овно вставил Гевиар, глядя в  жесткие,
холодные  глаза  собеседника.  -  Не  могу  же  я  решить,  не  зная  всех
подробностей.
     - Разумеется, - Форгаст откинулся на спинку кресла и несколько секунд
смотрел в потолок.
     - Ты наверняка слышал о  разнообразных  крупных  военных  конфликтах,
войнах с нежитью, истреблении химер и прочих чудовищ. Я прав?
     Гевиар кивнул. Что ни месяц, обязательно  происходило  что-нибудь  из
ряда вон выходящее. Лично ему запомнился жуткий случай,  окрещенный  Балом
Вампиров,  когда  более  ста  двадцати  человек  одной  глухой  деревеньки
неожиданно  стали  нежитью  и  двинулись  походом  на  окрестные  селения,
уничтожая все на своем пути. Эта  новость  была  передана  в  _к_и_л_и_а_н
достаточно отрывочно и все же несколько дней не давала ему спать.
     - Значит, слышал и о тех героях, что повергают наших недругов в прах,
- Форгаст не улыбался, но тон его был ироничным. - А ты  задумывался,  кто
на самом деле справляется с подобными неприятностями? Кто очищает землю от
заразы, устраняет останки всякой нежити и приводит все в  порядок?  Те  же
герои? Ни  за  что!  Их  задача  -  уничтожить  мозг,  главнокомандующего,
основные силы. Рассеять врага.
     - И вот тут, - Форгаст наклонился к Гевиару и тот  увидел  на  шее  у
него  тонкую  серебряную  цепочку,  -  появляемся  мы.   Чистильщики.   Мы
занимаемся  основной  черной  работой.  Это,  конечно,   не   убирать   за
собачонками и не чистить, прошу прощения, сортиры. Риск велик, но и премия
весома. Две-три операции - и ты обеспечен до конца дней. Ну как?
     Гевиар хотел было сказать что-то о времени на  обдумывание,  но  губы
его отреагировали раньше.
     - Я согласен, - ответил он просто.


     Его новые коллеги походили скорее на  специальных  агентов  -  многие
Храмы теперь обучали специалистов высочайшего класса для разных деликатных
поручений. Стоя рядом с ними, Гевиар испытывал дрожь.
     Эльф  Блетталон  отличался  своей  шевелюрой.  Половина  волос   была
снежно-белой, половина -  каштанового  цвета.  Впечатление  усиливали  его
плотно поджатые губы и кожа почти что серого цвета. Я  его  видел  раньше,
мелькнула мысль у Гевиара. Вспомнить бы, где.
     Человек Мондер  был  похож  на  самого  Гевиара.  Худой,  высокий,  с
добродушным лицом и привычкой время от времени с хрустом  разминать  кисти
своих рук.
     Четвертым в его новой команде был сам Форгаст.
     - Отлично, - Форгаст  кивнул  своим  коллегам  после  того,  как  все
представились.  -  Блетталон,  подберите  ему  амуницию,   пожалуйста,   и
начинайте занятия.
     Эльф кивнул и жестом указал Гевиару дорогу.
     Амуниция была, конечно, поразительной. Выглядела  она,  словно  самая
обычная одежда. Однако клетчатая ткань его нового "плаща" выдерживала удар
кинжала, а капюшон предохранял не только от дождя,  но  и  от  практически
любой известной жидкости.  Блетталон  для  демонстрации  погрузил  кусочек
ткани в кипящую кислоту и подержал там несколько минут. С тканью ничего не
произошло.
     Остальные  предметы  явились,  скорее  всего,  из  _к_и_л_и_а_н_о_в_,
посвященных всяким  ужасам  -  вторжению  нежити,  кровопролитным  войнам,
зловещим магам  и  их  творениям.  Амулеты,  странно  выглядевшее  оружие,
совершенно  непонятные  палочки,  цепочки,  сети...  Все   это   надлежало
прикреплять к специально сделанным петлям и скобам внутри плаща  и  прочей
спецодежды. Перемещаться со всем этим барахлом оказалось легко и удобно.
     - Это плащ, - пояснил эльф, критически  осматривая  Гевиара  и  давая
последние указания. - Он уменьшает вес поклажи. Так то здесь фунтов сорок,
не меньше.
     Фунтов сорок! Гевиару казалось, что он легок, словно пушинка.
     Затем начались занятия. Здесь-то Гевиар и понял, насколько ничтожными
оказались его познания в рукопашном бою.


