мосианского утра  прозвучал  как  хриплое  карканье.  Но
часть ночного кошмара осталась. Вода продолжала капать Дэйвису на голову.  С
белого потолка постоянно и со все  ускоряющимся  ритмом  срывались  капли  и
брызгами разбивались на его переносице. На мгновение он не мог сообразить  -
где он и что значит  эта  капающая  вода.  Затем  ошметок  снега  с  потолка
величиной с ладонь сорвался прямо на лицо; холодная липкая  масса  сразу  же
привела его в чувство и полностью пробудила ото сна.
   С ноющим  чувством  под  ложечкой  он  сел  так,  словно  его  подбросило
пружиной. Подтаявший участок над головой  был  не  единственной  угрозой  их
убежищу. За его плечом образовалась еще одна дыра, которую  проделал  наружу
теплый воздух, и были еще четыре места в снежной стене настолько тонкие, что
через них проникал дневной свет, падая на одеяло. Еще немного - и их укрытие
перестанет существовать.
   Беда казалась неминуемой. Они могли  запросто  замерзнуть  без  одеяла  с
термонагревом, несмотря на  тепло  их  тел,  сохраняемое  в  этой  небольшой
пещерке. Однако чрезмерно  большое  количество  тепла,  выделяемое  одеялом,
сослужило плохую службу - снег начал подтаивать. Ему бы следовало додуматься
до этого, принять меры предосторожности, например хотя бы проснуться  ночью,
выпустить  избыточное  тепло  наружу  и  дать  тем  самым  стенам  из  снега
возможность охладить себя и внутренность пещерки до допустимой  температуры.
Он был слишком усталым и  уступил  желанию  счесть  удачу  прошлой  ночи  за
окончательную победу, хотя кому, как не ему, следовало  знать,  что  одержан
всего лишь временный успех. Альянс так просто не отступит.
   Дэйвис так и сидел, ожидая услышать из уст солдат возгласы удивления  при
виде их укрытия и крики торжества. Но после того как прошло немало  времени,
а ничего не было слышно, он закатал рукав пальто, чтобы взглянуть  на  часы.
Было уже за полдень. У солдат наверняка хватило  времени,  чтобы,  начав  на
рассвете, успеть еще раз  прочесать  всю  долину.  Теперь-то  они  уж  точно
удалились.
   Он щекотал нос Ли до тех пор, пока она не открыла глаза и  не  уставилась
на него, видимо еще не решив  спросонья  -  то  ли  поцеловать  его,  то  ли
устроить взбучку.
   - Они ушли, - сообщил он.
   Девушка села и зевнула.
   - Надолго ли?
   - Здесь пессимист только я, понятно?
   - Выходит, я от тебя заразилась, - ответила она, слабо улыбнувшись.
   Они устроили себе  завтрак  из  витаминной  пасты,  шоколада  и  тушенки,
запивая все это водой. Хотя такое меню не  вполне  соответствовало  рациону,
которым следовало набивать желудки перед тем, как начать нелегкий день,  они
оба согласились, что никогда пища не казалась им такой вкусной.  Покончив  с
туалетом, сделали небольшую зарядку,  чтобы  размять  усталые  ноющие  мышцы
перед предстоящей им пыткой - вновь идти и карабкаться  по  горам,  -  после
чего благополучно преодолели последнюю тысячу футов пути  к  гребню  долины,
который так зорко охранялся прошлой ночью, а сейчас выглядел таким покинутым
и унылым.
   Они оглянулись на путь, который прошли, начиная от  горы,  через  которую
перевалили вчера днем. Три вертолета  кружились  над  верхушками  лиственных
деревьев ее склонов, и, судя по той поспешности, с которой они ныряли вниз и
поднимались вверх, не вызывало сомнений, что там велся интенсивный  поиск  и
что в операции были задействованы большие наземные  силы.  Дэйвис  при  всем
желании не мог бы добиться большего  от  Альянса.  Но  вопреки  его  мрачным
ожиданиям удача им улыбнулась и враги остались с носом.  Возможно,  им  даже
удастся добраться до горы Зуб.
