оговорить со Стенли.
     Комин последовал за ним, подавленный чувством потери  и  желанием  не
быть возле этой рощицы. Подул теплый ветер, принося безымянные  запахи,  в
небе  горели  чужие  созвездия,  бледные  от  света  лун.  Голоса   людей,
доносившиеся от корабля, стали громче и резче.
     Комин  увидел,  как  Питер  подозвал   четверых   и   отдал   быстрые
распоряжения, указывая на рощу. У людей были  винтовки.  Они  прошли  мимо
Комина, и один из них, крупный малый по имени Фишер, сказал:
     - Они вооружены? Они собирались напасть?
     - Не думаю. Казалось, они только... подглядывали.
     Лицо Фишера было покрыто потом, рубашка стала темной под мышками.  Он
вытер рукавом губы и глянул без всякого энтузиазма на тени под деревьями.
     - За такую экскурсию нужно лучше платить, -  сказал  он.  -  Мне  это
очень не нравится.
     Он вздрогнул, и Комин сказал:
     - Не рискуйте.
     Фишер выругался и сказал, что не будет.
     Когда Комин дошел до корабля, все четверо исчезли за краем  рощи.  Он
не позавидовал часовым на постах.
     У основания лестницы собралась маленькая группа людей.  В  центре  ее
стояли  Питер  и  Стенли.  Остальные  смотрели  и  слушали,  нервничающие,
несчастные.
     Питер говорил:
     - Выкладывай прямо сейчас. Я хочу, чтобы все поняли. Ты отказываешься
сказать нам, что знаешь об этих людях, опасны они или нет.
     Стенли провел языком по губам, сухим и бледным.
     - Отнюдь нет, Питер. Если что-нибудь случится, то по твоей вине, а не
по моей, потому что ты не ведешь дела честно.
     - Он отказывается, - сказал Питер собравшимся. - Вы все слышали.
     Послышалось согласное бормотание. В нем слышалось что-то нехорошее, и
Стенли повернулся, словно хотел скрыться внутри корабля.
     Люди приблизились, загораживая ему дорогу. Питер продолжал:
     - Ладно, заберите его отсюда.
     Несколько человек схватили Стенли - Симон Кохран,  один  из  пилотов,
астрофизик, доктор Кренч и другие. Все  они  перестали  быть  учеными  или
экспертами,  людьми  с  важными  профессиями.  Теперь  они   были   только
испуганными и сердитыми людьми. Стенли закричал.
     Питер не сильно ударил его по лицу.
     - Ты не верил, Билл, но это принципиально другое. Мы  прилетели  сюда
ради денег. Но теперь это касается жизни. Вот и вся разница. Я  не  люблю,
когда меня шантажируют человеческими жизнями. - Он посмотрел на равнину. -
Ведите его туда.
     Его повели. Комин пошел с ними.  Он  понял,  что  собирается  сделать
Питер, но Стенли сам напросился.
     - Ничего, - сказал Питер, - привяжите его там к  дереву,  уходите,  и
поглядим, что произойдет. Так мы можем узнать, есть ли там  опасность  или
нет. Если нет, - обратился он к Стенли, - тебе нечего  бояться,  ничего  с
тобой не случится. Если же есть... ну, мы тоже узнаем это.
     Ноги Стенли волочились по длинной траве. Его притащили на край  рощи,
под первую бахрому золотистых ветвей, что теперь, в лунном свете, отливали
медью. Между деревьями лежала тишина и пятна мерцающего света, а в  ветвях
шелестел ветер.
     - Не сюда, - сказал Питер. - Дальше.
     За рощицей начинался густой лес, лежащий между  ней  и  горами.  Лес,
куда скрылись неизвестные.
     Они шли тихо, с шокерами наготове, обшаривая взглядом каждую  тень  с
осторожностью и тревогой. Пять шагов, десять, двадцать... И Стенли прервал
тишину:
     - Только не это, Питер! Не оставляй меня здесь! Я не знаю...  Я  _н_е
з_н_а_ю_!
     Питер остановился, подтащил Стенли к лучу лунного света и изучил  его
лицо.
     - Я не знаю, - повторил  Стенли  с  несчастным  видом.  -  Баллантайн
описал этих... этих людей. Он встретил их,  верно.  Но  это  все,  что  он
сказал о них в журнале.
     Комин спросил:
     - Это они - Трансураниды?
     - Я полагаю, они. Он не называл их. Он только написал, что  они  были
здесь.
     - Он боялся их?
     - Этого он но написал.
     - А что он написал?
     - Все. Он написал, что место  приятное,  они  провели  все  проверки,
затем об этих людях, и журнал закончился. Больше  он  не  сделал  записей.
