О наших похождениях Артем, очевидно, рассказал Николаю, так как однажды
тот сам предложил мне взять его с собой на кражу.  В третий раз мы уже пошли
втроем.  В каком доме были,  не помню.  Взяли мы тогда две шелковые рубашки,
кофту женскую и свитер мужской.
     Всего я  участвовал в  восьми кражах.  На "дело" ходили вдвоем,  иногда
втроем. Три кражи я совершил один.
     Украденные вещи сбывали или на зеленом рынке, или на остановке автобуса
"Клубная".
     Ключи хранились в  комнате у  Стаса (так мы звали Станислава Хабарова).
Этими  ключами мог  воспользоваться каждый в  отдельности -  и  Брайнингер и
Николай,  - так как несколько раз, когда я хотел взять ключи, чтобы пойти на
очередную кражу, их на условленном месте не оказывалось.
     О  наших "делах" знал Станислав Хабаров.  Сам  он  никогда в  кражах не
участвовал,  но иногда кое-что брал из ворованных вещей себе.  Например,  из
брошек  он  вынимал камни  и  вставлял их  в  самодельные кольца.  Иногда  я
приглашал его на выпивку.
     И  сейчас  в  комнате Станислава Хабарова хранятся украденные мною  два
транзисторных приемника, часы и камни от брошек. Все.
     Да,  еще  запомнилось такое.  В  начале апреля 1968  года,  когда мы  с
Николаем выходили из первого микрорайона, за нами погнался какой-то мужчина.
Я хотел выбросить вещи,  которые мы похитили,  но Николай забрал их у меня и
не стал выбрасывать. Нам удалось скрыться.
     Через  несколько дней  после этого на  улице Октябрьской вновь за  мной
погнался работник милиции,  но  я  через старое мусульманское кладбище сумел
уйти от него.


                                * * *

     - Итак,   злоумышленников  трое,   краж  восемь,   -   мысленно  подвел
следователь итоги первых допросов.
     Начинается кропотливая работа  по  раскрытию преступления во  всех  его
мельчайших подробностях.  Она проводится в  тесном взаимодействии работников
следствия и уголовного розыска.
     На  допросах Зверовский кое в  чем признался,  но сказал далеко не все.
Это понимали и следователь,  и оперативники. Важно, что он назвал двух своих
сообщников. Адрес одного из них известен.
     ...Милицейский "газик" подкатил к общежитию.  Оперативники поднялись на
третий этаж. Вот и комната No 40. Постучали.
     - Войдите! - раздался голос за дверью.
     Оперативникам повезло: кроме Хабарова, в его комнате находился еще один
парень. Это и был тот человек, которого Зверовский называл Николаем. Нашли и
вещи, о которых рассказал Зверовский.
     В ходе следствия выяснилось,  что Николай - это кличка, а его настоящее
имя Анатолий Каламейцев, восемнадцати лет, нигде не работает.
     Теперь в  распоряжении работников милиции было уже  трое подозреваемых.
Сопоставляя  их  показания,  анализируя  полученные  данные,  следователь  и
работники уголовного розыска  провели цепочку еще  к  одному  сообщнику.  Им
оказался   Георгий   Перменов,   работавший  арматурщиком  в   СУ-3   треста
"Джамбулхимстрой". Он жил вместе с Хабаровым и, конечно же, не мог не знать,
чем занимались завсегдатаи этой комнаты.
     Вскоре были задержаны Артем Брайнингер,  ученик 10-го класса, и Георгий
Перменов.
     Допросы подозреваемых,  свидетелей,  потерпевших,  дактилоскопические и
трасологические экспертизы,  выявление  пострадавших,  мест  сбыта  краденых
вещей,  опознание изъятых предметов бывшими владельцами -  все эти и  многие
другие вопросы требовали своего разрешения.
     Вначале Зверовский признавал только восемь краж,  умалчивая о других, и
надо было доказать, что он совершил их гораздо больше. На помощь следователю
пришли опытные криминалисты.
     Например,  в  квартире  Суюншалиевой во  время  кражи  на  кувшине  был
оставлен след пальца.  Дактилоскопической экспертизой было установлено,  что
отпечаток на кувшине оставлен Зверовским, и ни кем иным.
     В  другом случае потребовалось доказать,  кому  принадлежит след обуви,
оставленный в квартире Тумабековой.  В результате трасологической экспертизы
было установлено, что след также оставил Зверовский.
     Так,  шаг  за  шагом упорно распутывался клубок преступной деятельности
воровской шайки.  Одновременно надо  было  установить степень  вины  каждого
участника краж.
     В руки следователя попали две записки,  перехваченные у задержанных.  В
одной из них на клочке бумажки дается "директива":

     "Артем,  все вали на  Пончика.  Я  ему это так не оставлю.  Зачем Жорик
хочет сознаться по 76? Не надо. И кто пойдет у вас свидетелем?
     С приветом, Стас".

