дете выехать в течение девяноста  дней.  Что
Вы думаете по этому поводу?
   - Видимо, мне нечего сказать, - проговорила Кейт -  Я  буду  считать,
что это Ваш рождественский подарок.
   - Я буду Вам благодарна, если Вы не будете нахальничать, девушка.
   Кейт открыла рот как будто для резкого ответа, но в долю секунды  ре-
шила сделать иначе. Она заговорила мягко:
   - Миссис Дигл, Вы намереваетесь  обидеть  много  хороших  людей.  Мои
родственники могут оплатить переезд, но у некоторых из тех, кого Вы  вы-
селяете, просто нет денег на покупку нового дома. Может быть,  мы  можем
как-то повлиять на Вас, чтобы Вы переменили свое решение?
   - У вас две возможности, - сказала миссис Дигл,  злобно  улыбаясь.  -
Ничего и меньше, чем ничего. А теперь, если Вы оформите этот чек, я уйду
домой.
   Билли посмотрел на Кейт. Впервые за то время, что он  знал  ее,  она,
казалось, была действительно глубоко оскорблена и не могла  найти  слов.
Его следующий поступок был  инстинктивен  и  явно  безрассуден.  Заметив
швабру под прилавком, он схватил ее и просунул в окошко перед собой пря-
мо к миссис Дигл.
   - Что это? - сдавленно пробормотала она, отпрянув, как если бы он со-
бирался ударить ее.
   - Это швабра, - ответил Билли.
   - Что ты хочешь, чтобы я с ней делала?
   - Я подумал, что она Вам может пригодиться, чтобы  поехать  домой,  -
сказал он.
   Глаза миссис Дигл расширились, когда несколько клиентов рядом  с  ней
начали хихикать.
   Оставив ее со шваброй, Билли взял приходный ордер, который лежал  пе-
ред ним, и начал оформлять его, время от времени  поглядывая  на  миссис
Дигл и Кейт.
   Старуха была в гневе, и казалось, что она вот-вот взорвется. Кейт  же
не могла сдержать улыбку. Билли не знал, что будет  дальше,  но  он  был
уверен, что это будет не слишком большая плата за доставленное Кейт удо-
вольствие.

   Поглощенный мыслями о загадочном существе и уставший от долгих  часов
исследований, Рой Хэнсон так же хотел, чтобы день скорее закончился, как
и его ученики, которым уже не терпелось выбежать на свежий снег. Отчаяв-
шись добиться их внимания с помощью необычных методов  преподавания  или
интересного материала, слишком упрямый, чтобы позволить им просто сидеть
или болтать, он решил занять их повторением  пройденного,  надеясь,  что
какие-либо сведения у кого-нибудь в голове останутся. Перед ним на столе
была цветная электронная модель мозга человека, разные участки  которого
могли высвечиваться. Он весил около сотни фунтов, и это было  великолеп-
ное пособие - жаль было использовать его для такого  бесполезного  заня-
тия. Но у Хэнсона почти не было выбора, и он ринулся вперед.
   - Кто-нибудь знает, как это называется? - спросил он, указывая на ос-
вещенный участок мозга.
   Никто не ответил.
   - Чаки? - сказал Хэнсон, кивая упитанному юнцупереростку с выдающими-
ся зубами.
   - Э-э, гренок? - пробормотал Чаки.
   - Гренок, - повторил Хэнсон, округлив глаза. - Я их всегда ем в царс-
ком салате. Еще варианты?
   Саманта Уивер, самая лучшая ученица в классе, поймала его взгляд.
   - Зрительный бугор, - сказала она уверенно.
   - Близко, но я приглашу другого врача для операции на мозге, - сказал
он. - Это продолговатый мозг. - Потом, давая волю своему раздражению, он
сказал: - Что с вами, дети? Вы посмотрите на это. Когда я  был  в  вашем
возрасте, я учился по старым книгам. У вас есть вещи из  "Звездного  пу-
ти", и вы все равно не можете это выучить.
   Он злобно посмотрел на них. Они же избегали встречаться с ним  взгля-
дом. И в последовавшей мрачной тишине очень явственно послышался влажный
хлопок, как будто лопнул спелый плод. Звук донесся из лаборатории.
   Хэнсон решил проигнорировать его, но коща звук повторился, он  понял,
что ему придется посмотреть, в чем дело.
   - Откройте учебники на странице сто тридцать семь и изучите материалы
по теме мозг. Мне нужно, чтобы все их знали. - Когда он встал и пошел  в
лабораторию, он встретился взглядом с Питом Фаунтейном.
