происходит
деформация мировых линий. За пределами границы примерно  в  семьдесят  лет
требуется бесконечно большая энергия.
     Саундерс хмуро кивнул.
     - Понятно. И нет никакой надежды?
     - В наше время боюсь, что нет. Но наука быстро развивается. Контакт с
другими цивилизациями галактики оказался необыкновенно стимулирующим...
     - У вас есть межзвездные путешествия? - не смог удержаться  Белготай.
- Вы можете долететь до звезд?
     - Да, конечно. Примерно пятьсот лет назад  на  базе  модифицированной
теории относительности Приогана был  создан  сверхсветовой  двигатель.  Он
позволяет пронизывать пространство сквозь более  высокие  измерения...  Но
вас ждут более важные проблемы, чем научные теории.
     - Только не меня! - пылко воскликнул  Белготай.  -  Если  бы  я  смог
д'браться до звезд... там н'верняка воюют...
     - Увы, да. Быстрое расширение границы освоенного пространства бросило
Галактику в хаос. Но не думаю, что  вам  разрешат  попасть  на  звездолет.
Более того, Совет наверняка прикажет применить по отношению к вам,  как  к
неуравновешенным личностям, темпоральную депортацию.  В  противном  случае
душевное здоровье Сола окажется в опасности.
     - Послушай,  ты...  -  взревел  Белготай  и  потянулся  к  пистолету.
Саундерс стиснул его руку.
     - Успокойся, дурак, - прошипел он. - Мы  не  можем  воевать  с  целой
планетой. Да и ради чего? Будут и другие эпохи.
     Белготай расслабился, но глаза его рассерженно блестели.
     Они оставались в Колледже еще два  дня.  Авард  и  его  коллеги  были
вежливы,  приветливы   и   с   жадным   интересом   выслушали   все,   что
путешественники смогли рассказать о своем  времени.  Они  предоставили  им
еду, жилье и такой необходимый отдых. Они даже передали  просьбу  Белготая
Совету Сола, он ответ был категоричен: в Галактике  и  так  слишком  много
варваров. Путешественникам придется отправиться дальше.
     Из их машины удалили батареи, а  на  их  место  установили  маленький
атомный двигатель с почти неограниченным  энергетическим  резервом.  Авард
дал им и психофон для общения с любым, кто встретится им  в  будущем.  Все
были очень вежливы и деликатны.  Но  Саундерс  поймал  себя  на  том,  что
вынужден согласиться с Белготаем.  Ему  не  очень  пришлись  по  душе  эти
чересчур цивилизованные господа. Он принадлежал к другой эпохе.
     Авард попрощался с ними важно и степенно.
     - Странно видеть, как  вы  отправляетесь,  -  сказал  он.  -  Странно
представить и то, что  вы  будете  путешествовать  еще  долго  после  моей
кремации, увидите такое, что я не смогу и вообразить. - На  мгновение  его
лицо изменилось. - Я даже  каким-то  образом  вам  завидую.  -  Он  быстро
отвернулся, словно испугавшись этой мысли. - Прощайте, и да будет  с  вами
удача.


     4300 год. Здания  колледжа  исчезли,  теперь  их  сменили  маленькие,
искусно сделанные летние домики. Вокруг машины столпились юноши и  девушки
в легкой переливающейся одежде.
     - Вы путешественники во времени? - спросил  один  из  них,  удивленно
раскрыв глаза.
     Саундерс кивнул, слишком усталый, чтобы говорить.
     - Путешественники во времени! - восхищенно пискнула девушка.
     - А не знают ли в ваше время  способа  путешествия  в  прошлое?  -  с
надеждой спросил Саундерс.
     - Я о таком не знаю. Но пожалуйста, останьтесь ненадолго,  расскажите
нам о вашем путешествии. У нас давно не было такой  забавы,  с  тех  самых
пор, как вернулся корабль с Сириуса.
     Они не скрывали нетерпеливой настойчивости.  В  особенности  женщины,
собравшиеся вокруг и окружившие  их  кольцом  нежных  рук.  Они  смеялись,
что-то восклицали и оттесняли их подальше от машины. Белготай ухмыльнулся.
     - Д'вай останемся на ночь, - предложил он.
     Саундерс не видел смысла спорить. Времени у них достаточно, с горечью
подумал он. Все время мира.
     Это была ночь шумного веселья. Саундерс ухитрился кое-что  разузнать.