     Первая вылазка случилась через полтора месяца после начала занятий  и
показалась  Гевиару   приятным   разнообразием   после   изнурительных   и
бесконечных тренировок. К ним пришел гонец - его самого Гевиар не видел  -
и Форгаст вскоре дал команду немедленно собираться. Время на тренировки не
было потрачено зря: через пять минут  все  четверо  были  готовы.  Жесткое
ожерелье стесняло движения головы, но позволяло всем четверым общаться  на
значительном удалении друг от друга.
     Они вышли из портала у какого-то полуразрушенного строения, в  густом
лесу.  Лил  проливной  дождь  и  луны  слабо  просвечивали  сквозь  быстро
несущиеся, рваные тучи.
     - Полнолуние, - шепнул из ожерелья  голос  Форгаста.  -  Дьявол,  как
некстати. Все по местам. Мондер,  со  мной  вперед.  Блетталон  и  Гевиар,
оставайтесь у входа и отпустите стражников.
     Стражники, несомненно, принадлежали какому-нибудь местному  гарнизону
- вид у них был затравленный, словно  их  приговорили  к  съедению  дикими
зверями и уже оставили, связанных, в лесной чаще. На  лицах  их  отразился
неземной восторг, когда Блетталон коротко сказал им,  что  можно  уходить.
Топоча, словно пьяный носорог, стражники скрылись из глаз.
     Строение было когда-то складом, подумал  Гевиар.  Видимо,  со  времен
войн. Прочный каменный фундамент выдержал многие  годы,  прошедшие  с  тех
пор. Пострадали лишь наземные, деревянные части  строения.  Сейчас  черный
провал двери выглядел хищно и даже Гевиару, вроде бы привыкшему  к  разным
россказням, стало не по  себе.  Впрочем,  россказни  -  это  одно,  а  вот
вляпаться самому... Он покосился на эльфа.  Блетталон  молча  опирался  на
ближайшее дерево и сохранял полную невозмутимость.  Мне  бы  такие  нервы,
подумал Гевиар с завистью.
     -  Блетталон,  Гевиар,  вниз,  -  шепнул  голос.  -  Ни  к  чему   не
прикасаться. Закройте за собой двери.
     Гевиар  храбро  спускался  по  скользкой   лестнице.   Многочисленные
рунические знаки украшали стены спуска - и все они были совсем свежие. Кто
их нарисовал? Форгаст? Мондер? Но ему об этих знаках ничего  не  говорили.
Ладно, разберемся.
     Комната оказалась просторнее, чем  он  ожидал.  При  свете  фонариков
угадывались только  контуры  предметов.  В  ноздри  хлынул  запах  склепа.
Машинально Гевиар опустил на нос фильтры. И тут стало светло, словно днем.
     Если бы не Блетталон позади, Гевиар сел бы прямо на пол.  Полустертая
пентаграмма. Несколько трупов в мантиях, лежащих вповалку на ней. Прибитые
к стенам различные  части  человеческих  и  прочих  тел.  Другие  тела,  в
основном  детские,  полуразрубленные,  обглоданные,  все  -  с   застывшей
гримасой ужаса на лице. О боги, что здесь происходило?
     Блетталон легонько хлопнул его по спине. Он держал в  руке  небольшой
цилиндрик, из которого и исходило сияние.
     - Гевиар, ни к чему не прикасаться, - шепнул голос вновь. - Все,  что
нужно было забрать, уже забрали. Ищи щели, потайные двери, люки.
     Все-таки у меня мало опыта,  подумал  Гевиар,  изучая  каждую  щелку,
стену, панель, брусок. Нашлось две потайных ниши. Форгаст  плеснул  в  них
чем-то зловеще зеленым и в нишах вспыхнуло яркое, бездымное,  непереносимо
жаркое пламя.  Показалось  ли  Гевиару,  или  впрямь  из  пламени  донесся
скорбный и жуткий плач,  прерываемый  безумным  хохотом?  Отведя  глаза  в
сторону, он увидел, как шевелятся конечности на стенах и едва не упал  без
чувств.
     Когда стало  ясно,  что  ничего  потайного  не  осталось,  Форгаст  с
Блетталоном на  несколько  секунд  замерли,  закрыв  глаза  (должно  быть,
воспользовались заклинанием), и скомандовали отступление.
     Задержавшись у спуска, Форгаст швырнул вниз что-то блестящее  и  упал
наземь. Остальные попрятались за деревья, за кусты, просто легли в  траву.
Взвилось ярко-зеленое пламя... и очистка закончилась.
     Когда Гевиар сорвал фильтры, свежий запах озона  наполнял  собой  все
вокруг. Он стоял,  обняв  дерево  и  стараясь  унять  дрожь,  а  остальные
терпеливо ожидали его.


