кричал толстяк, тыча пальцем в королеву
Джадис. - Арестуйте ее, констебль! Сколько она всего забрала в
моем магазине, на сотни фунтов, на тысячи... жемчуг у нее на шее
- это мое ожерелье... и синяк она мне поставила!
   - И точно, начальник! - обрадовался кто-то из толпы. -
Классный синячище! Не слабая бабенка!
   - Приложите к нему сырого мяса, хозяин, - посоветовал
мальчишка из мясной лавки.
   - Ничего не пойму, - сказал старший по званию полицейский. -
Что тут творится?
   - Да говорю же я, она... - начал толстый господин, но тут его
перебил голос из толпы:
   - Эй! Не пускайте этого старого хрыча из кэба! Это он ее туда
посадил!
   Престарелый джентльмен, который несомненно был-таки дядюшкой
Эндрью, только с трудом встал и теперь растирал свои синяки.
"Ну, - обратился к нему полицейский, - так что же здесь
происходит?"
   - Умпф, пумф, шумпф, - раздался голос из-под шляпы.
   - Бросьте шутить, - сказал полицейский сурово. - Вам скоро
будет не до смеха. Ну-ка, снимите это немедленно.
   Легко сказать! Дядя Эндрью возился со своим цилиндром без
всякого успеха, покуда его не сдернули за поля двое полицейских.
   - Благодарю вас, благодарю, - слабым голосом произнес
дядюшка. - Благодарю вас. О, Господи, я потрясен. Если бы
кто-нибудь принес мне крошечную рюмочку коньяку...
   Минутку, сэр, - полицейский извлек откуда-то очень большой
блокнот и совсем крошечный карандашик. - Кто отвечает за эту
молодую особу? Вы?
   - Берегись! - закричало сразу несколько голосов, и
полицейский еле успел отскочить от рванувшейся прямо на него
лошади. Тут ведьма развернула ее мордой к толпе, поставив
задними ногами на тротуар, и принялась длинным сверкающим ножом
разрезать постромки на шее животного, чтобы освободить его от
обломков кареты
   А Дигори все думал, как бы ему подобраться поближе к королеве
и при случае дотронуться до нее. Задача была не из легких. С той
стороны, где стоял мальчик, толпилось слишком много народу, а
путь на другую сторону лежал через узкое пространство между
заборчиком вокруг дома Кеттерли и конскими копытами. Если вы
знаете лошадей, и если б вы видели, в каком состоянии находился
этот несчастный конь, вы бы поняли весь страх Дигори. И
все-таки, хоть он и знал лошадей, но решительно сжал зубы и
выжидал момент для броска.
   Сквозь толпу пробился краснолицый детина в шляпе-котелке.
   - Знаешь, хозяин, - обратился он к полицейскому, - а ведь это
моя лошадка, на которой она расселась, и карета моя, ты посмотри
только, от нее одни щепки остались!
   - По одному, пожалуйста, по одному, - отвечал полицейский.
   - Куда там! - сказал извозчик. - Уж я-то свою лошадку знаю. У
нее папаша в кавалерии служил. Ежели эта дамочка будет и дальше
ее раззадоривать, она тут кому-нибудь все кости переломает.
Пустите-ка, я разберусь.
   Полицейский, нужно сказать, с облегчением пропустил его к
лошади, и кэбмен не без сочувствия заговорил с ведьмой:
   - Вот чего, барышня, дайте мне к ейной морде подойти, а сами
слезайте. Вы барышня из благородных, ступайте домой, чайку
испейте, отдохните в постельке, вот оно и лучше станет.
   Он протянул руку к лошадиной морде, приговаривая: "Постой,
Земляничка, не бузи... Тише, тише... "
   И тут впервые за все время заговорила ведьма.
   - Пес! - Ее высокий холодный голос легко заглушил шум толпы.
- Пес, руки прочь от королевского скакуна! Перед тобой
Императрица Джадис!

   Глава восьмая

   БИТВА У ФОНАРНОГО СТОЛБА

   - Ого! - раздался голос из толпы. - Да неужто сама
императрица? Ну и потеха!
   - Ура императрице заднего двора! Ура!
   Зардевшись, ведьма слегка наклонила голову - но тут крики
превратились в хохот, она поняла, что над ней потешаются, и,
изменившись в лице, переложила сверкающий нож из правой руки в
левую. Дальше случилось что-то совсем жуткое. Легко и просто,
будто в этом не было решительно
   ничего особенного, она протянула правую руку к столбу и
отломала от него один из железных брусков. Да, волшебную силу
она могла и утратить, но обыкновенная оставалась при ней, и
железо она ломала, словно это была спичка.
   Королева подкинула свое новое оружие в воздух, снова поймала,
повертела в руке, как жезл, и направила лошадь вперед.
