ляется в глазах князя.
     - Не думаю, что стоит так упорствовать, о Таминад, - отвечает  он.  -
Мне известно, что до рассвета ты - такой же, как мы. Да  и  что  для  тебя
этот меч? Пустяки, не стоящие хлопот. А для меня это было бы...
     - Было бы опасным подарком, - продолжает Таминад. - Как  ты  думаешь,
почему мы не вмешиваемся в ваши дела непосредственно?  Почему  не  одаряем
героев могущественными силами, чтобы те могли  испепелить  своих  недругов
легким щелчком? Не задумывался, князь?
     Молчание.
     - Бери, если желаешь, - Таминад неожиданно отстегивает ножны от пояса
и бережно кладет оружие на стол. - Только я бы  на  твоем  месте  подумал,
каким образом попадать в историю. - Таминад жестом подзывает к себе  барда
и тот подходит, не слишком поспешно, но и медлительно.
     - В состоянии ли ты складывать песни, бард? - спрашивает его  Таминад
и его собеседник смущенно кивает. - Тогда  окажи  услугу  своему  князю  -
сложи песню о том, как он пировал с богами. Ручаюсь, слава за это  ждет  и
тебя.
     И кладет в руку музыканта несколько монет.
     - Да, сложи песню о славном Меллходе, слова которого подчас слушались
даже боги! - добавляет Меллход громко и хохочет.
     Вновь болезненная тишина охватывает скромную комнатку.
     - Как будет угодно, -  пожимает  плечами  Таминад  и  поднимает  свой
кубок. - За историю, князь Меллход. Ты захотел в нее попасть, и  тебе  это
удастся. За это я ручаюсь.
     - Нет, погоди, Таминад, - князь вновь придвигается к своему  "гостю".
- Сначала поклянись, что не сделаешь ни мне,  ни  моему  семейству  ничего
дурного -  кто  вас  знает,  вы  все  можете  сегодня  одарить,  а  завтра
уничтожить.
     - Пожалуйста, - неожиданно легко соглашается Таминад. - Клянусь,  что
ни Меллходу, князю Северной Окраины Змеиного острова, ни его родственникам
не стану делать ничего дурного, и что жить они смогут  без  страха  передо
мной. Достаточно?
     - Конечно, - довольно улыбается вконец опьяневший  князь,  с  немалым
трудом заставляющий правильно шевелиться свой язык. - Вполне.
     Небо светлеет. Совсем скоро взойдет солнце.
     - Ну что же, мне пора. - Таминад  встает  и  направляется  к  выходу.
Тотчас же Меллход, на лице которого явственно читается отвращение ко всему
спиртному, поднимается и идет следом.
     - Позвольте проводить вас, - выдавливает он из себя хрипло.
     Вдвоем они идут назад. Уже возвращаются продавцы на места, уже  убран
весь мусор,  оставшийся  после  вчерашних  представлений.  Ярмарка  готова
начать свой новый день.
     Их знакомый, музыкант из постоялого двора,  почтительно  кланяется  и
возобновляет свою игру. Еще трое музыкантов играют и подпевают ему.

            Меллход, сын Ордана, был знатным и сильным бойцом,
            Умел он порядок блюсти в беспокойное время,
            И вот - как-то встретился с богом к лицу он лицом,
            И слушался бог его слов, возвышая его надо всеми...

