Эрик вытащил из кармана шарик, который получил от "кузнечика", и стал
его рассматривать в неверном свете кометы.
     - Что это у тебя? - спросил крысиный король.
     Эрик объяснил, откуда взялся шарик, и тот заметно встревожился.
     - Ну-ка, дай эту штуку поглядеть поближе.
     Он забрал шарик у Эрика.
     - Как ты думаешь, что у  него  внутри?  -  спросил  крысиный  король,
вдоволь насмотревшись.
     - Да какое это имеет значение?
     - А все же?
     - По-моему, это что-то похожее на дерево.
     - Дерево, говоришь? Гм, действительно  похоже.  Что-то  я  про  такие
деревья не слышал. Хотя, вру, где-то слышал, но так  давно,  очень  давно.
Дай Бог вспомнить...
     - Да какая разница? Все равно эта штука не наша, и надо бы ее вернуть
владельцу.
     - Как? - спросил крысиный король  и,  оскалив  клыки,  еще  раз  стал
внимательно рассматривать шарик. - Найди его теперь в этом третьем мире...
     - Не знаю, ничего не знаю, -  раздраженно  сказал  Эрик.  -  Но  надо
вернуть и... может быть, слетаем в этот третий мир?
     - Шутишь! Нас там только и ждут. Я уверен, что сейчас весь третий мир
уже поставили на уши и планомерно перетряхивают. Кстати, точно так же, как
и наш второй. А заодно, может быть, и четвертый.
     - Почему?
     - Какой ты глупый! Да потому! Первое, что  они  сделали,  как  только
поднялась тревога, это сейчас же перекрыли ворота. И поскольку  через  них
мы ускользнуть не могли, а в третьем мире нас не обнаружили,  то  они  уже
предположили, что нам удалось проскочить в один  из  соседних  миров.  Они
могут даже догадываться, что у нас есть  транспортный  амулет.  Понимаешь,
они не могут допустить, чтобы кто-то, кроме дэвов, обладал  такой  штукой.
Можешь не сомневаться,  стоит  нам  использовать  амулет,  как  нас  махом
засекут.
     - И что нам остается? - рассеянно спросил Эрик. Сделал он это  только
для того, чтобы что-то сказать, так как чувствовал, как холод  снова  стал
расползаться по телу.
     - Не знаю... хотя, знаю... Нам надо утром, когда дэвы устанут искать,
попытаться прыгнуть, например, в первый мир и  там  отсидеться,  пока  вся
буза не кончится.  Может,  утром  нас  не  засекут,  хотя  риск,  конечно,
большой. Но что делать?
     Чувствуя, как деревенеют  пальцы,  Эрик  поднял  руку  и  стряхнул  с
затылка иней, успев мимоходом подумать о том, что подобных приступов ни  у
одного из его знакомых зомби не бывает. Может быть, это как-то  связано  с
тем, что у него прострелен затылок?
     Чтобы отвлечься, он снял  с  рычага  трубку  и  спросил  у  крысиного
короля:
     - А как ты достал амулет?
     - Как? - усмехнулся тот. - Стибрил давным-давно, понятное  дело.  Они
тогда его долго искали, очень долго. Но то, что попало к крысам, - вернуть
невозможно. В принципе, я бы сейчас мог спрятаться под землей, но  там  ты
просто  не  поместишься.  Там  есть  такие  узкие  щели,  в  которые  могу
проскользнуть только я.
     - Ладно, в первый мир, так в первый мир. Хоть  на  знаменитую  черную
стену поглядим, - сказал Эрик и приложил телефонную трубку к уху. А из нее
все тот же старческий голос вещал:
     - А теперь представьте себе мир, в  который  попадают  люди,  умершие
только насильственным образом.  Это  объясняется,  например,  тем,  что  у
погибших  насильственным  образом  происходят  определенные  изменения   в
организме.  Может  быть,  в  момент  смерти  организм  того,  кто  умирает
насильственно, вырабатывает  определенное  вещество  или  какие-то  волны.
Этого достаточно, чтобы попасть в тот мир, где сложились  данные  условия.
Более того,  попав  в  этот  мир,  люди  сохраняют  свое  тело,  способное
двигаться и мыслить, но не являются живыми. Как они воспринимают тот  мир,
в  который  попали?  Может,  им  он  кажется  адом,  раем?  Скорее  всего,
преддверием ада, из которого можно за определенные заслуги попасть в рай.
