ак презрительно окрестил их Зибелла.

Тщательно принюхавшись, он определил, откуда доносится наиболее
сильный крысиный запах, и нырнул в трубу воздуховода. Не только
крысы, но и люди неплохо обжили подземные пространства в районе
космодрома, вентиляционная сеть была обширной и разветвленной. И
здесь самомнение заставило Зибеллу совершить первую ошибку. Он
прыгнул в воду, не зная броду, не удосужившись хотя бы мельком
глянуть на планы вентиляционной сети. Горностай слишком
понадеялся на свое чутье.

Но уже очень скоро, пробегая по суживающемуся коридору, он с
удивлением обнаружил, что решительно ничего не может унюхать.
Пахло тем, чем и должно пахнуть в технических коммуникациях --
сухой жесткой пылью, машинным маслом. Иногда лениво крутящиеся
вентиляторы доносили соблазнительные кухонные ароматы, но запах
крыс пропал! А Зибелла полез в подземелье не за бифштексами.

Он принюхивался так старательно, что скоро начал чихать. Пыль
забила ему ноздри, слезы потекли в два ручья. Крысы как
провалились! И в тот момент когда он уже готов был отчаяться,
Зибелла увидел тоненькую путеводную ниточку -- цепочку
полустертых маленьких следов. Похоже, этой шахтой давно не
пользовались и просто забыли убрать следы. Это было на лапу
горностаю. Специалисту по грызунам не стоило большого труда
определить, чьи это следы.

Зибелла радостно фыркнул и припустил неловким галопом.

Он настолько увлекся выслеживанием, что не поднимал головы и
совершенно не замечал, куда бежит, не видел и не слышал ничего
вокруг. Охота -- азарт! Горностая захватил инстинкт хищника.
Какие-то шорохи в боковых тоннелях -- прочь! Таинственные тени?
Не замечаем.

Спохватился он, когда влетел в большую камеру пустую и гулкую.
Каждый шаг коротеньких лапок громко отдавался под металлическим
потолком. Впрочем, так показалось чутким ушкам горностая, человек
там не услышал бы ничего. И здесь след пропал. Зибелла
закрутился, пытаясь все-таки обнаружить его, но к своему ужасу
открыл, что след пропал не только спереди, но и сзади. Кто-то
включил продувку тоннелей, и сейчас всюду крутились вихри песка
и пыли. Куда идти? Этот тоннель или тот? А может третий?

Зибелла слегка запаниковал, но взял себя в лапы и принялся
осматриваться. Большая прямоугольная камера, пять выходов. Где
он? Ведь блуждать в подземном лабиринте можно годами...

Горностай жалобно заскулил.

И тогда появились крысы. Как ни странно, это вернуло Зибелле
спокойствие. Когда видишь врага, размышлять и колебаться
некогда. Нужно поскорее и покрепче схватить его зубами. Зибелла
припал к полу и заструился навстречу противнику.

Однако это были необычные крысы. Те сразу кинулись бы врассыпную,
едва завидев хищника, а эти не двигались с места. Даже немного
подались вперед.

Противников было трое. Две огромные черные крысы, злорадно
потирали лапы и грозно урчали. Их морды были обмотаны черными
платками, из-под которых виднелись только налитые кровью
глазки. Третья -- рыжая с проседью -- стояла чуть поодаль.

В глазах горностая засверкали злые красные искры, он оскалился,
и тут крысы с пронзительным верещанием сами кинулись на него.
Три тела сплелись в дергающийся клубок. Зибелла ожидал, что его
начнут кусать и царапать, но крысы применяли приемы неожиданные
и подлые. Одна хлестнула горностая хвостом по глазам, а другая
сильно пнула в живот. С утробным оханьем Зибелла отлетел в
сторону.

Распластанный горностай валялся в пыли, а крысы, нагло скаля
зубы, хихикали поодаль. Однако противники недооценили боевой дух
Зибеллы. Он поднялся на подгибающиеся лапы и притворился, что
намерен повернуться и удрать. А сам ловко извернулся и
вцепился в горло одной из крыс. Та бешено подскочила вверх,
пытаясь стряхнуть горностая, потом ударила его об пол. Напрасно.
Зибелла не разжал зубов, пока не прокусил ей сонной артерии.
Кровь лилась рекой!