     - Не очень-то он умен, этот певец, - хмыкнул Меллход. - Такие  стишки
любой трактирный музыкант сложит. Надо было не золотом  ему  заплатить,  а
плеткой...
     - Позже переложат эту песню на другую музыку, подберут слова получше,
- ответил ему Таминад.
     Недовольно  ворча,   князь   следует   за   ним.   Хмель   постепенно
выветривается из его головы. Неожиданно, другой музыкант  подхватывает  ту
же незатейливую песенку... и еще один.
     - Силен! - качает головой князь. - Хотя  и  скверно  написал,  а  как
быстро все разучили!
     Так они доходят до окраины  города.  Ветер  доносит  до  них  обрывки
разговоров, волны разнообразных  запахов,  плывущих  над  городом.  Совсем
немного до рассвета.
     Что-то колеблется внутри Меллхода... Он кладет руку на теплую рукоять
подаренного меча. Что-то сильно беспокоит его... Что же?
     Его недавний знакомый смотрит  туда,  откуда  через  несколько  минут
вырвутся первые ослепительные лучи солнца.
     Вот он, перед тобой, шепчет Меллходу его  жадность.  Пока  не  взошло
солнце, он беззащитен! Требуй от него чего угодно - он  все  выполнит!  Ну
же!
     На миг потеряв контроль над своими чувствами,  Меллход  действительно
тихонько подходит к Таминаду со спины, аккуратно извлекая  меч  из  ножен.
Тот не обращает на него внимания.
     Меч словно обжигает ему руки. Тут же  его  всего  сводит  неожиданной
судорогой. Меч выпадает из рук и вонзается в землю.
     Впервые Таминад обращает на него внимание.
     - Певец превзошел самого себя, Меллход, -  говорит  он  и  Меллход  с
трудом поднимается с колен, тщетно стараясь разогнуть скрюченные пальцы. -
Он прочел в твоих глазах то же, что и я - и сказал всем об этом.
     - Ты нарушаешь свое собственное слово! - выдавливает из себя Меллход,
поднимаясь на негнущиеся ноги. - Ты давал клятву!
     - Вовсе не я, - Таминад поворачивается  к  князю  лицом.  -  Тебе  не
приходило в голову, князь, что нас питает? Почему мы так  сильны  и  живем
дольше всех смертных? Откуда мы берем силу?
     Князь смотрит на него с ненавистью и страхом.
     - Легенды, предания, все, что вы знаете о нас - вот что  нас  кормит.
Певец создал еще одно предание. Хочешь услышать его конец?
     Неожиданно гул ярмарки вновь накатывает на Меллхода, но среди шума он
различает звуки лютни и слова песни.

           За жадность свою стал Меллход, в назиданье потомкам,
           Отвратительным чудищем, жадным до вида сокровищ.
           До поры разоряющим страны, обращающим в пепел жилища...

     - Там поется  еще  много  интересного,  Меллход,  -  спокойно  сказал
Таминад и первый луч солнца осветил его спину. - Ты попал в историю, князь
- судя по всему, твои соотечественники не очень-то тебя жалуют, коли так с
тобой обошлись.
     - Ты... все равно... бессилен передо мной,  -  проскрежетал  Меллход,
тяжело приподнимаясь на чудовищно разросшихся руках. Его крылья  скрежещут
где-то над его спиной - вот-вот сможет взлететь!
     - Разумеется, - отвечает  Таминад  и  контуры  его  фигуры  озаряются
ослепительным свечением. - Если только люди не дадут тебе другого имени.
     И исчезает.


                          Безвозмездный дар
                        (истории Ралиона, 5)


         Дата начала и окончания работы: 8 февраля 1998 года
                          Не публиковалось


