а  Отари
Квантришвили неудачно намекнул, что, дескать, генералу  не  помешало  бы
подумать о безопасности своих детей. Это немедленно  стало  обнародовано
во всех СМИ, и разразился скандал.
   В те дни я еще не занимался защитой по уголовным делам, а специализи-
ровался по правовому обслуживанию бизнесменов. Один из них,  Герман  К.,
обратился ко мне с просьбой сопровождать его на встречу с  Отари  Квант-
ришвили. Основная цель визита заключалась в том, чтобы получить  протек-
цию на организацию вещевого рынка на одном  из  объектов  спорткомплекса
"Олимпийский". Крытые вещевые рынки тогда были очень выгодно  открывать,
а предприниматель знал, что Квантришвили близко знаком с генеральным ди-
ректором спорткомплекса Дробинским.
   Однако меня весьма удивило, что, не будучи близко знакомым  с  Квант-
ришвили, предприниматель надеется  на  встречу  с  ним.  Но  Герман  мне
разъяснил, что все "схвачено", его "крыша" контактирует с  Отари  и  уже
договорилась с ним о встрече, которая к тому же состоится в его загород-
ном доме в поселке Успенское. А это, по его словам, говорило  о  довери-
тельных отношениях людей Германа с Отари.
   Однако все произошло по-другому. В назначенный день и час мы  были  у
Центрального телеграфа на улице Горького и ждали людей Германа,  которые
должны были сопровождать нас. Герман держал тонкую  папочку  с  бумагами
бизнес-плана и другими коммерческими расчетами.
   - Но почему ты не взял с собой свой импортный портфель?  -  удивленно
спросил я. - Ты же его специально покупал для этой встречи.
   - Мне порекомендовали не брать с собой ни "дипломатов", ни портфелей,
- ответил Герман, - а только вот такие папочки.
   Ровно в назначенное время к нам подошли люди  Германа,  представители
его "крыши", и мы пошли в сторону центра. Однако никто не собирался вез-
ти нас за город, и по дороге люди Германа сказали, что встреча состоится
в одном из офисов Квантришвили. Я знал, что у Квантришвили,  как  одного
из руководителей "Ассоциации XXI век", был офис в спорткомплексе  "Олим-
пийский", в гостинице "Космос". Но тут мы вдруг оказались в здании  гос-
тиницы "Интурист". Наши спутники кивнули двум людям в  холле  и  сказали
нам, чтобы дальше мы шли одни и поднялись бы на лифте на двадцатый этаж.
А сами сразу же исчезли.
   У лифта на двадцатом этаже нас уже ждали три охранника.  У  одного  в
руках была рация, у другого - небольшой металлоискатель, которым он лов-
ким движением провел по нашим карманам. Одобрительно кивнув, третий  ох-
ранник пошел провожать нас до офиса, а его напарник по рации  передал  о
нашем прибытии.
   Признаться, я даже как-то невольно  заволновался,  ведь  мне  впервые
предстояла встреча с человеком, из которого  в  последнее  время  делали
"крестного отца" мафии. Да еще казалось, что Квантришвили примет нас вы-
сокомерно и холодно, ведь мой знакомый бизнесмен  не  входил  в  элитный
круг известных предпринимателей. Вскоре мы вошли  в  гостиничный  номер,
нас встретила секретарша и предложила нам подождать  немного  в  большой
комнате, пока Отари Квантришвили придет.
   Офис Квантришвили представлял собой двухэтажный номер  люкс,  обстав-
ленный дорогой массивной кожаной  мебелью.  Около  большого  окна  стоял
письменный стол с шикарной и не менее дорогой инкрустацией.
   Вскоре появился сам Квантришвили, он медленно спускался  по  лестнице
со второго этажа своего номера. Это был высокий, крупный, солидный  муж-
чина. Ворот его светлой рубашки без галстука был  расстегнут  и  обнажал
мощную и толстую шею.
   Он подошел к нам, приветливо поздоровался, присел напротив нас и стал
слушать Германа. Ничего похожего на "крестного отца" или вообще на мафи-
ози я в нем не заметил. Его вежливые и спокойные манеры поведения и раз-
говора были под стать и к лицу солидному бизнесмену, меценату.
   Нашу беседу постоянно прерывали телефонные звонки,  Отари  Витальевич
вежливо отвечал на них, иногда делал какие-то пометки  в  своей  деловой
книжке. Наконец, почувствовав, что не в силах вести с  нами  переговоры,
попросил секретаршу:
   - Минут десять меня ни для кого нет.