   Они повернулись и стали спускаться по склону  по  другую  сторону  гребня
вокруг долины, затем вышли  из  лесу  на  просеку  длиной  в  триста  ярдов,
проложенную среди стоящих стеной  деревьев.  Небо  было  не  сплошь  закрыто
облаками, и сквозь просветы в тучах на них падали солнечные  лучи,  согревая
при ходьбе лица. Они шли быстрым шагом, хотя и  знали,  что  враг  находится
далеко позади, но привыкшие к пересеченной местности  и  горам  ноги  словно
несли их сами, оказавшись на ровной дороге да еще и при  свете  дня.  Насчет
того, чтобы не оставлять следов, тоже не приходилось беспокоиться,  так  как
солдаты и вертолеты,  которые  садились  и  взлетали  здесь  не  так  давно,
вытоптали и разнесли на колесах весь выпавший снег, не оставив нетронутым ни
одного сугроба.
   Пройдя просеку наполовину, Дэйвис заметил что-то странное, хотя и не смог
сразу уяснить, в чем же дело. Он осторожно осмотрел примыкающий лес, который
разглядывал, когда  его  охватило  чувство  беспокойства,  и  наконец  вновь
заметил это в зарослях кустарника: солнечный блик на стекле или металле...
   - Забирай влево, - скомандовал он. Ли не стала тратить время на  вопросы,
а просто выполнила его приказ.
   - Иди так быстро, как только можешь, но только не беги!
   И как раз в тот момент, когда они ускорили шаг, с маленького одноместного
вертолета - его оставили здесь в дозоре - упала камуфляжная сетка и  машина,
выпустив шасси, завертелась по просеке и пустилась вдогонку за ними; лопасти
винтов со стрекотом вращались, вызывая  гулкое  эхо  на  небольшом  открытом
пространстве, лишенном деревьев.
   - Бежим! - выкрикнул он, выхватывая из рук девушки чемодан. Он знал,  что
пилот немедленно сообщит по рации другим  экипажам  воздушных  подразделений
Альянса о том, что беглецы обнаружены, и арена поисков  в  считанные  минуты
переместится сюда. Он также предполагал с некоторым ужасом, что хотя  Альянс
предпочел бы взять их живыми, но, возможно, пилоту этого  вертолета  отдадут
приказ убить их, если окажется, что они доберутся до кромки  леса  до  того,
как успеют прибыть другие вертолеты. У тех, кто за ними охотился, не было ни
малейшего понятия, как беглецам  удалось  скрыться  от  них  на  территории,
которую дважды или трижды  прочесывали,  используя  теплоискатели  и  другие
приборы поиска, и они наверняка не захотят дать преследуемым еще  один  шанс
сыграть с преследователями в кошки-мышки.
   - Беги! Беги! - понукал он Ли, которая отстала от него на дюжину шагов. А
до леса казалось так  далеко.  Из  одноместного  вертолета  вырвался  первый
всплеск оружейного огня и взметнул почву позади них в пятнадцати футах.

Глава 10

   - Быстрее! - кричал Дэйвис.
   Ли споткнулась и упала.
   Вертолет пролетел почти у них над головами: его  шасси  с  лыжами  вместо
колес промелькнуло над ними на высоте всего  около  пяти  футов.  Оглушающий
стрекот лопастей винта проник до мозга костей Дэйвиса, заставляя чувствовать
себя огромной пушинкой, которую порывом сквозняка закружило вокруг стен.
   Он подбежал к девушке, помог подняться,  обхватил  рукой  и  чуть  ли  не
волоком потащил к деревьям в поисках  спасения,  пусть  даже  короткого,  на
время, пока не прибудут полевые группы и другие вертолеты.
   Одноместная машина описала дугу и повернула обратно, снова направляясь  к
ним; солнце отражалось на матовом стекле кабины пилота, делая ее похожей  по
цвету и блеску на ртуть. Летчик, откинувшись на сиденье, взял  на  изготовку
большой пулемет, установил его под нужным углом и дал по ним очередь.
   Дэйвиса развернуло на месте,  и  он  кубарем  покатился  по  вытоптанному
снегу, все еще не выпуская Ли, которую  прижимал  к  себе  одной  рукой.  На
краткий ужасный миг ему показалось, что он ранен в руку, так как  та  совсем
онемела. Но он тут же заметил, что крови нет... А в следующий момент увидел,
что если кто и пострадал, так это чемодан,  в  который  и  угодила  очередь.
Обивка была располосована прямо посередине, и все,  что  находилось  внутри,
вывалилось и было раскидано по снегу: полотнище из пластика, которое служило
им навесом, одеяло с термоподогревом - единственное их  спасение  от  лютого
ночного холода...
   - Он возвращается! - выкрикнула Ли, поднимаясь на ноги и  пытаясь  помочь
встать и Дэйвису.
