замужем за бухгалтером и он скончался бы за своим письменным столом, ты бы никогда не стала встречаться с другим бухгалтером?
     - Это не одно и то же.
     - В чем разница?
     - Твоя профессия по определению более опасна, чем профессия бухгалтера.
     - И я ей обучен.
     - Как и Дэйв.
     - То, что один морской пехотинец умер, не значит, что я тоже умру.
     - Я понимаю, - пробормотала Карен, чувствуя, что гнев внутри нее убывает, сменяясь отчаянием и ощущением пустоты. Ни один из них не может ничего изменить. - Ты ожидаешь, что я буду встречаться с мужчиной той самой профессии, которая убила моего жениха?
     Сэм потянулся к ней и положил руки ей на плечи. Теплота этого прикосновения пронзила ее, и Карен пыталась не думать о том, как много она теряет. Но будущая жизнь без Сэма Паретти представилась ей разверзшейся черной бездной.
     - Если бы я считал, что этого достаточно, чтоб рассеять твои опасения... - она смотрела в его глаза цвета виски, и Сэм продолжил:
     - ..может, я бы подумал о том, чтоб оставить корпус.
     Ощущение счастья пронзило Карен, но тут же угасло. Сэм завершил свою мысль:
     - Но это ничего не изменило бы. Ты боишься не корпуса, Карен. Ты боишься боли.
     - Разве кто-то не боится?
     - Да, я полагаю, - сказал он. - Разница между тобой и всеми остальными в том, что большинство людей идут вперед и живут своей жизнью. А ты предпочитаешь прятаться.
     - Это не страх, - возразила Карен.
     - Разве? - Он взял ее лицо в свои руки. - Тебе проще убежать в неизвестность, чем рискнуть просто забыть об этом страхе. Одна беда: ты совсем не учитываешь, что на этом пути не будет радости.
     - Ты не понимаешь.
     - Нет, дорогая, - сказал Сэм печально, - это ты не понимаешь, что делаешь. В лучшем случае жизнь - это азартная игра, Карен. Каждый день ты убегаешь от риска, что этот день может стать последним. Но если ты всю жизнь боишься смерти, то никогда не живешь полной, настоящей жизнью. Тогда уж лучше сразу лечь в могилу.
     Возможно, сказанное им имело смысл, но страх был непобедим, и Карен слишком долго стояла к нему лицом. В тени было спокойно, безопасно. Жить в страхе в любом случае означает риск нарваться на боль.
     Смерть Дэйва травмировала ее. Но ее чувства к Сэму были настолько глубже, что его смерть убила бы ее.
     - Я не могу, - сказала Карен. - Я никак не могу остаться с тобой, Сэм.
     Он почувствовал, как у него сжалось сердце.
     Снова тоска и боль. Страх просвечивал в ее глазах, и ее смятение усилилось. Как он может бороться с ее страхом? Как может убедить ее, что, прячась от страха, она только дает ему власть над ней?
     Сэм обнял ее, утешая. Раскаяние нарастало в нем и смешивалось с раздражением, возникшим с той минуты, как она объяснила, почему порвала отношения с ним.
     - Знаешь что, Карен? - сказал он. - Видимо, ты была права, что ушла.
     - То есть?
     - Да. - Он почесал рукой щеку и сказал:
     - Я обречен быть морским пехотинцем, несмотря ни на что. Это мое. И если ты не можешь принять это, то тогда как раз вовремя ушла.
     - Я...
     - Я серьезно, - сказал он, перебивая ее, потому что слова рвались из него. - Я не гарантирую тебе, что доживу до старости, - как и никто другой. Но муж - морской пехотинец - достаточно серьезно, чтобы испытывать страх.
     Послушай, мужчины и женщины, морские пехотинцы и их жены, понимают, что это необходимо, и делают то, что должны делать.
     - Я знаю, и поэтому...
     - Ты убежала, - закончил Сэм за нее и повернулся к стопке одежды, сложенной на краю его импровизированного ложа в футе от кровати. Стащив шорты, он натянул джинсы и продолжал говорить, одеваясь:
     - Как я уже сказал, ты правильно поступила. Мне не нужна женщина, которая боится за меня. Тогда я буду все время беспокоиться о тебе и о том, как ты убегаешь от страхов, одолевающих тебя, а эти мысли будут огорчать меня и могут убить. - Он влез в ботинки, застегнул их, схватил куртку.