     Гевиар приветствовал Форгаста слабой улыбкой.
     Тот уселся за его столик и жестом подозвал официанта.
     - Все еще снятся кошмары?  -  спросил  Чистильщик  участливо.  Гевиар
кивнул. У него до сих пор стояли  перед  глазами  изуродованные,  по  всем
признакам давно мертвые тела, которые, тем не  менее,  двигались,  строили
гримасы, стонали.
     Он не впускал к себе Эвлеру несколько дней, сказываясь больным.  Долю
правды это, конечно, содержало. Увидев его бледное лицо  и  горящие  после
бессонной ночи глаза, Эвлера  запретила  ему  выходить  на  работу  и  тот
послушался. В тот же день Форгаст сам нашел его.
     - Если бы тебе не снились кошмары, - криво усмехнулся Форгаст, - я бы
сам тебя уволил. Нормальная реакция. Еще одна неприятная особенность нашей
работы: то, что могло бы повергнуть в ужас нашу публику,  мы  маскируем  и
скрываем. Не одни мы, конечно. С нами вместе работают и другие службы.
     Форгаст замолчал. Он смотрел на солнечный диск сквозь бокал с вином и
чуть заметно кивал головой. В конце концов, он поднялся.
     - Отдыхай, - он протянул ладонь для рукопожатия. - Захочешь уйти -  я
не в претензии. Захочешь вернуться  -  в  любой  момент.  Если  будут  еще
проблемы с нервами, могу посоветовать очень опытного врача.
     - Спасибо, - слабым голосом отозвался Гевиар, - я сам.
     Он  подумывал  бросить  такую  работу,  но  чем   тогда   заниматься?
Одиннадцать тысяч премии - это здорово, это более чем здорово, но  все  же
недостаточно для полностью обеспеченной жизни. Тем более, что  перспективы
жениться приближались с каждым днем (для отца Эвлеры он был спецагентом, и
преуспевающим,  чем  в  конце  концов  завоевал  полное   того   уважение)
становились все реальнее.
     Еще пара операций, подумал он вяло, и уйду в отставку.
     Интересно, думал он в ту  ночь,  глядя  на  слабо  колышущееся  пламя
свечи, сколько операций на счету у самого Форгаста? Ведь богат,  наверное,
как дракон!..
     В эту и последующие ночи кошмаров больше не было.


     Все приветствовали его, словно героя всего княжества, когда он  вновь
появился у Форгаста четыре дня спустя.
     - Ничего не потерял, - вздохнул Блетталон, - никаких вызовов.  У  нас
тут, конечно, довольно тихо. Десять, максимум пятнадцать  вызовов  в  год.
Вот  на  Западном  архипелаге,  я  слыхал,  тридцать  лет  назад  было  по
пять-шесть вызовов в неделю. Бойкое место. У нас тут  попроще.  Север  все
же... а холод никому не по душе...
     Для немногословного эльфа эта тирада, по-видимому, равнялась месячной
норме.
     - В следующий раз, - Форгаст  протянул  ему  пару  тяжелых  очков,  -
оденешь вот это. - У тебя очень богатое  воображение.  Это  может  вызвать
некоторые неудобства. И еще: ты, по-видимому, считал,  что  мы  уничтожили
тех, кого  еще  можно  было  спасти  -  их  каких-то  особых  соображений.
Признайся, думал?
     Гевиар кивнул, но кивок этот стоил ему большого количества мужества.
     - И напрасно. Я никогда - по крайней мере, на операциях никогда -  не
говорю лишнего. Кроме того, специалисты посерьезнее нас всегда  появляются
первыми и спасают, кого еще удается спасти. Наше  дело  -  убирать  мусор.
Запомни это. Если будет что-то мерещиться, одевай очки, одевай  фильтры  в
нос и уши и не принимай все так близко к сердцу.
     - Скажите, - спросил Гевиар после  длинной  паузы.  -  Кому  все  это
понадобилось? Силам Хаоса?
     Все трое его собеседников едва не упали на пол от смеха.
     - Сразу видно, откуда ты родом, - проговорил сквозь слезы  Мондер.  -
Нет никаких сил Хаоса. Все  это  сказки.  Есть  множество  известных,  еще
больше  неизвестных,  совсем  немного  никому  не  известных   противников
разумных рас. Как правило, все они - дело наших собственных рук. Рано  или
поздно  кто-нибудь  хочет  отличиться  и  придумывает  очередной  ужас  на
устрашение всему миру. Поскольку ничто так не пугает, как суеверия, всегда
придумываются легенды о силах Тьмы,  силах  Хаоса,  вечных  и  непобедимых
Врагах... Забудь об этом. Боги Хаоса так же ценят своих  верующих,  как  и
остальные боги и не стали бы разрушать весь мир просто из прихоти. Обычные
люди гораздо страшнее любого гневного божества...
