везли фиг знает куда, жрать
не дают... - Не договорив, он взмахнул своей зеркальной  кувалдочкой  и  в
сердцах обрушил ее на округлую оконечность глыбы.
     Результат был ошеломителен. Молочно-белая глыба издала звук пушечного
выстрела и буквально взорвалась - разлетелась  на  тысячу  разнокалиберных
осколков. Не успевший вскочить Василий с  маху  повалился  в  них  спиной,
чудом не сломав себе позвоночник.
     - Ты что делаешь, придурок?! - заорал он.
     Ромка, выронив железяку, отлетел к стене и обмер, с ужасом глядя, как
Василий, рыча, ворочается в обломках.
     - Вася, не хотел! Честное слово, не хотел! Веришь, нет?..
     Василий наконец поднялся, ринулся было к Ромке,  но,  наступив  босой
ногой  на  мелкий  осколок,  охнул,  захромал  и  остановился,   сдавленно
матерясь.
     - Вась, ну я же не знал, что она такая хрупкая! - крикнул Ромка.
     - Руки тебе  повырвать,  недоумку!  -  с  пеной  у  рта  проскрежетал
Василий, наклоняясь за оброненной  кобурой.  Сунул  табельное  оружие  под
мышку и, страшно, по-звериному  сопя,  принялся  ощупывать  многочисленные
ушибы и вдавлины.
     - Вася... - дрогнувшим голосом позвал Ромка.
     Василий покосился раздраженно и вдруг понял, что Ромка смотрит  вовсе
не на него, а куда-то в сторону. Почуяв неладное,  он  повернул  голову  и
тоже замер. Возле крайней глыбы, уставив на них выпуклые  и  круглые,  как
линзы  полевого  бинокля,  глаза,  стояло  некое  вполне  человекоподобное
существо ростом не выше метра. Оно было покрыто нежным серебристым мехом и
слегка сутулилось, свесив слабые шестипалые лапки до розовых пролысинок на
коленях.
     Василий выпрямился и осторожно  прочистил  кашлем  вконец  пересохшую
глотку, заставив существо встревоженно отодвинуться.
     - Здравствуйте, - сказал он, и Ромка с  трудом  подавил  истерический
смешок: показалось, что Василий сейчас козырнет.
     Существо  (глаза  -  с  пятак,  зрачки  -  с  трехкопеечную   монету)
пронзительно  чирикнуло  и,  ухватив  обеими  лапками  обломок  покрупнее,
попыталось его шевельнуть.
     - Это случайно, - торопливо сказал Василий. - Товарищ просто не знал,
что они у вас такие хрупкие...
     Существо напряглось и поволокло обломок куда-то прочь.
     - Не понял... - охрипнув, сказал Василий и оглянулся  на  Ромку.  Тот
тоже ничего не понимал.
     Существо оттащило обломок метров на пять и  вприпрыжку  вернулось  за
вторым - поменьше.
     -  Может,  пойдем  поможем...   -   неуверенно   предложил   Василий,
по-видимому, вообразив, что хлипкий представитель  иного  разума  пытается
убрать мусор с проезжей части. Однако действительность быстро развеяла его
милицейские  фантазии.  Добравшись  до  места,  существо,  задрожав   всем
тельцем, подняло ношу на уровень выпуклых глаз и что было силенок  грянуло
вторым обломком по первому.
     - Чего это он? - испуганно понизив голос, спросил Василий.
     - Доламывает, - пояснил не менее озадаченный Ромка.
     С четвертого удара нижний  обломок  распался  надвое,  и,  видя,  что
существо успокоиться на этом  не  собирается,  Ромка  решительно  выступил
вперед.
     - Эу! - окликнул он. - Оу! Ты! Козел! Жрать хотим, понимаешь?
     В ответ существо  заверещало,  замахало  ручонками,  то  ли  указывая
куда-то, то ли кого-то подзывая. Путники оглянулись,  но  никого  пока  не
увидели.