Кроме одной.
     - Продолжай.
     - Там было только одно слово, и то незаконченное. Оно  было  написано
чернилами через всю страницу: ТРАНСУРАН... -  Стенли  замолчал  с  нервным
смешком. - Это незаконченное слово  и  заставило  меня  взять  журналы.  Я
думал, мне будет сопутствовать удача  Кохранов.  А  затем  сам  Баллантайн
выболтал часть. Уйдем отсюда, Питер. Давай вернемся на корабль.
     - Значит, ты лгал, - безжалостно сказал Питер, -  когда  сказал,  что
знаешь местонахождение залежей.
     Стенли кивнул.
     Некоторое время Питер рассматривал  его,  затем  отвернулся  и  пошел
назад через рощу. Остальные  последовали  за  ним.  Питер  что-то  коротко
сказал часовым. Они снова вышли на равнину, на  участок  выжженной  травы.
Стенли шел немного в стороне. Никто больше не держал его.
     Некоторые уже вернулись на корабль, когда среди  деревьев  засверкали
выстрелы. Люди закричали высоко и хрипло от страха,  и  внезапно  в  ответ
послышался птицеподобный зов. Выстрелы  продолжали  сверкать  с  отчаянием
паники.
     - Они попытались  взять  нас  с  налету!  -  закричал  Фишер.  -  Они
приближались, но мы их отбили. - Лицо его  блестело  от  пота,  голос  был
прерывистым. - Нам удалось взять одного живым.
     Комин тут же направился к лесу. Он шел рядом с Питером, взгляд его не
отрывался от нагого тела, которое тащили  Фишер  и  его  напарник.  Голова
свисала вперед, лицо было скрыто упавшими темными волосами.
     Они  встретились  посреди  открытого   пространства.   Фишер   что-то
проворчал, и тело покатилось в траву. Комин вытер  лицо  рукой  и  опустил
взгляд.
     Питер издал долгий прерывистый вздох.
     - Мне известен этот человек, - сказал он странным высокопарным тоном.
- Это Викри.



                                    11

     Маленький корабельный госпиталь  был  кубической  комнаткой,  залитой
ярким светом, белой, стерильной, блестящей от хрома и  нержавеющей  стали.
Викри лежал на столе. Он был задет краешком шокового луча и еще не  пришел
в сознание. Кренч возился над ним, его затянутые в резиновые перчатки руки
прикасались к телу с осторожной неохотой, губы  сжались  в  тонкую  линию.
Пластырь на руке Викри покрывал место, откуда был взят образец ткани.
     Комин стоял в стороне, опершись спиной о стену,  и  наблюдал.  Время,
миллионы миль и бесчисленное множество событий откатились назад, и он  был
в другой палате, на другой планете, и перед ним лежал без сознания  другой
человек. Он снова увидел бегущую рябь и движение плоти, когда клетки  тела
жили своей неестественной жизнью. И его затошнило.
     Питер Кохран прошептал:
     - Баллантайн был таким же?
     - Когда я впервые увидел его. Прежде чем он... умер, - ответил Комин.
     Питер стоял возле Комина. Их плечи соприкасались в тесном  помещении.
Здесь было жарко от горящих ламп, но они ощущали холод. Викри  дышал.  Его
лицо было близко и таинственно, тело его шевелилось:  мускулы,  сухожилия,
тонкая покровная ткань. Он не был измучен и истощен,  как  Баллантайн,  он
был совершенно здоров.
     Питер прошептал:
     - Он изменился. Он выглядит моложе. Я этого не понимаю.
     Рот вернулся в госпиталь из лаборатории и положил заключение на  стол
Кренча.
     - Я проверил образец ткани, - сказал он. -  То  же  самое,  что  и  у
Баллантайна, только концентрация  трансурановых  элементов  выше.  Гораздо
выше.
     - Тихо, - сказал Кренч. - Он приходит в себя.
     Молчание. Человек на столе повернул голову и вздохнул.  Через  минуту
он открыл глаза. Он поглядел сначала со  смутным  любопытством  на  низкий
белый потолок, затем на белые стены и ящики со сверкающими  инструментами,
а затем  на  стоящих  рядом  людей.  Смутное  любопытство  превратилось  в
тревогу, в ужас, в дикое ошеломление, словно он обнаружил себя  в  клетке.
Он сел  на  столе  и  закричал  -  резкий,  отрывистый,  мелодичный  крик,
бесконечно чуждый, вырвался из глотки землянина.
     Питер сказал:
     - Викри... Викри, все в порядке, мы друзья.