     До следующего вызова было два с половиной месяца.


     Это случилось во время пятого вызова. Второй, третий и четвертый  раз
прошли гораздо спокойнее для Гевиара, хотя мерзость они  видели  не  менее
отвратительную. Новый барьер поднялся в его сознании, очищая восприятие  и
не пропуская ничего,  что  могло  бы  затронуть  жалость  или  сочувствие.
Несколько раз он хотел усомниться в искренности  своего  руководителя,  но
всякий раз доводы разума были в пользу последнего.
     Они убирали грязь.
     Они вычищали заразу.
     Все по-своему снимали нервное напряжение. Эльф мог часами  сидеть  за
лютней и мурлыкать песенки, - репертуар его казался неисчерпаемым.  Мондер
просаживал огромные суммы в увеселительных заведениях, а Форгаст... читал.
Как с удивлением выяснил Шевиар, тот читал романы ужасов. Клин клином.
     Все шло приемлемо до пятого вызова...


     - Гевиар, поднимайся в  зал  с  красными  стенами  и  жди  дальнейших
указаний, - голос Форгаста, отдававшийся эхом где-то в  глубине  сознания,
оторвал  Гевиара  от  мрачных  раздумий.  Он  осторожно  перешагнул   тело
неудачливого искателя сокровищ и двинулся к  лестнице,  что  находилась  в
дальнем конце зала.
     Впервые они чистили  область,  которую  нельзя  было  просто  выжечь.
Огонь, как заметил однажды Форгаст, уничтожает практически любой  носитель
магического или другого эффекта. Была бы достаточная температура. Так что,
если удалось найти все скрытые места и доказать, что щелей, ведущих  прямо
в открытое пространство, нет, то выжигание пространства  дает  практически
абсолютную гарантию очистки. Не абсолютную -  но  практически  абсолютную.
Как мрачно добавил эльф, гарантия на три ближайших аватары.
     Если же чистить приходится большие пространства -  как  этот  участок
подземного города - то  здесь  подход  иной.  Сначала  выжигают  все,  что
удается найти. Затем долго изучают возможные пути распространения  заразы.
Наконец, когда все исследования завершены, вызывают особых специалистов  и
те запечатывают  очаг.  Печать  держится  несколько  столетий  и  медленно
разлагает все вредоносное, что осталось поблизости.
     - И много уже таких печатей? - спросил Гевиар.
     Форгаст только пожал плечами.
     ...Что-то слабо сверкнуло у самых ног. Наклонившись,  Гевиар  заметил
осколок драгоценного камня - множество граней, дымчатый голубой  цвет.  Не
более мизинца в длину. Что бы это могло быть? Он поднес свой "индикатор" -
двойной крест - к кристаллу и присмотрелся. Индикатор  молчал.  Чисто.  Он
поднял обломок двумя пальцами и уложил  в  кармашек  для  трофеев.  Многие
мелочи, найденные во время  операций,  можно  было  оставлять  себе.  Если
индикатор молчал.
     Что-то хрустнуло под ногами. Сломанная кость. Старая, раз рассыпается
от прикосновения. Слабые огоньки замелькали перед ним, растекаясь по  полу
причудливыми линиями. Гевиар замер, как вкопанный. А _э_т_о_ чем бы  могло
быть?
     Он оглянулся и обомлел. Прямо под ним разбегались линии,  формирующие
огромный симметричный  символ,  футов  двадцати  в  поперечнике.  Обломок,
привлекший его внимание, валялся почти что в центре знака. Линии знака  на
глазах наливались свечением. Что делать, Гевиар не  знал.  Знал  одно.  Не
стоит суетиться.
     - Форгаст, я нашел какой-то знак, - шепнул он и  голоса  из  ожерелья
замолчали. - Сложный, мне неизвестный. Стою сейчас  в  самом  центре.  Что
делать?
     - Не шевелиться, - последовал приказ. - Мы идем  к  тебе.  Ничего  не
предпринимай.
     Гевиар стоял, не шевелясь. Линии разгорелись  до  яркого  свечения  -
чуть ярче, чем пламя факела. Дальше этого дело не пошло. Сам  Гевиар  тоже
ничего не ощущал. Более того, все охранные приспособления безмолвствовали.