   "Сейчас или никогда", - подумал Дигори. Пробежав между
лошадью и заборчиком, он принялся медленно продвигаться вперед.
Стоило коню на мгновение остановиться - и Дигори успел бы
дотронуться до пятки ведьмы. Во время своего рывка он услыхал
ужасающий звон и грохот. Ведьма опустила железный брусок на шлем
полицейскому, и тот упал, как кегля.
   - Быстрее, Дигори. Это невозможно! - сказал кто-то за его
спиной. Это была Полли, убежавшая из дому сразу же после того,
как ее выпустили из кровати.
   - Молодчина, - шепнул Дигори. - Держись за меня покрепче.
Тебе придется управляться с кольцом. Желтое, запомни. И не
надевай его, пока я не крикну.
   Раздался еще один звук удара, и свалился второй полицейский.
Тут начала приходить в бешенство толпа. "Стащить ее! Булыжником
по кумполу! Солдат, солдат вызвать!" И в то же время народ
расступался все дальше. Только извозчик - явно самый храбрый и
самый добросердечный из собравшихся - держался близко к лошади,
и, увертываясь от железного бруска, пытался погладить свою
Земляничку.
   Толпа продолжала гудеть и бесноваться. Над головой у Дигори
пролетел первый камень. Тут королева заговорила.
   - Чернь! - Голос ее, похожий на звон огромного колокола,
звучал почти радостно. - О, как дорого вы заплатите за это,
когда я стану
   владычицей мира! Я не оставлю от вашего города камня на камне
как случилось с Чарном, с Фелиндой, с Сорлойсом, с Брамандином!
   И тут Дигори наконец поймал ее за ногу. Королева съездила ему
каблуком прямо в зубы, разбила губу и раскровавила весь рот, так
что мальчику пришлось отпустить ее. Где-то совсем рядом дядюшка
Эндрью лепетал что-то вроде "Мадам... прелестница... нельзя же
так... соберитесь с духом... " Дигори снова схватил ее за ногу,
и снова его стряхнули. Железный брусок продолжал косить одного
человека за другим. Дигори схватился в третий раз... сжал каблук
мертвой хваткой... и выкрикнул:
   - Полли! Давай!
   Гневные и перепуганные лица мигом исчезли. Гневные,
перепуганные голоса затихли. Только где-то в полутьме за спиной
Дигори продолжал ныть дядюшка Эндрью. "Что это, белая горячка?
Конец всему? Это невыносимо! Нечестно! Я никогда не хотел быть
чародеем! Это недоразумение! Это моя крестная... должен
протестовать... состояние здоровья... почтенный дорсетширский
род... "
   "Тьфу! - подумал Дигори. -Только его здесь не хватало. Ну и
прогулочка! Ты тут, Полли?" - добавил он вслух.
   - Тут я. Не толкайся, пожалуйста.
   - Я и не думал, - но не успел Дигори договорить, как их
головы уже вынырнули в теплую солнечную зелень Леса Между
Мирами.
   - Смотри! - крикнула выходящая из воды Полли. - И лошадь тут,
и мистер Кеттерли! И извозчик! Ну и компания!
   Стоило ведьме увидеть лес, как она побледнела и склонилась к
самой гриве лошади. Было видно, как она смертельно ослабела.
Дядюшка Эндрью дрожал мелкой дрожью. Зато Земляничка радостно
встряхнулась, испустила веселое ржание и успокоилась - впервые
тех пор, как Дигори ее увидел. Прижатые уши выпрямились, жуткий
огонь в глазах, наконец, погас.
   - Вот и хорошо, лошадушка, - извозчик похлопал Земляничку по
шее. - Молодчина. Так держать.
   Тут лошадь сделала самую естественную вещь. Ей очень хотелось
пить (и неудивительно), так что она добрела до ближайшего пруда
и зашла в воду. Дигори все еще держал ведьму за пятку, а Полли
сжимала руку Дигори. Кэбмен, в свою очередь, гладил Земляничку;
что же до дядюшки, то он, продолжая дрожать, вцепился доброму
извозчику в рукав.
   - Быстро! - Полли взглянула на Дигори. - Зеленые!
   Так и не пришлось Земляничке напиться. Вместо этого вся
компания начала проваливаться во мглу. Лошадь заржала, дядюшка
Эндрью взвизгнул. "Везет же нам", - сказал Дигори.
   После нескольких минут молчания Полли удивленно спросила:
   - Разве мы не должны уже где-то очутиться?
   - Мы, по-моему, уже где-то очутились, - сказал Дигори. - Я,
по крайней мере, стою на чем-то твердом.
   - Хм, да и я, кажется, тоже, - отвечала Полли, - только
почему же такая темень? Слушай, может, мы не в тот пруд
забрались?
   - Наверное, мы в Чарне, - предположил Дигори, - только здесь
ночь.
