крывают подарки, они вскрывают себе вены.
   Билли поморщился.
   - Веселая мысль.
   - Это так. Количество самоубийств всегда выше всего в праздники.
   - Перестань. Теперь у меня начнется депрессия.
   - Извини. Не буду.
   Что-то в ее голосе обеспокоило его.
   - У тебя когда-нибудь бывает депрессия во время Рождества? -  спросил
он.
   - Я не справляю Рождество, - ответила она. - Для меня оно не  сущест-
вует.
   - Почему, ты что - исповедуешь индуизм или что-то в этом роде?
   - Нет, я просто не люблю...
   - Но... почему?
   - Ты действительно хочешь знать? - спросила она, глядя на него  почти
что с вызовом.
   - Конечно... Наверное, я хочу все о тебе знать.
   Она отвела глаза.
   - Не знаю, - пробормотала она, глядя в пространство. - Не знаю, поче-
му Рождество всегда приносило нам несчастья...  Моя  бабушка  умерла  на
Рождество... Я ее любила больше всех... У меня был  аппендицит  на  Рож-
дество. Он лопнул, когда я открывала подарки... Даже моя  собака  Снэппи
погибла на Рождество... Ее переехали двое больших ребят на  санях...  Но
самое худшее... Боже, это было ужасно...
   - Что? - спросил Билли.
   - Это было в канун Рождества, - продолжила Кейт медленно,  как  бы  в
состоянии транса. - Мне было шесть лет. Мы с мамой украшали елку... пели
рождественские песенки, мы радовались, ждали, когда папа придет домой  с
работы. - Она помедлила, потом вздохнула. -  Прошла  пара  часов,  потом
еще. Папа не приходил. Мама позвонила ему на работу... никто  не  ответи
л... Потом уже закрылись все магазины. Тогда мы с  мамой  начали  волно-
ваться...
   Билли молчал, боясь услышать, чем закончится рассказ, и в то же время
с нетерпением ожидая, когда же она продолжит.
   - В общем, мы не спали всю ночь... Он не пришел домой... Рождественс-
кий день тянулся вечно, не было никаких известий... Полиция начала поис-
ки. Прошла неделя, две недели. Мама была близка к нервному срыву, и мы с
ней не могли ни есть, ни спать... Потом, однажды в январе на  улице  шел
снег. В доме было страшно холодно, и я попыталась разжечь огонь. Тогда я
заметила...
   - Заметила... что? - пробормотал Билли.
   - Запах... Пришел пожарный и взломал верхнюю часть дымохода. Мы с ма-
мой думали, что он вытащит дохлую птицу или кошку... Но  вытащили  моего
отца.
   Билли вздрогнул, глаза его расширились.
   - Он был одет в костюм Деда Мороза, - продолжила Кейт. - Он лез через
дымоход в сочельник, в руках у него было полно  подарков.  Он  собирался
удивить нас, но наверное, удивил самого себя... Он оступился... сорвался
и сломал шею... и, наверное, умер тут же. По крайней мере, он  не  долго
страдал... Его тело осталось там, застряв в дымоходе... Вот так я и  уз-
нала, что Дедов Морозов не бывает, и вот почему я не люблю Рождество.
   Застывшие черты лица Билли смягчились, когда он увидел, что глаза  ее
заблестели.
   - Это ужасно! - сказал Билли. Он коснулся ее руки.
   Кейт шмыгнула носом, потом улыбнулась. Она пожала руку Билли.
   - Вот это моя собственная рождественская песенка, которую я  переска-
зываю, когда кто-нибудь спрашивает меня, почему я  не  люблю  Рождество.
Вообще-то ты один из немногих, кто не высказал сомнения. Большинство лю-
дей просто смотрят странно, а некоторые даже смеются.
   Сознание того, что он более склонен к состраданию, чем средний  чело-
век, немного успокоило Билли. Удивительно было узнавать что-то  о  Кейт,
которая обычно сохраняла в тайне свою личную и семейную жизнь.
   - Я действительно очень тебе сочувствую, - сказал он.  -  Я  чувствую
себя как жалкий придурок, как всегда меня называет Джеральд.
   Кейт засмеялась.
   - Нет, ты не придурок. Ты просто думаешь о том, что чувствуют другие.
Если это свойственно придурку, я готова с ним дружить.
   - Вот один придурок уже с тобой.