     - Вась, давай смоемся! - взволнованно предложил Ромка.  -  Вдруг  это
опять она!..
     - Стой  где  стоишь!  -  отрывисто  приказал  Василий,  и  тут  из-за
ближайшей опоры проворно выкатилось нечто не имеющее  аналогов  в  мировой
практике.
     Черное, лоснящееся, слегка напоминающее огромную мокрицу, оно  то  ли
ползло, то ли как-то там перетекало по гладкому дымчатому  полу.  Заурчав,
наехало на первую груду обломков и, оставив за собой чистое  пространство,
направилось к главной россыпи.
     - А, так это мусорка... - с облегчением сказал Ромка.
     - Похоже... - проворчал Василий.
     Устройство играючи расправлялось с завалами.  Вовсе  не  черное,  как
показалось вначале, а скорее густо-чернильного  цвета,  оно  было  как  бы
облито жидким стеклом, под  которым,  если  всмотреться,  вскоре  начинали
мерещиться проскакивающие искорки и сложные металлические детали.
     Внезапно Ромка сорвался с места и кинулся наперерез.
     - Стой! - рявкнул Василий, но тот уже выхватил из-под слепой округлой
морды механизма свою зеркальную кувалдочку.
     - Чуть не зажевала... - объяснил он,  возвратясь.  Глаза  у  него  от
страха и восторга были совершенно круглые.
     - Ш-шалопай!.. - сказал, как шаркнул по наждаку, Василий.
     Устройство тем временем  слизнуло  последние  молочно-белые  осколки,
съело сброшенную Василием обувь и, укатившись в  нишу,  вплотную  занялось
Ромкиными кроссовками.  Затем  выставило  наружу  слепое  глянцевое  рыло,
замерло, как бы принюхиваясь, и вдруг двинулось полным ходом к оголодавшим
путникам.
     - Э! Э! - сказал Василий, на всякий случай расстегивая кобуру. Но тут
он обратил внимание, что  стоят  они  уже  втроем.  Третьим  был  мохнатый
инопланетянчик. Собственно, он даже  не  стоял,  а  суетился,  забегая  то
справа, то слева, но все равно у Василия сразу отлегло от сердца.
     Устройство осадило в метре от них. Затем последовала легкая  вспышка,
как  будто  стеклянный  корпус  наполнился  на  миг  молочным  туманом,  и
"мусорка" деловито поползла (потекла? покатила?) прочь.
     Путники  ошалело  глянули  под  ноги.  На   полу   лежали,   лоснясь,
каплевидные пластиковые капсулы, граммов  по  сто  пятьдесят  каждая.  Две
оранжевые, одна фиолетовая, остальные салатные.
     Василий и Ромка вопросительно уставились на пушистого аборигена.  Тот
ухватил одну из капсул и, почему-то  отбежав,  с  урчанием  впился  в  нее
мелкими зубками.
     Переглянулись с сумасшедшей надеждой и быстро подобрали  по  капсуле.
Надкусили. Содержимое  напоминало  густой  бульон  -  пряный  и  несколько
сладковатый.
     - Спасибо... - растерянно  сказал  Василий.  И,  видя,  что  абориген
непонимающе таращит глазищи, на всякий случай перевел: - Данке...
     Когда-то в школе Василий учил немецкий.



                                    6

                               "Куда ты завел нас?" - лях старый вскричал.
                                                          Кондратий Рылеев

     Поскольку единственный пригодный для  сидения  валун  был  уничтожен,
устроились прямо на полу, под самой большой и самой  устойчивой  глыбой  -
той, что напоминала тазобедренный мосол.
     - А ведь так, глядишь, и выкрутимся... - задумчиво  говорил  Василий,
выжимая капсулу досуха. -  Другие  нас  за  эту  каменюку  знаешь  бы  как
взгрели! А они - ничего... Пожрать вот дали...