   Да, Пит, - подумал он. - Видимо, его время пришло.
   Нервно посмотрев на часы, он решительно вышел из класса, про себя мо-
лясь, чтобы его запуганным ученикам не пришлось услышать, как их  крутой
учитель позовет на помощь минуту спустя.

   Подарок приложил ухо к двери спальни и осторожно  прислушался  уже  в
десятый раз после того, как он покинул безопасный рюкзак, чтобы  следить
за происходящим. Очень плохо, что мать Билли  не  разделяет  его  беспо-
койства, подумал он. Да, она периодически  заходила  в  прихожую,  чтобы
посмотреть, не произошло ли что-нибудь  важное,  а  так  она  занималась
обычными делами, подходила к телефону и болтала как обычно. Если  она  и
волновалась, ей удавалось это очень хорошо скрывать, она добродушно  ки-
вала Подарку, который свернулся около стойки с цветами под дверью комна-
ты Билли.
   Она, конечно, не могла знать, что должно  произойти  через  несколько
минут или часов; тем не менее Подарок злился, глядя на то, как эти  зем-
ляне бесшабашно живут под сенью катастрофы. Чертов Могтурмен! Если бы он
сделал так, чтобы они могли общаться с другими существами, Подарок  смог
бы сказать людям, что лучше всего им было бы сжечь дом  Пельтцеров.  Да!
Это звучало ужасно, но это единственный выход. Яркий огонь, парализующий
болью в глазах во время разрушения. Иначе...
   - О, нет...
   Звук ее голоса, низкий и жалобный, прервал фантазии Подарка.  Тем  не
менее, печаль в голосе Линн вселила в него надежду на то, что она пришла
к пониманию необходимости решительных мер.
   Поспешив опять вниз, он прошел через столовую и остановился на пороге
кухни, где она говорила по телефону. Слушать ее не означало подслушивать
в прямом смысле, поскольку он понимал далеко не каждое  слово  из  того,
что говорили эти люди; скорее он улавливал общий смысл, и теперь он сра-
зу понял, что она занята личным делом, которое ее огорчало, но не предс-
тавляло угрозы для жизни.
   - Но Рэнд, дорогой, - сказала она, вздыхая, - мы ждем тебя сегодня.
   На другом конце провода, стоя  посреди  переполненной  комнаты,  Рэнд
Пельтцер старался не отвлекаться на шум роботов,  странных  механических
игрушек и продавцов всего этого, которые сновали туда-сюда.
   - Я знаю, дорогая, - сказал он. - Но большинство дорог перекрыто,  по
крайней мере, основных. А те, что открыты... они  так  коварны...  Но  я
обещаю, что если чутьчуть разъяснится, я попытаюсь поехать домой.
   - Хорошо, - пробормотала Линн. - Только будь осторожен... Я хочу ска-
зать только, что мы никогда не встречали Рождество врозь.
   - Да. Как там дела?
   Линн поколебалась, но недолго, решив, что не  стоит  говорить  ему  о
предметах наверху. Он ужасно водит машину по снегу и льду, а если он бу-
дет спешить...
   - Хорошо, - ответила она. - Билли ушел на работу, а я  сижу  здесь  с
Подарком.
   - Тогда до скорого.
   - Пока, дорогой, - сказала Линн и повесила трубку.
   - Пока.

   - Алло, - сказал Билли.
   Оттого, что его "срочно" позвали к телефону, особенно в такой день  и
в его нынешнем положении, Билли занервничал. Прежде всего, его беспокои-
ло то, что его мать находится в опасности; не успокаивало его и то,  что
Джеральд Хопкинс, передав ему трубку,  ходил  вокруг  него  (безусловно,
ожидая по меньшей мере смерти одного из членов семьи в оправдание  звон-
ка); наконец, пыль после битвы с миссис Дигл еще не улеглась, и он оста-
вался в центре внимания большинства людей в банке. Находясь под увеличи-
тельным стеклом, он не мог расслабиться, и рука его  дрожала,  когда  он
поднес трубку к уху.
   - Оно вылупилось, - произнес голос на другом конце  провода,  поразив
его лаконичностью.
   - Что?
   - Я сказал, что оно только что вылупилось, -  сказал  Рой  Хэнсон  на
другом конце провода.
   - Что... что это? - запнулся Билли.