     Кстати, одним из обязательных условий превращения в зомби служит  то,
что им оказывается только тот, после кого за Земле  осталась  определенная
память, хоть в виде нескольких строчек на квитанции,  в  газете,  архивном
деле, справке. А тех, после кого этой памяти по тем или иным  причинам  не
осталось, ждет другая форма жизни,  полуматериальная.  Они  получают  лишь
самую малость энергии, которую должны восстанавливать за счет других живых
существ. На языке того мира, в который они попали,  такие  создания  могут
называться,    например,    балабошками.    Вопрос:    какие     выражения
трансцендентности...
     - Чтоб ты сдох, - сказал Эрик в трубку и повесил ее на место.
     Он немного поерзал по палубе, стараясь  устроиться  поудобнее.  Холод
стремительно захватывал его тело.  Вот  он  уже  почувствовал,  что  может
двигать лишь руками. Капельки воды побежали с его тела на палубу. Это таял
выступивший  на  затылке  иней.  Чувствуя,  как  мысли,  словно  замерзая,
становятся медленными и неповоротливыми, Эрик подумал о том,  что  с  ним,
наверное, неладно.  Может  быть,  при  его  переносе  в  этот  мир  что-то
сработало не так?
     А мысли становились все  медленнее.  Естественно,  движения  того  же
крысиного короля все убыстрялись. На мгновение Эрику  показалось,  что  он
видит  старинное  кино.   То,   что   говорил   крысиный   король,   стало
трудноразличимым, едва слышным визгом где-то на грани ультразвука,  и  тут
раздался звонок телефона.
     Никак на него не прореагировав, Эрик попробовал вспомнить хоть что-то
из  своей  прошлой,  настоящей  жизни,  но  ничего  путного  из  этого  не
получилось. В памяти мелькали лишь трудноразличимые  обрывки.  То  залитое
кровью лицо, то приземистая машина с черным кузовом, неторопливо едущая по
булыжной мостовой, то черная ворона, которая  с  криком  кружила  в  небе,
постепенно снижаясь, словно огромный сгоревший  бумажный  лист.  Он  вдруг
снова вернулся в свой теперешний мир и увидел  собственную  руку,  которая
независимо от его желания тянулась к трубке телефона, и  даже  успел  вяло
этому удивиться. И длилось это целое столетие, за которое вид тянувшейся к
телефонной трубке руки  показался  ему  опять  чем-то  знакомым.  Он  даже
умудрился каким-то образом за это рассердиться на себя. А потом  рука  все
так же медленно поползла назад и потащила за собой трубку. Вот она прижала
ее к уху. Словно в кошмаре. Хотя какие уж тут кошмары?  Не  положено  ему,
как мертвецу, видеть сны. Он даже на секунду забыл о трубке  в  руке,  так
его заинтересовала эта мысль. Он стал ее обдумывать, и  она  ворочалась  в
его голове, словно огромная ледяная глыба. А потом из  трубки  послышались
длинные гудки, и он забыл про  все,  лишь  успев  подумать,  сознавая  все
безумие своей мысли, что для того, чтобы  услышать  эти  гудки,  очевидно,
надо было снять трубку именно во время приступа.
     Тут гудки прекратились, сухо щелкнуло, и женский голос сказал  ему  в
самое ухо:
     - Алло.
     Словно электрический ток пробежал по телу Эрика.
     - Алло, кто там? - второй раз спросил все тот же голос, и Эрик  глухо
застонал. Это был ее голос. И теперь,  вслушиваясь  в  него,  он  млел  от
странного, подступающего к горлу восторга, не в силах что-либо сделать или
хотя бы сообразить, что можно сделать. А женский голос нетерпеливо сказал:
     - Да алло же!
     Эрик сумел выдавить из  своего  горла  что-то  вроде  хрипа,  который
мгновенно смолк, потому что он тут  же  сообразил,  что  не  может  ничего
сказать в эту трубку, поскольку та, на другом конце провода - живая, а  он
- нет. И она всерьез считает его  мертвым,  даже  не  подозревая,  что  со
смертью кончается не все. И как же можно... да и не поверит она... кстати,
так легко и напугать, а этого он совершенно не  хотел.  И  поэтому,  слыша
такой теплый и родной голос, Эрик лишь млел,  моля  бога,  если  он  есть,
чтобы она не бросала трубку как можно дольше, не обрывала контакт и, может
быть, догадавшись женским чутьем,  кто  именно  ей  звонит,  сказала  хоть
что-то про себя, как она там, и самое главное - помнит ли его...  Но  нет,
это попросту невозможно...