В эту эпоху Сол стал галактическим захолустьем, где скопилось  накопленное
торговлей огромное  богатство,  охраняемое  негуманоидными  наемниками  от
межзвездных  пиратов  и   завоевателей.   Этот   регион   был   одной   из
многочисленных игровых площадок для детей из богатых купеческих семей, уже
многие поколения живущих за счет унаследованных  богатств.  Они  оказались
приятными  ребятами,  но  в  них  чувствовалась  какая-то   умственная   и
физическая   размягченность   и   глубокая   внутренняя    усталость    от
бессмысленных, все более теряющих новизну развлечений. Декаданс.
     В конце концов Саундерс одиноко уселся под луной, на которой  алмазно
поблескивали накрытые куполами города неподалеку от мягко  поблескивающего
искусственного озера, и стал разглядывать медленно вращающиеся над головой
созвездия - далекие солнца,  которые  человек  завоевал,  так  и  не  став
хозяином над самим собой. Он подумал о Еве и захотел заплакать, но пустота
в его груди оказалась сухой и холодной.


     Наутро Белготая одолело  сокрушительное  похмелье,  от  которого  его
избавило питье, предложенное одной из женщин. Он немного  поспорил,  стоит
ли ему оставаться в этом веке. Теперь никто не лишил  бы  его  возможности
улететь - в галактических далях остро не хватало воинов. Но тот факт,  что
Сол теперь очень редко посещался, и ему, возможно,  пришлось  бы  прождать
многие годы, склонил его в конце концов к продолжению путешествия.
     - Это н'дого не  затянется,  -  сказал  он.  -  Сол  слишк'м  лакомый
кусочек, а наемники не вс'гда преданы. Рано или поздно, но на Земле  сн'ва
будет война.
     Саундерс  грустно  кивнул.  Ему  было  невыносимо  тяжело  думать   о
сокрушающей  энергии,  которая  станет  губить  миролюбивых  и  никому  не
приносящих вреда людей, о насилии, убийствах и  пленениях,  но  у  истории
свой путь, и он усеян могилами пацифистов.
     Яркая сцена затянулась серостью. Они отправились дальше.


     4400 год. Вилла горела, взметая дым и пламя в пасмурное небо. Рядом с
ней навис огромный корпус звездолета, покрытый шрамами от лучевых  ударов,
а возле него бурлил водоворот огромных бородатых людей в шлемах и кирасах,
с хохотом тащивших отовсюду награбленное золото и  упирающихся  пленников.
Варвары пришли!
     Оба путешественника скользнули обратно в машину. Такое  оружие  могло
превратить ее в тлеющие обломки. Саундерс до упора двинул вперед  рукоятку
хода.
     - Давай лучше прыгнем подальше,  -  сказал  Саундерс,  когда  стрелка
миновала столетнюю отметку. - Вряд ли  можно  будет  ожидать  технического
прогресса в эпоху упадка. Попробую пятитысячный год.
     А  доберется  ли  когда-нибудь  прогресс  до  того,  что  нам  нужно,
мелькнуло у него в голове. Увижу ли я тебя когда-нибудь снова, Ева?  И  не
оплакивай  меня  чересчур  долго,  подумал  он,  словно  его  тоска  могла
пробиться сквозь провал тысячелетий. Во  все  кровавые  века  человеческой
истории единственное, что для меня важно - твое счастье.
     Когда  стрелка  стала  приближаться  к  шестому  столетию,   Саундерс
попытался передвинуть рукоятку обратно. Попытался!
     - Что случилось? - Белготай склонился к его плечу.
     Саундерс потянул сильнее, чувствуя, как по ребрам заструился холодный
пот. Рукоятка осталась неподвижной - проектор нельзя было остановить.
     - Сломалась? - тревожно спросил Белготай.
     - Нет... это автоматический детектор массы. Нас  уничтожит,  если  мы
появимся в том же объеме, который уже занимает твердая  материя.  Детектор
не дает проектору остановиться, если распознает такую ситуацию. - Саундерс
криво усмехнулся. - Должно быть, какой-то болван  построил  дом  прямо  на
этом месте!
     Стрелка продвинулась до упора,  а  они  все  еще  продолжали  мчаться
сквозь безликую серость. Саундерс  обнулил  счетчик  и  отметил  про  себя
первые полтысячелетия. Будет неплохо, хотя и не необходимо, знать, в каком
же году они вынырнут.