   - Ни для кого? - неуверенно переспросила секретарша.
   - Да, кроме... сама знаешь кого.
   Мне почему-то сразу захотелось представить, кто входит в  этот  узкий
круг избранных: Япончик или генерал МВД,  Кобзон  или  какой-нибудь  ми-
нистр?
   Наконец Герман объяснил суть своего проекта, но мне  показалось,  что
Квантришвили совершенно не заинтересовался им, хотя и не показал виду, а
только сказал, что обязательно переговорит со спортивным и городским на-
чальством.
   Провожая нас до двери, он вдруг обратился к Герману:
   - Я обязательно вам помогу. Вот только улажу одну проблему и  займусь
вами.
   Я подумал, что наверняка проблема была связана с Рушайло.
   Когда мы спустились на первый этаж гостиницы, то не обнаружили никого
из нашихпровожатых, а на улице не оказалось и наших спутников. Мы прошли
несколько шагов и хотели было свернуть к машинам, как вдруг  кто-то  нас
тихо окликнул:
   - Молодые люди! Одну минуточку!
   Перед нами стояли двое в штатском. Нетрудно было понять, конечно, что
оперативники. Один из них показал нам удостоверение. На "корочке" я про-
чел: "ГУВД, РУОП".
   - Давайте пройдем с нами и поговорим, - сказал один из них.
   Встреча с оперативниками не показалась мне уж очень неожиданной. Ког-
да мы сели в машину, я осторожно спросил:
   - А что, на Шаболовку поедем?
   - Нет, почему же сразу на Шаболовку?
   - А вы что, бывали у нас? - поинтересовался другой.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Есть тут укромное местечко для разговора.
   Через несколько минут мы подъехали  к  соседнему  отделению  милиции.
Оперативники уверенно прошли мимо дежурного, только кивнув  ему.  Открыв
своим ключом один из кабинетов, они предложили нам войти. Они сразу ста-
ли интересоваться, кто мы такие, взяв на  проверку  наши  документы.  Мы
робко поинтересовались, а в чем причина такого внимания.
   - Просто проверка документов, ищем людей, которые находятся в  розыс-
ке. Вот вас сейчас проверим и отпустим, - сказал один из оперативников.
   "Пробив" по ЦАБу наши документы и не получив никаких компроматов, они
их вернули нам. И тогда начался разговор,  который  я,  признаться,  уже
Ожидал.
   - Молодые люди, не посвятите ли нас в причину вашего визита  к  одной
приметной личности? - спросил оперативник.
   - Кого вы имеете в виду? - спросил я.
   - Отари Квантришвили конечно!
   - А это что, допрос? - вступил в разговор Герман.
   - Нет, просто беседа, не более того, - ответили они.
   Поняв, что ссориться с ними не стоит да и особой тайны в его  коммер-
ческих планах нет, Герман коротко рассказал, что встреча имела отношение
к бизнесу.
   Оперативники лишь поинтересовались, не брал ли он денег с нас за  со-
вет или участие. А затем нас выпустили, даже не извинившись.
   С бизнесом у Германа ничего не получилось, так как  городские  власти
стали категорически возражать против идеи рынка. Спустя некоторое время,
5 апреля 1994 года, Квантришвили был убит от руки снайпера  в  Столярном
переулке. Убийство тогда приписывали Солонику.
   Став адвокатом Солоника, я старался  не  спрашивать  его  об  обстоя-
тельствах ликвидации Отари. Но однажды он сам обмолвился о какой-то  де-
тали в гибели Квантришвили. Но я не стал настаивать на расшифровке  под-
робностей, полагая, что он услышал об этом тоже от кого-то.
   После пышных похорон Квантришвили на  Ваганьковском  кладбище  многие
представители криминального мира сходились во мнении, что к  его  гибели
причастны спецслужбы.

   СИЛЬВЕСТР

   Моя единственная встреча с Сергеем Тимофеевым, по  кличке  Сильвестр,
лидером ореховской группировки, состоялась в 1994 году, за несколько ме-
сяцев до его гибели. К тому времени из России уехал Михась, погиб Отари,
и Сильвестр, по существу, являлся одним из  самых  влиятельных  лидеров.
Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов значения и таких лидеров, как
Захар, Цируль, Шакро.
   С одним из курганских авторитетов мы сидели в  баре  гостиницы  "Сла-
вянская" и обсуждали его коммерческий проект. Неожиданно в зале появился
мужчина средних лет в сопровождении охраны.
   - О, - сказал Витя, - Сильвестр прибыл!
   Я стал разглядывать эту легендарную личность. Передо мной был высокий
брюнет, Одетый в добротное кашемировое черное  пальто,  из-под  которого
виднелись черный двубортный костюм из дорогой ткани и черная  водолазка.
Его сопровождали шестеро охранников, которые были  с  Дальнего  Востока,
потому что, как ходили слухи, Сильвестр никому не доверял из своего  со-
общества.
   Сильвестр молча подошел к столику, поприветствовал  Витю,  они  обня-
лись. Сильвестр сел за наш столик, а охрана - за соседние столики.
   Сильвестр медленно вытащил из кармана пальто миниатюрную рацию японс-
кой фирмы "Sony", мобильный телефон "Эриксон" и с пристальным  вниманием
осмотрел присутствующих в зале. Из-за многих столиков его  приветствова-
ли, подходили к нему, целовались, обнимались, протягивали руку,  пригла-
шали пересесть к ним, но никому Сильвестр не предлагал присоединиться  к
нашей компании. Между Витей и Сильвестром началась беседа,  связанная  с
какими-то коммерческими вопросами. Я почувствовал, что становлюсь лишним
в этой беседе, и, извинившись, пересел за соседний столик, к  охранникам
Сильвестра. Я познакомился с ними, Александром Циборовским и Вадиком Ро-
манюком, которые в будущем стали моими клиентами.
   Сильвестр просидел в баре не долго, время от времени разговаривал  по
мобильному телефону. Попрощавшись, он вышел.  Охранники  последовали  за
ним.
   В день своей гибели Сильвестр приехал на встречу в  акционерный  ком-
мерческий банк "Барн", расположенный на 3-й  Тверской-Ямской  улице,  на
шестисотом "мерседесе". С ним было всего два телохранителя. Однако маши-
на постоянно находилась под наблюдением - таково было  одно  из  условий
работы с Сильвестром. Как  вспоминал  Александр  Циборовский,  вероятно,
бомба могла быть заложена в машину, когда она  находилась  в  мойке.  По
оценкам специалистов ФСБ, масса тротилового заряда, прикрепленного  маг-
нитом к днищу автомобиля, равнялась 400 граммам.  Взрыв  произошел,  как
только Сильвестр сел в машину и начал разговаривать по телефону. Видимо,
сработала радиоуправляемая установка. Корпус сотового телефона отбросило
взрывной волной на 11 метров.
   Циборовский категорически отвергал версию, что Сильвестр, как  писали
многие, сам инсценировал свою смерть и погиб его двойник. За полчаса  до
его гибели с Сильвестром общалось как минимум человек двадцать,  которые
сразу бы распознали двойника. Так что скончался он сам,  один  из  влия-
тельнейших авторитетов. Причины смерти могли быть самые разнообразные, и
сейчас, наверное, уже трудно их установить.
   Владивостокская охрана Сильвестра перешла в другие группировки, и че-
рез год, в июне, я защищал Циборовского и Романюка, которые проходили по
уголовному делу, связанному с перестрелкой на пляже  в  Строгине.  Тогда
мне удалось их вытащить из-под ареста и прекратить  дело  за  недоказан-
ностью убийства одного владимирского  авторитета.  Позже  я  узнал,  что
Александр Циборовский погиб при невыясненных  обстоятельствах,  а  Вадик
Романюк вернулся на Дальний Восток и, наверное, находится там и  сейчас,
если остался жив.

   НАУМ

   Знаменитый скандальный случай с  Василием  Наумовым  (Наум),  лидером
коптевской группировки, и его охраной из милицейского  спецподразделения
"Сатурн" имел достаточно большой резонанс.
   С Наумом приходилось общаться чаще. В первый раз мы познакомились го-
да три-четыре назад, когда задержали одного из лидеров коптевской  груп-
пировки по кличке Алима. Он в этот момент выходил из спортзала в  сопро-
вождении своих охранников. Руоповцы нашли в его одежде оружие. Наум про-
сил меня взять защиту Алимы. Но я отказался, так как был страшно  загру-
жен работой, участвуя в непрерывном судебном процессе  в  Мосгорсуде,  и
практически весь рабочий день находился в здании суда. К защите Алимы  я
порекомендовал одного из своих коллег.