   Полоска решился. После того, как пятнадцать минут за ним по пятам хо-
дил большой пес с печальной мордой, он решил, что пора  принимать  реши-
тельные меры. Недопустимо, чтобы этот шумный чурбан все время следил  за
ними, когда они решат действовать. Это было практическим аспектом ситуа-
ции; приятное состояло в том, что бороться с Барни будет  весело,  и  на
этом они потренируются.
   Собрав остальных  Могваев,  Полоска  набросал  в  общих  чертах  план
действий, которые нужно было предпринять немедленно. Другие,  как  он  и
предполагал, восприняли все с радостным энтузиазмом.
   - Как только женщина пойдет к соседям на чашечку кофе после обеда,  -
распоряжался Полоска, - мы соберемся. До тех пор мы  поработаем  по  от-
дельности с помощью вот этого.
   С этими словами он раздал длинные булавки, которые нашел  в  корзинке
для рукоделия миссис Пельтцер.
   - Еще кое-что есть в мусорном ведре под раковиной, - сказал он. - Со-
бачьи объедки. Вы двое разжуйте их, а  потом  разбросайте  это  повсюду,
чтобы так было, будто его вырвало.
   Линн Пельтцер начала замечать необычное поведение Барни после  обеда.
Время от времени он издавал крик, для чего, казалось  не  было  никакого
повода. Могваи были на свободе, но ни один из них не приставал к Барни.
   Самое худшее произошло около двух часов. Барни начал выть,  несколько
раз гавкнул, потом выскочил в гостиную, на носу у него были остатки еды.
   - Что ты сделал? - спросила Линн с укором. Пройдя туда, где он был  -
в прихожую - она без труда обнаружила большую массу рвоты, стекающей  по
обоям. По ее новым обоям.
   - Что происходит? - закричала она на Барии. -  Почему  ты  не  можешь
плюнуть на пол, как другие собаки? Почему у меня пес, которого  рвет  на
стену?
   Прогнав Барни, она начала убирать. Пока она была занята, Полоска вос-
пользовался случаем и потихоньку поздравил своих товарищей. Они положили
руки друг другу на плечи, как футболисты, и он прошептал  им  дальнейший
план.
   Со стороны движения Могваев выглядели, как почти балетные - так хоро-
шо они были скоординированы. Пока двое из них отвлекали Барни на  доста-
точном расстоянии, третий вскочил на стул и одним махом  отхватил  кусок
торта, который миссис Пельтцер покрывала глазурью. Двигаясь по направле-
нию к Барни, Полоска схватил стул и сильно стукнул им об пол.  Это  было
сигналом для двух Могваев, которые бросились к Барни с  двух  сторон,  и
пес громко заскреб когтями по плиткам пола.
   - Что здесь происходит? - крикнула Линн.
   Когда Барни повернулся на звук ее  голоса,  Могвай,  державший  кусок
торта, запихнул его псу в рот. Беззвучно смеясь, все четверо ринулись из
кухни со всех ног.
   Все было совершенно очевидно, когда Линн вошла в кухню - ее торт  был
испорчен, крошки и глазурь все еще были у Барни на морде, а  больше  там
никого не было.
   - Что на тебя нашло? - закричала она.
   Выбросив торт в мусорное ведро, она прогнала Барни в  подвал,  но  не
заперла его там. Лучше пусть он почувствует себя виноватым час-другой, а
потом она снова пригласит его наверх. В конце концов,  вполне  возможно,
что его странное поведение - результат действия вируса или какое-то вре-
менное помешательство. Собаки и даже Могвай, в конце  концов,  не  очень
отличаются от людей.
   Через час, когда Линн Пельтцер была у соседей,  Полоска  привел  свою
армию к красиво украшенной рождественской елке в гостиной. Быстро  рабо-
тая, трое начали разматывать несколько  гирлянд  лампочек,  а  четвертый
схватил нитки дождика и мелких украшений. Потом совместными усилиями они
перевернули елку и потаскали ее туда-сюда по комнате, оставляя  на  полу
осколки стекла и поломанные ветки.
   - Теперь быстро, - приказал Полоска, ведя их к двери в подвал,  кото-
рая была слегка приоткрыта.