После этого вторая черная крыса спряталась за спину рыжей. Та и
не думала отступать. Внезапная гибель подручного не смутила ее.
Горностай, упоенный победой, бросился на крысу, собираясь
закончить драку на одном дыхании. Не тут то было. Крыса, словно
подброшенная мощной пружиной, взлетела в воздух и тоже пустила в
ход длинный голый хвост, рассекший Зибелле ухо точно бритва.
Точнее, к хвосту и было привязано какое-то лезвие. Кровь залила
Зибелле глаза, он наполовину ослеп, однако капитулировать не
собирался.

Новый бросок -- и снова зубы горностая ухватили пустоту. Крыса
словно растаяла в воздухе. Зибелла ошарашенно оглянулся. Она
стояла у него за спиной. Пока горностай соображал, что ему
делать -- а длилось это доли секунды -- крыса наотмашь ударила
его лапой по голове. В ушах Зибеллы загудели сотни колоколов. А
крысы откровенно насмехались над незадачливым охотником.

Горностай затосковал. Сюда бы Ерофея с его чутьем на
потустороннее. Крысы вели себя совершенно неправильно. Весь
многовековой опыт семейства куньих подсказывал, что так быть не
должно. Кто их выучил?

Секундная заминка дорого стоила горностаю. Он пропустил два
сокрушительных удара -- в живот и в челюсть -- и был
нокаутирован.

Очнувшись, он обнаружил, что висит, подтянутый за хвост к
потолку незнакомой комнаты. Лапы горностая были безжалостно
связаны, он не мог пошевелиться и болтался, как копченая колбаса.

-- Пришел в себя, -- констатировал мрачный худой человек,
следивший за Зибеллой.

-- Очнулся, голубчик, -- противным писком подтвердила рыжая
крыса. -- Я била не насмерть. Его следует допросить.

-- Незачем, -- возразил человек. -- Ничего он не знает, а
шкура... Рыжий горностай... Да за него гроша ломаного не
получишь. Хотя бы в зимнем меху был, а то...

Зибелле стало очень нехорошо. Впервые в жизни его оценивали как
пушнину.

-- Это ценный заложник, профессор.

-- Заложник? -- Профессор приподнял левую бровь. -- Заложников
берет тот, кто собирается проиграть бой, чтобы обеспечить
возможность отступления. А я намерен победить! Если твои девицы
боятся, я могу найти других помощников.

-- Мы никогда и никого не боялись, профессор -- оскорбилась
крыса. -- Наш югэки бутай <ударное соединение (японск.)>
непобедим! И уж не какому-то занюханному самцу угрожать нам.
Ведь скрутила же я его!

Зибелла задохнулся от бешенства. Так его еще никогда не
оскорбляли. Но что он мог сделать?

-- Это верно... -- профессор задумался.

А крыса, решив отплатить за мимолетное унижение, ехидно
добавила:

-- Ведь и вы, профессор, не всегда одерживали победы.

-- Помолчи, Семь Сотых, -- оборвал ее профессор. -- Иначе посажу
тебя в клетку.

В ответ крыса со странным именем Семь Сотых показала зубы.

Человек замахнулся было, но сдержал руку.

-- Не будем ссориться.

-- Не будем, -- согласилась крыса. -- Тем более, что у меня
гораздо больше оснований ненавидеть его, чем у вас. Вы с этим
паршивцем сталкиваетесь впервые, а между прочим, он убил одну из
тайсе на моих глазах. Такое не прощают. Я вырву его
проклятые яйца и заставлю его же их слопать.

-- У вас довольно своеобразные нравы, -- меланхолически заметил
профессор. -- Но если первый же встречный горностай так легко
прикончил командира, то что ожидает рядовых в настоящем бою?

Крыса горделиво расправила усы.

-- Вы сами сможете увидеть, когда начнется этот настоящий бой.

Зибеллу затошнило. Попасть на расправу банде крыс-амазонок...
Такое и в кошмарном сне не привидится. А что, если они практикуют
людоедство? То есть крысоедство? Или как: горностаеедство...

-- Хватит, -- оборвал светскую беседу человек. -- Каков ваш план
на ближайшее будущее?

-- Дождаться завтрашнего дня. Ведь завтра тринадцатое, самое
подходящее число для начала операции. Именно тринадцатого
совпадают черные фазы Солнца и луны...

Крыса и профессор довольно переглянулись и мерзко
захихикали. Зибелле стало плохо. Нужно обязательно предупредить
друзей, но как отсюда вырваться?