     А потом та, которую он все еще любил, сказала:
     - Ну, это уже надоело. Что за глупые шутки. Стыдно!
     И положила трубку, а  он,  словно  умирающий  с  голоду,  у  которого
отобрали последний кусок хлеба, вслушивался в  бесконечно  длинный  гудок,
который постепенно, в соответствии с  тем,  как  холод  выходил  из  тела,
становился все тише. Немного погодя  сквозь  гудок  прорезался  старческий
голос:
     - ...а также, когда в этом  мире  наступает  время  прилива  и  волны
гравитации захлестывают даже антимагнитные утесы,  наблюдаются  любопытные
феномены, типа возникновения кораблей, которые могут, не используя никаких
механических движителей, передвигаться по любой поверхности, необязательно
водной...
     Чувствуя, как то, что минуту назад делало его живым  по-настоящему  и
без помощи палочек флю, умерло, Эрик повесил трубку и встал.
     - Что-то ты на этот раз быстро, - сказал крысиный король.  -  Но  все
равно я рад. Значит, будем веселиться. Если бы ты знал, как скучно  сидеть
здесь.
     - Скучно сидеть, - как эхо повторил за ним Эрик и посмотрел на быстро
высыхающую лужицу воды, набежавшую с его тела, а  уж  потом  на  крысиного
короля спокойным, задумчивым взглядом, да  так,  что  тот  аж  поежился  и
пробормотал:
     - Экие вы, право, - люди.
     Наклонившись, Эрик взял из его  лап  шарик  "кузнечика"  и  посмотрел
туда, где на носу кружились легкие пары. Мгновенно овладев собой, крысиный
король хихикнул и ткнул его лапой в живот.
     - Ну  что,  пойдем?  Вон  посмотри,  как  та  блондинка-троллиха  мне
улыбается. Пошли, потанцуем!
     - Сейчас, - задумчиво сказал Эрик и, снова усевшись на  палубу,  стал
внимательно рассматривать шарик. - Сейчас,  я  только  еще  раз  попытаюсь
догадаться, что в нем находится.


     Ангро-майнью взял с подноса подхалима второй степени  высокий  бокал,
отпил из него глоток и, откинувшись на спинку кресла, стал  в  который  уж
раз смотреть на магический кубик, в  котором  проецировались  воспоминания
дэва, участвовавшего в заварушке в кафе.
     Нет, тот, с кем они  столкнулись,  был,  несомненно,  стерх  и  никто
другой. Причем совершенно  ясно,  что  засветился  он  случайно.  Подумать
только, если бы не это, то через несколько часов стерх был бы уже в первом
мире, а там ему  оставалось  только  добраться  до  черной  стены  и...  У
Ангро-майнью вновь задрожали руки, когда он прикинул, что могло произойти.
Он представил, как стерх прижимает зерно священного дерева к черной стене,
оно исчезает, растворяется в  ней,  а  через  несколько  минут  чудовищная
вспышка - и стена разваливается. А потом хаос ринется в первый мир,  вслед
за ним - во второй и третий... И остановить его не сможет никто, пока хаос
не достигнет священного дерева, которое само  станет  черной  стеной.  Вот
только все миры, которые хаос захватит  по  дороге  к  священному  дереву,
перестанут существовать, а где-то там,  впереди,  миров  через  семьдесят,
появится новое священное дерево. И опять  из  него,  когда  придет  время,
выйдут стерхи. Они размножатся, и кто-то понесет к черной стене  священное
зерно. Интересно, что это такое: черная стена и священное  дерево?  Может,
так и должно быть, и вслед за порядком всегда приходит хаос,  чтобы  потом
смениться порядком? А может, эта черная стена - какая-то странная  болезнь
пространства, которая не успокоится до тех пор, пока не пожрет всю мировую
цепь? Тогда, получается, они обречены все равно.  Ну  хорошо,  поймает  он
стерха сейчас, но ведь через некоторое время в путь  отправится  новый,  и
рано или поздно черная стена двинется вперед.  Впрочем,  гадать  можно  до
бесконечности. А сейчас надо действовать. Только прежде  чем  действовать,
нужно все тщательно обдумать.
     Ангро-майнью задел локтем бокал, и тот, упав на пол, с легким  звоном
разбился. Солнце, отразившись в одной из зеркальных стен, заставило  кучку
осколков засверкать так, как будто они были грудой бриллиантов.
     - Ничего, - пробормотал сквозь зубы Ангро-майнью и хрустнул пальцами.