   Дальнейшие наши встречи с Василием Наумовым были связаны с консульта-
циями по вопросам бизнеса. Как обычно, он приезжал либо с  личной  охра-
ной, либо в сопровождении когонибудь из своих людей. Но в последнее вре-
мя я обратил внимание, что у него появились необычные спутники.  Я  даже
спросил у него:
   - Это ваши люди?
   Он сказал:
   - Да нет, это менты. Мы наняли их для выполнения одного ответственно-
го задания.
   Охранники были с виду грузные, молчаливые, отличались от своих  пред-
шественников и одеждой, и манерой держаться. Но они имели важное преиму-
щество для охраны авторитета: владели штатным оружием.
   Незадолго до своей гибели Наум был на тренировке в  спортзале  в  Ту-
шинском районе. Когда он поехал с охранниками в сторону центра, его  на-
чали "вести" предполагаемые убийцы. Четверо охранников сопровождали  его
в белой "семерке". Наум ехал в район Петровки, 38 на  встречу  со  своим
знакомым из ГУВД. Метрах в ста пятидесяти от  Петровки,  38  он  свернул
свой "БМВ-750" в Успенский переулок и остановился. Недалеко от него при-
тормозила машина охраны. Наум стал разговаривать по телефону. В этот мо-
мент подъехала - вишневая "девятка", стекла ее опустились, и из двух ав-
томатов начался шквальный огонь. Наум погиб рядом с вооруженной  охраной
из сотрудников милиции.

   МАРИК

   Марк Мильготин, известный в криминальных кругах под кличкой Марик или
Марчелло, в 1995 году сидел в Лефортове и проходил тогда по делу с одним
из моих клиентов. У Марка Мильготина все закончилось успешнее, его осво-
бодили под подписку о невыезде, и он  добросовестно  являлся  на  вызовы
следователя, чтобы отметиться.
   Марк Мильготин произвел на меня впечатление умного и интересного  со-
беседника, который не любил пижонства и "понтов". В криминальном мире он
занимает особое положение. Формально он не является вором в  законе,  но
пользуется большим авторитетом.  Не  случайно  многие  оперативники  ФСБ
включают его в первую десятку криминальных лидеров  России.  Хорошо  из-
вестно, что он поддерживал тесные связи с такими известными  личностями,
как, скажем, Отари Квантришвили. По словам Мильготина, они вместе ходили
в детский сад, а потом и в одну школу. Он прекрасно знал Япончика, асси-
рийца Вячеслава Сливу, известного под кличкой Слива.  Поговаривали,  что
коронация Андрея Исаева, по кличке Роспись, была проведена именно по ре-
комендации Марика. Он принципиально никогда не принимал методов насилия,
всегда старался избегать крупных конфликтов и умел ладить с равными  се-
бе. Известно, что в 1994 году Марик сидел в Бутырке в одной камере с во-
ром в законе Валерием Длугачем (Глобус), с которым они ни разу не  пору-
гались и поддерживали дружеские отношения. В Лефортове сокамерником  Ма-
рика был Сергей Липчанский (Сибиряк), о котором он тоже хорошо  отзывал-
ся. Потом Сибиряка выпустили под подписку, а Мильготина перевели в "Мат-
росскую тишину", где он за нарушение режима угодил  на  десять  суток  в
карцер.
   После перевода Марка Мильготина из Лефортова  в  "Матросскую  тишину"
его место, по иронии судьбы, занял бывший оперативник ФСК Виктор  Попов.
Он вел оперативную разработку именно по Марку Мильготину, которая приве-
ла к громкому скандалу. Подробности о нем мне  рассказал  один  из  моих
коллег.
   На службу в КГБ СССР Виктор Попов был принят в 1980 году  как  бывший
прапорщик военного оркестра, после окончания заочного юридического  инс-
титута. Марик к тому времени только что вышел из тюрьмы, отсидев очеред-
ной срок за мошенничество и кражу.
   У Марка Мильготина уже был серьезный авторитет в преступном сообщест-
ве. А лейтенант КГБ Попов только начинал свою карьеру. В  1982  году  он
служил в Термезе, когда ему впервые повезло  по  службе.  Группа  Попова
накрыла широкую сеть торговцев оружием и наркотиками,  которая  состояла
из моряков загранплавания. Был арестован 51 человек, но дело до суда так
и не дошло.
