леко от тебя?
     - Не  знаю.  Мое  наблюдение  прерывается...  Ощущение,  будто  ухожу
навсегда.
     - Может, лучше остановиться и передохнуть.
     - К черту, нет. Тем временем оно попытается отойти. Я  чувствую,  что
близко, и оно ранено.
     - Не хочу путаться у тебя в мыслях, если оно доберется до тебя.
     - Не уходи еще. Я боюсь.
     - Подожду.
     Следующие  пятнадцать  минут  он  чувствовал  молчаливое  присутствие
Фишера, когда бежал возле уступчатой стены.  Они  не  разговаривали,  пока
Айронбэр не добрался до поворота.
     - Оно медленно проходило здесь, кралось. Но  там  мало  стекловидного
вещества, - заметил он.
     - Иди тише.
     - И так ползу. Я включу неяркий свет и надену защитные очки.  Спущусь
ниже и осмотрюсь, особенно угол.
     Опять долгое молчание.
     - Ну, как?
     - Ничего не видно.
     Он посветил на землю:
     - Следы снова меняются. Я собираюсь направиться за ним.
     - Подожди. Почему бы тебе не прозондировать обстановку?
     - Боюсь коснуться их мыслей.
     - Я больше боюсь отстать от него.  Почему  все  не  так  просто,  как
хотелось бы. Будь  внимателен  к  его  присутствию.  Крадись  медленно.  Я
помогу.
     - Ты прав, но мне надо сделать все самому.
     Он добрался до гнезда в каньоне, вначале действуя  с  опаской,  потом
смелее.
     - Ничего. Нет там ничего, - сказал он. - Вижу след,  но  не  чувствую
зверя. Может, Зингер...
     - Они должны сблизиться.
     - Кажется...
     Подойдя к углу, он пошел медленней,  подмечая  знаки  на  земле.  Они
менялись за  поворотом,  превращаясь  в  желоб.  Сужались  и  расширялись,
наконец остановившись на форме округлого углубления.
     Айронбэр остановился, увидев место, куда они ведут,  кинулся  вперед,
заметив нечто не похожее на скалу.
     Следы Зингера на земле перед пирамидой из камней, рядом торчала нога.
Прошло  достаточно  времени,  пока  он  сдвинул  несколько  камней,  чтобы
внимательно все  рассмотреть.  Поработал  еще  несколько  минут,  пока  не
запыхался и не вспотел. Но, наконец увидел тусклый глаз на раздавленной  и
неподвижной голове.
     - Он добился своего, - сказал Фишер. - Он пригвоздил зверя.
     Айронбэр промолчал.
     - Все кончено, - продолжил Фишер. - Зингер победил.
     - Он красив,  -  проговорил  Айронбэр.  -  Шея...  глаз,  похожий  на
драгоценный камень.
     - Мертв, - сказал Фишер.  -  Подожди,  я  проверю.  Скажу  тебе,  как
выбраться. Мы поторопимся.
     - Но где сам Зингер?
     - Полагаю, он позаботится о себе. Сейчас Зингер  в  безопасности.  Он
объявится, когда сочтет нужным. Непременно.
     - Я собираюсь за ним.
     - Зачем? Зачем это?
     - Не знаю. Какое-то  предчувствие.  Хочу  увидеть  этого  человека...
после всего случившегося.
     - Как ты найдешь его?
     - Начну разбираться, как следопыт. И не думаю, что это так уж трудно.
     - Все кончено, а место это опасное.
     - Его тропа идет по безопасным местам, а  кроме  того,  у  меня  есть
телефон.
     - Не теряй голову!
     - Не беспокойся за меня.
     Айронбэр повернул обратно,  снял  выпуклые  очки,  сменил  нормальный
спектр и пошел по следам Зингера.
     - Оставлю тебя на время, - сказал Фишер. Пояснил: -  Хочу  рассказать
другим. Итак, я отключаюсь.
     - Иду вперед.
     Айронбэр отправился на север. На  какой-то  миг  показалось,  что  он
слышит свист паровоза; он вспомнил своего  отца.  Крупные  снежные  хлопья
заполнили воздух. Он, прикрыв шарфом нос и рот, двинулся дальше.