                                * * *

    Шорох ветвей и неутихающие птичьи разговоры.
    Лес вокруг, без конца и края; ни дорог, ни тропинок. Те, кто
пробираются сюда - а таких, как ни странно, не так уж и мало -
вынуждены всякий раз склоняться перед здешней властительницей. Ни
топор, ни огонь не смеют коснуться ни единой веточки окрестных
деревьев - ведь, прогневав е„, окажешься один против всего
окружающего мира.
    Необъятного, зел„ного, нетронутого мира. Даже удивительно, как
удалось воздвигнуть этот не столь уж и маленький домик - а вернее,
храм. Впрочем, по воле Хранительницы Лесов расступаются деревья,
говорят человеческим языком звери и птицы и происходит множество
иных, не менее поразительных, чудес. Храмы е„ лишь кажутся
затерянными в бескрайних просторах лесов и джунглей - ведь, даже без
прислуживающих Ей жрецов никто не осмелится назвать их заброшенными.
    Путник пробирался к цели своего путешествия, как и многие иные до
него. Ближайшие поселения находились милях в пятнадцати отсюда. Что
такое пятнадцать миль в лесу, где все направления едины?
Бесконечность. В особенности, если хозяйка храма не пожелает
пропустить тебя в святая святых.
    Идти приходилось пешком. О том, чтобы пробраться сюда верхом, не
могло быть и речи. Да и не всякий конь сохранит самообладание,
заметив украшенные вечно зел„ными, никогда не увядающими ветвями ивы
стены и колонны. С некоторых пор Хранительница Лесов не любит
всадников, приближающихся к своему жилищу. Отчего это так - никто не
знает. Да и какая, в сущности, разница...
    Пробираясь едва заметными просветами меж плотно вставших
деревьев, путник уповал лишь на благорасположение Хранительницы. Как
и в предыдущий раз. Однако в тот раз он, увл„кшись разговорами с
охотниками, пригласившими его к костру, не произн„с надлежащего
приветствия, начиная трапезу, и три последующих дня бродил по
молчаливой, не принимающей его зел„ной пустыне - подлинной пустыне,
потому что ни ягод, ни съедобных кореньев, ни грибов было уже не
отыскать. Чужих здесь не любят.
    На сей раз к нему были благосклонны и крыша храма - дом, всегда
открытый для тех, кто попросит приюта - показалась на глаза в должный
срок. Превосходно. Остановимся здесь... и далее в путь. Тысячи и
тысячи храмов разбросаны там и сям по великому восточному лесу...
называть вслух его древнее название не полагается вступившему под его
сень. Какими бы странными ни казались здешние обычаи, лишь глупец
пренебреж„т ими.
    Однако, когда заросли колючих кустов словно бы сами разошлись в
стороны, открывая храм во вс„м его великолепии, путник услышал звук,
менее всего свойственный подобному месту... и понял, что удача вновь
улыбнулась ему.
    Последний раз улыбку эту он лицезрел лет пять назад. Да и то,
скорее уж это была усмешка.
    Молоточек, постукивающий по камню. По металлу... вновь по камню.
И слабый, но явственный запах горячего железа.
    Кузница.
    Славно, не правда ли? Во владениях Хранительницы Лесов. И как
только занесло сюда кузнеца? Чем уда„тся ему поддерживать огонь в
горне - ведь угля здесь не добыть?
    Путник уже знал ответы на эти вопросы. Во всяком случае, на
некоторые. Усмехнувшись (про себя, ибо лес сейчас наблюдает за ним,
пристально наблюдает), путник поклонился, как полагается, стенам
храма и окружающему лесу и, повесив ещ„ одну зел„ную ленточку на
росший перед входом куст шиповника, вош„л внутрь.

                               *  *  *

    Сколько бы паломников ни почтили своим вниманием храм, всегда
отыщется место для каждого из них. Как это получается - никто так и
не выяснил; да и невозможно постичь все возможности сил, что превыше
сил смертных. Путник прош„л мимо приоткрытой двери, из-за которой
доносился стук молотка и вош„л в следующую.
    Комнаты, которые храм предлагал своим гостям, конечно, не могли
сравниться роскошью со столичными гостиницами. Уют был весьма
символическим; однако и на простой деревянной мебели можно было
превосходно провести время в медитации, беседах на подобающие темы
или же во сне.
    Путник не торопясь прив„л себя в порядок, прежде чем отправиться
в другому постояльцу сего удивительного места. Предыдущие попытки
убедили его в том, что проявлять нетерпение и пытаться добиваться
своего во что бы то ни стало тщетны; лишь одно боги ценят превыше
всего - умение отказаться от всех желаний, притязаний и стремлений.
Тот, кто желает достичь своей цели во что бы то ни стало, искренен
только в этом сво„м желании.
    Дверей в коридоре было лишь две. Два постояльца, две двери.
Впрочем, когда приходило время празднеств, здесь можно было встретить
сотни и даже тысячи гостей - и вс„ равно, требовалось пройти всего
несколько шагов, чтобы добраться до кого угодно из них. Немало магов
ломали головы, силясь разрешить эту загадку - но тщетно. В подобные
вещи надо было просто верить - ведь нельзя же не верить в то, что
видишь собственными глазами.
    Путник подош„л к приоткрытой дверце и прислушался. Впрочем, тихую
песенку, которую кто-то напевал низким голосом, нельзя было не
услышать. Дверца приоткрыта - значит, можно входить.
    Путник, тем не менее постучал. Стук молоточка немедленно стих.
    - Войдите, - отозвался голос.
    Чтобы войти, путнику пришлось сильно наклонить голову.