     Он  ощутил  что-то  позади  себя,  но  не  органами  чувств.   Что-то
приближалось сзади. Не  очень  скрываясь  -  тень  ползла  по  изломанному
трещинами полу, - слабая, но различимая.
     Опустить очки на глаза. Вставить тампоны  в  уши  и  фильтры  в  нос.
Прикоснуться к оправе очков, чтобы их активировать. Зажмуриться и медленно
открыть глаза.
     Все приобрело контраст и цвета - словно было озарено ярким  солнечным
светом. Глаза его не были на это способны. Очки, диковинный сплав магии  и
механики,  полностью  заменяли  органы  чувств.  Глаза,   уши   и   прочее
руководились разумом и были  подвержены  иллюзиям.  Очки  не  страдали  от
этого. Долго носить их не следовало  -  чтобы  не  теряли  остроту  органы
чувств, но против  гипноза  и  вообще  любого  воздействия  на  разум  они
помогали практически всегда.
     Теперь медленно обернуться. Одновременно извлекая серебряную  цепь  и
ампулу с "жидким огнем".
     Что-то бесформенное, собранное из пыли  под  ногами,  весьма  условно
похожее на человека, стояло вплотную к нему. Просто стояло. Не будь у него
очков, существо подсказало бы мозгу картину, которая  повергла  бы  его  в
полный ужас, в состояние, когда невозможно сопротивляться. Невелик арсенал
оружия у нежити - но вполне  применим  и  безотказен.  Гевиар  с  усмешкой
смотрел на терпеливо ожидающее подобие человека и легонько хлестнул цепью.
Со стоном пыль рухнула неровными грудами. Тотчас же Гевиар увидел -  краем
глаза - множество других теней, заплясавших на границе магического знака.
     - Я не один, Форгаст, - произнес он тихонько. - Осторожно.
     - Понял, Гевиар, спасибо, - голос  Форгаста  отдавался  металлическим
звоном. - Когда скажу "Огонь", зажмуришься.
     Гевиар послушно зажмурился, а когда открыл глаза вновь, вокруг стояли
остальные трое. Гевиар дал знак, что с ним все в порядке, и осмотрелся.
     И ужаснулся. В очках было видно, как  под  контуром  из  синих  линий
проступает другой, из желтых. Незавершенный, но явный. И третий контур, из
рубиновых линий, под желтым. И...
     - Мама родная, Печати! - ахнул Мондер. - О боги, сколько же их здесь?
     - Гевиар, не шевелись и старайся не думать,  -  Форгаст  был  бледен.
Блетталон хмуро копался в  своем  рюкзаке  и  извлек,  наконец,  маленький
прозрачный шарик. Форгаст взял его,  не  глядя  и  неожиданно  рявкнул.  -
Экзорцистов ко мне! И чертежников! Срочно!  Сорок  три-пятнадцать,  шесть,
зал с красными стенами! Я совершенно спокоен! Вы прозевали тут  Печать,  и
не одну!..


     - Пройдись по комнате, - сухо произнес голос из пространства.
     Гевиар, запертый в душной темной комнатке, уже третий час подвергался
процедуре очистки. В зале обнаружили аж восемнадцать Печатей, поставленных
одна на другую. Когда  команда  сонных  экспертов  кончила  ужасаться,  их
четверку с превеликими осторожностями отправили в "баню" - где он пребывал
до сих пор - и принялись исследовать.
     Гевиар ходил, отвечал на  вопросы,  приседал,  прыгал,  пил  какую-то
гадость... все, что угодно, одним словом. К концу  третьего  часа  он  был
зол, как тысяча демонов.
     - Чисто, - наконец, сообщил голос. - Выпускайте его.
     Форгаст встретил его, такой же взъерошенный и злой. Долго смотрел ему
в глаза и спросил, наконец:
     - Что-нибудь еще там было?
     - Нет, - ответил Гевиар, и не соврал: он начисто забыл об обломке.


     Домой он шел, насвистывая. Наконец-то удалось  договориться  с  отцом
Эвлеры. Замок, он, конечно, не купит. Но на жизнь, достойную ее положения,
хватит с избытком. А там, глядишь, и можно будет покончить с чистками. Все
равно это лотерея. Повезет раз, повезет два...
     Полторы  мили,  отделявшие  его  жилище  от  дома  Эвлеры  пронеслись
незаметно. В ресторанчике напротив начиналась вечерняя  жизнь.  Фонари  на
улицах  светились  мягким  светом,  и  количество  народу  на  улицах   не
убавлялось. Одним расам живется лучше днем, другим - ночью...
     У самой двери его дома кто-то заскулил и ткнулся носом в ногу. Гевиар
наклонился