   - Пока трудно сказать. Может, ты придешь посмотришь? Ты ведь уже поч-
ти закончил работу?
   - Да, - ответил Билли. - Но... послушайте, мне вначале надо позвонить
домой и выяснить, что там происходит.
   - Конечно. Я буду здесь.
   - Скажите, мистер Хэнсон, как Вы думаете, это опасно? - спросил  Бил-
ли, осознавая, что на него смотрят несколько пар глаз.
   - Ну, это не бабочка, - ответил Хэнсон. - Это я точно могу сказать.
   - Я вначале позвоню домой, - сказал Билли. - И если там все в  поряд-
ке, я забегу.
   - Хорошо. Тогда, надеюсь, до скорого свидания.
   Билли повесил трубку и набрал свой домашний номер. Когда мать ответи-
ла, он заговорил быстро и решительно.
   - Слушай внимательно, - сказал он. - Мистер Хэнсон  из  шкоды  только
что позвонил мне и сказал, что Могвай вылупился. Значит,  наши  тоже  на
подходе. Ты можешь подняться наверх и посмотреть, что с ними?
   - Как? - спросила Линн. - Ты велел мне запереть дверь изнутри.
   Билли забыл об этом.
   - Тогда поднимись и приложи ухо к двери. Ты услышишь, если там что-то
двигается.
   - Хорошо. Перезвонить тебе?
   - Я подожду, - сказал Билли. Хопкинс и мистер Корбен смотрели на  не-
го, не говоря уже о миссис Дигл, но его слишком волновали последние  но-
вости о Могвае, чтобы обращать на это внимание. Через минуту мать  взяла
трубку.
   - Все тихо, - сказала она.
   - Хорошо. Я скоро приду. Я сейчас ухожу, но я думал зайти  вначале  в
школу. Может быть, мистер Хэнсон уже будет больше знать или сможет  дать
мне совет по поводу того, как обращаться с этими новыми существами.
   - Хорошо. Я буду осторожна.
   - Когда приезжает папа?
   - Позже. Его задержал снег.
   - О... ну ладно, пока.
   Билли повесил трубку, потом закрыл свое окошко и потянулся  за  курт-
кой.
   - Извините, мистер Корбен, - сказал он шефу, который наблюдал за  ним
с изумлением. - Дома небольшие неприятности, и мне придется уйти.
   - Минуточку, - сказала миссис Дигл, выступая на передний план. - Этот
человек нагрубил мне, и я требую, чтобы Вы его уволили.
   - Мистер Корбен может уволить меня позже, - сказал Билли.
   - И он это сделает, - произнес голос Джеральда Хопкинса позади  него,
когда он бежал к двери.

   Когда сознание начало возвращаться, Полоска вначале подумал,  что  во
сне он засунул голову под один из тяжелых ковров  в  комнате  Билли.  Но
скоро он понял, что не только голова его находилась в каком-то  странном
окружении; все тело, казалось, пребывало в состоянии замедленной  жизне-
деятельности. Как он ни напрягал зрение, он видел только волокнистую за-
навесь, как будто он был утоплен в густой суп или жир. Он  также  ничего
не слышал, кроме слабого булькания, возникавшего всякий  раз,  когда  он
шевелил тем, что, как он воспринимал своими притупленными чувствами, бы-
ло его головой.
   Вначале ему было любопытно; потом он довольно быстро запаниковал.  Он
вдруг вообразил, что его с компаньонами одурманили и запаковали в  ящики
или еще какие-нибудь прочные контейнеры и теперь  их собираются  уничто-
жить. Мы ждали слишком долго, думал он сердито; мы  знали,  как  размно-
житься, но не сделали этого. Меня, их лидера, обманул этот сладкоречивый
Могвай "из меньшинства", уговорил отложить размножение до того  момента,
когда мы раскроем секрет большего размера и силы. Теперь слишком поздно.
Полоска разгадал хитрую стратегию врага. Когда Могваев "из  большинства"
всего четверо, с ними не только легко справиться, но их можно заманить в
ловушку и уничтожить. Но как смогли бы Подарок и его союзники-люди одур-
манить и связать десятки, может быть, сотни ему подобных?  Это  было  бы
невозможно. Ожидая большей силы, Полоска пренебрег количеством и  проиг-
рал. Почти глухой и слепой, обездвиженный, физически и умственно  беспо-
мощный, он мог только клясть самого себя за то, чего им стоила его  глу-
пость.