     Глядя на Карен, он сказал:
     - Так что если ты не та женщина, о которой я мечтал, то так будет лучше. Для нас обоих. Я согласен.
     Ошеломленное выражение ее лица заставило Сэма почувствовать себя подонком, но, проклятье, какого черта еще можно сделать? Он мог победить неприятеля. Но как он может победить призрак умершего морского пехотинца?
     - Сэм...
     - Давай прекратим этот бесплодный разговор, хорошо?
     - Ты уходишь? - спросила Карен, переведя взгляд на куртку, которую он держал в руках.
     Дьявольски верно. Ему необходимо покинуть эту маленькую комнатку. Ему необходима передышка. Ему надо побыть одному.
     - Да, - сказал он. - Поразмышляй, пока меня не будет, а я порыскаю вокруг, может, разыщу гамбургер, который ты хотела.
     Она слегка улыбнулась, и его сердце надорвалось от вида опущенных уголков ее рта. Он с трудом удержался, чтобы не подойти к Карен, не взять ее на руки и не попытаться еще раз убедить ее в том, что она не права. Но если последних нескольких часов, проведенных вместе, не было достаточно для этого, то все, шансов у него нет, яснее ясного. Она сдвинулась в угол и плотнее прикрылась простыней. Пытаясь подойти к ней сейчас, он может только причинить еще большую боль им обоим. Лучше дать друг другу небольшую передышку.
     Но в то же время ему была ненавистна мысль оставить ее здесь одну. Беззащитную.
     Он кашлянул, подошел к Карен и протянул ей пистолет. Она взглянула на него и спросила:
     - Зачем?
     - Я хочу, чтоб он был у тебя, пока я отсутствую, - сказал Сэм. - Возможно, здесь, в этой дыре, нет ни души, но ведь никогда ни в чем нельзя быть уверенным, а мне будет спокойнее, если я буду знать, что у тебя есть какая-то защита.
     Она подняла на него глаза:
     - А мне в этой дыре было бы спокойнее за тебя, если бы у тебя было оружие.
     - У меня есть другой, - сказал он и похлопал по карману куртки. - Ты имеешь представление об оружии? О пистолете?
     Вздохнув, Карен взяла у него пистолет, открыла затвор и вернула на место. Посмотрев на Сэма снизу, она улыбнулась:
     - Я не люблю их, но знаю, как ими пользоваться - Дэйв научил меня.
     Сэм кивнул, но не удержался и подумал о том, что Дэйв мог бы обучить ее еще кое-каким вещам. Как принимать жизнь такой, как она есть, например. Не бояться любить снова только потому, что произошло несчастье.
     - Дэйв бы тебе понравился, - сказала Карен и повернулась, чтобы положить пистолет в ящик прикроватного столика. - Он был во многом похож на тебя.
     Его сердце опять заныло, и Сэму хотелось крикнуть ей. Попросить ее не быть такой небрежной с тем, что было между ними. Напомнить ей, что не каждый находит любовь. Но вместо этого он только сказал:
     - Мне нравится его вкус - в отношении женщин, во всяком случае.
     Карен протянула руку к нему и положила ее на его предплечье:
     - Сэм, я...
     - Не беспокойся об этом, - быстро сказал он, чтоб не слышать ее извинений в том, что она не может любить его из-за риска потерять. - Слушай, чем скорее я уйду, тем скорее вернусь. - Натянув куртку, Сэм накинул на голову капюшон и двинулся к двери. Повернув ручку, сказал:
     - Закрой за мной и никому другому не открывай.
     - Не открою.
     Кивнув, он открыл дверь, шагнув в пасть шторма, и закрыл ее за собой.
     - Будь осторожен, - сказала Карен, но слишком поздно: Сэм уже ушел.
     Время ползло, час сменялся другим.
     Карен надела джинсы и одну из рубашек Сэма. Она объяснила себе это тем, что рубашка Сэма больше, чем ее, и поэтому в ней свободнее и удобнее. Но если честно, то она должна была признаться себе, что ей нравится ощущать запах Сэма, который хранила его рубашка, и это было почти так же хорошо, как оказаться в объятиях Сэма.
     Слезы опять запросились из глаз, когда Карен пересекала комнату в семидесятый раз. Если бы вытянуть пройденное в одну линию, то, наверно, уже образовалось бы расстояние до Монтаны, подумала она. Но это не помогло стереть из ее сознания и сердца Сэма.