     - Ничего! - язвительно фыркнул Ромка. - А вчера?
     - Ну, вчера... - уверенно начал Василий, но уверенности  его  хватило
как раз на два слова. Он смял в кулаке пустую оболочку и тяжко задумался.
     - Ладно, - буркнул он наконец. - Пожрем - у хозяина спросим...
     - Да он куда-то делся... - сказал Ромка.
     Тут, как бы в  ответ  на  его  слова,  поблизости  раздалось  гневное
чириканье, и из-за глыбы вылетел давешний  знакомец  с  сильно  похудевшей
капсулой в левой лапке. Нежная серебристая шерстка стояла на нем дыбом,  и
он возбужденно указывал на что-то, располагающееся неподалеку от Ромки.
     Тот взглянул и, вздрогнув, отпрянул. На расстоянии вытянутой  руки  к
полу припало еще одно точно такое же лупоглазое и  пушистое  существо.  На
глазах у Ромки оно испуганно отдернуло шестипалую розовую лапку, с помощью
которой явно собиралось приделать ножки отложенной про запас капсуле.
     - Брысь! - заорал  Ромка,  и  мохнатый  серебристый  жулик  мгновенно
юркнул за глыбу.
     - Вась, - растерянно сказал Ромка. - Он у нас жратву стащить хотел...
     Привскочивший Василий стоял теперь на коленях (в левой руке -  кобура
с пистолетом, в правой - початая капсула) и,  приоткрыв  рот,  смотрел  на
закругление  глыбы.  Затем  перевел  взгляд  на  первого  аборигена.   Тот
пронзительно верещал вслед воришке что-то обидное и вообще ликовал.
     - А этот его вроде как заложил... - ошарашенно пояснил Ромка.
     Так ничего и не сказав, Василий снова привалился  спиной  к  глыбе  и
машинально поднес капсулу ко рту.  Лицо  у  него  было  мрачное,  глаза  -
напряженные, размышляющие.
     - Нет, - проговорил он наконец. - Это не хозяева...
     - А кто? - жадно спросил Ромка.
     - А я откуда знаю!  Зверьки  какие-нибудь...  Ну,  вроде  как  у  нас
кошки...
     - А хозяева?
     - Слушай, отвяжись! - вспылил Василий. - Хозяев ему!.. Ты  вон  лучше
консерву эту поближе положи, а то в самом деле уведут.
     Ромка отдал капсулу Василию, и некоторое время оба сидели  с  лицами,
одинаково недоуменными и встревоженными, видимо, пытаясь представить,  как
выглядят хозяева.
     - А вдруг они все уже вымерли? - упавшим голосом предположил Ромка.
     Василий посмотрел на него с удивлением.
     - Как же вымерли? - возразил он. - Мусорки-то ездят...
     - Мало ли что... - сдавленно сказал Ромка  и,  встав,  подобрал  свою
кувалдочку,  чем  сильно   напугал   лупоглазого   доносчика,   с   писком
шарахнувшегося от греха подальше.
     - Да нужен ты мне... - горестно пробормотал  Ромка  и,  волоча  ноги,
пошел  к  причудливо  изогнутой  стене.  Остановился,  ссутулился.   Стена
состояла  из  множества  крохотных  вертикальных  стерженьков  соломенного
цвета. Машинально подковырнул одну из  таких  соломинок  и  убедился,  что
ломаются они на удивление легко.
     - Вася, какое сегодня число? - шмыгнув носом, спросил он.
     - Ты что там опять делаешь? - всполошился  тот.  -  А  ну  отойди  от
стены!
     - Так я же не матом, - сказал Ромка. - Число только и фамилии.
     Тяжело ступая, Василий подошел  к  Ромке  и  уставился  в  стену,  из
которой было уже выковырнуто стерженьков десять.
     - А чего? - с вызовом сказал Ромка. - Хоть память останется!