                              МЕРСИ СПЕНДЕР
     Услышав новости,
     открыла принесенную бутылку джина,
     выпила крепкий напиток,
     пропела всю "Скалу Старости";
     чувствуя, что все, слава богу, кончилось, подумала, какую бы почитать
книгу,
     что повязать во время
     своего выздоровления;
     сказала пару слов душе Уолтера Сэндса,
     которую видела перед собой
     в стакане;
     неожиданно встряхнула его голову;
     - Спи с миром, - сказала она, запыхтев,
     отправилась наполнить еще стакан,
     когда первый треснул;
     сон одолевал ее;
     решила все отложить на завтра.
     Ее сон был тревожным.


                               АЛЕКС МАНСИН
     Отправился домой, узнав новости;
     игра окончена;
     они победили
     снова;
     после попрощался с другими;
     отправился восвояси;
     посетил хижину,
     поиграл немного с собаками,
     гибкими, лающими, лижущими его;
     получил от этого удовольствие;
     они отогрели его;
     потом взял с консоли в правую руку
     стакан теплого молока;
     сделал ряд сообщений,
     что считалось модным;
     собрался поспать,
     отбросив все думы;
     заснул, как младенец;
     улыбка Уолтера Сэндса, казалось,
     мелькнула на миг
     на экране.


                             ЭЛИЗАБЕТ БРУК
     Хотела полетать,
     была ошеломлена напряженностью
     ощущений,
     но понимая, что все прошло,
     расслабилась умственно
     и физически;
     распрощалась с другими,
     вернулась в Англию,
     предложила своему другу вместе выпить
     чашку чая;
     поговорить о своем недавнем опыте;
     послушать музыку;
     поговорить о душе Уолтера Сэндса,
     который тревожил ее больше других.


                           ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС ФИШЕР
     В своей комнате в вигваме Птицы-Грома с кофейником
     смотрел из окна на снег,
     думал о своем зяте,
     индейцах, виденных им на западе,
     живущих в пустыне;
     огромном умершем звере,
     которого представлял себе на лужайке
     (вспугнутые пары, бывшие в этот момент настороже):
     вызвал живые картины,
     виденные им раньше;
     глаз, сверкающий как Уотерфордский
     кристалл,
     клыки, как сталактиты;
     потом, отогнав его от себя,
     представил Уолтера Сэндса,
     сидящего в кресле и
     оглядывающегося на него.
     - Как живется в царстве мертвых?
     Сэндс пожал плечами
     и ответил:
     - По-всякому.