     - О боже, - пробормотала она, обхватывая себя руками. Зачем она сказала ему о причине разрыва с ним? Конечно, он не сочтет ее достаточно серьезной. Он ведь морской пехотинец до мозга костей. Как и Дэйв.
     Карен подошла к окну, отодвинула плед Сэма и посмотрела на улицу. Дождь все еще лил, но с меньшей силой. Тучи заволокли небо, ветер завывал и стонал, как заблудшая душа.
     Женщина в комнате смотрела на женщину в стекле и думала, что Сэм прав. Но разве она недостаточно сильна, чтоб быть женой морского пехотинца? Или прячется за своими страхами, потому что не хочет мириться с тем, что может не выдержать борьбы с тревогой и разлуками, которые являются неотъемлемой частью военной жизни?
     Это соображение было тяжело принять. Если бы Дэйв был жив, отказалась бы она от замужества? Могла бы она лишить его того, в чем нуждается каждое живое существо? Обиделся бы Дэйв, если бы она пыталась заставить его отказаться от службы в армии, отказаться быть самим собой?
     Мысли роились в ее голове одна мрачнее другой. Темнота прильнула к окну, и дождь хлестал в него. И Сэм был где-то там, посреди урагана. Карен положила ладонь на холодное стекло, как будто, прикасаясь к нему, она могла поддерживать связь с Сэмом. А не заботиться о разрыве с мужчиной, который любил ее и пытался восстановить связь между ними.
     Его толкал ветер.
     Его поливал дождь.
     А Сэм едва замечал это. Его голова была слишком занята Карен, чтоб думать о чем-то еще.
     Он проходил дом за домом, видя темные заколоченные окна, брошенные автомобили, закрытые ставнями магазины. Как будто он был последним уцелевшим человеком на планете.
     Промокший насквозь, Сэм продолжал двигаться, наклонившись навстречу ветру, нуждаясь в этом одиночестве, чтоб попытаться понять, что, к дьяволу, он обязан сделать. Отказаться от Карен? Забыть о том, что было между ними? О том, что он чувствовал, когда они были вместе? Черт, большинство людей проводят всю жизнь в поисках того, что они с Карен обрели.
     Логическая половина его мозга пыталась рассуждать: "Если она не соглашается принять тебя таким, какой ты есть, какая же это может быть жизнь?" Но логика не имела понятия о том, что он чувствует. И кроме того, он не из тех, кого бросают. Может ли он отказаться от Карен, не попытавшись бороться за нее?
     От этой мысли он остановился.
     Конечно, он не может отказаться от нее, уйти.
     Разве он ушел бы, если бы Карен была больна?
     Или ранена? Нет. Тогда почему он будет отворачиваться от нее лишь потому, что она напугана?
     Улыбка поползла по его лицу, несмотря на усилившийся дождь, поливающий его. Откинув голову назад, Сэм посмотрел в небо и сказал:
     - Мне жаль, что ты потерял Карен, Дэйв. Но я ни в коем случае не потеряю ее.
     Он не знал, как убедить ее решиться. Но он всегда смело смотрел в лицо трудным проблемам и преодолевал их. Он находил путь и становился победителем. И если он проиграет, то, уж во всяком случае, не потому, что оставил попытки.
     Придя к этому, Сэм увидел проблеск света в темноте. Улыбаясь, он побежал на этот свет, полный желания скорее закончить свои дела и вернуться в мотель.
     Назад к Карен.
     Карен свернулась калачиком на кровати. Сэма не было несколько часов, и тишина в комнате начала действовать ей на нервы. Удивительно, какой огромной и пустой кажется комнатушка мотеля сейчас, когда Сэма здесь нет. И как сильно она желает, чтоб он был здесь.
     - О, ради бога, - пробормотала Карен, возмущаясь собой. - Ничего странного в том, что Сэм потерял голову. Даже я не понимаю себя.
     Ветер дубасил в дверь неожиданными сильными порывами. Было похоже, что кто-то пытается выломать ее. Здравый смысл говорил Карен, что бояться ей нечего. Едва ли найдутся воры-взломщики, которые рискнут под ураганным ветром покуситься на "супермебель" в таком месте, как это.
     Все же ей было легче от сознания того, что при случае есть чем защититься. У нее есть пистолет.
