и! - простонала Ли, пытаясь встать, чтобы убежать от Дэйвиса.
   - Я не женат! - выпалил он. - Во всяком случае, ни на ком, кроме тебя.
   Она прекратила попытки встать  и  вновь  опустилась  на  покрытую  снегом
землю, как-то странно посмотрела на него и заплакала, и он  знал,  что  плач
вызван не болью.
   Протей, жужжа как шмель, носился вокруг деревьев, настороженный,  весь  в
поиске; его датчики пытались уловить малейшие признаки теплового  излучения,
подозрительные звуки и зафиксировать любую  активность,  способную  таить  в
себе угрозу.
   Дэйвис подошел к девушке, опустился на колени и взял раненую  руку.  Укус
был не очень глубоким,  но  запястье  в  этом  месте  распухло  и  посинело.
Образовались тромбы, но дело было поправимым: следы укусов надо было  быстро
продезинфицировать, обработать средствами  из  быстродействующей  аптечки  и
наложить целительную, заживляющую повязку. Он  попытался  подсунуть  под  Ли
свои руки, но она оказала сопротивление.
   - Что ты хочешь этим доказать? - сердито поинтересовался Дэйвис, не давая
ей вырваться.
   - Они посадят тебя в тюрьму, - услышал он в ответ.
   - У меня есть деньги, чтобы воспрепятствовать этому.
   - Но ты все потеряешь. - Она укусила его в руку.
   - Смотри, - взмолился он, указывая на черные тени, которые приближались к
ним, бесшумно скользя между стволов деревьев. - Видишь?
   - Волки?
   - Верно. Ну так вот! Позволь мне сейчас кое-что тебе сказать. Я собираюсь
остаться здесь, если ты не согласишься, чтобы я вынес  тебя  из  леса.  Буду
дожидаться волков и убивать их одного за другим с помощью Протея, пока их не
окажется так много, что роботу с ними  будет  уже  не  справиться.  Затем  я
позволю им убить нас обоих,  если  не  смогу  остановить  зверей  вот  этими
руками. Ты знаешь, что возможности Протея не безграничны. Он не предназначен
для работы в особо экстремальных ситуациях, а сейчас возникла именно такая.
   Как бы в подтверждение его слов  пластиплазма  в  корпусе  робота  громко
забурлила. Протей мог, конечно,  управиться  с  волками  и  нагнать  на  них
достаточно страху, чтобы хищники держались поодаль, но сейчас вряд ли стоило
говорить ей об этом.
   - Но ты потеряешь все!
   - Деньги? Обожание кучки фанатов? Мы будем бороться и победим!
   Ли взглянула на него, как-то поникнув, уже почти не  в  силах  спорить  и
держаться настороже, что удавалось ей только за счет чрезмерного  напряжения
сил. Она обмякла и пожаловалась, что  укушенная  рука  сильно  болит,  и  он
поднял ее на руки так, как поднимают  ребенка,  беспокоясь,  сложены  ли  ее
крылья, чтобы не погнуть или не порвать их неосторожным движением. Но  когда
он повернулся определить, в какую сторону идти,  чтобы  выбраться  из  леса,
волки оказались совсем близко.
   Справа от него один  из  этих  здоровенных,  истекающих  слюной  монстров
вздыбил загривок, пригнул шею и начал скрести лапами землю. Его задние  ноги
напряглись, и даже через густую шерсть было видно, как играют мускулы.
   - Пушку вправо! - приказал Дэйвис роботу.
   Протей повиновался.
   Волк, сделав для разбега пару скачков, в прыжке взвился в воздух...
   ...и вспыхнул, как спичечная головка, попав в  зону  действия  вибролуча,
успев только коротко взвыть напоследок.
   Другие звери немного отступили, пригнув морды и издавая  странные  звуки,
похожие на глубокие стоны; подхваченные и унесенные ветром, по мере удаления
они прозвучали сначала как детский плач, затем как жужжание пчел  и  наконец
совсем стихли.
   Дэйвис на обратном пути перенес Ли  через  заваленный  опавшими  листьями
рухнувший ствол дерева,  осторожно  обогнул  нагромождение  камней,  зацепив
несколько раз при этом ее тогой  за  выступающие  острые  каменные  обломки,
тревожно оглядываясь при каждой возможности,  чтобы  убедиться,  что  Протей
по-прежнему начеку. Волки  следовали  параллельно  их  курсу,  скрываясь  за
деревьями, ярко-красные глаза вспыхивали то здесь, то там в  густой  тьме  -
единственные признаки, выдававшие  присутствие  хищников,  если  не  считать
случайного рычания.