   Когда паника, вызванная этими мыслями, понемногу улеглась, Полоске на
мгновение показалось, что его физическое состояние изменилось. Перед его
глазами, там, ще раньше была только серая муть, появился просвет.  Пыта-
ясь продвинуться к нему, но не будучи в состоянии сделать  это,  он  по-
чувствовал новые приливы злости и отчаяния. Если бы он только мог  осво-
бодиться на минутку! Только на одну минутку, чтобы можно  было  положить
одну лапу на нижнюю челюсть существа по имени Подарок, другую  на  верх-
нюю, помедлить мгновение, чтобы насладиться зрелищем отчаяния и  паники,
а потом тянуть, рвать и крутить вниз.
   Мысленный образ расправы порадовал Полоску, но это было ничто в срав-
нении с радостью, которую он испытал мгновение спустя. Она была  вызвана
внезапным открытием: ОH МОЖЕТ УБИТЬ ПОДАРКА... Бесчисленное число раз он
пытался представить себе, как убивает его, но что-то  в  глубинах  мозга
неизменно отказывало ему в удовольствии даже представить себе  это.  Как
будто эта мысль автоматически выключалась, даже не будучи реализованной.
Теперь он вспомнил. Могтурмен, этот чертов благодетель, запрограммировал
своих бесценных Могваев таким образом, что они  не  могли  убивать  друг
друга и даже всерьез думать об этом.
   Почему же теперь Полоска не только мог представить себе, как  убивает
Подарка, но и знает в глубине души, что это не просто фантазии,  но  что
это непременно станет реальностью, когда они снова  встретятся?  На  это
мог быть только один ответ. ОН БОЛЬШЕ НЕ МОГВАЙ.
   Если бы Полоска мог прыгать от радости, он непременно выразил бы свои
чувства таким способом.
   Теперь его мысли и чувства выкристаллизовывались по мере того, как  в
его физической оболочке происходили новые  изменения.  Светлая  область,
которую он видел перед собой, явно приближалась и становилась ярче.  По-
лоска все явственнее ощущал, что у него есть тело, и что  он  не  просто
беспомощный пузырь, подвешенный в жидкой мыльной пене. Когда он напрягал
все силы, ему казалось, что он может продвинуться к  устью  пещеры  -  к
свету. Хотя сила света причиняла ему боль, он знал, что это  болезненный
путь, который он должен одолеть... - он теперь двигался  более  ощутимо,
явно двигался, - который он должен пройти... - звук  движения  возрастал
так быстро, что оглушал его, состязаясь с усиливающимся  светом,  и  это
облегчало его страдания, - должен пройти, чтобы...
   Возродиться!
   Внезапно, вначале сквозь густую дымку, а  потом  с  удивительной  яс-
ностью Полоска снова увидел комнату. Кровать... столик для  рисования...
задернутые шторы на окне... все знакомые вещи.
   И некоторые незнакомые. А именно - три огромных кокона  вокруг  него.
Полоска с любопытством смотрел на них,  и  потребовалась  почти  минута,
чтобы осознать, что он сам выбирался из верхушки  четвертого  такого  же
кокона. Это вызвало новый приступ паники. Может быть, эти четыре предме-
та - какие-то хищные растения, которые  и  сейчас  пожирают  его?  Может
быть, его "возрождение" - это лишь миг, на который он вырвался из  плена
этого голодного растения?
   Яростно содрогаясь, он вращался, как пробка, которую  выкручивают  из
бутылки, дыша ритмично в такт с движениями кулаков  в  сторону  и  вниз,
вверх и в сторону, пока...
   Плюх!
   Правая рука Полоски вылетела, как ракета, из густой массы,  поднялась
высоко над головой в триумфальном приветствии.
   Но какая рука! Явно не его. И все же она принадлежала ему - она  дви-
галась, в соответствии с тем, что приказывало ей сознание. Глядя на нее,
как человек, который медленно приходит в себя после долгого сна, Полоска
понял - пришли сила и власть.
   Он внимательно рассмотрел то, что уже не было маленькой пушистой  ла-
пой, рука была почти два фута длиной, очень мускулистая, покрытая  твер-
дой кожей с белыми, зелеными и коричневыми полосами. Она казалась скорее
орудием разрушения, чем обычным инструментом для того, чтобы брать пред-
меты и производить с ними действия. Каждый из трех  пальцев  оканчивался
гигантским острым когтем.
   Я уже не Могвай, подумал Полоска.
   Я Гремлин.