   - Это не Чарн, - раздался голос ведьмы, - это пустой мир, где
царит Ничто.
   И действительно, окружающее весьма напоминало именно Ничто.
Звезд не было. Темнота царила такая, что нельзя было увидать
друг друга, и все равно, открыты глаза, или закрыты. Под ногами
дышало холодом нечто плоское - может быть, земля, но уж точно не
трава и не дерево. В сухом прохладном воздухе не было ни
малейшего ветерка.
   - Судьба моя настигла меня, - сказала ведьма пугающе
спокойным голосом.
   - О, не надо так, моя дорогая, - залепетал дядюшка Эндрью. -
Моя милая юная госпожа, умоляю вас воздержаться от подобных
суждений! Неужели все на самом деле так плохо? Не верю! И...
извозчик, любезный... нет ли у тебя случаем бутылочки, а? Капля
спиртного - это именно то, что мне сейчас чертовски необходимо!
   - Ну-ну, - раздался добрый, уверенный и спокойный голос
извозчика. - Не падайте духом, ребята! Кости у всех целы?
Отлично! За одно это стоит спасибо сказать - вон мы с какой
высоты свалились. Скажем, мы в какой-то котлован свалились,
может, на новую станцию метро, так ведь придут же, в конце
концов, и вызволят нас всех, точно? Ну, а ежели мы уже отдали
концы - что очень даже могло случиться - что ж, двум смертям не
бывать, а одной не миновать. И чего, спрашивается, бояться, если
за плечами честная жизнь, а? А покуда давайте-ка время скоротаем
и споем песнопение. Хорошо?
   И он тут же затянул церковное песнопение, благодарственный
гимн в честь сбора урожая, который "весь лежал в амбарах". Гимн
вряд ли подходил к месту, где никогда не выросло ни одного
колоса, но извозчик помнил его лучше всех остальных. Голос у
него был сильный и приятный. Подпевая, дети приободрились.
Дядюшка и ведьма подпевать не стали.
   На последнем куплете гимна Дигори почувствовал, как кто-то
хватает его за локоть. По запаху коньяка, сигар и дорогого белья
он понял, что это дядюшка Эндрью, пытающийся тайком отвести его
в сторону. Когда они отошли на пару шагов от остальных, дядя
склонился так близко к уху Дигори, что тому стало щекотно, и
прошептал:
   - Ну же, мальчик! Надевай свое кольцо! Давай отправляться.
   Дядя недооценил хороший слух королевы.
   - Глупец! - воскликнула она, спрыгивая с лошади. - Ты
позабыл, что я умею читать людские мысли? Отпусти мальчишку.
Если ты вздумаешь предать меня, то месть моя будет самой
страшной со времен сотворения всех миров!
   - Кроме того, - добавил Дигори, - ты очень даже зря
принимаешь меня за такую жуткую свинью, которая могла бы
оставить в таком месте Полли, извозчика и Земляничку.
   - Ты весьма, весьма избалованный и неблаговоспитанный
мальчик, - сказал дядя Эндрью.
   - Тише! - сказал извозчик. И все они стали прислушиваться.
   Что-то наконец начало происходить в темноте. Чей-то голос
начал петь, так далеко, что Дигори даже не мог разобрать, откуда
он доносится. Порою казалось, что он струится со всех сторон.
Норою Дигори мерещилось, что голос исходит из земли у них под
ногами. Самые низкие ноты этого голоса были так глубоки, что их
могла бы вызвать сама земля. Слов не было. Даже мелодии почти не
было. Но Дигори никогда не слышал таких несравненных звуков. Они
пришлись по душе и лошади: Земляничка так радостно заржала,
словно после долгих лет в упряжи кэба она вернулась на старый
луг, где играла еще жеребенком, и словно кто-то, кого она
помнила и любила, шел к ней через луг с куском сахара в руке.
   - Господи! - воскликнул извозчик. - Ну и красота!
   . - И тут в один миг случилось сразу два чуда. Во-первых, к
поющему голосу присоединилось несчетное множество других
голосов. Они пели в тон ему, только гораздо выше, в прохладных,
звонких, серебристых тонах. Во-вторых, черная тьма над головой
вдруг мгновенно осветилась мириадами звезд. Вы знаете, как
звезды одна за другой мягко проступают в летний вечер; но здесь
было не так, здесь в глухой тьме сразу засияли многие тысячи
светлых точек - звезды, созвездия, планеты, и все они были ярче
и крупнее, чем в нашем мире. Облаков не было. Новые звезды и
   новые голоса возникли в точности в одно и то же мгновение. И
если бы вы были свидетелем этого чуда, как Дигори, то и вы бы
подумали, что поют сами звезды и что Первый Голос, густой и
глубокий, вызвал их к жизни и пению.
   - Чудо-то какое дивное, - сказал извозчик, - знал бы я
раньше, что такое бывает, другим бы был челове