     Поначалу  он  не  волновался.  Творения  рук  человека  на   редкость
недолговечны; он с грустью подумал о городах и цивилизациях, чем восход он
наблюдал, и которые прожили свой недолгий час и снова погрузились в ночь и
хаос времени. Но через тысячу лет...
     Две тысячи...
     Три тысячи...
     В тусклом  свечении  инструментальной  панели  он  увидел  бледное  и
напряженное лицо Белготая.
     - Сколько еще? - прошептал он.
     - Не знаю...
     Внутри машины под мощную песнь проектора утекали долгие минуты, и два
человека с зачарованным восхищением наблюдали за отсчетом веков.
     Через двадцать тысяч  лет  невероятное  происшествие  завершилось.  В
25296 году рукоятка, на  которую  непрерывно  давил  Саундерс,  неожиданно
высвободилась. Машина вырвалась в реальность, покачнулась,  скользнула  на
полметра вниз и замерла. Они тут же распахнули дверь.
     Проектор лежал на каменном блоке размером с  небольшой  дом,  который
медленно соскальзывал со своего места, пока не освободил их. А  место  его
находилось на середине грани пирамиды.
     Монумент был из серого камня, тетраэдр с основанием в милю и  высотой
в полмили. Внешняя облицовка  то  ли  обвалилась,  то  ли  была  снята,  и
чудовищные блоки обнажились. Ветер нанес на них землю, и  на  титанических
склонах росли трава и  деревья.  Их  корни,  вместе  с  ветром,  дождем  и
морозом,  медленно  разрушали  искусственную  гору,  но   она   пока   еще
доминировала над ландшафтом.
     Из спутанных низких кустов на него злобно глядело лицо  исковерканной
статуи. Саундерс вгляделся в него и тут же с содроганием отвернулся.  Рука
человека никогда не высекла бы из камня такое.
     Окружающая местность изменилась; он больше не видел старой реки, а  в
отдалении блестело озеро, которого раньше не было. Холмы казались ниже, их
покрывал лес,  но  возле  основания  пирамиды  стоял  звездолет,  огромных
размеров машина  с  устремленным  в  небо  носом.  На  корпусе  его  пылал
солнечный блик. Рядом с ним работали люди.
     Крик Саундерса повис в неподвижном воздухе.  Они  и  Белготай  начали
спускаться по крутому склону на землю, цепляясь за деревья и лианы. Люди!
     Нет... не все они были людьми. Дюжина больших  сверкающих  машин  без
какого-либо надзора работала у подножия пирамиды... роботы.  А  в  группе,
что повернулась и смотрела  на  путешественников,  двое  были  приземисты,
покрыты голубым мехом, с мордами вместо лиц и шестипалыми руками.
     Саундерс с неожиданным потрясением осознал,  что  видит  перед  собой
внеземные разумные существа. Но смотрел он после этого только на людей.
     Все они были высоки, с утонченными аристократическими  лицами,  и  их
спокойствие казалось прирожденным.  Их  одежду  было  невозможно  описать,
казалось, что они укутаны в радужное сияние, непрерывно  меняющее  цвет  и
форму. Наверное, подумал Саундерс, так,  должно  быть,  выглядели  древние
боги на Олимпе, существа более великие и прекрасные, чем человек.
     Но голос, что донесся  до  них,  был  человеческий,  низкий,  глубоко
модулированный,  произносивший  слова  на  совершенно  незнакомом   языке.
Саундерс с досадой вспомнил, что забыл взять с собой психофон. Но один  из
покрытых голубым мехом инопланетян уже достал небольшой усеянный  кнопками
шар,   из   которого   тут   же   донесся    знакомый    голос-переводчик:
"...путешественники во времени".
     - Очевидно, из весьма отдаленного прошлого, - сказал другой человек.
     Черт бы их всех побрал, но их, казалось, больше  удивила  птица,  что
неожиданно высунулась из высокой травы. Неужели путешественники во времени
не достойны хотя бы рукопожатия?
     - Послушайте, - рявкнул Саундерс,  подсознательно  понимая,  что  его
раздражение - всего  лишь  реакция  на  страх,  который  внушала  ему  эта
компания, - мы попали в беду. Наша машина не может перенести нас  обратно,
и мы должны отыскать эпоху, в которой известно, как обойти этот эффект. Вы
можете это сделать?