     Для  следователя это  бесценная находка.  Во-первых,  кто такой Пончик?
Очевидно,  речь  идет  о  Зверовском.  Он  знал  больше других и  во  многом
сознался. Его поведение не нравится Стасу...
     "...Зачем  Жорик хочет сознаться по  76?"...  Значит,  кроме квартирных
краж,  были и другие -  хищение социалистической собственности?" - размышлял
следователь. Что это за кражи?
     И снова упорные поиски.
     В  результате выясняется,  что Перменов вместе с  Брайнингером в  марте
1968 года похитили электропроигрыватель в школе имени Ленина.
     В ходе следствия все яснее и яснее становится картина безрадостной, так
называемой легкой жизни мелких воришек.
     Дружки   собирались  на   квартире  Хабарова,   устраивали  попойки  и,
одурманенные алкоголем,  трусливо озираясь, расходились по домам. А ночью их
преследовали кошмарные сны,  им  снились  погони,  тюремные решетки.  Ничего
хорошего не приносило и пробуждение.  Каждый день они с содроганием думали о
неминуемой расплате.
     Как непохоже их жалкое существование на жизнь честных тружеников!
     И  снова мысли следователя возвращаются к  Зверовскому.  Что  заставило
этого молодого парня стать вором, вести паразитический образ жизни?
     Осужденный на  три года за квартирные кражи,  он,  казалось,  одумался,
хорошо работал в  трудовой колонии и  был досрочно освобожден.  Почему же не
учел суровый урок и вновь свернул на путь преступлений?  Кто виноват? Только
ли он сам?
     Эти  вопросы  не  давали  покоя  следователю,  который  продолжал  свою
кропотливую работу.
     Выйдя на свободу,  Владимир поступил было в  9-й  класс вечерней школы.
Намерение получить среднее образование можно только приветствовать.  Но мать
его,  Анна Прокопьевна Тептюк,  решила, что не стоит ее сыну "терять" время.
Ведь и так он уже два года потерял, отбывая наказание.
     Она быстро разузнала,  что и как, и договорилась с кем следует, чтобы у
сына приняли экзамены экстерном,  в объеме полной средней школы.  И Владимир
без особого труда и напряжения, без тревог и волнений буквально за несколько
дней прошел курс наук за три года и получил аттестат зрелости.
     Ободренная успехом,  А.Тептюк решила не останавливаться на достигнутом.
Она  уже обдумывала планы штурма новых рубежей на  пути своего дитяти в  мир
науки.  Очередной рубеж -  это,  конечно,  институт.  Но  какой?  Облюбовали
Джамбулский гидромелиоративно-строительный.  Во-первых,  там работает отчим,
во-вторых, не надо никуда ехать. Мальчик будет жить дома, в семье, всегда на
глазах.
     Но  действовать надо  было наверняка -  конкурс в  институт большой,  а
знаний у сына маловато. Трудовой стаж! Вот где спасение.
     Всякими  правдами и  неправдами предприимчивая мамаша  достала трудовую
книжку,  сама  подделала в  ней  подписи,  скрепила  их  гербовой печатью  и
сочинила производственную характеристику на свое чадо.  Так появился на свет
липовый монтажник.
     Фиктивную  трудовую  книжку  и  характеристику Зверовский  представил в
приемную комиссию.  Воспользовавшись преимущественным правом приема, он стал
студентом.
     Видимо,  здесь и  кроются ответы на  те вопросы,  которые так волновали
следователя.  И  в  самом деле,  с  легкой руки  своей матери Зверовский без
особого труда сдает экзамены за  среднюю школу,  получает аттестат зрелости,
обзаводится фиктивной трудовой книжкой. Все легко и просто.
     Не навело ли это его на мысль: а стоит ли трудиться вообще? Не лучше ли
добывать деньги без труда и вести "красивую" жизнь?
     Особенно   возмутило   следователя   поразительное  равнодушие   людей,
окружавших Зверовского и его дружков, их безответственное отношение к своему
долгу.  Преступники собирались в общежитии,  устраивали попойки, приносили в
комнату Хабарова ворованные вещи.  И  все это делалось на глазах коменданта,
воспитателя,  вахтеров  общежития.  И  никто  из  них  даже  не  заикнулся о
подозрительном поведении молодых людей.
     Когда оперативникам понадобилась справка о посещении Зверовским занятий
в  институте,  в  деканате дали такую справку.  В  ней черным по белому было
написано,   что  Владимир  аккуратно  посещает  все  лекции.  А  ведь  кражи
совершались только днем, в то время, когда в институте шли занятия.
     Воры нашли и  постоянный "рынок сбыта" краденых вещей.  Одна за  другой
проходят перед следователем Манзура Давлетова,  Хабыра Иргешева -  буфетчицы
столовой No  3,  Мафрат  Турдыева и  Магдалина Эммануйлиди,  тоже  работники
торговли.  Эти  дамы  за  бесценок скупали  у  воровской шайки  похищенное и
напутствовали их словами: "Приносите еще!". Все они предстали перед судом.