Он начал осматриваться. Оказалось, его подвесили к специальному
крюку, вваренному в железный потолок. Рядом, на других крюках,
висели большие белые шары из странного пористого материала,
похожего на рыхлый картон. Шары сильно напоминали осиные гнезда.

Профессор, подойдя к одному из шаров, ткнул в него пальцем и
внимательно прислушался. Послышалось недовольное гудение.
Профессор вновь щелкнул по шару, и на ладонь к нему упало
маленькое зеленое существо. Сначала Зибелле померещилось, что это
мышь. Приглядевшись повнимательней, он решил, что его слишком
сильно стукнули по голове, и он продолжает бредить. Это был
крошечный человечек! Однако у человечка росли крылышки, имелись
рожки, и был он странного ярко-зеленого цвета. Чертенок, что ли?
Зибелла недоумевал. Про зеленых чертей он твердо знал только
одно -- их не существует. Психиатрия, а не демонология должна
заниматься данным вопросом. Но вот и длинный хвостик... Хотя
копыт горностай не заметил.

Человечек со вкусом зевнул и потянулся. Острый глаз Зибеллы
различил сверкнувшие сталью зубки.

-- Что вам? -- пропищал зелененький.

-- Мунин, вы готовы?

-- Разумеется. Всегда готовы.

-- Завтра мы выпустим вас.

-- Завтра мы выпустим вас.

-- Тогда и приходите завтра. А сейчас я ложусь досыпать, такой
интересный сон снился.

-- Каков нахал, -- тихо пробормотала Семь Сотых, но человек
услышал.

-- Поосторожнее, крыса. А то я тебе лапы оборву.

-- Не-ет... -- опешила крыса. -- Ка-аков... Забываешься, Мунин.

Человечек уже совсем проснулся и поманил крысу пальчиком.

-- Иди сюда, смелая.

Крыса зашипела от злости и двинулась на него. Но большой человек
прикрикнул:

-- Угомонитесь оба! Нашли время затевать ссоры.

Он небрежным движением кинул зелененького обратно в гнездо и
оттолкнул крысу ногой. Та встопорщила усы и заворчала:

-- Наглец... Да я бы его... Не посмотрю, что потусторонний!.. Я
ведь имею десятый дан... Магистр чародейства... Найду управу...

Большой человек насмешливо посмотрел на нее хмыкнул и ушел...
прямо сквозь стену! Зибелла растерянно заморгал, окончательно
поверив, что рехнулся. Крыса по инерции ругалась еще минут пять,
потом успокоилась и повернулась к связанному горностаю.

-- Загрызть тебя, что ли? Или отдать тебя девочкам? Как ты
полагаешь?

Зибелла притворился, что снова лишился чувств. Крыса заметила,
что ее упражнения в сквернословии остались без внимания,
погрустнела и юркнула в воздухопровод. Зибелла остался размышлять
о своей горестной участи. Впрочем, долго он не печалился.
Обнаружилось, что челюсти ему связали не слишком надежно.
Горностай принялся старательно жевать попавшийся в зубы кусочек
веревки, и вскоре его труды были вознаграждены. Зибелла полностью
освободил пасть. Не теряя времени даром, он вцепился в
веревку, стягивающую задние лапы.

Горностай мешком рухнул на пол, вскочил на подгибающиеся лапки и
очумело закрутил головой. Больше всего Зибелла опасался, как бы
поднятый им шум не привлек внимания тех странных зеленых
человечков. Но белесые шары безмолвно покачивались под потолком.

Едва горностай перевел дух, как в воздуховоде послышалось
подозрительное поскребывание. Он припустил во весь опор. Не
важно куда, лишь бы оказаться подальше от этого проклятого
места. Почему проклятого? В углу он заметил кучку белых
косточек, похоже, здесь закончил свой жизненный путь какой-то
менее удачливый крысолов. Следовало узнать о противнике
побольше, но Зибелла не смог противиться желанию удрать.

Как он бежал по бесконечному лабиринту -- не помнит. На свое
счастье Зибелла попал в вытяжную трубу подземной кухни, что
определил по аппетитному запаху котлет. Горностай долго скулил и
скребся у вентиляционной решетки, пока повар наконец не обратил
внимание по посторонние звуки. Увидев Зибеллу, он отнюдь не
пришел в восторг, напротив, замахнулся половником и заорал:
"Брысь, крыса паршивая!" -- чем уязвил Зибеллу до
глубины души. Сначала горностай намеревался в благодарность за
освобождение лизнуть его в нос, но теперь предпочел цапнуть за
ногу и смыться, пока повар не пришел в себя.