     Василий крякнул и нахмурился.
     - Ладно, - сказал он после тяжелейшей внутренней борьбы. - Только  ты
это... Фамилий не надо. Василий, Роман... ну и число. И все.
     Закончив надпись, отступили на шаг и с минуту молчали.
     - Ну что? - вздохнув, сказал Василий. - Я так  думаю,  что  днем  нам
бояться нечего... Пойдем-ка, Ромк,  на  площадь...  Давай  только  порядок
наведем сначала...
     Он присел  на  корточки  и  принялся  собирать  в  горсть  выломанные
стерженьки.
     - Да сами уберут! - попробовал урезонить его  Ромка.  -  Что  ты  им,
дворник?
     Василий насупился и не ответил.
     - На вот, - сказал он, поднявшись, и высыпал мусор Ромке в ладонь.  -
Пойди запихни куда-нибудь, чтобы видно  не  было...  И  пакеты  по  дороге
собери...
     Чувствуя, что Василий от него не отвяжется, Ромка не стал спорить  и,
недовольный, пошел к глыбам.
     - Ну и что тут собирать?
     Они  оглядели  пустое  покрытие.  Брошенные  под  глыбой   скомканные
оболочки от капсул куда-то исчезли, не  иначе,  растворенные  и  усвоенные
стеклистым полом.
     - Н-ну, понятно... - озадаченно вымолвил Василий. - А  я  думаю:  что
это у них везде чистота такая?..
     Ромка презрительно скривил рот и не скрываясь сыпанул  стерженьки  на
пол.


     Странное дело: когда  вчера  ночью  плутали  в  поисках  ночлега  меж
фосфоресцирующих небоскребов, молочно-белые валуны встречались куда реже и
все больше поодиночке. Теперь же, в какой проулок ни сверни, - везде нежно
сияли целые россыпи причудливых округлых разнокалиберных глыб.
     - Да что они здесь, как грибы растут? - не выдержал наконец  Василий,
обогнув очередную опору.
     Сказано  было  метко.  Скопление  действительно  напоминало   выводок
гигантских шампиньонов.
     - Интересно, они все такие хрупкие? - пробормотал  Ромка,  озабоченно
оглядывая ближайший экземпляр.
     - Ты у меня дождешься!.. - пригрозил Василий. -  Отберу  колотушку  -
будешь знать... Нет, ну что за народ такой! Стоит  куда  прилететь  -  так
либо сломает что-нибудь, либо похабщину на стенке вырежет...
     - Как будто они знают, где похабщина, где нет! - возразил Ромка, надо
полагать, имея в виду хозяев.
     - А то не видно, что ли? - сказал Василий. - Ты вон  лучше  под  ноги
смотри: тут тоже капканов полно...
     Действительно, под одной из глыб разлегся, подстерегая, зловещий овал
неизвестно откуда падающей тени.  Ромка  прицелился  и  плюнул.  Плевок  с
легким треском исчез на лету.
     - Работает, - с невинной  физиономией  сообщил  Ромка  нахмурившемуся
Василию.
     Они обогнули уже опор десять, а площадь впереди все не показывалась и
не показывалась. И это было тем  более  обидно,  что  вчера  они  пытались
запомнить дорогу именно по глыбам, не предполагая, естественно, что наутро
этих глыб будет кругом - как собак нерезаных... Но в конце концов  просвет
между опорами все же  замаячил,  правда,  не  впереди,  как  ожидалось,  а
справа...
     - По краю, короче, плутали... - с облегчением подытожил Василий.
     Они повернули вправо и вскоре вышли на блистающую, как ледяное озеро,
площадь.
     - Э! - сказал вдруг Ромка. - А где же?..
     Пятиэтажки на площади не было. Василий в считанные  секунды  постарел
лицом лет на десять.
     - Чего я и боялся, - угрюмо проговорил он.