     Один из инопланетян покачал звероподобной головой.
     - Нет, - сказал он. - Физике неизвестен  способ  возвращения  дальше,
чем на семьдесят лет. За  этой  границей  потребление  энергии  бесконечно
возрастает, и...
     Саундерс простонал.
     - Это мы и так знаем, - грубовато добавил Белготай.
     - По крайней мере, отдых вам не помешает, - сказал один из людей  уже
более приветливо. - Будет интересно послушать ваш рассказ.
     - За последние несколько тысяч лет я его уже рассказывал  черт  знает
сколько раз, - резко бросил Саундерс. - Не послушать ли ради  разнообразия
ваш?
     Двое  незнакомцев  обменялись  несколькими  негромко   произнесенными
словами.  Саундерс  был  почти  уверен,  что  может  перевести  их  и  без
психофона: "Варвары...  детская  эмоциональность...  ладно,  развлечем  их
ненадолго".
     - Это археологическая экспедиция, раскапывающая пирамиду, - терпеливо
произнес один из них. -  Мы  из  Галактического  Института,  из  отделения
Сирианского  сектора.  Мое  имя  лорд  Арсфел  Астракирский,  а  это   мои
подчиненные. Негуманоиды, если вам это интересно, с планеты  Куулхан,  чье
солнце не видно с Терры.
     Взгляд Саундерса с невольным изумлением переместился на возвышающееся
над ними колоссальное сооружение.
     - Кто ее построил? - выдохнул он.
     - Никто не знает, почему иксчулхи возводили такие сооружения на  всех
завоеванных ими планетами. Пока что никому не известно, кем они  были  или
откуда явились и куда, в конце концов, направились. Мы надеемся, что в  их
пирамидах отыщутся некоторые ответы на эти вопросы.
     Собеседники  понемногу  расслабились.  Люди  из  экспедиции   искусно
выведали у Саундерса и Белготая их истории и ту информацию  об  их  теперь
уже почти  доисторических  эпохах,  которая  их  интересовала.  Взамен  им
сообщили кое-что из недавней истории.
     После  сокрушительных  войн,  развязанных  иксчулхами,  Галактика  на
удивление быстро возродилась. Новейшие  методы  математической  психологии
сделали  возможным  объединение  людей,  живших  на  миллиардах  миров,  и
эффективное управление ими. Галактическая Империя была эгалитарной,  да  и
не  могла  быть  другой,  поскольку  одним   их   ее   основателей   стала
фантастически древняя и развитая раса с  планеты,  которую  люди  называли
Вро-Хи.
     Империя  стала  мирной,   процветающей   и   яркой   из-за   великого
многообразия рас и культур, начала развивать науки и  искусства.  Она  уже
перешагнула десятитысячный год своего сущестования,  и  для  невозмутимого
ума Арсфела, как казалось, не было и тени сомнения,  что  она  будет  жить
вечно. А как же варвары на периферии Галактики и в  Магеллановых  облаках?
Чушь! Со временем Империя цивилизует и их,  а  пока  что  они  всего  лишь
досадная помеха.
     Сол можно было почти что назвать одной из варварских звезд, хотя  она
и располагалась в пределах границ Империи. Цивилизация  сконцентрировалась
вблизи центра Галактики, а Сол находится в отдаленном  и  бедном  звездами
регионе космоса. Немногие примитивные крестьяне продолжают  пока  жить  на
своей планете и имеют редкие контакты с ближайшими звездами, но они  не  в
счет. Человечество почти что забыло свой древний дом.
     Эта картина по какой-то причине опечалила американца.  Он  подумал  о
старушке Земле, одиноко летящей  по  своему  пути  в  пустоте  космоса,  о
великой  заносчивой  Империи  и  обо  всех  могучих  доминионах,  успевших
рассыпаться  в  пыль  за  прошедшие  тысячелетия.  Но  когда  он   рискнул
предположить, что и эта цивилизация тоже  не  бессмертна,  его  немедленно
завалили  цифрами,  фактами,   логикой   и   странным   параматематическим
символизмом современной массовой психологии. Ему  уверенно  доказали,  что
современная общественная структура заведомо  непоколебимо  стабильна  -  и
десять тысяч  лет  истории  не  предоставили  ни  единого  доказательства,
опровергающего эту науку.
     - Сдаюсь, - сказал Саундерс. - С вами я спорить не могу.