   Наконец впереди смутно  вырисовалась  кромка  леса,  забрезжили  покрытые
снежным одеялом поля, и - несмотря на свой ледяной наряд -  на  них  повеяло
теплом скорого возвращения к людям. Он слегка приподнял девушку, так,  чтобы
она смогла обхватить его за шею здоровой рукой, и оглянулся на несколько пар
поблескивающих кроваво-красных точек,  указывавших  местонахождение  волков.
Восемь из них  подобрались,  по  его  расчетам,  слишком  близко,  чтобы  не
вызывать опасений. Но делать ничего не оставалось, кроме как идти  вперед  и
положиться на Протея. Дэйвис отступил от  дерева,  к  которому  прислонился,
прижал Ли плотнее к груди и поспешно зашагал к свету.
   Позади него раздавался шорох  и  шелест  движений,  и  он  подсознательно
заметил, как Протей изогнулся у него над головой, нацеливая вниз  весь  свой
арсенал. Послышался треск виброоружия, в нос ударил запах паленой  шерсти  и
горелого мяса. Дэйвис даже не остановился,  чтобы  оглянуться,  и  продолжал
идти, выдерживая заданный темп.
   Слева от них пара волков ринулась вдогонку, делая огромные прыжки. Протей
обдал обоих струями смертоносного голубого пламени и вывел из строя  еще  до
того, как они в очередной раз успели оторваться от земли. Опавшая листва под
тонким слоем снежного покрывала вокруг них ярко вспыхнула и вмиг сгорела, не
оставив даже золы, ничего, кроме крошечной струйки дыма.
   Вскоре Дэйвис выбрался  из  чащи  на  опушку,  где  к  нему  нельзя  было
подобраться  незаметно.  Волки,  последние  пятеро,  которые  еще  остались,
выбежали следом, обогнали, развернулись и начали теснить его обратно к лесу,
пытаясь отрезать  от  открытого  места.  Они  были  огромными,  похожими  на
демонов, с покрытыми пеной мордами, и казались на фоне снежной белизны  даже
еще более огромными, и он прекрасно знал, пусть звери и  казались  выходцами
из страшных сказок, насколько сильны их зубы и  когти,  способные  разорвать
человека на части.
   Протей отреагировал на вызов без промедления, встретив  этих  тварей  так
же, как и их предшественников. Он оборвал прыжки сразу двух,  накрыв  зверей
из виброоружия, и заставил их откатиться назад, дрыгая лапами, пока  они  не
покрылись снегом и льдом так, что стали походить на экспонаты из  парижского
музея пластиковых фигур. Три оставшихся зверя  решили,  что  с  них  хватит,
повернули влево и помчались под защиту спасительных деревьев, поджав  хвосты
и делая огромные прыжки, вздымая после каждого облачко снега.
   Дэйвис пошел медленнее, переводя дыхание. Автомобиль  ничем  не  мог  ему
помочь, так как его гравитационные тарелки вышли из строя. Он  хорошо  видел
его на склоне холма, на котором возвышался храм;  корпус  машины  накренился
вбок, резиновый обод выползал из-под другого бока как свившийся змей. Дэйвис
глянул в сторону  Заповедника.  Экономка  Солсбери  наверняка  должна  иметь
другой гравимобиль, которым  он  мог  бы  воспользоваться,  чтобы  доставить
девушку к себе в поселок, где хранилась его быстродействующая аптечка.
   Он опустил взгляд на Ли, чтобы сообщить ей о своих планах, и увидел,  что
девушка без сознания. Ее  головка  лежала  на  его  груди,  а  дыхание  было
неровным. Осмотрев следы волчьих зубов, Дэйвис  отметил,  что  запястье  еще
более распухло,  чем  прежде,  а  вена,  отходящая  от  ранок,  почернела  и
вздулась. Либо  укус  вызвал  в  ее  крови  какой-то  естественный  процесс,
связанный с реакцией организма на инфекцию, либо волчьи клыки  выделяли  при
укусе, подобно змеиным зубам, какое-то химическое  вещество,  которое  могло
быть - а скорее всего, и было - смертельно опасным для жертв.