     Ирония судьбы. Она чувствовала себя в безопасности благодаря Дэйву, тому, что он обучил ее обращению с оружием. И благодаря Сэму, придавшему ей уверенности, что она сможет защитить себя с помощью пистолета.
     То, что пугало ее до смерти, было как раз тем, что избавляло ее от страха сейчас.

Глава 9

     Стук в дверь испугал ее, и Карен едва не упала с кровати. Ее ноги застряли в скомкавшемся покрывале, и она задержалась, выпутываясь и отшвырнув его к двери.
     - Сэм?
     - Да, это я, - ответил он. - Открой.
     Она скинула цепочку и распахнула дверь.
     Он ввалился с пятьюдесятью галлонами дождевой воды. Подавшись к двери, Карен захлопнула ее и заперла опять, перед тем как повернуться лицом к мужчине, которого была так счастлива видеть.
     Он отсутствовал три часа, и все это время перед ней представали всякие страшные картины: вот Сэм мертвый лежит в кювете, или его подхватил ураган, или он просто бросил ее, потому что был так взбешен из-за нее. Сейчас Сэм был здесь, промокший насквозь. Карен была так рада видеть его, что забыла о разговоре, заставившем его уйти в шторм.
     Она обвила руками его шею и прижалась, спрятав лицо у него на плече. Ее не беспокоило, что промокшая ткань его куртки замочит ее рубашку или что его руки не обвились вокруг нее в ответном порыве. Было достаточно для этой минуты знать, что он невредим и вернулся к ней.
     - Соскучилась? - спросил он, и она уловила улыбку в его голосе.
     Отстранившись, но не отпуская его, она смотрела снизу в светло-карие глаза, которые смотрели на нее гораздо спокойнее, чем три часа назад.
     - Немного, - сказала Карен, пожав плечами.
     Темная бровь поднялась.
     - Беспокоилась?
     - Немного, - солгала она и ослабила объятие.
     Он обнял ее за талию и прижал к себе покрепче.
     - Ты беспокоилась.
     - Тебя не было три часа.
     - Ты посчитала?
     - Я засекла, - согласилась она, отказываясь признаться даже себе, как хорошо оказаться снова в его объятиях. После их спора и его отлучки она боялась, что уже никогда больше не ощутит его объятий.
     Сэм кивнул и медленно отпустил ее.
     - Ты вся намокла, - сказал он, бросив взгляд на ее грудь, облепленную его промокшей рубашкой. - Моя рубашка никогда не выглядела лучше, чем сейчас.
     Жар охватил ее. Карен почти почувствовала пар, поднимающийся от ее сырой, рубашки.
     Она стащила ее с себя, ухватив за край, и смотрела, как Сэм повернулся, снимая куртку и относя ее в ванную, чтоб повесить на стойку и дать стечь воде. Вернувшись в комнату, он подошел к Карен и протянул ей белый пакет.
     - Что это? - спросила она.
     - Слегка помятый и уже не горячий гамбургер, - сказал он, улыбаясь победной улыбкой, которая подействовала на нее как вращение на карусели.
     - Гамбургер, - повторила она, открывая пакет.
     - Не такой уж хороший, - сказал он, стаскивая футболку и разыскивая сухую. - Но это все, что я мог найти в мини-маркете на заправочной станции.
     - Ты купил мне гамбургер, - сказала она снова, наклонившись над пакетом и вдыхая восхитительный запах. Даже после их размолвки он помнил о ее желании, думал о ней.
     Сэм засмеялся и сказал, всовывая руки в рукава футболки:
     - Ты сказала это так, как какая-нибудь другая женщина сказала бы: "Ты купил мне цветы".
     - Это лучше, чем цветы. - Она развернула гамбургер, откусила и стала неторопливо жевать, не обращая внимания на то, что он слегка влажный и остывший. Это был гамбургер, и этого было достаточно. - Хочешь попробовать?
     - Нет, спасибо, - сказал он, стаскивая мокрые джинсы.
     У Карен сердце подпрыгнуло в груди, когда она взглянула на своего промокшего героя - на его мускулистые ноги, широкую грудь, обтянутую футболкой с надписью "Five Hundred Mile Club", его открытую улыбку.
     - Ты не голоден?
     - Не-а. Я поел на станции, Карен кивнула.
     - У них работает телевизор, - сказал Сэм, и, согласно "Новостям", похоже, шторм наконец иссякает.