     Их  провели  по  огромным  помещениями   звездолета,   по   роскошным
апартаментам  экспедиции,  показали  сложнейшие  мыслящие  машины.  Арсфел
пытался продемонстрировать им свои произведения искусства, записи  музыки,
психокниги - но все оказалось бесполезно, это было выше их понимания.
     Дикари!  Смог  бы  австралийский  абориген  восхищаться  Рембрандтом,
Бетховеном, Кантом,  Эйнштейном?  Смог  бы  счастливо  прожить  в  сложном
обществе Нью-Йорка?
     - Поехали лучше дальше, - пробормотал Белготай. -  Здесь  нам  нечего
делать.
     Саундерс кивнул. Для них это оказалась чересчур развитая цивилизация,
и  в  ее  непостижимой  огромности  они  могли  стать   лишь   испуганными
пенсионерами. Лучше снова отправиться в путь.
     - Я посоветовал бы вам двигаться вперед длинными прыжками,  -  сказал
Арсфел. - Галактическая цивилизация не доберется сюда  еще  многие  тысячи
лет, и, конечно же, какая бы туземная культура со временем  не  разовьется
на Соле, она не сможет вам помочь. - Он улыбнулся. - И  неважно,  если  вы
перескочите то время, в котором будет изобретен нужный вам процесс. Уверяю
вас, записи о нем не будут утеряны.  С  этого  момента  впереди  вас  ждет
только мир и просветление... если, конечно, варвары  на  Терре  не  станут
агрессивны, но и в таком случае вы легко сможете оставить их позади  себя.
Рано или поздно, но  здесь  появится  истинная  цивилизация,  которая  вам
поможет.
     Одно из существ с Куулхана затрясло своей странной головой.
     - Сомневаюсь, - серьезно произнесло оно. - Тогда бы у нас были  гости
из будущего.
     - Но, возможно, им  просто  неинтересно  посещать  ваше  время,  -  с
отчаянием возразил Саундерс. - У них о нем будут иметься полные записи.  В
таком случае они отправятся исследовать более примитивные века, в  которых
их присутствие легко может остаться незамеченным.
     - Возможно, вы правы, - сказал  Арсфел.  Интонации  его  голоса  были
такими же смущенными, как у взрослого, что успокаивает ребенка  безобидным
враньем.
     - Поехали! - прорычал Белготай.


     В 26000 году лес все еще стоял, а пирамида превратилась  в  холм,  на
котором качались и шелестели на ветру деревья.
     В 27000 году среди пшеничных полей появилась деревушка  с  домами  из
дерева и камня.
     В 28000 люди начали разбирать пирамиду, добывая из  нее  строительный
камень. Но ее огромное  тело  продержалось  до  30000  года,  пока  из  ее
материала не был построен небольшой город.
     Несколько минут назад, печально подумал Саундерс, мы разговаривали  с
лордом Арсфелом Астракирским, а сейчас  он  уже  пять  тысяч  лет,  как  в
могиле.
     В 31000 году они материализовались на одной из широких  лужаек  между
башнями высокого и гордого города. Над  головами  промелькнул  летательный
аппарат, а неподалеку стоял звездолет, небольшой по сравнению  с  кораблем
Арсфела, но тем не менее внушительный.
     - П'хоже, Империя добралась и сюда, - сказал Белготай.
     - Не знаю, - отозвался Саундерс. - Вид,  во  всяком  случае,  мирный.
Давай-ка выйдем и поговорим с людьми.
     Их приняла высокая  статная  женщина  в  белых  одеждах  классических
линий. Солом сейчас правит Матриархия, сказала она, и поэтому не соизволят
ли они вести себя так, как полагается существам низшего пола? Нет, Империя
никогда сюда не добиралась. Сол платит налог, а в  системе  Сириуса  живет
имперский легат, но реальные границы галактической культуры  за  последние
три тысячелетия не изменились. Цивилизация Сола -  исключительно  местная,
и, несомненно, превосходит чужеземное влияние Вро-Хи.
     Нет, о теории времени им ничего не известно.  Конечно,  они  рады  их
видеть, и тому подобное, но не могли бы они продолжить свое путешествие? К
сожалению, они совершенно  не  вписываются  в  тщательно  отрегулированную
культуру Терры.
     - Мне это не нравится, - сказал Саундерс, когда они шагали обратно  к
машине. - Арсфел клялся, что Империя будет расширять  как  действительную,
так и номи