                             С.АСКИНАДЗЕ

                         ДЕЛА МАЙОРА ГАРИНА


                           Черный портфель


                                  1

     В  заявлении  профессора  Вознесенского,   написанном  мелким  почерком
нервничающего человека (с помарками и зачеркиваниями), было указано, что его
черный портфель с  деньгами и  рукописью украли прямо в  купе поезда No  89,
следовавшего по маршруту Барнаул - Днепропетровск.
     Кроме Вознесенского,  в купе ехал только один человек -  Петр Алексеев,
который говорил профессору, что направляется в областной город, где учится в
медицинском институте.  Однако  не  доезжая  несколько  остановок  до  этого
города,  юноша неожиданно сошел на  станции Дубово.  Когда профессор приехал
домой и  раскрыл чемодан,  то  обнаружил,  что исчез портфель с  рукописью и
деньгами. Денег было тысяча пятьсот рублей.
     - Вот заявление профессора.
     Лейтенант  Никитин  протянул  Николаю  Петровичу  Гарину  лист  бумаги,
исписанный угловатым неровным почерком.
     Майор одел очки, пробежал глазами заявление и пожал широкими плечами:
     - Гм... Слишком категорично. Портфель-то хранился в чемодане...
     - Дежурил нынешней ночью как раз я, Николай Петрович. И профессор, хоть
и нервничал,  а все подробно рассказал. На станции Дубово он вышел проводить
свою  дочь  Ольгу,  которая ехала вместе с  ним,  но  вдруг решила навестить
подругу. Обе они учатся в нашем мединституте.
     - То есть там же, где и студент Алексеев?
     - Да.
     - А где задержали Алексеева?
     - Там  же,  на  станции Дубово.  Профессор описал его внешность.  Еще в
вагоне он  заметил шрам на  щеке Алексеева,  обратил внимание на его пестрые
вязаные рукавицы,  лежавшие в  багажной сетке.  По  этим приметам парень был
опознан в зале ожидания.  Он так и не уходил со станции, все сидел на скамье
невдалеке от входа.
     - Итак,  его  задержали,  хотя  прошло часа  два,  судя  по  тому,  что
профессор  успел  приехать  домой,  раскрыть  чемодан  и  явиться  со  своим
заявлением в  милицию.  Потом,  пока дежурный позвонил на  станцию...  Дело,
вероятно, было ночью.
     - Да.  И как раз у Алексеева нашли в узелке черный портфель с деньгами.
Правда,  денег было чуть меньше, но все же порядочно, особенно для студента.
Их было тысяча двести. Рукописи в портфеле не было.
     - Значит,  триста  рублей кому-то  переданы,  а  рукопись выброшена.  В
станционном буфете  триста  рублей в  два  часа  ночи  при  всем  желании не
прокутить... Но давайте сюда портфель.
     Лейтенант  достал  из  письменного  стола  небольшой  черный  портфель.
Николай  Петрович  осмотрел портфель снаружи  и,  подойдя  к  окну,  осветил
подкладку.  Когда  он  мельком обернулся к  Никитину,  лейтенант понял,  что
означает его взгляд.
     - Пятно, Николай Петрович?
     - Пятно.  Обыкновенное  чернильное  пятно.  Чернила,  простые,  не  для
авторучки.  И  знаете,  кто хозяин портфеля?  Обыкновенный школьник,  скорей
всего  деревенский парнишка.  Наши  городские теперь  не  ставят в  портфель
пузырек с  чернилами...  Носили вы  в  сумке  пузырек с  чернилами,  товарищ
лейтенант?
     Никитин засмеялся:
     - Угадали, товарищ майор.
     - Угадал, потому что сам лет пять носил пузырек в своей холщевой сумке.
Вот где сомнения,  дорогой мой помощник.  Будет профессор ставить в портфель
пузырек с чернилами?