   Он поспешно  огляделся  по  сторонам,  словно  поблизости  мог  оказаться
кто-то, способный оказать помощь, затем повернулся в сторону Заповедника  и,
прижимая Ли к себе еще плотнее, чем раньше, побежал по свежевыпавшему, уже с
дюйм толщиной, снегу; его ноги заплетались и скользили, но он каким-то чудом
ухитрялся не терять равновесия. Уши Дэйвиса ныли от холода, и он мог  только
представлять себе, насколько должна была замерзнуть девушка, укрытая  только
тогой, пусть даже и из плотной ткани. Ее ноги оставались  совсем  голыми  до
самых колен, где ее одеяние разделялось  на  полы,  и  он  уже  было  совсем
остановился, чтобы укутать  их  хорошенько  для  тепла,  затем  спохватился,
поняв, что любая задержка приведет к напрасной трате тех крох жизни, которые
в ней еще теплились.
   Он побежал еще быстрее, один раз даже упал на спину, хотя и умудрился при
этом не выронить девушку и не причинить  ей  никакого  вреда.  Потребовалось
немало усилий, чтобы из такого положения встать на  ноги,  не  уронив  ее  в
снег; он не хотел выпускать свою драгоценную ношу из рук.
   Через считанные минуты Дэйвис достиг Заповедника и, пошатываясь, вместе с
Ли на руках поднялся по ступеням; горло пересохло и горело как в огне,  язык
прилипал к небу. Добравшись до  двери,  он  помедлил  и  уже  собрался  было
толчком открыть створку, когда та сама распахнулась, как бы приглашая войти.
Он так и сделал и остановился  в  вестибюле,  запыхавшийся  и  не  способный
вымолвить ни  единого  слова.  Он  поднял  глаза,  ожидая  увидеть  экономку
Солсбери, но вместо нее узрел физиономию самого представителя Альянса.
   Полпред пригладил усы одной рукой, взглянул  на  девушку,  затем  перевел
взгляд на Дэйвиса. В другой руке он держал пистолет.
   - Она была искусана волком, - еле промолвил Дэйвис. Его  голос  прозвучал
хрипло, чтобы слова были разборчивыми, ему пришлось взять на октаву выше.
   - Бросьте ее! - приказал полпред.
   - Быстрей окажите ей помощь! - взмолился Дэйвис.
   - Бросьте ее, - повторил полпред, указывая пистолетом  на  Ли.  -  Должен
предупредить вас, что я был  солдатом  Альянса,  перед  тем  как  перейти  в
дипломатический корпус. В силу своей профессиональной подготовки у меня  нет
отвращения к насилию. Я способен на.., ну, скажем так, почти на все - и  это
не пустые слова. Бросьте ее!
   В недрах Протея что-то угрожающе забулькало.
   - А робот-охранник не предназначен для того, чтобы причинить вред другому
человеческому существу, Дэйвис. Так что забудьте об этом.
   Дэйвис наклонился, чтобы положить Ли на ковер.
   - Я же не сказал вам положить ее. Я приказал бросить. Разожмите руки -  и
пусть падает!
   Он пропустил слова полпреда мимо ушей и бережно опустил девушку на ковер.
   - Это был плохой ход, - заявил бывший солдат. - Еще одно обвинение в  ваш
адрес: неповиновение офицеру Альянса. Одно это уже впечет за собой два  года
тюрьмы.  Думаю,  вам  следует  быть  более  почтительным,  это  в  ваших  же
интересах.
   - Как вы смогли так быстро здесь оказаться? -  не  удержался  от  вопроса
Дэйвис.
   - Прибыл сюда с визитом к экономке Солсбери, чтобы навести у нее  справки
о вас и выяснить, не известно ли ей о каком-нибудь предосудительном поступке
с вашей стороны - например, нарушении правил Заповедника или  нечто  в  этом
роде, - чтобы мы могли надеть на вас узду и поумерить вашу прыть. Она только
что рассказала мне о ваших отношениях с этим животным, которое вы так  нежно
только что прижимали к груди. Вот к чему привело потворство с нашей  стороны
вашим прихотям. - Он злорадно улыбнулся.
   Дэйвис опустил глаза на девушку, лежавшую у его ног:
   - Собираетесь ли  вы  оказать  ей  помощь?  Она  умирает.  Самое  простое
быстродействующее лекарство из...
   - Пусть себе умирает, - отмахнулся полпред, по-прежнему улыбаясь.
   Дэйвис не мог скрыть своего изумления.
   - Дэйвис, вы совсем упустили из виду, что не имеет никакого значения  то,
каким инородец кажется,  например,  сообразительным,  -  это  все  постольку
поскольку. Главное - он не человек! Человек  -  вот  высшая  ступень  жизни.