   Оказавшись на  ногах,  он  вновь  подхватил  девушку  онемевшей  рукой  и
побежал, с беспокойством думая о том, как они сумеют пережить следующую ночь
без тепла, которым обеспечивало их одеяло, и размышляя в отчаянии, не  лучше
ли будет для них обоих просто остановиться,  дать  пилоту  одноместника  без
помех прицелиться и подставить себя под град смертельных пуль.
   Вертолет пролетел, обдав почву чуть ли  не  у  них  под  ногами  фонтаном
огненных брызг крупнокалиберной очереди.
   Дэйвис словно споткнулся и бросился на снег в попытке избежать  опасности
оказаться в зоне обстрела. И пока он лежал, а  затем  вставал  на  ноги,  он
понял, что пилот безо всякого труда мог расстрелять их гораздо раньше, да  и
сейчас тоже, но не делает этого только потому,  что  старается  не  дать  им
добраться до леса до тех пор, пока не  прибудет  подкрепление,  чтобы  взять
беглецов живыми. А это должно было произойти очень скоро -  через  считанные
минуты.
   Дэйвис оставил попытки подняться, приказал Ли лежать и  не  шевелиться  и
нащупал в кобуре пистолет. Он положил оружие перед  собой,  делая  вид,  что
слишком слаб, чтобы держать  его  в  руке,  и  стал  дожидаться  возвращения
вертолета. Он не знал, как ухитрится сделать то, что задумал, но, во  всяком
случае, должен был попытаться. Через  секунду  кабинка  пилота,  отражая  на
матовом стекле солнечные блики, нависла над  ним,  наклонившись  так,  чтобы
летчику лучше их было видно. На лице пилота играла ухмылка, а палец лежал на
гашетке пулемета.
   Ошибся ли Дэйвис в своих рассуждениях? Играл ли с ними пилот  как  кот  с
мышью, позволяя сначала набегаться  вволю,  чтобы  затем  просто  убить  без
всякого сожаления, когда прибудут  полевые  группы  и  другие  вертолеты?  У
Дэйвиса не осталось ни малейших сомнений, что этот тип в пилотском кресле  -
отъявленный садист. Ни у одного нормального человека не  могло  быть  такого
выражения на лице, когда он держит палец на спуске смертоносного оружия.
   Дэйвис перекатился, вскинул пистолет и, описав им круг, дважды  выстрелил
в стекло  кабины,  прямо  в  человека  в  пилотском  кресле.  Резкие  хлопки
выстрелов прозвучали как-то нереально, недоступно пониманию.
   Машина взмыла вверх,  пронеслась  над  ними,  зависла  и  затем  штопором
рухнула вниз в сотне ярдов от них. Она врезалась в снег и взорвалась голубым
и оранжевым пламенем, в языках которого оборвался пронзительный вопль пилота
еще до того, как они с Ли успели достичь своей цели - деревьев.
   - Одеяло! - вырвалось у девушки, когда они оказались в густой тени леса.
   - Оно все раскурочено. Теперь от него никакого проку.  От  термоэлементов
почти ничего не осталось, и они больше не будут работать, даже если бы  была
возможность вернуться. А у нас нет для этого времени.
   В отдалении послышался гул приближающихся воздушных кораблей...
   - Ну же! - прошипел он.
   Ли последовала за ним в  глушь  леса  по  тропке,  протоптанной  местными
копытными. Без чемодана спасаться бегством было намного легче и быстрее, так
как на ровном месте ей почти удавалось не отставать от Дэйвиса и выдерживать
предложенный темп. Им удалось удалиться от  просеки  более  чем  на  пятьсот
ярдов, когда  один  из  огромных  вертолетов  Альянса,  предназначенных  для
транспортировки войск и грузов, накрыл их своей тенью,  пролетая  почти  над
самыми  верхушками  деревьев.  Дэйвис  глянул   наверх,   опасаясь   увидеть
парашютистов, но его опасения оказались напрасными. Он вновь опустил  голову
и сосредоточился на том, чтобы выиграть  время.  Оставалось  надеяться,  что
вертолет не собирается выбросить впереди них десант, а если и собирается, то
им удастся избежать встречи с солдатами.