                               *  *  *

    - Я вижу, князь, ты вс„ так же одержим своей идеей, - услышал
путник вместо приветствия.
    Его собеседник был чуть выше пяти футов ростом, с коротко
остриженной, ухоженной бородкой и широким лицом. Одежды его нельзя
было назвать пышными - но и скромными они тоже не были. В углу
комнаты - а вернее сказать, кузницы, мастерской, - или как е„ называл
е„ жилец - действительно жарко пылал огонь. Огонь этот никогда не
гаснет - ещ„ одна небольшая тайна, проникнуть в которую никто уже не
бер„тся.
    - Я уже не князь, - отозвался путник устало, опускаясь на
стоявший поблизости табурет. - Мне казалось, что я отвык удивляться.
И вот я снова вижу дариона, вдали от собственного народа, вне своих
подземных городов - и вновь удивл„н.
    Собеседник его отложил в сторону свою неоконченную работу -
ажурный венец, украшенный изящно выполненными листьями дуба из
серебряных нитей - и тяжело вздохнул, поворачиваясь к гостю лицом.
    Немногие живущие на поверхности земли могут сказать, что видели
дариона собственными глазами - хотя не так уж это и сложно; и вовсе
не похожи они на уродливых, жадных и злокозненных карликов, какими
часто предстают в сказках и преданиях.
    - В таком случае удивиться должен я, Овельтар, - отозвался
кузнец. - Я вижу, ты теперь - истинный служитель Хранительницы.
Невероятно! Чтобы человек оставил все блага, которые дарует власть
над себе подобными и добился милости Е„... - дарион покачал головой и
улыбнулся. Улыбка была не без ехидства.
    - То же самое когда-то говорил и я, - ответил путник, не
изменившись в лице. - Дарион, отринувший собственных подземных богов
и поселившийся в лесу - не менее загадочно.
    - Мои боги вовсе не подземные, - отозвался Овельтар, вытирая руки
о фартук. - Ты проделал напрасный путь, князь. Ты уже исчерпал все
способы убедить меня. Или ты просто приш„л поговорить о путях Е„? О
красоте леса, о превратностях жизни? Изволь, я составлю тебе
компанию.
    И они уселисиь друг напротив друга за низеньким столом. Дарион
налил себе и своему посетителю вина в тонкие, необычно красивые и
невесомые бокалы и, воздав должные хвалы госпоже этого дома, принялся
смотреть куда-то сквозь собеседника.
    Память возвращала его в прошлое.
    Туда же возвращался и вновь прибывший паломник, также не
торопившийся нарушить молчание.

                               *  *  *

    - Я знаю, что ты - Овельтар, мастер по камню и металлу,
получивший благословение Хранительницы, - услышал путник свой голос.
Давно это было... Шесть лет назад? Или десять?.. Годы ушли прочь,
пропали, как вылитая на песок вода. Напрасно кажется, что человек
учится только в детстве. Обучение не прекращается никогда.
    - Ты знаешь мо„ имя, уважаемый, - отозвался тогда дарион, бросив
короткий взгляд на богато украшенный походный плащ своего гостя. - Но
я не знаю твоего.
    - Я Эниант, князь Ровельта, - было ответом. - Моя страна
находится поблизости от тр„х великих государств долины Веаннелер. Моя
просьба покажется тебе очень необычной.
    - Отчего же, - дарион пожал плечами. - Я знаю, что тебе нужно.
Тебе нужно оружие, не знающее себе равных; тебе нужны доспехи и
украшения, достойные твоей супруги. Это, конечно, в первую очередь.
Ответь, пожалуйста, прав ли я, - и повернулся к рабочему столу, на
котором, на куске бархата, лежал прекрасный, сияющий, словно солнце,
кинжал.
    - Верно говорят, что дарионы не знают ни титулов, ни вежливости,
- ответил князь, поморщившись. - Верно, мастер, мне нужно и это. Но
это только часть. Ровельт осаждают нечестивцы, поклоняющиеся Т„мным
владыкам; и обычное - да и магическое оружие - не способно отразить
эту угрозу.
    Дарион вздрогнул и вновь повернулся к своему собеседнику.
    - Милость Хранительницы нельзя вызвать по собственной воле, -
произн„с он медленно. - И оружие, освящ„нное Ею, не принес„т удачи
тмоу, кто приобрет„т его, как бы дорого ни было заплачено. Ты должен
знать это, князь.
    - Я знаю, - отвечал Эниант устало. - Потому прошу тебя о гораздо
большем. Я не знаю, как ты получил благословение Хранительницы... но
я знаю, что его можно передать другому.
    Наступило долго молчание.
    - Ты сош„л с ума, - медленно и ровно проговорил Овельтар. - Ты
сам не знаешь, чего добиваешься. Хочешь ли ты узнать, что именно это
за благословение?
    Князь рассмеялся.
    - Нет, дарион, ты действительно обо мне очень низкого мнения.
Чего будет стоить этот дар, если я о н„м буду знать заранее? Нет, мне
он нужен таков, каков он есть. Со всеми преимуществами и
недостатками. Я согласен на вс„ - иначе моя страна уйд„т в небытие.
    Дарион долго думал, сжимая в руке резец.
    - Я дам тебе ответ завтра, - ответил он, чуть поджав губы. - Пока
же прошу быть моим гостем. Может быть, после этого одной глупой
легендой о дарионах будет меньше.
    Князь молча поклонился. Как равному.