   Четверо Могваев скатились по лестнице, неся с собой гирлянды лампочек
и дождика. Барни, свернувшийся в углу около масляной горелки, вскочил на
ноги, глаза его загорелись. Развернувшись веером,  Могваи  подскочили  к
рычащему и оскалившемуся псу, как римские гладиаторы, вооруженные сетями
и трезубцами, бросались на дикого зверя. Барни, боясь поранить их,  лишь
пытался уворачиваться. Некоторое время ему удавалось сбрасывать  провода
почти сразу же, как только они попадали ему  на  спину.  Потом  возникло
затруднение: один из патронов застрял у него под ухом, а  кусок  провода
обмотался вокруг лап. Могваи тем временем кололи его  булавками.  Вскоре
Барни лежал на полу, полностью запутавшись в проводах.  Согнув  концы  и
сделав двойные петли, Полоска связал их так, что пес не смог бы  освобо-
диться без помощи людей.
   - Теперь бежим, - проскрипел Полоска. - Наверх к Билли в  комнату,  и
спать.
   Рэнд Пельтцер, который закончил работу пораньше, чтобы  поспать  пару
часов перед последней в году деловой поездкой, вошел в дом  спустя  нес-
колько секунд после того, как Линн вернулась черным ходом.
   Она услышала его крик и возню Барни в подвале одновременно.  Заглянув
через открытую дверь, она увидела пса на второй  ступеньке  сверху,  его
передние лапы были сложены вместе, как в молитве, полные ужаса глаза бы-
ли дико расширены, оскалив зубы, он пытался освободиться от пут.
   - Что произошло? - спросил Рэнд.
   Линн увидела лежавшую на боку рождественскую  елку.  Сложив  элементы
мрачной загадки, Рэнд и Линн одновременно кивнули головой.
   Когда они прибрали в гостиной, Линн помогла перетащить все еще барах-
тающегося Барни в кухню и освободила его от проводов. Рэнд, что-то  бор-
моча под нос, снял с собаки остатки серебряного дождика.
   - Как ты так завернулся? - спросила Линн, качая головой.
   - Наверно, сошел с ума, - сказал Рэнд.
   Линн описывала странное поведение Барни весь день, когда вошел Билли.
Когда он услышал про вой, рвоту, кражу торта и поведение камикадзе, ата-
ковавшего рождественскую елку, озабоченность в его взгляде уступила мес-
то чему-то близкому к панике.
   Рэнд, который искал разумное объяснение, сказал:
   - Может быть из-за этих Могваев он просто пытается  привлечь  к  себе
внимание. Ревность, знаете ли. Кстати сказать, я не удивился бы если  бы
узнал, что эти маленькие дьяволы издевались над ним.
   - Нет, - промолвила Линн. - Они ему не досаждали. Они почти весь день
спали наверху.
   - Значит, это миссис Дигл, - сказал резко Билли. - Наверняка это она.
   - Миссис Дигл?.. - спросила Линн.
   - Она отравила его. Она говорила мне, что сделает это, и вот сделала.
   - Это безумие, - промолвил Рэнд. - Зачем ей это делать?
   - Потому что он потерся об ее керамического снеговика, и у того отва-
лилась голова. Она все равно некрепко держалась, но для нее это не  важ-
но. Она просто ищет, кого бы и что бы ей ненавидеть.
   - Ну, Билли, - остановила его Линн. - Мы не  можем  никого  обвинять.
Даже миссис Дигл.
   - Но она угрожала Барни. Кейт слышала.
   - Но это недостаточное доказательство, сын, - сказал Рэнд.  -  Вокруг
дома даже нет следов на снегу.
   - Не важно, - ответил Билли. - У нее достаточно денег,  чтобы  нанять
настоящего профессионала. Я слышал, что есть люди, которых можно  нанять
для этого - чтобы напичкать лекарствами или отравить домашних животных.
   Рэнд пожал плечами.
   - Может быть, мне отвезти Барни к твоей матери, - сказал он,  посмот-
рев на Линн. - Это по пути в Миллерсвилл Молл, где у меня встреча по по-
воду продажи. Я мог бы оставить его и привезти обратно на Рождество.
   Билли кивнул.
   - Мне было бы гораздо легче, если бы ты так сделал, папа.
   - Хорошо. Решено.
   Погладив Барни по голове, Рэнд потянулся и начал  расстегивать  пуло-
вер.
   - До скорого, собачка, сейчас немного посплю и увидимся.
   Когда он вышел из кухни, а Барни поплелся за ним, Линн положила  руку
на руку Билли.
   - Постарайся не волноваться, - сказала она. - Я уверена, это  безумие
на один день. Люди иногда сходят с катушек, а потом снова становятся со-
вершенно нормальными. И с животными такое может случиться.

   - Откуда они? Как они попали сюда?