                                  2

     В   десять  тридцать  в   кабинет  майора  вошел  грузный  мужчина  лет
пятидесяти, поздоровался и напряженно сдвинул густые клочковатые брови.
     - Товарищ Вознесенский,  -  сказал майор,  - давайте познакомимся. Меня
зовут Николай Петрович Гарин.
     - Константин Семенович,  -  профессор  привстал  и  несколько церемонно
поклонился.
     Майор  глянул  на  каракулевую шапку,  крепко  зажатую  в  большой руке
профессора:
     - Разденетесь?
     - Не стоит,  я очень спешу.  Лекция.  Суть дела вы уже знаете,  товарищ
майор?
     - Я хотел бы уточнить некоторые детали, связанные с похищением портфеля
с деньгами...
     - И с рукописью!  - быстро вставил профессор. - Если бы речь шла только
о деньгах,  то еще терпимо.  Но рукопись...  Конечно, и денег жалко. Деньги,
собственно говоря,  не все мои,  даже большей частью не мои, а брата. Брат у
меня в совхозе агрономией заправляет.  Перевел мне тысячу рублей на пианино,
сын у  него в музыкальном училище,  талантливый юноша,  ничего не скажешь...
Остальные деньги - мои.
     - И все находились в портфеле?
     - Все. Ехал я из Петровска, а этот городок, как вы знаете, в пяти часах
езды отсюда,  так что на аккредитив класть не было смысла.  Вот я  и положил
деньги в портфель, а портфель в чемодан, с которого не спускал глаз.
     - Что же вы всю ночь не спали?  Поезд из Петровска отходит в  час ночи,
через Дубово проходит в два, в наш город прибывает под утро.
     - От Петровска до Дубово я не спал,  а проехав Дубово,  положил чемодан
внутрь своего плацкартного места и спал до конца пути. Но в это время ехал я
в купе совершенно один. Алексеев в Дубово слез.
     - А ваша дочь?
     - Тоже в Дубово сошла.  В купе нашем сначала было только одно свободное
место, так Оля в соседнем устроилась. Когда на второй остановке двое из моих
соседей вышли, остался лишь этот Алексеев.
     - При нем вы выходили из купе?
     - Выходил в туалет. И когда Олю провожал на станции, тоже вышел первым.
Алексеев оставался один в купе.  Потом,  смотрю,  неожиданно и он показался.
Даже не попрощался.  А уверял,  что едет со мной до конечной. Ясно, что этот
тип украл портфель, когда я выходил в Дубово проститься с Олей.
     - Вы долго жили в Петровске?
     - Месяц и  десять дней.  Там у меня домишко,  еще от покойных родителей
остался.  В  эту зиму я  заканчивал монографию о  новых кормовых культурах в
нашей области и...
     - Вы были один в доме?
     - Э...  Один.  Убирала, правда, соседка-старушка. Потом, когда начались
каникулы, приехала Оля. У нее в Петровске куча знакомых.
     - И не мешали они вам?
     Профессор достал носовой платок и сердито высморкался.
     - Ни в коем случае.  Я так и сказал:  встречайся с друзьями в кино,  на
катке,  где хочешь.  Но мне не мешай,  милая,  вот так.  Правда,  есть у ней
закадычная подружка, та раза три у нас бывала.
     - И вы ее хорошо знали?
     - Не  очень.  Знал,  что  зовут  Катя.  Фамилия...  вроде бы  Коровина.
Работает в Госбанке счетоводом.  Вместе с Олей ходила на танцульки. Надеюсь,
что мой портфель украла не она,  и к чему склонять здесь ее имя -  не пойму,
товарищ майор.
     Майор, не ответив, достал из стола портфель.
     - Ваш?
     - Мой.  Почти новый. Подарила мне его супруга на именины. Я с ним почти
не ходил.
     - Вот как! А может быть, ваши племянники, внучата им пользовались?
     Профессор всплеснул руками:
     - При  чем  тут  внучата?!  Во-первых,  Оле еще рано замуж.  Во-вторых,
портфель все  время  лежал  на  книжном шкафу и  пылился,  никто к  нему  не
прикоснулся. Шут его знает, как он мне при отъезде под руку подвернулся!
     - А  вы  уверены,  что,  когда вы ехали из Петровска,  портфель лежал в
чемодане?
     - Еще бы! Я сам его положил туда!
     - Кто находился в вашем доме перед отъездом?
     - Я  и  Оля.  Больше никого.  За несколько часов до отъезда я  сходил в
дежурный магазин за покупками, а Оля в это время прибирала квартиру...
     Вмешался Никитин:
     - Скажите,  Константин Семенович,  а  чемодан вы укладывали перед самым
отъездом?
     Гарин понял вопрос и одобрительно посмотрел на лейтенанта.
     - Нет,  не перед отъездом,  -  с усмешкой ответил профессор. - Кажется,
после обеда... впрочем, не помню.
     Майор встал, протянул руку:
     - До свиданья, профессор, благодарим вас. Пока все.