Почему, как вы думаете, вышло так, что за все годы освоения космоса мы так и
не встретили ни одной расы, способной конкурировать с нашей? Да потому,  что
нам предначертано быть высшими разумными существами, - понимаете ли вы  это,
человек! Ив ближайшие миллионы лет мы не собираемся мириться  со  всем  тем,
чем не сможем управлять. Вы позволили себе увлечься этим маленьким животным.
Вам бы следовало быть более благоразумным. А за то, что вы одурачили меня  и
свели на нет все мои шансы добиться повышения в ближайшие пять лет, введя  в
заблуждение по поводу того, о чем собираетесь написать в своей новой  книге,
думаю, что я вправе  воспользоваться  предоставившейся  мне  возможностью  и
отплатить вам если не сполна, то хоть в какой-то мере за ту подлянку, что вы
мне подкинули. К тому же, возможно, если вы проследите за тем, как она будет
умирать, то поймете, что это создание - просто животное, зверь, а то и хуже,
и  отнюдь  не  в  сопровождении  хора  ангелов,  напутствующих  ее  к  месту
последнего успокоения.
   - Вы сумасшедший!
   - Нет, - возразил полпред. - Это вы безумны! - Он  сделал  шаг  вперед  и
пнул носком сапога девушку в бок, с тем чтобы перевернуть  ее  на  живот.  -
Смотрите, Дэйвис, безумие наказуемо, если оно угрожает стандартам,  принятым
в обществе. Всякий, кто в угоду себе нарушает  важнейшие  запреты,  зачастую
провозглашается душевнобольным со всеми вытекающими отсюда последствиями.  А
любовь к инородке - в  высшей  степени  ненормальное  явление.  Поэтому  вас
наверняка объявят сумасшедшим и предателем.
   Быстрым, едва уловимым движением Дэйвис сжал кулаки,  свел  их  вместе  и
нанес удар снизу вверх, угодив полпреду в  подбородок  с  такой  силой,  что
голова того резко запрокинулась назад.  Глаза  бывшего  солдата  закатились,
блеснув белками, и он, покачнувшись назад, упал, грохнувшись затылком об пол
со всей силы. Он меньше всего ожидал, что какой-то штатский  может  обладать
способностью совершить столь дерзкий акт  насилия  по  отношению  к  другому
человеческому существу, и эта его  самоуверенность  и  позволила  Дэйвису  с
такой легкостью и убедительностью лишить его столь пагубного заблуждения.
   Дэйвис поднял глаза и увидел экономку  Солсбери,  отпрыгнувшую  к  пульту
внутреннего и внешнего оповещения рядом с ее столом за защитным экраном.  Он
ринулся следом и оттащил ее от пульта уже после того, как она успела  нажать
две из девяти цифр, затем очистил память, нажав клавишу ?Отмена?, и  поволок
экономку туда, где лежал еще не пришедший в себя полпред.
   - Что вы собираетесь с нами делать? - спросила она.
   - Сядьте! - приказал  Дэйвис,  подтащив  ее  к  бессознательному  церберу
Альянса. Женщина плюхнулась на пол рядом с полпредом, вплотную прижавшись  к
нему своим дородным телом. - Не шевелитесь - и вам не причинят вреда!
   - Он был прав! - выкрикнула экономка на грани истерики. - Вы сумасшедший!
   Дэйвис проигнорировал ее слова, будучи полностью уверенным,  что  никакие
факты, никакая логика не в силах поколебать убеждения  людей,  подобных  ей,
как и заставить таких, как полпред, расстаться хотя  бы  с  одним  из  своих
предрассудков.  Вся  их  жизнь  строилась  на  базе  уверенности   в   своем
превосходстве над.., ну хотя бы инородцами. Более  того,  если  бы  их  даже
удалось убедить, что представители многих иных форм жизни превосходят их  по
интеллекту, то бедняг тут же хватила бы кондрашка. Это были недалекие  люди,
прислужники тех, кто находился у власти, и без правительства, которое стояло
за их спиной, они ничего собой не представляли - так, медузы своего рода.
   Он сорвал драпировки с высокого окна, разодрал каждую полосу вдоль на две
части и  пустил  ленты  на  то,  чтобы  связать  полпреда  и  смотрительницу
Заповедника по возможности крепче, пока  они  с  Ли  не  выберутся  из  этой
передряги. Скрутив обоих, он вернулся к девушке, перевернул ее  на  спину  и
осмотрел, насколько почернела ее рука за  это  время.  Полоска  черноты  уже
подступала к самому сгибу локтевого сустава. Через пятнадцать минут,  вполне
вероятно, она уже могла расстаться с жизнью. А то и раньше. Ее дыхание  было
слабым, как у птички, зато биение большого сердца слишком частым,  даже  для
димосианки.