- Ничего, все уладится,  все  очень  скоро  уладится.  Мы  не  должны  его
упустить.
     Он сделал знак рукой, и услужливый подхалим второго класса сейчас  же
возник возле него с подносом, на котором стоял другой бокал.
     Но Ангро-майнью уже забыл о нем, поскольку  в  этот  момент  еще  раз
просматривал воспоминания дэва. Что-то в них ускользнуло от его  внимания,
он был в этом уверен. Что? Ну конечно  же,  те  двое,  которые  сидели  за
столиком с дэвом. Крысиный король и человек. Человек?
     Ангро-майнью заинтересованно хмыкнул.
     Что касается крысиного короля, то с ним все просто.  Он  мог  быть  в
этом мире, поскольку крысы живут везде. Но вот человек? Что-то в нем  было
не то. И  тут  Ангро-майнью  понял,  что  его  так  настораживало  в  этом
человеке. Да ведь это был зомби! Ну конечно же!  Стоп,  но  каким  образом
зомби из второго мира оказался в третьем?
     - Черт те что, - пробормотал Ангро-майнью. - Стерх почти подобрался к
черной стене, зомби разгуливают  по  мирам  как  по  собственному  дому...
черт-те что...
     Будь все проклято! И он управлял этими  двадцатью  пятью  мирами  уже
тысячу лет, наводил здесь порядок,  заботился  о  том,  чтобы  везде  было
спокойно! Нет, как только он покончит со  стерхом,  то  наведет  настоящий
порядок и начнет, пожалуй, с дэвов, это уж как пить дать.
     Интересно, появление этих  двоих  -  совпадение  или  закономерность?
Может быть, они - сообщники стерха? Может, именно благодаря  им  он  сумел
пробраться так далеко? Конечно, чтобы стерх имел сообщников - не случалось
еще ни разу, но чем не шутит черт, когда бог спит?
     Вызвав к себе главнокомандующего дэвами,  Ангро-майнью  приказал  ему
немедленно найти крысиного короля и зомби, которые были в  кафе  во  время
схватки стерха с дэвами. Тот сказал, что  приказ  будет  исполнить  легко,
поскольку как только подняли тревогу, ворота во  второй  и  четвертый  мир
закрыли. Эти двое никак  не  могли  ускользнуть,  а  значит,  находятся  в
третьем мире.
     Отпустив главнокомандующего дэвами, Ангро-майнью снова  задел  локтем
бокал, который точно так же, как и первый, разбился вдребезги.
     Ангро-майнью снова этого не заметил. Он сидел неподвижно, откинувшись
на спинку кресла и чувствовал, как покой и тишина этого дня входят в него.
На секунду ему  опять,  как  часто  было  в  последнее  время,  захотелось
наплевать на все и уйти, спрятаться в каком-нибудь мире.
     Если бы не стерх!
     Ангро-майнью тряхнул головой.
     "Что-то нервы у меня стали ни к черту", - подумал  он  и  решил,  что
теперь необходимо развлечься, поскольку все меры  он  уже  принял.  Вскоре
стерха уничтожат, а этих двоих, крысиного короля и зомби, доставят к  нему
на суд. На это, конечно, потребуется время.  А  пока  неплохо  бы  скинуть
нервное напряжение.
     Он приказал приготовить своего верхового дракона, и  уже  через  пять
минут, услышав возле балкона шум огромных крыльев,  стал  переодеваться  с
помощью двух подхалимов в костюм для верховой езды.
     Минут через десять, выйдя на балкон, он увидел  парящего  возле  него
дракона, осторожно махавшего крыльями, чтобы  не  причинить  вреда  лепным
украшениям дворца. Уже успокаиваясь, Ангро-майнью прихватил с собой  мешок
с мясом, для того чтобы подкармливать дракона в полете, и  ступил  на  его
спину. В том месте, где начиналась шея, он  шлепнул  дракона  по  чешуе  и
приказал:
     - Вперед!
     Издав радостный  писк,  дракон  взмыл  в  ярко-зеленое,  темнеющее  к
горизонту небо...
     Вернулся  Ангро-майнью  часа  через  три,   заметно   посвежевший   и
успокоенный. Полет на драконе произвел свое обычное действие.
     "В конце концов, о чем  беспокоиться?  Ну,  поймаю  я  этого  стерха.