     Снова отчаянный зов, нечеловеческий крик о помощи. Он  натянул  нервы
Комина до предела, но был не так страшен, как лицо Викри  -  обычное  лицо
землянина,  но  изменившееся  и  ставшее  чужим,  с  искаженными   губами,
застывшими в диком крике, с глазами...
     Глаза. Комин не был особенно впечатлительным человеком и  не  мог  бы
сказать, что именно в глазах Викри делало их ненормальными  и  жуткими  на
человеческом лице. В них не было ни  угрозы,  ни  безумии,  ничего  такого
явного. Это было что-то еще, что-то отсутствующее.  Он  поймал  их  прямой
взгляд, и это так подействовало на него, что волосы встали дыбом.
     Питер снова сказал:
     - Викри! Вы помните меня, Питера Кохрана? Теперь вы  в  безопасности,
Викри. Все в порядке, не бойтесь.
     В третий раз  неуместный  птичий  крик  сорвался  с  губ  математика,
который когда-то имел жену, детей и положение в мире науки.
     Питер коротко выругался.
     - Бросьте это, Викри. Вы не из этих существ. Вы  землянин  и  знаете,
кто я. Перестаньте притворяться.
     Викри застонал.
     Комин задал вопрос, который задавал уже прежде  другому  человеку,  в
другой палате:
     - Где Пауль Роджерс?
     Викри повернул голову, посмотрел на Комина  своими  жуткими  глазами,
после  долгой  паузы  заговорил,  и  слова  были  настолько  непохожими  и
неясными, словно он говорил почти не на английском:
     - Это был Стрэнг, вы его убили.
     Питер Кохран вздрогнул.
     - Стрэнг?! Он был...
     - В роще.  Люди  с  винтовками.  Стрэнг  упал.  Мы  подобрали  его  и
побежали. Затем я... - Он покачал головой. Волосы его были длинными, в них
запутались листья и трава.
     Питер медленно произнес:
     - Люди сказали, что вы напали на них.
     Викри издал звук, который мог бы означать смешок или всхлипывание.
     - Нет, - сказал он. - Нет. Мы их даже не видели.
     В глазах Питера загорелся недобрый огонек.
     - Кровожадные дураки, - пробормотал он. - Паника. Явная  паника.  Мне
не следовало посылать их туда.
     Комин сказал Викри:
     -  Мы  прилетели  сюда  отчасти  чтобы  отыскать  вас.  Вы   пытались
вернуться?
     Викри поставил локти на колени, поднял руки и положил на них голову.
     - Мы остались здесь. Мы думали, что люди попытаются вернуть  нас.  Но
народ захотел  увидеть  корабль.  Затем  кто-то  закричал,  прокричал  имя
Роджерса и еще  одно,  и  Роджерс  услышал.  И  он  захотел  поглядеть  на
человека, который кричал. Так что вскоре мы вчетвером прокрались обратно в
рощу. Я не хотел. Думаю, я был... - Он снова замолчал, не закончив  фразы,
потом сказал с бесконечной печалью: - Стрэнг мертв.
     - Извините, - сказал Питер. -  Люди  не  хотели.  Они  были  напуганы
разговорами о Трансуранидах.
     Викри выпрямился так резко, словно кто-то кольнул его ножом.
     - Что вы знаете о Трансуранидах?
     - Ничего, кроме того, что написал в своем журнале Баллантайн.
     - Но он больше не продолжал вести журнал... - Викри  замолчал.  Силы,
казалось, возвращались к нему  с  изумительной  быстротой.  -  Баллантайн!
Значит, он вернулся на Землю.
     Питер кивнул.
     - И, - сказал Викри, - он мертв.
     - Да. Вы знали, что он умрет?
     -  Конечно.  Все  мы  знали.  Но  он  был  слишком  безумен,  слишком
заторможен, слишком боялся принять то, что дали ему  Трансураниды.  Он  не
остался.
     - Что они дали ему, Викри?
     - Жизнь, - сказал Викри. - Жизнь или смерть. И он сделал свой  выбор.
Он не думал, что было порядочно жить.
     - Я не понимаю вас.
     - Если поймете, то будете таким, как я или Баллантайн. Вы тоже должны
будете сделать свой выбор. Послушайте, забирайте своих людей и  корабль  и
улетайте отсюда как можно быстрее.  Забудьте,  что  Роджерс,  Киссел  и  я
когда-либо существовали на Земле. Найдите  другую  звезду,  в  космосе  их
полно. Иначе с вами будет то же, что  было  с  нами.  Большинство  из  вас
останутся, но некоторые захотят вернуться и... да, я могу прочесть это  на
ваших лицах. Это была отвратительная смерть.