   Маленькая группа актеров стояла и смотрела на странный предмет, похо-
жий на стручок, на их лицах были недоумение и ужас.  Классический  фильм
ужасов 1956 года "Нашествие похитителей тел" был одним из любимых старых
фильмов Билли, поэтому он только иногда бросал взгляд на экран, обычно в
те моменты, когда там появлялась великолепная стройная  Дана  Винтер.  А
так он просто слушал, сосредоточившись на рисовании.
   Было одиннадцать часов вечера, фильм только начинался, когда  четверо
новых Могваев пробудились от долгого сна и начали  просить  есть.  Билли
кинул им горстку шоколадных конфеток, которые  они  заглотили  вместо  с
фантиками в несколько секунд. Минуту спустя  они  с  новой  силой  стали
клянчить.
   Билли посмотрел на часы. Было 11.30. Было достаточно времени до полу-
ночи, чтобы покормить их, но ему было слишком лень двигаться.
   - Отстаньте, ребята, - сказал он. - Вы хорошо поужинали несколько ча-
сов назад. Ложитесь опять спать, и мы покормим вас утром.
   Его отказ вызвал хор негодования, но через минутудругую Могваи угомо-
нились, явно поняв, что их просьбы останутся без ответа.

   Рой Хэнсон посмотрел на часы и вздохнул. Была уже почти полночь, а он
все еще не смог определить несколько основных компонентов крови  Могвая.
В результате и он, и подопытный разозлились и устали: Хэнсон - от  бесп-
лодных усилий, Могваи - от многочисленных болезненных уколов.
   - Безусловно, - пробормотал Хэнсон зверьку, который злобно смотрел на
него из дальнего угла клетки, - мы с тобой действуем друг другу на  нер-
вы, так? Может быть, пора прерваться?
   Он еще раз изучил свои записи и утвердился в мнении, что у него в ла-
боратории просто нет подходящего оборудования для проведения  нормальных
анализов. Завтра, послезавтра или тогда, когда закончатся рождественские
праздники, - он отвезет Могвая в большую лабораторию  и  проведет  новые
анализы. Продолжать работу в этих условиях - просто пустая трата  време-
ни.
   В желудке у него заурчало от голода.
   - Да, это еще одна причина для того, чтобы прерваться, -  пробормотал
он. - Я умираю от голода.
   В течение четырех-пяти часов, когда ему казалось, что  он  на  пороге
открытия, он ничего не ел кроме большого бутерброда с  салями  и  сыром,
который ему принесли раньше. У него по-прежнему урчало в  животе,  и  он
посмотрел на бутерброд, отчасти с желанием, отчасти с отвращением:  хлеб
уже начал черстветь, а краешек сыра закручиваться. Он поднял верхний ку-
сок хлеба, под ним оказался листик салата, раскисший и побуревший, бело-
ватый соус (разве он не сказал "без майонеза"?), лежащий как клей  между
вялыми листьями и кусочками мягкого, теперь уже теплого мяса.
   - Нет, спасибо, - пробормотал он, бросая хлеб на обертку.  -  Я  хочу
настоящей еды.
   Сильный запах пищи заставил Могвая чуть ли не забиться в конвульсиях.
Воя все громче и громче, он схватился за прутья клетки, как разгневанный
узник тюрьмы, и, наконец, запрыгал с криками - то жалобными, то  злобны-
ми.
   Хэнсон посмотрел на зверька с сочувствием.
   - Да, ты, наверное, голоден, - сказал он. - Можешь  съесть  этот  бу-
терброд, хотя я не гарантирую, что он хороший.
   С этими словами он просунул бутерброд вместе с оберткой через прутья.
   Когда он вышел из лаборатории, он услышал, как Могвай принялся за бу-
терброд с нескрываемой жадностью.

   Полоска хотел есть, может быть, даже больше, чем остальные. Пока  они
мирно спали, он спокойно лежал, закрыв глаза, и строил планы.
   После отъезда пса - около часа назад он слышал, как тот  лаял,  когда
Рэнд запихивал его в машину, - шансы их возросли. Если этот мужчина тоже
уехал на некоторое время, это еще  больше  увеличивало  их  возможности.
Проблема состояла в том, что он не мог придумать, как им выйти из  дома,
если только никто не оставит по небрежности  открытой  дверь  или  окно.
Достаточно ли будет численного преимущества? Полоска не хотел  рассчиты-
вать на это, как не хотел рассчитывать и просто на чужую оплошность.
   Если бы только мы могли увеличиться в размерах! -  думал  он.  Он  не
знал, ОТКУДА ему известно об этом, и как можно вызвать этот  рост.  Инс-
тинкт говорил ему, что нужно подождать, но недолго. Дня два, не больше.