Никуда он  из  третьего  мира  не  денется.  Правда,  чтобы  его  поймать,
потребуется, конечно, много времени, поскольку третий мир немаленький,  но
все же рано или поздно дэвы его выловят", - думал Ангро-майнью, спрыгнув с
дракона на балкон и взяв с подноса,  который  держал  подхалим,  бокал  со
своим любимым напитком из смородины.
     Через пять минут главнокомандующий дэвами  доложил  ему,  что  стерху
удалось прорваться из третьего мира во второй.


     Кто-то сзади положил ему на плечо ладонь, на которой  вместо  пальцев
были обрубки, и просипел в самое ухо:
     - Все очень просто. Командир выезжает на белом коне и кричит:  "Шашки
наголо!" Тогда мы пришпориваем. Эскадрон скачет на пулеметы.  Тут  уж  кто
выжил - тому слава и водка, кто нет - тот добро пожаловать именно сюда.  А
пулеметы так и хлещут. Дай Бог, если половина эскадрона  выживет,  а  ведь
запросто могут и всех покосить. И вот ты,  награжденный  тремя  Георгиями,
оказываешься здесь, в этом месте, больше всего смахивающем  на  ад,  и  не
знаешь, что тебе делать, потому что воевать не с кем. Да и к чему? Кому ты
нужен, умеющий только шашкой махать? И тебе надо срочно  устраиваться.  Ты
цепляешь свои  Георгии  на  пропитанный  кровью  китель  и  идешь  просить
милостыню. Самое главное - это осознание, что происходящее - на веки веков
и никогда не кончится. Там ты мог умереть. А здесь? Как  можно  умереть  в
этом мире, если ты и так уже мертв?
     Дернув плечом, Хару скинул с него руку зомби и  быстро  пошел  прочь.
Ему уже давно было положено забраться в какую-нибудь щель и отдохнуть,  но
он знал, что дэвы сейчас шерстят этот город, из которого ему уходить  было
попросту нельзя. Хотя бы потому, что тут находились ворота в  первый  мир,
через которые он должен будет завтра проскочить.  Только  удастся  ли  ему
это? Вот вопрос. Наверное, нет. Значит, нужно что-то придумать.
     Вообще, время работало против него. Чем дольше он  останется  в  этом
мире, тем больше шансов, что его схватят. Схватят? Пусть! Пусть попробуют!
Его преимущество заключалось в том, что он  безошибочно  знал,  когда  его
преследователи оказывались поблизости, и мог избежать с ними встречи.  Да,
именно так. Спасение его  было  в  постоянном  маневрировании.  Стоит  ему
где-то остановиться, как шансы, что его рано или поздно  обнаружат,  резко
повысятся. Хотя, если бы ему удалось укрыться в  одном  из  домов  местных
жителей...
     Что-то расплывчатое  и  слегка  светящееся,  похожее  очертаниями  на
человека, выплыло из стены соседнего полуразрушенного дома  и,  вполголоса
напевая "Бывали дни веселые...", сделало над его головой круг.  Потом  оно
пристроилось к Хару сзади и медленно полетело вслед за ним. Хару уже видел
этой  ночью  подобные  создания,  поэтому  не  обратил  на  него  никакого
внимания.
     - Это балабошка, -  объяснил,  одернув  свою  короткую  кавалерийскую
шинель, беспалый зомби, который, оказывается, тоже следовал за ним.
     Ничего ему не ответив, Хару лишь кивнул.
     Не желал он знать, как эта тварь называется. Сейчас  он  настраивался
на зерно священного дерева. Оно было здесь, в этом мире. Правда,  судя  по
всему, за пределами  города.  Собственно  говоря,  это  не  так  и  плохо.
Насколько он понимал, у тех, кто им завладел, имелся транспортный  амулет,
и они могли в любой момент исчезнуть  из  этого  мира.  Вряд  ли  они  так
сделают. Сейчас, когда второй мир прочесывают отряды дэвов, пользоваться в
нем транспортным амулетом было рискованно. Его вполне могли засечь.  Да  и
вообще, как он узнал, эти двое были  на  каком-то  транспортном  средстве,
называвшемся "Летучий голландец". Там они должны были чувствовать  себя  в
безопасности, по крайней мере до утра, поскольку, как ему объяснили,  этот
"Летучий голландец" возвращался в  город  только  утром.  Оставалось  лишь
сделать засаду.
     Забавно, может, эти двое и не подозревают, что у них в руках?  Ну  уж
нет, этого просто не могло быть.  Зачем  же  они  так  быстро  исчезли  из
третьего мира? Да, но с другой сто