   Хотя его робот и не был  предназначен  для  нападения  на  других  людей,
Дэйвис обрадовался, заметив Протея впереди себя футах в двадцати; его корпус
сверкал, подпорченный в одном только месте вмятиной от пули, которая угодила
в него, когда их обстреливал пилот вертолета. Пока Протей  находился  с  ним
рядом, Дэйвис не опасался за целость своего рассудка. Как  дети,  когда  они
прячутся под одеялом не потому, что оно может защитить их  от  опасности,  а
потому, что под ним они чувствуют себя увереннее, так  и  он  в  присутствии
робота-охранника, который пусть и не мог ничем ему помочь  в  той  драке,  в
которую сейчас ввязался его хозяин, испытывал  большую  уверенность  в  этой
битве не на жизнь, а на смерть.
   Затем лес осветился алым пламенем... Это был настоящий поток огня, словно
река, разлившаяся им навстречу, охватывая окружающие деревья и Протея в  том
числе...
   А затем раздался оглушающий гром... Он потряс все до основания  -  словно
хватили гигантским кулаком по почве, на которой они стояли, и их со страшной
силой сбило с ног.
   Альянс,  расставшись  с  мыслью  взять  беглецов   живьем,   вознамерился
покончить с ними любой ценой. Полпред, в чьи обязанности входило  руководить
гарнизоном Димоса, потерпел фиаско, решил больше не рисковать и пустился  во
все тяжкие. Беглецы уже оставили с носом поисковые группы, а  теперь,  после
убийства пилота одноместного  вертолета  -  явление  доселе  неслыханное,  -
Дэйвис стал особо опасным  изгоем,  против  которого  все  средства  хороши,
вплоть до уничтожения.
   Пламя, рожденное химией, так же быстро  затухло,  как  и  возникло,  хотя
некоторые из лиственных деревьев -  вековые  и  раскидистые  -  в  эпицентре
разрыва гранаты с напалмом все еще были охвачены яростным огнем.
   Дэйвис ринулся вперед, перепрыгнул через искореженную груду металла и уже
начал помогать Ли перебраться через препятствие, когда понял, что  это  все,
что осталось от Протея. Робот-охранник был накрыт вблизи от места  взрыва  и
изломан до неузнаваемости. Больше охранника у Дэйвиса  не  было  -  и  одной
иллюзией стало меньше.
   На  какой-то  момент  он  был  парализован  от  страха,   не   мог   даже
пошевелиться.  И  все-таки,  хоть  и  с  явным  опозданием,  когда  еще  две
зажигательные гранаты взорвались в опасной близости, едва не убив обоих,  он
вспомнил о том, что Ли полностью зависит от него, а поэтому надо  двигаться,
так как впереди их ожидает самый трудный остаток пути.  Он  думал  когда-то,
что не способен совершить насилие, и столько уже совершил, начиная с  крысы,
которую уничтожил тогда в убежище. Воображал,  что  не  может  обойтись  без
поклонения своих фанатов, и вот понял, что заблуждался. Думал,  что  ему  не
выстоять против других людей, более крутых, чем он сам, что ему не по  плечу
гримасы матушки-природы - а вот поди ж ты! Во всяком случае, пока... Короче,
он открыл в себе совсем другого Стэффера Дэйвиса, о существовании которого и
не подозревал. И все из-за нее, этой хрупкой девушки с  крыльями,  и  он  не
вправе дать втоптать ее в грязь, не должен обмануть доверие, которое  она  к
нему испытывает.
   Теперь пылало уже гораздо больше деревьев.
   Снег таял, собираясь в потоки бурлящей воды, и в некоторых  местах  почва
уже превратилась в грязь.
   - Сюда! - крикнул он, пытаясь перекрыть треск горящих деревьев, рев  огня
и стрекот винтов вертолета, который занимался облетом места, где  их  хотели
сжечь заживо.
   Ли схватила его за руку и поспешила за ним по узкому  коридору  кустов  и
деревьев, еще не охваченных пламенем. Пока они  пробирались,  где-то  позади
разорвалась еще одна граната, и этот коридор также заполыхал.  Им  следовало
не теряя ни секунды выбираться из этой огненной западни.
   Но летчики Альянса, видимо, все-таки смогли их разглядеть, так как они со
всех сторон блокировали место, где пробирались беглецы, и начали и слева,  и
справа забрасывать их химическими гранатами. Стены огня с треском  вырастали
повсюду, и не тронутый пламенем коридор чрезвычайно сузился. Далеко  впереди
еще один вертолет начал щедро засеивать взрывчаткой лежавший под ним участок
леса. Казалось, никого не волнует, что  ради  того,  чтобы  уничтожить  двух
беглецов, будут выжжены дотла целые мили лесов.