                               *  *  *

    - ...Да, - произн„с Овельтар, зная, что оба они видели сейчас
одно и то же. - А потом я ответил, что никогда не соглашусь.
    - И я чуть не зарубил тебя на месте, - усмехнулся Эниант. - После
чего чудом добрался до тракта... Ответь мне, дарион, отчего ты был
так уверен, что я тебя не трону?
    - Ты так стремился к своей цели, что не мог себе позволить
навсегда потерять е„, - ответил человечек, не раздумывая. Хоть и был
он на две головы ниже человека, не оставалось никаких сомнений, кто
из них на кого глядит сверху вниз. - Впрочем, ты и сейчас к ней
стремишься, - добавил Овельтар, осторожно возвращая бокал на стол. -
Должно быть, не потерял ещ„ надежды. Мне, право, становится
интересно...
    - Узнаешь в сво„ время, - было ответом. Эниант поставил на стол
бутыль вина в пот„ртой тростниковой опл„тке. - Прошу, Овельтар,
теперь угощаю я. Пей, поскольку, должно быть, это последнее вино из
Ровельта. За прошедшие года наши владения сильно уменьшились, и нас
не втаптывают в пыль только потому, что уже не считают серь„зными
противниками. Впрочем, вс„ вершится по воле богов.
    Вино пили молча.
    - Отменно, - похвалил дарион несколько минут спустя. - Я бы
снизош„л до твоей просьбы хотя бы ради этого вина. Но выбор сделан,
Эниант. И времени у тебя осталось совсем немного. Несколько дней, не
более.
    - По воле богов, - медленно повторил тот, кого дарион именовал
князем. - Мне было предсказано, что жить я буду очень долго и
прославлюсь. Однако я был вынужден оставить княжество своему сыну -
поскольку тво„, дарион, упрямство, вынудило меня пожертвовать почти
всем. Если я потерплю неудачу и в этот раз, то вернусь домой хотя бы
для того, чтобы повесить прорицателя.
    И вновь наполнил бокалы.
    - В следующий раз ты попытался мне угрожать, - тихо произн„с
Овельтар, когда морщины мало-помалу покинули лоб Энианта. - Сейчас,
конечно, это кажется смешным...

                               *  *  *

    ...В тот раз князь был одет уже попроще - возможно, чтобы не
привлекать к себе излишнего внимания. Надо было бы проклинать того,
кто воздвиг так много храмов Владычицы Лесов... но как осмелишься
даже думать о подобных проклятиях в таком месте? Непостижимо было,
зачем дарион постоянно переезжает с места на место. Из храма в храм.
Продолжая оставлять после себя украшения и храмовую утварь
неслыханной красоты. Просто так, ни получая за это ни единого медного
гроша...
    - Я узнал тебя, - услышал он. - Если ты надеешься вновь уговорить
меня, князь, то лучше уезжай немедленно. Мне некуда торопиться, но
время, потраченное на бессмысленные разговоры, - невосполнимая
потеря.
    Князь, однако, не спешил впадать в ярость и, произнеся положенные
формулы приветствия, уселся рядом.
    - Кроме уговоров, иногда помогает сила, - произн„с он тихо.
    Мастер на миг широко открыл глаза.
    - Ты угрожаешь мне? - осведомился он недоверчиво. - Здесь, в
храме? Повтори, пожалуйста, я не верю собственным ушам.
    - Я не собираюсь угрожать тебе, - столь же тихо и бесцветно
добавил Эниант. - Но я знаю, кому можно угрожать - так, чтобы ты мог
считаться с моими неприятностями.
    - И ты собираешься получить благословение подобным образом? -
дарион недоум„нно покачал головой. - Видимо, дела твои действительно
столь плохи, что ты решился на такое. Хорошо. Мы поговорим об этом
завтра.
    - Но..