     Идет. Сейчас по западному краю каньона на северо-восток,  поворачивая
больше к северу. Прочь из каньона, по снегам к деревьям. Его  путь  пролег
по воде и стене почти час назад. Наверху ветер сильнее, хотя снег шел  уже
небольшими хлопьями.
     Он шел с трудом. Где-то между деревьями или за ними выл койот.
     До него донесся запах леса и треск веток.
     Билли оглянулся, прежде чем войти в  лес.  Казалось,  что  над  краем
каньона разливается зеленый свет. Он потерял его из виду в снежном  вихре,
потом его окружили деревья, и ветер поутих. Лед, как стекло,  хрустел  под
ногами, когда он продирался через сучья.  Это  походило  на  другое  место
вечного мрака  и  холода,  где  он  охотился  на  белых  медведей;  солнце
крошечным  белым  пятном  появилось  на  горизонте.  В  любой  момент  мог
раздастся медвежий рык; у него будут считанные  секунды,  чтобы  залечь  и
сделать парализующий выстрел перед тем,  как  медведь  бросится  на  него.
Потом  постарался  не  упасть  перед  собратьями,  пожирающими  труп.   Не
просмотреть летящий самолет...
     Он смотрел вверх, надеясь увидеть, как тот будет садиться. Но на небе
были только жемчужно-серые складки облаков. Охота та отличалась от других.
Существо, которое  он  искал,  не  так  просто  захватить  и  засадить  за
ограждение.
     Все более интересно...
     Он прошел по ледяной крошке ручья; его тропа на повороте  оборвалась:
предстояло пройти через участок, где кто-то зелеными глазницами следил  за
ним из маленькой пещеры. Он шагнул  вперед  на  бугор;  деревья,  куда  он
направлялся были редкими.
     Его тропа свернула влево, вверх по холму;  он  поднимался  все  выше,
пока не очутился на гребне хребта,  откуда  прекрасно  можно  было  видеть
противоположную сторону. Там он остановился, всматриваясь в черный  север,
куда его тропа уходила в  даль  в  тусклом  свете,  сопровождавшем  его  в
странствиях.
     Раскрыв мешок, он бросил  перед  собой  пыльцу.  Потом  повернулся  к
голубому югу и к отверстию в земле, из которого  он  появился  -  туда  он
бросил больше пыльцы, заметив, что тропа сзади исчезла после того, как  он
прошел по ней. Понимал, что не сделает и шага назад, если даже и захочет.
     Пути назад не было.
     Он повернулся лицом  к  желтому  западу,  куда  уходил  день.  Бросив
пыльцу, он подумал о конце, о замкнутости круга. Потом повернул к востоку,
вспоминая  каждое  прожитое  утро  и  думал  о  тех,  кого  еще  предстоит
встретить. Необыкновенно ясно был виден путь на восток, вспомнились  земли
им уже виденные; очертания ландшафтов. Удивился, почему  отрицал  Динетах,
который был главной частью его самого.
     Трудно сказать, сколько времени он смотрел на  восток.  Вдруг  воздух
над его головой наполнился кружащимися частицами света,  сопровождавшимися
легким жужжанием. И они походили на рой огненных  мушек,  танцующих  перед
ним. Внезапно они отлетели вправо. Он понял,  что  это  было  своеобразное
предостережение.
     Взглянул направо. Вдалеке между деревьев  блуждал  зеленый  свет.  Он
отвернулся и снова посмотрел на свою тропу, потом пошел по ней.
     Вскоре Билли побежал; льдинки брызгали ему  в  лицо,  а  их  поднимал
откуда-то взявшийся сильный ветер. Снег не засыпал тропу, ее  было  хорошо
видно. Тропа сворачивала налево. Казалось, она сузилась, когда  он  прошел
дальше. Потом все больше сужалась, пока не превратилась  в  рождественский
серпантин в центре склона. Вскоре он обнаружил новый феномен.
     Сначала ему показалось, что участок стал глубже  и  длиннее,  чем  он
видел. Пройдя еще дальше, он увидел огромный каньон с высокими отрывистыми
склонами. Чем дальше он шел, тем стены стали круче, расстояние между  ними
больше. Кругом были разбросаны массивные валуны, которые он в  первый  раз
просто не приметил. Путь краснокожих, по которому он шел, остался прежним.
Никаких признаков укорочения, виденных им прежде, не было. За  ним  летело