   Дэйвис был вынужден прикрыть глаза от нещадного жара, те слезились, и  он
плохо различал  дорогу.  Окружающий  мир  превратился  в  сплошную  огненную
феерию, где стена пламени, возникнув в одном месте, тут же перескакивала  на
другое. Снег таял, впитываясь в отогретую почву, превращая  ее  в  грязь,  в
которой вязла обувь, пока они отчаянно пытались проложить себе путь  по  все
сужающемуся коридору не тронутых огнем деревьев. Ли было очень трудно идти -
ее изящные ножки никак не были приспособлены к  ходьбе,  требующей  стольких
усилий, да еще по такой вязкой земле. Он шагал рядом,  помогая  девушке  как
мог, чуть ли не нес ее.
   Дэйвису захотелось остановиться и сбросить  с  себя  одежду,  под  грузом
которой он обливался потом. Его лицо, как он чувствовал, уже  получило  ожог
третьей степени, шелушилось и покрывалось волдырями. Лицо Ли, в  отличие  от
своего, он мог видеть - оно тоже  покраснело,  и  по  ее  словно  высеченным
резцом скульптора чертам струились струйки пота.
   Рев пожара достиг такой степени, что в нем утонули звуки летающих в  небе
вертолетов. Дэйвис уже не сомневался, хотя и гнал изо всех  сил  эту  мысль,
что они с Ли обречены...
   Но когда они достигли конца  тропы  и  обнаружили,  что  со  всех  сторон
окружены пламенем, он  увидел  слева  от  них  скалу.  Под  пеленой  страха,
заволакивающей все мысли, рассудок  Дэйвиса  продолжал  работать,  возможно,
даже быстрее, чем обычно, пришпориваемый - а так оно  и  было  -  отчаянием.
Скала могла оказаться хоть временным, но спасением. Почему так - об этом  он
не задумывался, ему просто показалось, что  она  могла  предложить  им  хоть
какое-то убежище, пусть на короткое время, - все  лучше,  чем  поджариваться
там, где они сейчас стояли. Он притянул Ли к себе и напряженно всмотрелся  в
камни, пытаясь разглядеть хоть  маленькую  щель,  в  которой  они  могли  бы
спрятаться. Но  колебания  нагретого  воздуха  и  вздымающиеся  ввысь  языки
оранжевого пламени делали какой-либо осмотр невозможным делом.
   Ли  упиралась  в  него  и,  извиваясь,  пыталась  вырваться.  Ее   пальто
загорелось. Маленькие быстрые язычки пламени заплясали  на  подоле  длинного
одеяния. Он силой подавил попытки вырваться, отнес девушку туда, где не было
огня, повалил ее на липкую грязь и навалился сверху, пытаясь затушить  огонь
своей одеждой и весом собственного тела. Дэйвис прокричал ей  в  самое  ухо,
что собирается сделать, но рев лесного пожара перекричать было невозможно  и
она никак не могла разобрать его слова, даже когда его  губы  были  вплотную
прижаты к ее уху.
   Он вскочил на ноги, поднял и Ли, и когда убедился, что она поняла, что не
должна сопротивляться тому, что он будет делать, заставляя себя напрячь  все
остатки сил, ринулся сквозь полосу огня шириной в добрые шесть футов  к  той
стороне скалы, которую успел заметить раньше. Как только  они  выскочили  из
пламени,  он  упал  и  перекатился  под  нависающую  часть  скалы,  где  еще
оставалось немного снега, а в лужах было достаточно воды, чтобы затушить  их
затлевшую одежду.
   Выемка под нависающей частью скалы была  глубиной  около  семи  футов,  и
небольшого  одеяла,  растянутого  между  ее  стен,  вполне  хватило,   чтобы
устроиться там и отгородиться от огня. Жар и здесь донимал их, но уже не был
до такой степени нестерпимым, как снаружи. Воспользовавшись передышкой,  они
осмотрели свои раны. У Ли все лицо обгорело, как после  сильного  загара,  и
плюс к этому еще была вывихнута лодыжка. Дэйвис также  пострадал  от  ожогов
средней степени тяжести, но в дополнение к ним  получил  еще  и  сувенир  на
память о недавней стычке, который грозил им гораздо большими  неприятностями
и мог сказаться на успехе их бегства. На бедре, чуть  выше  правой  коленки,
Дэйвис обнаружил металлические осколки одной из разорвавшихся  зажигательных
гранат. Острый стальной кусок  впился  глубоко  в  мякоть  бедра,  и  вокруг
осколка сочилась кровь.
   - Мы должны его извлечь, - заяви