     Впервые подал голос Кренч. Он читал заключение  Рота,  поглядывая  на
Викри, и напряженно думал.
     - Это изменение, не  так  ли?  -  сказал  он.  -  У  Баллантайна  оно
произошло не полностью.
     - Изменение, - сказал Викри. - Да, Баллантайн  улетел  слишком  рано.
Он... это ужаснуло его. Слишком много пуританского, я полагаю, в  душе.  И
однако, если бы он подождал...
     Кренч продолжал:
     - В вас оно завершилось.
     Викри не ответил. Вместо  этого  он  взглянул  на  Питера  Кохрана  и
спросил:
     - Вы позволите мне уйти? Вы не собираетесь забрать меня на Землю?
     Питер протянул руку почти умоляющим жестом.
     - Вы  не  можете  остаться  здесь  навсегда,  с  этими  дикарями.  Вы
землянин, Викри. Вас ждет карьера, жена, дети. Я  понимаю,  вы  здесь  под
каким-то странным воздействием, но вы избавитесь от него.  И  эта  ваша...
ну, ваша болезнь заслуживает внимания медицины...
     Викри прервал его криком:
     - Болезнь? Нет, вы не понимаете! Я  не  болен,  я  никогда  не  смогу
заболеть. Меня можно искалечить,  меня  можно  убить.  Но  это  несчастные
случаи, и, избегая их, я могу жить -  не  вечно,  но  настолько  близко  к
этому, что человеческий разум не в силах осознать разницы. - Он подошел  к
Питеру Кохрану, и теперь в нем чувствовался страх, отчаянный  страх.  -  Я
принадлежу теперь этому миру. Вы не можете заставить меня вернуться.
     - Послушайте, - сказал Питер, с трудом пытаясь быть мягким,  -  когда
вы пришли в себя, вы не могли вспомнить, как говорить.  Теперь  ваша  речь
так же ясна, как и моя. Так же легко к вам вернется прежний  образ  жизни,
ваш образ жизни... И ваша жена...
     Викри улыбнулся.
     - Она была добра ко мне. Но я даже не уверен,  любил  ли  ее.  Однако
теперь мы бесполезны друг для друга. - Тут страх снова вернулся к нему,  и
он закричал: - Выпустите меня!
     Питер вздохнул.
     - Мне кажется, вам лучше остаться здесь и  немного  отдохнуть.  Через
день-другой вы почувствуете себя иначе. Кроме тот, нам нужна ваша помощь.
     - Я помогу вам, -  сказал  Викри.  -  Я  расскажу  вам  все,  что  вы
захотите... но вы должны отпустить меня!
     Питер покачал головой.
     - Вы исчезнете в лесу, снова уйдете с Трансуранидами, и мы никогда не
отыщем вас.
     Долгую минуту Викри оставался неподвижен,  затем  захохотал.  И  смех
постепенно  превратился  в  эти  ужасные  крики,  звучащие  на  завывающей
минорной ноте. Питер схватил его и затряс.
     - Прекратите, - сказал он. - Перестаньте вести себя как придурок.
     Понемногу Викри успокоился.
     - Вы думаете, мой народ... вы думаете, и _о_н_и_ - Трансураниды?
     - А разве нет?
     - Нет. - Викри вырвался из  хватки  Питера  и  отвернулся,  руки  его
сжались в кулаки, нагое тело дрожало от напряжения.  -  Я  знаю,  чего  вы
хотите. Вы слишком хотите трансурановых залежей. Но вы их не получите. Это
невозможно. Они уже принадлежат.
     - Кому?
     - Трансуранидам. И я говорю вам, оставьте их в покое.  Но  вы  же  не
оставите...
     - Нет. Мы лучше оснащены, чем были вы.  Мы  можем  справиться  с  чем
угодно, если только будем знать, чего  ожидать.  Что  такое  Трансураниды?
Люди? Животные? Что?
     Викри поглядел на него почти с жалостью.
     - Ничего из того, что вы можете  вообразить,  -  тихо  сказал  он.  -
Ничего из того, что я могу описать или объяснить. Теперь отпустите меня. Я
не могу оставаться  здесь  взаперти.  Я  покажу  вам  путь  к  месту,  где
находятся залежи руд. Отпустите меня.
     - Вы же знаете, что я не могу этого сделать, - сказал  Питер.  -  Для
вашей же безопасности, а также для других, Роджерса и Киссела.
     - Вы не понимаете, - прошептал Викри. - Вы не понимаете,  что  мы  не
можем жить среди людей. Мы не можем вернуться!