     - Куда они ее дели? - пораженно спросил Ромка.
     - Никуда не дели, - буркнул Василий. - Площадь не та.  Другая...  Ну,
вышли, вышли мы не туда, понимаешь?
     Ромка огляделся.
     - Как же не туда? - возразил он. - Были мы здесь вчера! И  надпись  -
вот она...
     Что правда, то правда: на  выпуклой  стене  ближайшей  опоры  похабно
растопырилось глубоко  вырубленное  матерное  слово.  Озадаченный  Василий
подошел и внимательнейшим образом изучил его.
     - И надпись тоже другая, - сообщил он. - У той "У" прямая была,  а  у
этой, видишь, с загогулиной...
     Осмотрел покрытие и, не  обнаружив  на  нем  и  следа  от  выломанных
стерженьков,  вынужден  был  прийти  к  мысли  об  относительной  давности
преступного деяния.
     -  Руки  пообломать!..  -   проворчал   он,   глядя   исподлобья   на
обезображенную стену.
     Ромка за спиной тихонько охнул, и Василий  обернулся,  встревоженный.
Его лопоухий стриженный спутник стоял, запрокинув голову,  и,  зачарованно
глядя ввысь, беззвучно шевелил губами.
     Василий взглянул - и обмер. С невероятно удаленного льдистого потолка
свешивалась крышей вниз искомая пятиэтажка. Верх и низ в сознании  Василия
поменялись местами, и ему показалось  вдруг,  что  он  летит  стремглав  с
чудовищной высоты. Он присел, словно желая ухватиться за  гладкий  пол,  и
довольно долго не решался выпрямиться.
     А тут еще к Ромке вернулся дар речи!
     - Вась! - дрогнувшим голосом позвал он. - Слушай, Вась!.. А ведь  это
мы на потолок вышли...


     Всякое  бывало  в  жизни  Василия,  но  такого...  Мало   того,   что
опрокинутое в зените здание само по себе являло весьма жутковатую картину,
- нужно было еще хорошо знать Василия, его простые, ясные взгляды на жизнь
и неистребимую любовь к порядку, чтобы оценить в полной мере  всю  глубину
его потрясения. Василий был смят, испуган, растерян...
     Ромка  же,  напротив,  восхитился  увиденным  безобразием  до   такой
степени, что вообще перестал чего-либо бояться.
     - Не, по потолку я еще ни разу не ходил!.. - нервно  смеясь,  говорил
он. - Пацанам рассказать - зависнут!..
     Они  сидели,  прислонясь  спинами   к   испохабленной   ругательством
бледно-золотистой  стене,  и,  подняв  лица,  с  содроганием  смотрели  на
прилипшую к потолку громаду пятиэтажки.
     - Почему она не падает? - хрипло спросил Василий.
     - Мы же не падаем!.. - пояснил Ромка, и Василия тут же омыло  изнутри
жутким чувством падения, даже за стену взялся на всякий случай. - Почему в
Америке никто вниз не падает?..
     Василий переждал неприятное чувство и отнял ладонь от стены.
     - Не в Америке, а в Австралии, - сердито поправил он. - В  Америке-то
чего падать? Америка-то, она - сбоку, а не снизу...
     Ромка не слушая пялился на пятиэтажку.
     - Не, тут интересно!.. - раскатав рот от уха до уха, повторял  он.  -
Бал-де-ож!..
     На медном лице Василия набухли скулы. Поведение  спутника  раздражало
его, пожалуй, не меньше, чем перевернутый вверх тормашками мир.
     - Мы вот тут сидим, - веско молвил он, - а туда, может  быть,  сейчас
тарелка прилетит...
     - Ну и флаг ей в руки! - беззаботно отозвался Ромка.
     - Дел, что ли, дома нету? - злобно спросил Василий.
     - А какие дела?
     Василий отнял взгляд от опрокинутого в вышине здания и  с  неприязнью
посмотрел на стриженого Ромку.