   Он не знал, откуда ему известно это слово, так же как не знал, как  и
почему произошло превращение. Эти подробности были в  данный  момент  не
важны. Важно было ощущение силы, которая готова  реализоваться.  Выбрав-
шись из кокона, он величественно встал рядом с ним, глядя на свое  тело.
Слегка покачиваясь на кончиках огромных когтистых  лап,  он  наслаждался
сознанием того, что теперь, освободившись от  слабого  тела  Могвая,  он
сможет удовлетворить те желания, которые томили его так долго.
   Самое лучшее - что он не просто возродился, но  при  этом  переоценил
себя и свою стратегию. Дрожа от нетерпения, он пристально смотрел на ос-
тальные коконы.
   "Быстрее, быстрее, быстрее! - шипел он им радостно.  -  У  нас  много
дел, нам предстоит много веселья!"

   Над разорванным коконом плавал легкий зеленый дымок, как будто кто-то
брызнул зеленым аэрозолем. То, что сейчас проклюнулось, источало  непри-
ятный запах, острый, жаркий, слегка напоминающий запах ткани,  сгоревшей
под утюгом.
   Он стоял в дверях лаборатории, вернувшись после того,  как  убедился,
что в классе или рядом с ним не осталось учеников. По крайней  мере,  не
надо будет немедленно ничего объяснять, и можно спокойно изучить то, что
получилось.
   Глядя на зеленый дымок, он колебался. В ванне прямо под облаком  сус-
пензии было новое существо, вылуплявшееся из кокона. Он смотрел на  него
всего несколько секунд перед тем, как позвонить Билли; ему потребовалось
не много времени, чтобы понять, что это действительно не бабочка, а  по-
тенциально опасное животное. Оскал зубов - скорее клыков -  показал  ему
это. Они еще были перед его мысленным взором - два ряда редко  растущих,
остро заточенных зубов, обрамляющих отверстие огромного широкого  крова-
во-красного рта такого же цвета, как злые  глаза,  рассматривавшие  его,
когда он быстро взглянул на животное.
   Оно готовилось к первому выходу в свет. Куски кокона уже были на  по-
лу, и к ним прибавлялись все новые по мере того, как  существо,  беспре-
рывно вертясь, освобождалось от них. Внезапно осознав,  что  понятия  не
имеет, как обращаться с животным или как защититься, Хэнсон подумал, что
ванна не задержит его надолго.
   Стоя неподвижно, он осмотрел комнату.  Шторы,  которые  он  задернул,
чтобы Могвай не кричал от боли, подали ему идею. Если это существо боит-
ся света, Хэнсон может воспользоваться этим для защиты. В данный  момент
в лаборатории было темно. Если животное освободится, то сможет  спокойно
ходить, куда захочет.
   - А это нехорошо, - сказал Хэнсон.
   Он подошел к выключателям и одну за другой включил лампочки по  пери-
метру лаборатории. Когда внешний круг осветился, он добавил света  ближе
к центру комнаты таким образом, что остался островок относительной  тем-
ноты лишь в самой середине лаборатории. Увидев результат, он  почувство-
вал себя более спокойно. Безопасная зона яркого света была менее  чем  в
десяти футах от середины в любом направлении.
   - Может быть, я на старости лет схожу с ума, - сказал себе Хэнсон.  -
Но лучше сейчас перестраховаться, чем потом пожалеть.
   Он уже решил, что ему нужно сделать анализ крови, чтобы сравнить  его
с полученными раньше результатами, и он подкатил тележку с инструментами
к границе освещенной области. В чемоданчике был  контейнер  с  десятками
образцов и набором уже стерилизованных игл. Убедившись, что у него  есть
пара прочных перчаток, Хэнсон все-же не спешил действовать.
   - С этим младенцем будет не так-то просто, - сказал он.  -  Наверное,
мне надо приготовить взятку.
   Быстро выйдя из лаборатории, пройдя через класс в холл  около  столо-
вой, он купил сладкую плитку и начал разворачивать ее по пути обратно  в
лабораторию.
   Потом, снова помедлив на краю освещенного пространства, он улыбнулся.
   - Эй, - сказал он. - Вылезай. Ты что, боишься?
   Пододвинув тележку к ванне, он заглянул внутрь.
   Животное лежало на боку, все еще  освобождаясь  от  остатков  кокона.
Когда оно увидело Роя, то уставилось на него холодным взглядом.
   - Привет, мальчик, - улыбнулся Рой. - Как прошло твое  путешествие  в
мир куколки?
   Животное смо