Каким-то чудом Зибелла выбрался на поверхность из подземных
капониров космодрома и насмерть измученный доплелся до
офицерского общежития, где мы с Ерофеем тщетно гадали, куда он
запропастился.

Напившись молока до полного осоловения, Зибелла вкратце
рассказал о своих похождениях и заснул.

-- Что скажешь по этому поводу? -- спросил Ерофей, поскребывая
бороду.

-- И верится, и не верится.

-- Да, здесь что-то нечисто.

-- Никогда не слышал о крысах-амазонках.

-- И я не сталкивался с ними, -- подтвердил Ерофей. -- А что
такое югэки бутай?

-- Понятия не имею. -- Я пожал плечами. -- Наверное бред
какой-то.

-- Скорее всего.

-- И без того дело плохо, -- сокрушенно вздохнул я.

-- Это почему?

-- Мы не готовы к поединку с таким противником. Когда меня
приглашали, я был уверен, что нам противостоят обыкновенные беси
лукавые. Нормальные, так сказать, злые силы. Парочка -- другая
крепких заклятий вывела бы их бесследно. Талисманы, амулеты,
обереги... Все, что говорилось о врагах, говорилось только для
красного словца. Накаркал. Сейчас я совершенно не уверен, что
даже серебро или сам знак ящери подземной отгонят нечисть.

Ерофей оскорбился.

-- Я могу все!

-- А ты знаком с устройством двигателя внутреннего сгорания?

Удивленный Ерофей аж рот открыл.

-- Нет.

-- Тогда помалкивай.

-- Какое отношение керосинки имеют к этой зеленой пакости?

-- Самое прямое. Ведь именно в них зародились гремлины.

-- Кто?

-- Вот видишь, ты даже не слыхал про таких тварей... Одолеем...
Как с ними бороться?

Домовой почесал затылок и упрямо сказал:

-- Справимся.

-- Но ведь гремлины не имеют ни малейшего отношения к природе.
Они рождаются среди огня и железа, и потому неподвластны твоим
заклинаниям. Живут гремлины только в мертвых вещах: приборах,
машинах, моторах. Живут потихоньку, грызут помаленьку, портят...
Всей магической силы гремлина не хватит, чтобы заставить меня
хотя бы раз чихнуть, но любой из них может легким движением
пальца вывести из строя двигатель ракеты. Просто непонятно,
почему они до сих пор не вмешивались, предоставив действовать
одним кошкам... тьфу, крысам. Здесь есть о чем подумать.

-- Есть? -- не понял Ерофей. -- Нужно нанести удар и по крысам,
и по гремлинам, и по их хозяевам.

-- Легко сказать...



ОПЕРАЦИЯ "ГАММЕЛЬН"



Восходящее солнце мы встречали с трепетом. Наступало обещанное
тринадцатое. Какую-то неожиданность приготовил нам противник?
Ответ был парадоксальным. Ни-ка-ку-ю! На базе решительно ничего
не произошло. Да, крысы и гремлины допустили серьезную ошибку.
Они просто обязаны были хоть чем-то помешать нам, как-то нас
отвлечь. Хотя бы невинным пустяком вроде убежавшего молока или
засоренной канализации. Они же полностью развязали нам руки, за
что их следовало жестоко наказать. Или, может, они просто не
приняли нас всерьез? Ведь мы тоже сначала отнеслись к ним более
чем легкомысленно.

Когда выяснилось, что в ближайшем будущем нам ничто не угрожает,
мы с Ерофеем затеяли тихую склоку. Это вышло против нашей воли,
просто оказалось, что мы придерживаемся слишком различных точек
зрения на проблему борьбы с крысами.

Ерофею некстати пришла на память цитата:

"Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой
тесак, готовые броситься в атакую по первому же знаку своей
предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они
представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты,
как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны,
и стоят рядами такими ровными, как если бы их выравнивали по
шнурку".

Из всего этого Ерофей делал вывод, что мы столкнулись с
африканским колдовством. Разные там вуду и прочее.

Я вспомнил югэки бутай, тайсе и прочие диковинные словечки и
сделал вывод, что крысы явились с востока. Особенно, если учесть,
как здорово они пародировали ниндзя.