     - Ты ж дома не ночевал! Родители, поди, с ума сходят!..
     - Ага! Сходят! - сказал Ромка. - Им сейчас - хоть ночуй, хоть нет...
     Василий вспомнил о семейном положении задержанного и крякнул.
     - Ну все равно... Тебе вон, наверное, в армию идти!
     Ромка заморгал и вдруг во все глаза уставился на Василия.
     - Идти, - упавшим голосом подтвердил он. - В мае.
     - В этом?
     - В следующем...
     Василий скривился и чуть не сплюнул.
     - Защитнички...
     Его мрачный взгляд упал на  крадущегося  по  краю  площади  пушистого
лупоглазого зверька и несколько смягчился.
     - Эй, чита! - позвал Василий. - Иди  сюда!  Иди,  не  бойся!..  -  Он
чмокнул и призывно похлопал по коленке.
     Существо уставилось на Василия, как рыба-телескоп, и, издав  сердитую
трель, поспешно скрылось за соломенно поблескивающей опорой.
     - А чо? Ништяк! - в озарении промолвил вдруг Ромка. - Спать можно  на
полу, пожрать - дадут...
     - Бредишь, что ли? - недовольно спросил Василий.
     Ромка смотрел на него, приоткрыв рот.
     - Пока призыв - здесь  перекантоваться!  -  выпалил  он.  -  А  через
полгода армия профессиональной станет!..
     Василий сначала оторопел, потом потемнел лицом и, упершись ладонью  в
пол, повернулся всем корпусом к Ромке.
     - Ах ты паразит!.. - выговорил  он.  -  Да  я  тебя  под  конвоем  на
призывной пункт приведу, понял?..
     Ромка  надулся  и   демонстративно   принялся   изучать   пятиэтажку.
Зардевшиеся уши торчали как-то по-особенному обиженно.
     - И чего вы все так армии боитесь? - хмыкнул Василий. - Она ж из  вас
людей делает!  Вот  посмотри  на  меня...  Ведь  таким  же,  как  ты,  был
обормотом! А отслужил - человеком стал...
     - Ментом ты стал, а  не  человеком!  -  не  подумав  о  последствиях,
буркнул Ромка.
     Последовала страшная предынфарктная пауза.
     - Как ты сказал? - сдавленно переспросил Василий, и  Ромку,  внезапно
оказавшегося на  ногах,  отнесло  шагов  на  десять  в  сторону.  -  А  ну
повтори!..
     - А чего, нет, что ли? - нагло ответил Ромка, отступая  еще  шага  на
три. Действительно, терять ему уже было нечего.
     -  Н-ну!..  -  Василий  сделал  резкое  движение,  как  бы  собираясь
вскочить, и Ромка что было сил дернул к дальнему выступу  опоры.  Метнулся
за угол и с легким вскриком скрылся из глаз.
     -  Пар-разит!..  -  прорычал  Василий,  вновь  опускаясь  на  пол   и
приваливаясь лопатками к стене. - Ну вот вернись только!..
     С темным от недобрых замыслов лицом, он сидел, изредка взглядывая, не
высунется ли из-за бледно-золотистого скругления опоры лопоухая  стриженая
голова. Голова что-то все не показывалась, и Василий ощутил  беспокойство.
Неужели и вправду сбежал, придурок?.. А потом скажет: заблудился...
     - Да нужен ты мне больно! - громко и сердито сказал Василий. - Еще не
гонялся я за тобой, за паразитом!..
     Повторялась история с летающей тарелкой. Ромка наверняка  затаился  в
какой-нибудь нише  и  молчал  из  вредности.  Василий  ругнулся,  встал  и
зашлепал босиком к бледно-золотистому выступу.
     - Ну чего дурака валяешь?.. -  Василий  не  договорил  и  отшатнулся.
Сразу за поворотом на светлом искрящемся покрытии разл