   В 1983-1988 годах Попов служил в Ташкенте и дослужился до  начальника
отдела контрразведки облуправления КГБ. В 1989 году он перешел в Термез,
разыскивал советских военнопленных в Афганистане. Одновременно занимался
борьбой с контрабандой наркотиков и достиг на этом поприще немалых успе-
хов.
   В 1991 году Виктора Попова перевели в Москву, в Управление по  борьбе
с контрабандой и коррупцией. Вот тогда-то пути авторитета и оперативника
пересеклись. Марик попал в разработку Попова.  Интерес  оперативников  к
нему объяснялся очень просто. Еще в 1990 году ассирийская группировка  с
помощью Япончика (его первая жена была ассирийкой) подмяла под себя всех
азербайджанцев, торгующих в Москве наркотиками. Марик  к  этому  времени
перебрался к своему другу Отари Квантришвили и  снял  офис  в  гостинице
"Космос", где этажом выше располагался офис Квантришвили. С этого момен-
та на "хвост" Марику сели сотрудники госбезопасности и Следственного ко-
митета МВД. Они стали прослушивать офис Квантришвили, и им не  составило
труда установить подслушивающие устройства и к Марику.  Но  арестовывать
его не спешили.
   К ноябрю 1993 года у группы Виктора Попова скопилось достаточно мате-
риала на Мильготина. Они узнали, что последний регулярно пользуется  ме-
тадоном, хотя предпочтение отдает опиумному раствору, который изготавли-
вал из маковой соломки один из наркоманов, Леня С.
   Брать обоих решили 16 ноября дома у Лени С.,  накануне  дня  рождения
Мильготина. Незадолго до ареста оперативник вышел на Марика через одного
из его друзей. Вечером 5 ноября они встретились у  Павелецкого  вокзала.
Разговор был недолгим. Попов сел в машину к  Мильготину  и  сказал,  что
обязательно его посадит, даже стал рассказывать, как он это сделает.
   Но взять Мильготина с поличным тогда не удалось.
   Говорят, что к тому времени Попов не ладил со своим начальником  Иго-
рем Ермаковым, а тот  был  в  приятельских  отношениях  со  следователем
Следственного комитета  МВД  Сергеем  Новоселой,  который  и  возглавлял
следственную бригаду по делу Мильготина.
   Попова обвинили в том, что он информировал Марика о ведущихся  против
него оперативных мероприятиях, а после его ареста за две тысячи долларов
рассказывал его жене Ольге, как ведется следствие. В августе  1994  года
во время встречи с Ольгой Мильготиной Попова и арестовали. В  кармане  у
него нашли 500 долларов, которые, по его словам, ему сунула  Мильготина.
Однако этот эпизод в обвинение не вошел, так как Попов  полгода  был  на
пенсии, и этот факт не мог расцениваться как взятка  должностному  лицу.
Но майору вменили получение от Мильготиной двух тысяч долларов в  период
службы. Она и ее подруга, которая присутствовала во время  их  свидания,
дали необходимые показания. Как потом вспоминала Мильготина, на них  на-
давили, поэтому они так поступили.
   Кроме того, при обыске в доме Попова нашли незарегистрированный охот-
ничий карабин и 47 граммов гашиша, которые он хранил уже  пять  лет  как
"наглядное пособие". Попова сразу обвинили по двум  статьям:  незаконное
хранение оружия и наркотиков. Его делом сначала занялся Следственный ко-
митет МВД. Однако Попову удалось добиться, чтобы  его  дело  передали  в
Главную военную прокуратуру. Постепенно обвинение стало рассыпаться. А в
январе 1995 года, накануне дня рождения  Попова,  следователь  освободил
его под подписку о невыезде. Через месяц Преображенский суд выпустил под
подписку и Марика Мильготина.
   Дело Попова перешло в ФСК. Чекист  заявлял,  что  его  подставили,  и
признавал себя виновным лишь в хранении  наркотика.  Мильготин,  в  свою
очередь, признавал только факт одной-единственной встречи с Поповым,  на
которой последний пытался его запугать. Удалось узнать, что  Одинцовский
гарнизонный суд признал Попова виновным во всех предъявляемых ему  обви-
нениях и пригов