     - Неужели? - спросила она и уселась на край матраса. Зажав бумажный пакет в одной руке и гамбургер в другой, Карен смотрела, как Сэм приближается к ней.
     - Да, - ответил он, приглаживая волосы руками. - Сегодня ночью ожидается последний удар. Завтра должно проясниться.
     - Завтра, - сказала Карен, заставляя себя откусить еще от гамбургера, несмотря на то что он неожиданно приобрел вкус опилок.
     - Похоже, наши маленькие каникулы почти закончились.
     - Похоже. - Только почему она не испытывает радости по этому поводу?
     - Я должен возвратиться на базу. - Сэм сел рядом с ней на кровать. - Мы вернемся в нормальную жизнь, и все это останется позади.
     - Правильно, - сказала она, но почему-то внутри у нее стало холодно и пусто.
     - Ты этого хотела? - спросил он, и его голос был глуше, чем шепот.
     - Разумеется, - ответила она, но прозвучало это неубедительно, было лишено какого-либо энтузиазма.
     Сэм смотрел на Карен и чувствовал, что приближается решающий момент. Ведь если Карен действительно очень хочет разорвать все связи между ними, почему бы ей не плясать от радости, услышав новость о прекращении шторма? И, оценив ее реакцию, Сэм утвердил мысленно тот план, который он составил в последний час. Он был в полном отчаянии, и идея пришла к нему как озарение, поэтому он ухватился за нее, как будто только это могло сохранить ему жизнь в бушующем океане.
     Он решил, что прямолинейное наступление не тот путь, идя по которому он сумеет убедить Карен превозмочь свой страх. Вместо этого он зайдет с фланга, усыпит ее бдительность и лишит равновесия. Согласно хорошей старой поговорке "Молчал да и вымолчал", незаметная атака.
     Он не знал, сработает это или нет. Он любит Карен, но, черт возьми, ему не нужна женщина, которая не в состоянии смириться с ежедневными неудобствами, связанными с тем, что ее супруг военный. Карен была достаточно сильной, он это знал. Проблема была не в ней.
     Он готов был попытаться: то, что он нашел с Карен, стоило усилий. Только бы суметь доказать ей это.
     Она сунула недоеденный гамбургер обратно в пакет и свернула бумагу.
     - Не голодна? - спросил Сэм невинно, подозревая и надеясь, что исчезновение аппетита у Карен связано с перспективой их разлуки.
     - Хмм... - Она пожала плечами и встала. Да нет, пожалуй. - Она оглядела комнату от кровати до дверей. - Я полагаю, если мы уезжаем завтра, пора начинать укладываться.
     Складывать вещи - явно не то, чего Сэм хотел сейчас, но он играл роль.
     - Да, - сказал он и добавил, вставая:
     - Может, удастся выскочить отсюда побыстрее.
     Карен потянулась к шоколадным конфетам, рассыпанным на столике. Развернув яркую красную обертку, она сунула конфету в рот и стала жевать. Проглотив ее, как горькую пилюлю, она сказала:
     - Извини, Сэм.
     - За что? - Он втиснул руки в задние карманы джинсов, склонил голову набок и смотрел на нее выжидающе. Это продолжалось недолго.
     Она взглянула на него и сказала:
     - Ты знаешь, за что. За то, что я не в состоянии быть такой, какой ты хочешь. Делать то, что ты хочешь.
     Он кивнул понимающе и подошел к ней. Карен неосознанно дала ему шанс, на который он втайне надеялся. Сейчас был благоприятный момент, чтобы воплотить его маленький план в действие и молиться, чтобы он сработал.
     - Это нормально, Карен, - сказал он. - Я понимаю. Некоторые люди не в силах мириться с военной жизнью.
     Она насторожилась, и ему пришлось спрятать довольную усмешку.
     - Сила здесь ни при чем, - сказала она.
     - Конечно, - согласился он вежливо, утешительно кивая ей. - Я же сказал, что понимаю.
     Ее губы дрогнули, и ему показалось, что он услышал, как сцепились ее зубы. Карен могла не хотеть или быть неспособной рискнуть выйти за него замуж, но ее чертовски раздражало, что ее не обвиняют в этом.
     - Но, - сказал он, поймав ее взгляд, - пока я искал для тебя гамбургер, я мог подумать.
     - Замечательно.
     Ее брови высоко поднялись. Он хорошо представляет ее каприз и раздражен тем, что потерпел поражение.
     - Не хочешь выс