страшное, белое  колесо,  сверкающее,  пятиконечное,  похожее  на  морскую
звезду. Неожиданно появилось и другое над головой, медленно  снижаясь.  Он
увидел, что это снежный ком.
     Место было больше каньона дель Муэрто, много больше. В  какой-то  миг
стены отодвинулись и исчезли. Он  пошел  быстрее,  потом  побежал,  прыгая
среди гигантских скал.
     Поднявшись наверх, Билли увидел огромную стеклянную  гору,  маячившую
перед ним; ее призматические стороны преломляли лучи под разными углами.
     Он спустился ниже и увидел тропу, сбегавшую  в  большое  отверстие  в
боку; зазубренное, вырубленное в камне  отверстие  -  и  оно  походило  на
черную молнию, сбегавшую в землю.
     Сверху дул сильный ветер, и  Билли  отправился  дальше.  Снежный  ком
рухнул  на  землю,  как  падают  дома.  Билли  перебежал  маленький  пруд,
волновавшийся сзади.
     Гора вздымалась выше, становилась ближе.
     Наконец он приблизился и увидел, что в  огромном  отверстии  блестели
влажные стены, смыкающиеся над головой, как у палатки.
     Он зашел внутрь и остановился, как вкопанный. Рука потянулась к ножу;
потом он понял, что окружающие его  люди  -  всего  лишь  его  собственное
многократное отражение в зеркальных стенах.  А  его  тропа  разбегалась  в
разные стороны...
     ...искаженные отражения. Он ударил по стене, потрогал ее поверхность.
     Казалось, что его тропа идет прямо сюда, но сейчас  было  видно,  где
действительность переходит в иллюзию. Тропа  скользит  вправо,  как  можно
было сейчас сказать.
     Три шага, и он ударился о другую стену. Этого  можно  было  избежать.
Там нет ничего похожего на тропу. Она, не отклоняясь, начиналась впереди.
     Он шагнул вперед, ощупал стену. Его отражение повторило его движение.
     Вдруг  там  ничего  нет?  Он  протянул  вперед  руку  и  понял,   что
заблокирована только верхняя часть.  Встав  на  четвереньки,  он  двинулся
дальше.
     Когда он полз, вокруг него перемещались и его отражения. На  какой-то
миг, скосив глаза направо, он заметил, что походит на неуклюжего  медведя.
Быстро взглянул налево. Шестирогий Олень с тревожными  темными  глазами  и
трепещущими ноздрями. Множественные отражения слились потом в кого-то, что
было  гибридом  и  медведя,  и  оленя,  и  человека,  в  нем  было  что-то
первобытное, похожее на Первого человека, пробирающегося по узкому темному
туннелю в новый мир.
     Отражения   головы   показали,   что   верхнее   пространство   снова
увеличилось, поворачиваясь вверх к узкой готической арке. Он встал на ноги
сразу, как увидел это, а отражения животных исчезли, ничего  не  осталось,
только он со всех сторон. Впереди - все цвета разных оттенков.
     Он пошел дальше  и  увидел,  что  путь  впереди  свободен.  Тогда  он
бросился бежать.
     Свет, казалось, не стал ярче, когда он вышел на площадку.  Отражения,
сопровождавшие его, сейчас преломлялись сквозь призмы и тени. Он  заметил,
что они все одеты по-разному. Одно - в скафандре,  другое  -  в  смокинге,
третье - в набедренной повязке, четвертое  -  вообще  голое.  Еще  были  в
парке, в голубой бархатной рубашке, которую он давно забыл,  с  поясом  из
раковин. Издали он увидел себя мальчиком, бегущим, размахивая руками.
     Билли с улыбкой на лице выбежал в отверстие на тропу.  Стены  каньона
придвинулись к нему, снижаясь, когда он двинулся вперед.
     Он остановился и оглянулся.
     Гора не блестела. Он следил, что у него под ногами, сделав двенадцать
шагов, остановился и  поднял  камень  с  вкраплениями  кристаллов  кварца.
Поднес его к глазам: в кристаллах играла радуга. Положив камень в  карман,
Билли ощутил тяжесть времени и пространства.
     Потом он бежал почти час, ледяшки  царапали  ему  лицо,  как  кошачьи
коготки по скалам. Замерзшая земля шуршала под ногами, как целлофан.  Снег
на склонах холмов походил на скрюченные  пальцы.  Молния  осветила  лоскут
неба, почти сразу же громыхнуло. Его тропа  вела  в  горы,  скоро  начался
подъем.