Совершенно запутывало дело то, что крысы все-таки были черными
норвежскими. Мы так и не пришли ни к какому выводу.
Единственное, в чем мы сразу сошлись -- не
использовать тривиальные средства типы крысида, мышьяка и прочих
достижений химии. Против организованной армии это не только
бесполезно, но и опасно, так как могло подтолкнуть противника на
применение чего-либо подобного. Не буди лихо, пока тихо, мудро
заметил Ерофей. А я добавил, что противника надо бить его же
оружием и предложил использовать машины. Крысы такого явно не
ждут. Ерофей согласился. Но какие машины? Здесь спор снова начал
набирать обороты. Я стоял за магнитофон. Ерофей вспылил,
утверждая, что древние изобретения надежнее.

Чтобы сэкономить время, я внес альтернативный проект --
обратиться к миру магии. Я ни на грош не верил в машинный парк
домового. Телегу он предлагал или еще что-то подобное?
Может, веялкой крыс разгонять? Ерофей подозрительно поглядел на
меня и согласился, что противник, вызванный из магических
измерений тоже сумеет одолеть крыс.

Но кто? Я отстаивал кандидатуру овинного. Ход моих мыслей был
прост. Крыса -- прирожденный грызун и вредитель, особенно от нее
страдают зернохранилища. То есть овины. И овинный, как
специалист по сохранению урожая, просто обязан знать как минимум
пять наивернейших способов борьбы с крысами.

Ерофей возражал с пеной у рта. Он доказывал, что овинный может
работать только в овине. То есть внутри помещения. Но ведь
космодром ни с какой стороны не похож на амбар. И овинный
окажется совершенно беспомощен, если хотя бы пойдет дождь.
Поэтому мы обязаны призвать на помощь тех, кто больше привык
иметь дело с дикой природой. Но я заметил, что на дикую природу
космодром похож еще меньше.

Ерофей оскорбился и замолчал. Мы смотрели друг на друга,
запаленно дыша, никто не собирался уступать.

-- Вот и результат тринадцатого, -- сказал неожиданно Ерофей.

Я звонко шлепнул себя ладонью по лбу.

-- Вы правы, полковник.

Потом Ерофей вскользь заметил:

-- Как я помню, ты уже пытался договориться с банным.

-- Ну и что? -- нервно осведомился я. Не люблю, когда мне
напоминают о моих неудачах.

-- Так и не понял, почему твоя затея провалилась?

-- Не тяни кота за хвост, говори прямо.

-- Любой из домашних бесей, имя им легион, одинаково ревниво
относится к посягательствам остальных на владельца усадьбы.
Каждому лестно думать, что именно ему служит хозяин, именно его
ублажает. Поэтому все они на дух не переносят соседей. Дворовый
готов заживо слопать банного, банный денно и нощно точит зубы на
овинного... И так далее. -- Я машинально отметил, что о домовых
Ерофей скромно умолчал. -- Поэтому банный и приревновал тебя.
Нет смысла звать овинного, из вредности он скорее поможет
крысам. Вот гуменный -- другое дело. Гумно от дома далеко, и в
дела усадебных бесей он не вмешивается.

-- Ты это серьезно? -- недоверчиво переспросил я.

-- Куда как. Можешь проверить сам. Только потом не говори, что
тебя не предупреждали.

Я задумался.

-- Где мы раздобудем гуменного? Может лучше переговорить
с лешаком или водяным делом?

Ерофей аж хрюкнул, возмущенный моим тугоумием.

-- Ты здесь леса видел? Ума решился напрочь! А озеро либо реку?
Думаешь, выкопали яму, так и водяной дед сразу появится. Нет,
зря я с тобой полетел. Жил бы себе спокойно...

-- Поосторожнее! -- оскорбился я. -- Ты всего лишь полковник, а
я генерал. Посажу под арест, будешь знать.

Ерофей просто зашелся от хохота.

-- Напугал... Аника-воин...

-- Тогда не подавай дурного примера солдатам. Что они могут
сказать, если увидят подобное безобразие. Подрыв дисциплины,
развал основ.

-- Каких основ?

-- Армейских.

-- Эк сказал. Что мне до них?

-- Сейчас ты в погонах. Попал в этот монастырь, будь любезен
подчиниться здешнему уставу.

-- И то верно, -- согласился домовой. -- Значит будем посылать
за гуменным? Тем более у нас есть кого отправить.

-- Ты Зибеллу имеешь в виду?

-- Его самого. Он как раз в превосходных отношениях с гуменным.
Ведь горностаи и ласки только и живут, ч