   - У вас здесь есть  запас  быстродействующих  медицинских  препаратов?  -
спросил он у экономки Солсбери.
   - Нет, - отрезала она. Он опустился на колени и дважды ударил ее по лицу.
   - Полпред тоже думал, что я не смогу причинить ему вреда. Не  делайте  ту
же самую ошибку. - Он поднес пистолет чиновника к  ее  шее.  Дэйвис  еще  не
настолько преуспел в своей способности совершать насилие, чтобы хладнокровно
убить человека, но пока ей это неизвестно, угроза выглядела вполне реальной.
   - В цоколе здания устроен лазарет, - сдалась она. -  Туда  ведет  вон  та
зеленая дверь. Там должны быть лекарства и медицинское  оборудование  общего
пользования.
   Он похлопал женщину по щеке, улыбнулся и опрометью  бросился  в  лазарет,
где быстро нашел полностью укомплектованную аптечку, и уже через две  минуты
вернулся обратно. По возвращении он заметил, что  экономка  Солсбери  что-то
нашептывает полпреду, пытаясь заставить  того  очнуться.  Тот  застонал,  но
полностью в себя еще не пришел.
   - Поберегите дыхание,  -  посоветовал  женщине  Дэйвис,  с  удовольствием
заметив, как она чуть не свернула себе шею, когда  резко  повернула  голову,
чтобы взглянуть на него, испуганная и  смущенная.  После  того  как  он  сам
неделями терзался страхом перед тем, что сделает с ним Альянс,  если  станет
известно о его неблаговидном поведении, то как было  не  порадоваться  тому,
что люди Альянса боятся при нем даже шептаться.
   Он поднял Ли и уложил ее на один из комфортабельных  диванов,  которых  в
вестибюле хватало с избытком, затем осторожно перевернул на спину так, чтобы
можно было все время  следить  за  ее  дыханием  и  биением  сердца.  Открыв
аптечку, он быстро извлек  препараты,  которые  могли  ему  понадобиться,  и
вскоре с головой ушел в работу над тем, чтобы остановить  проникновение  яда
дальше, нейтрализовать его действие и извлечь  из  организма  до  того,  как
будет слишком поздно. Какое-то время Дэйвису казалось, что он  не  поспевает
за распространением  инфекции,  но  затем  ему  удалось  найти  противоядие,
уничтожить чужеродный элемент, попавший в кровь, и сжать размер  пораженного
участка  до  первоначальных  границ.  Наконец  Дэйвис  наложил   целительные
повязки, подключил капельницу, проверил, достаточен ли заряд  в  миниатюрной
батарейке, подсоединенной к желтой медицинской ткани, плотно  наложенной  на
руку для измерения давления, и откинулся на спину, чувствуя себя так, словно
гора свалилась с плеч. С Ли теперь все должно быть нормально.
   - Весьма трогательно, -  прохрипел  полпред  позади  него.  Дэйвис  резко
повернулся, но человек  Альянса  по-прежнему  был  крепко  связан.  -  Очень
трогательно, но глупо. Теперь вас можно обвинить и в третьем преступлении  -
нападении на офицера Альянса. Проклятие, уверен, что подобное обвинение  еще
никому не было предъявлено  в  этом  столетии!  Как  вам  удалось  подобное,
Дэйвис? Каким образом получилось так, что вы оказались в  состоянии  поднять
на меня руку?
   Он не хотел объяснять, что табу на свершение актов  насилия  было  сперва
поколеблено, а затем и  окончательно  нарушено  там,  в  газоубежище,  когда
насилие показалось для него единственным  средством,  чтобы  спасти  любимую
девушку от зубов и когтей крысы, - или же оказаться свидетелем того, как она
умрет, разорванная на клочки. Ему не хотелось объяснять, что  подобное  вряд
ли могло оказаться достаточным стимулом для любого гражданина Альянса, чтобы
прибегнуть к насилию, но этого хватило, и даже  с  избытком,  для  человека,
искавшего любовь всю жизнь и так и не нашедшего  до  тех  пор,  пока  он  не
встретил эту девушку, димосианку. Поэтому он и не стал ничего  объяснять.  И
этот отказ от каких-либо объяснений офицеру Альянса позволил Дэйвису ощутить
в  себе  большую  решимость  и  почувствовать  уверенность,  что   он   стал
по-на