   Тем временем он по-прежнему хотел есть и страшно злился  оттого,  что
тот, кого Подарок называл "хозяином", из-за лени не  сходил  вниз  и  не
принес им ничего. Они пытались добиться своего с помощью просьб и угроз,
но тщетно. Как еще его можно убедить?
   Казалось, молодой человек был поглощен созерцанием ящика, в мерцающем
пространстве которого двигались маленькие люди. Видимо, он, как и  очень
многие вещи в доме, работал от провода, вставленного  в  стену.  Полоска
вспомнил, что изучая рождественскую елку прежде чем так  одурачить  пса,
он вытащил конец провода из стены, и в результате этого действия лампоч-
ки погасли. Может быть, этот ящик работает так же?
   Он осмотрел комнату, увидел, что черный провод от ящика  исчезает  за
столом Билли. В нескольких футах оттуда около  плинтуса  тот  же  провод
(или очень на него похожий) был вставлен в  стену.  Полоска  решил,  что
это, наверное, тот же самый. Если вытащить вилку из стены,  можно  прив-
лечь внимание молодого человека; если причинить  ему  неудобство,  может
быть, он все же принесет им еды.
   Спланировав все таким образом, Полоска отделился от группы и медленно
пробрался к проводу. Схватив его, он повернулся ухом к телевизору.
   - Майлз! - крикнула Дана Винтер.
   Последовала долгая пауза.
   Полоска ждал, ругаясь про себя. Что, молодой человек  выключил  звук?
Или это просто драматическая пауза по ходу действия?
   - Майлз! - снова сказала Дана Винтер, и опять последовало молчание.
   - Ну, я не могу здесь ждать вечно, -  пробормотал  Полоска.  С  этими
словами он выдернул вилку из розетки и как можно быстрее кинулся к соро-
дичам.
   Прошла почти минута. Потом диалог, донесшийся из ящика, показал  ему,
что тот работал по-прежнему. Полоска заскрежетал зубами, свернулся кала-
чиком и попытался уснуть. Когда он понял, что пустой желудок не даст ему
сделать это, он еще раз решил испробовать  устное  убеждение.  Растолкав
своих сородичей, он велел им, чтобы они всерьез достали "хозяина", и они
хором начали угрожающе выть. Вскоре Билли оторвался от рисования  и  по-
вернулся к группе.
   - Господи, вы ужасны, - сказал он.
   Вспомнив о том, как ему случалось быть очень голодным,  он  посмотрел
на часы рядом со столом. Они показывали 11.40.
   - Хорошо, - сказал он, вставая и выключая телевизор. - Но  есть  при-
дется быстро.
   В мгновение ока он сбежал в кухню, нашел какие-то остатки еды и  вер-
нулся в комнату. Могваи слопали все так быстро, что Билли даже не  успел
посмотреть на часы. Сворачивая в шарик кусочек фольги, на которой он по-
давал им еду, он вдруг сообразил, что Подарок был обделен, но он слишком
устал, чтобы и дальше проявлять доброту.
   "Все равно он спит", - подумал Билли, выключая свет и буквально падая
на кровать.

   Билли проспал всю ночь без сновидений и, открыв глаза, увидел  серею-
щий рассвет за опущенными шторами. Инстинктивно он взглянул на часы.
   На них было 11.40.
   В мозгу его забилась тревожная мысль.
   Он услышал голос, интонация которого напоминала человеческую, но  это
не было голосом человека.
   Одиннадцать-сорок.
   "Я-та-та, я-та-та, я-та-та..." Старый фильм о тюрьме,  где  во  дворе
толпа людей кричит "я-та-та, я-та-та, я-тата..." Сейчас только один  го-
лос... Фальцет, выводящий "ята-та..."
   Одиннадцать-сорок.
   Внезапно Билли резко сел в кровати. Он закрыл руками глаза  и  подож-
дал, чтобы фантазия перестала смешиваться с реальностью. Медленно  отни-
мая руки, он посмотрел на часы.
   Стрелки были в том же положении. Но не может быть... Он  не  мог  так
проспать...
   Когда мысль начала формироваться в его медленно работавшем мозгу,  он
опустил глаза и проследил за проводом от настольных часов, который исче-
зал за столом, а потом шел по стене к плинтусу, где он...
   Провод был выдернут.
   "Я-та-та, я-та-та". - Теперь голос был более знакомый - г