     На  последних  словах  голос  его  поднялся  до  крика,  и  Кренч   с
беспокойством сказал:
     - Будь осторожен, Питер.
     Комин проговорил:
     - Мне кажется, Викри говорит правду. - Он осторожно сделал шаг вперед
и остановился между Питером  Кохраном  и  дверью.  -  И  мне  кажется,  вы
напрасно его уговариваете. Не думаю, что вы заботитесь о безопасности его,
Роджерса или Киссела. Вам нужны рудные залежи, и вы  боитесь  вернуть  ему
свободу, чтобы он повел нас туда, потому что он может  исчезнуть.  Значит,
вы собираетесь...
     Позади него  распахнулась  дверь,  так  внезапно,  что  он  не  успел
отступить, и ударила его по  спине.  Симон  Кохран  был  снаружи  корабля,
командуя охраной, и теперь возник на пороге с винтовкой в руках. Его  лицо
было взволнованным и напряженным.
     - Питер, - сказал он, - тебе лучше пойти...  и  захватить  _е_г_о_  с
собой. - Он кивнул на Викри, затем указал  в  направлении  гор.  -  Оттуда
что-то надвигается.



                                    12

     Одна из лун зашла, и тени в роще стали глубже.  Дул  легкий  ветерок,
ночь была теплой и очень тихой. Симон поднял руку.
     - Слушайте, - сказал он.
     Они  прислушались,  и  в  тишине  Комин  услышал  звучание  множества
голосов, доносившихся от  темного  далекого  подножия  гор,  крики,  и  им
отвечали голоса из рощиц и лесов, и с залитой лунным светом равнины.
     - Они собираются, - сказал Симон. - Спросите его, что это значит.
     Звучали мелодичные нечеловеческие голоса, и где-то с  опушки  рощи  к
ним присоединялись еще и еще, и по спине Комина пробежал холодок.  Он  уже
слышал ее раньше, эту ноту, замершую в печальном плаче.
     Лицо Викри,  освещенное  лунами,  превратилось  в  маску  мучительной
тоски. Он сказал:
     - Это они собираются на похороны Стрэнга, - и отчаянно  рванулся,  но
Питер и Симон держали его крепко.
     - Где собираются? - спросил Питер. - На месте Трансуранидов?
     Где-то в роще засветился  бледный  огонек,  достаточно  яркий,  чтобы
увидеть и распознать что-то  отличное  от  лунного  света.  Голоса  теперь
медленно двигались к нему.
     Викри сказал:
     - Вы уже убили одного, убьете и  еще.  Вы  захватите  пленников,  как
захватили меня. Отпустите!
     Он стал вырываться, как безумный, но его удержали, к  ним  на  помощь
пришли еще люди. Голос Викри поднялся до бешеного  хриплого  крика.  Комин
медленно отошел в сторону.
     Симон сказал отвратительным тоном:
     - Он не слишком любезен с нами. Запрем его, пока он не придет в себя.
По крайней мере, мы не осмелимся идти туда, пока их столько. Они  пожелают
заставить нас заплатить за Стрэнга, а там их слишком много.
     Часовые были отозваны из рощи.  Подошел  Фишер,  беспокойно  переводя
взгляд с гор на суматоху вокруг Викри. Комин зашел ему за спину,  бесшумно
двигаясь по траве. Он ударил Фишера сбоку в челюсть  и,  пока  тот  падал,
выхватил у него из рук винтовку. Передернул затвор и повернулся  к  группе
людей, борющихся с Викри.
     - Отлично, - сказал он. - Отпустите его.
     Викри не отпустили, по  крайней  мере,  отпустили  не  сразу.  Прошла
минута, прежде чем все поняли, что происходит. Викри стоял на  коленях,  и
Симон держал его. Питер Кохран выпрямился.
     - Вы сошли с ума, Комин?
     - Может быть. - Кто-то наклонился за  винтовкой,  которую  уронил  во
время возни, и Комин налил спусковой крючок. Сверкнула вспышка, и  человек
упал.  После  этого  никто  больше  не  шевелился.  Шок  может   быть   не
смертельным, но приятным от не назовешь. Симон все еще  держал  Викри.  Он
был так близко к нему, что Комин не мог попасть в него,  чтобы  не  задеть
Викри. Челюсть Симона Кохрана была  упрямо  выдвинута,  в  глазах  таилась
угроза.
     Комин повторил:
     - Отпустите его.
     Питер сделал два шага вперед.  Он  хотел  что-то  сказать,  но  Комин
перебил его.
     - Послушайте, - сказал он,  -  мне  не  нужны  залежи  и  все  равно,