                                  3

     Сержант показался в дверях в тот момент, когда майора вызвал начальник,
и в кабинете оставался один Никитин.
     Уходя, майор сказал:
     - Вот сержант, который на станции задержал Алексеева.
     Молодцеватый  парень  в  новенькой,   туго  подпоясанной  шинели  четко
приложил к шапке руку:
     - Сержант Соболь.
     Никитин указал на стул:
     - Здравствуйте.  Это вы задержали Петра Алексеева и  нашли в  его вещах
портфель с деньгами?
     - Так точно.
     - В момент задержания пытался уйти?
     - Нет,  только  ругался,  товарищ лейтенант,  -  расплывшись в  улыбке,
сказал Соболь.  -  Уж больно не хотел в  отделение.  Я  подошел,  а он книгу
читает. Сбоку, на скамье, лежал узелок с вещами и те самые пестрые рукавицы,
которые были в приметах.
     - Вы узнали его по рукавицам и шраму?
     - Не только,  товарищ лейтенант, по этому. Нельзя сказать, чтобы парень
очень приметный был, но все же я его раньше заприметил...
     - Когда раньше?
     - Как только он  с  барнаульского сошел.  Я  как раз стоял на  перроне.
Напротив меня  остановился пятый  вагон.  Вышел  проводник,  затем  какой-то
высокий толстый гражданин и  девушка.  Они далеко от  вагона не отходили,  а
остановились и стали разговаривать.  Видимо, гражданин провожал девушку, так
как пальто на нем было не надето,  а только накинуто на плечи.  Через минуту
или  две появился и  этот парень.  Сначала зашел за  угол вокзала,  закурил,
потом два раза выглянул из-за угла и скрылся. И вдруг опять выглянул.
     - А люди у вагона видели его?
     - Гражданин стоял  спиной  к  нему,  а  девушка  заметила и  как  будто
кивнула. Гражданин, может, и заметил, но вида не подал.
     Никитин записал показания сержанта и попросил продолжать рассказ.
     - Когда  гражданин попрощался с  девушкой и  ушел,  парень вышел  из-за
угла,  приблизился к девушке.  Та что-то сердито говорила ему,  а он молчал.
Потом тоже ответил сердито,  раздраженно.  Вскоре они направились к выходу в
город.
     - Слов не расслышали?
     - Нет.  Думал,  обыкновенный разговор,  какой  между  молодыми  бывает.
Сегодня дружат,  завтра ругаются... Только смотрю: через полчаса этот парень
опять на вокзале торчит. Получив указание, я задержал его...
     Сержант  замолчал.  Никитин тоже  ничего  не  говорил,  задумавшись над
рассказом. Почему Алексеев неожиданно сошел с поезда? Почему он не подошел к
Ольге Вознесенской,  когда она стояла с  отцом у вагона?  О чем они спорили?
Возможно,  о  деньгах.  Затем  Алексеев передал  девушке  триста  рублей,  а
остальные оставил себе.  Чушь  какая-то...  Будет дочь профессора воровать у
отца деньги? Нет, определенно чушь. А куда триста рублей из портфеля делись?
И как портфель исчез из закрытого чемодана?
     - Ключ от чемодана у Алексеева не обнаружен?
     - Никак нет.  У задержанного был с собой узелок с бельем, упакованный в
хозяйственную