                   Когда я зову,
                   они идут ко мне
                   с горы Мрака.

                      Нефтепроводы пересекают ее,
                      Спутники летают над ней,
                      Но вся земля передо мной - моя;
                      Все существа, которые охотятся
                      и за которыми охотятся на ней,
                      мои.

                      Я следую за Людьми
                      через вечность;
                      отдаю своим охотникам свою добычу
                      когда хочу.

                   Те, кто сами охотятся,
                   относятся к особой категории;
                   они, без сомнения,
                   мошенничают с древних времен.

                   Но вы никогда не состаритесь, чтобы
                   научиться тому, что вам интересно и
                   что сохранит мне черные крылья.
                   Йа-Йа!
                   Прочь с горы Мрака,
                   потом всему конец.


     Он взбирается вверх, кругом все - необычно. Он потерял счет времени и
расстоянию. Иногда казалось, что противоположная  сторона  кружится  перед
глазами, а иногда, что слишком мало прошел. Тропа вилась между гор.  Билли
не был уверен, где находится,  хотя  понимал,  что  идет  на  север.  Снег
перешел в дождь. Дождь, начавшись, быстро кончился.  Тропа  вела  вверх  и
вилась по скалистому проходу. Кое-где ее пересекали ручейки. Он  шагал  по
узким перешейкам, спиной прижимаясь к камням, опираясь то на пятки, то  на
носки.
     Облака были похожи на блестящие завитушки, потом серели.
     Он прошел в отверстие, такое  узкое,  что  пришлось  снять  рюкзак  и
куртку и пройти боком.
     Острые края камней резали слева, и он знал, что  их  трудно  избежать
даже при дневном свете.
     Сверкающие очертания оказались угрожающими  расщелинами  в  ледниках,
мимо которых он проходил перед тем, как тропа снова  расширилась,  похожая
на вращающийся волчок, спустившийся на землю Байоу.
     Когда  он  повернулся,  мышцы  свело  судорогой,   и   ему   пришлось
остановиться. Что за место? В ущелье  справа  развалины.  Чуть  впереди  и
подальше - другие, повыше и слева, где каньон снова расширялся.
     Каменная и саманная постройки были разрушены; они были ему незнакомы,
хотя он и думал, что знает почти все. Ему захотелось  остановиться,  чтобы
быстро осмотреть их,  но  снова  раздался  барабанный  бой,  и  его  тропа
побежала вверх.
     Каньон завернул вправо, его дно  стало  выше;  стены  -  шире.  Билли
карабкался вверх  и  вокруг  становилось  все  больше  развалин.  Название
"Люкачукай" всколыхнуло в нем воспоминания одной  истории  пропавших  руин
Анасази.
     Ветер  стих,  а  барабан  забил  быстрей.  За  разрушенными   стенами
замаячили мрачные тени. Он взглянул вверх на равную площадку. Увидел конец
своей тропы. Мороз пробежал по коже; Билли чувствовал, как волосы  на  его
голове встают дыбом.
     Он сделал шаг вперед, потом другой. Двигался он осторожно,  медленно,
будто земля в любой миг могла разверзнуться перед ним.
     Это было, хотя было ли? Конечно. Все  пути  кончаются.  Чем  же  этот
отличается от остальных? Коли ты, выслеживая кого-то всю жизнь, споткнулся
в первый раз, споткнешься и в последний; конец всегда один.
     Обогнув скалу за вершиной, его тропа оборвалась перед пустым взглядом
пожелтевшего от старости человеческого черепа. За ним он  не  мог  увидеть
дорогу.
     Ритм   барабанного   боя   изменился.   Мах-их,   обманщик,    койот,
тот-кто-странствует-вокруг, смотрит на него из углов  ближайших  развалин.
Белая радуга йен образовала дугу от верха одной стены  каньона  к  другой.
Сейчас слышались сотрясающие удары, сопровождающие барабанный бой. Зеленый
стебелек, проросший из земли,  тянулся  вверх,  выбросив  сильные  листья,
потом красный цветок.
     Билли пошел дальше. Когда он подошел ближе, череп, казалось, тихонько
дернулся вперед. В нем что-то  вспыхнуло,  потом  из  всех  его  отверстий
хлынул зеленый свет. Где-то справа глухо зарычал койот.
     Когда он подошел к концу тропы,  череп  откатился  назад  и  медленно
повернулся направо, глядя пустыми глазницами на него.
     Из черепа раздался дребезжащий голос: - Посмотри на своего чинди.
     Билли остановился.
     - Сыграю-ка я в футбол, - усмехнулся он и отвел ногу для удара. - Эти
две скалы перед руинами могут  послужить  воротами.  -  Земля  разверзлась
перед ним. Череп подскочил на фут над его головой. И разместился на плечах
массивного голого мужского тела, которое неожиданно, точно цветок, выросло
перед ним. Зеленые огоньки плясали вокруг него.
     - Существо-призрак! - воскликнул Билли, схватившись за оружие.
     - Да. Четыре тени. Стреляй, если хочешь, - это не спасет тебя.
     Билли перехватил  охотничье  ружье  и  ударил  прикладом  по  черепу.
Раздался хруст, и череп развалился, куски его полетели на землю.  Туловище
опустилось на колени, вытянув руки вперед. Могучая рука  выбила  ружье  из
рук Билли, отбросила его через плечо, и оно с грохотом  упало  среди  скал
далеко в каньон и исчезло там. Левая рука схватила Билли за правое плечо и
запястье, зажав будто стальными наручниками, Билли ударил свободной рукой,
но никакого эффекта; тогда он схватил свой охотничий нож и  вонзил  его  в
безголовое туловище в мякоть под левое плечо.
     Неожиданно  его  запястье  освободилось,   и   существо   перед   ним
опрокинулось назад, притянув колени к груди и обхватив их руками.
     Билли  смотрел,  как  оно  откатилось,   темнея,   теряя   очертания,
уплотняясь и хрустя по гравию и песку. Оно превратилось в большой  круглый
валун, сейчас медленно перекатывающийся...
     Глаз.
     Кот стоял, повернувшись к нему, на другой стороне каньона.
     - Продолжим там, где расстались, - проговорил он.


     Мерси Спендер судорожно дернулась,  забывшись  тяжелым  сном.  Хотела
закричать, но крик застрял в горле. В один клу