под бока, а лампа отвернута.
     Карен медленно потянулась и зевнула в подушку. Давно она не чувствовала себя так хорошо, так спокойно. По крайней мере физически.
     А вот ее ум - это другая история. Снова закрыв глаза, она повернулась на бок и подтянула колени почти к подбородку. Поза эмбриона. О, это хороший знак.
     Лежа в тишине, если не считать шторма за окном и мурлыкающего радио, Карен вспоминала все, что произошло за последние несколько часов. У нее было такое чувство, как будто ее тело похитили. Она ощущала, что ее кожа горит, и неудивительно, если светится в темноте.
     Как можно быть такой глупой? Она порвала с Сэмом два месяца назад. Но за последние несколько часов они вместе все отбросили прочь.
     Но теперь хватит. Только как объяснить ему?
     Сможет ли она, глядя ему в глаза, сказать:
     "Спасибо за секс, но я должна уехать"?
     Нет. Это совершенно невозможно. Она слишком хорошо знала Сэма Паретти. Он не поверит в это.
     - Я знаю, ты проснулась, - сказал он.
     Легок на помине.
     - Не вполне, - сказала Карен, натягивая одеяло на голову. Может, если она спрячется, Сэм уйдет?
     - Ты не можешь оставаться там весь день.
     - Но могу попробовать.
     - Карен, - сказал Сэм, и его голос был твердым и непреклонным, - нам нужно поговорить.
     Она вздрогнула. Проклятье. Неужели недостаточно секса? Неужели недостаточно того волшебства, что было между ними? Он действительно хочет поговорить? Подумать только, ведь есть женщины, которые жалуются, что мужчины никогда не говорят с ними.
     - Карен?
     - Карен спит. Оставьте сообщение после сигнала...
     - Хорошо, вот сообщение. Передайте ей, чтоб просыпалась и послушала музыку.
     - Слишком рано для музыки. По крайней мере кажется, что рано. - Окно было завешено пледом, шторм продолжался, и Карен не знала, день, ночь или утро в мире. Но сейчас не это ее заботило.
     Сэм взялся за одеяло, которым она была укутана, и подергал его. Она держала крепко, не отпуская ни на дюйм. Разговаривать Карен не хотела. К тому же она была совсем голая.
     - Я не отстану, - сказал Сэм, возмущенно выдохнув.
     - Упрямый, - пробормотала она. - Ты самый упрямый мужчина из тех, кого я когда-либо знала.
     Он фыркнул:
     - Что ты говоришь!
     Ясно, что разговора не избежать. Она глубоко вздохнула и стала себя настраивать, неохотно отпустила край одеяла, едва удостоив Сэма взглядом. Он стоял в ногах кровати, на нем была облегающая футболка и очень короткие тренировочные шорты. Сначала внимание Карен привлекли его мускулистые руки, потом взгляд переместился выше, к его широкому подбородку, и еще выше, пока не встретился с его взглядом, полностью, по ее мнению, исключающим сердечность и страсть, которые были всего несколько часов назад.
     Сейчас Сэм выглядел как человек, нашедший ее на залитой дождем дороге, когда все это только начиналось. Такой же сердитый, недоверчивый, нетерпимый.
     Поняв неизбежность объяснения, она вздохнула и сказала:
     - Если мы собираемся немного поговорить, то я хочу кофе.
     - Пожалуйста. - Он налил в чашку кофе из маленького электрического котелка.
     Конечно, подумала она. Естественно, он подготовился к разговору.
     Держа чашку, он ждал, пока она устроится, подложив подушку под спину, и сядет. Он протянул ей чашку, и Карей взяла ее, покачивая в ладонях и вдыхая чудесный аромат. Вдруг несколько глотков кофе помогут ей подготовиться к предстоящему сражению? А в том, что это будет сражение, она не сомневалась после того, как подняла голову и столкнулась взглядом с ясными карими глазами, сверкающими от нетерпения. Хорошо, сказала она себе, убирая волосы с лица и закидывая их за спину, начинать так сейчас.
     - Что ж. Ты желаешь откровенного разговора, сержант? Ну, приступай, - сказала она и глотнула из чашки. Кофе ударял ей в голову как молот. Щурясь, она подтянула одеяло, чтоб прикрыть грудь, откинулась на подушки и смотрела на мужчину, расхаживающего в футе от кровати.
     - Я хочу знать, что, черт побери, происходит, Карен, - сказал он требовательно. - Не надо извинений, не надо обещаний. Только правда о том, почему ты избегала меня последние два месяца.
     - Иногда правда - совсем не то, что нужно говорить, - сказала Карен после очередного подкрепляющего глотка. - Тебе будет лучше, если все останется как есть.
     - Как есть? - повторил он скептически. - С твоими рыданиями и моими догадками? - Он фыркнул. - Да, этот бойкот действительно хорош. Прекрасное решение.
     - Прекрати, - огрызнулась она, сжимая чашку с кофе все сильнее, пока не испугалась, что чашка лопнет. - Ты ничего не знаешь.
     Сэм встал как вкопанный лицом к ней, сложив мускулистые руки на груди.
     - Если ты скажешь мне, я буду знать, не так ли?
     И что будет потом? - хотелось бы ей знать.
     - Слушай, - сказал он, пытаясь успокоиться, хотя в его голосе было ужасное нетерпение, всегда бесившее ее, - я хочу знать, что происходит в твоей голове. Мы только что провели несколько часов, любя друг друга, и это было фантастично. Как и всегда раньше. И все-таки ты уходишь. Не объяснив мне ничего.
     Внезапно щеки ее вспыхнули.
     - И черт возьми, - закончил Сэм, - я заслуживаю объяснений.
     - Да, - пробормотала Карен. - Я полагаю, заслуживаешь. - Ей хотелось только одного чтоб нашелся кто-то, кто объяснил бы ему это.
     - Наконец-то какой-то прогресс, - сказал он.
     - Но тебе это не понравится.
     - Это очень мило с твоей стороны.
     Она сделала глубокий вдох, выдохнула и скользнула взглядом по его груди и надписи на его футболке. Когда она смотрела на надпись, ее решение укрепилось. Надпись была короткая и по существу. Она превосходно иллюстрировала пропасть, лежащую между ней и ее будущим с Сэмом. "ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ ЧТО-ТО БЫСТРО УНИЧТОЖИТЬ ЗВОНИТЕ 1-800 - США, МОРСКАЯ ПЕХОТА".
     - Что? - спросил он, замечая изменившееся выражение ее лица.
     - Твоя футболка, - сказала она и отпила еще кофе.
     Он посмотрел вниз, хлопнул рукой по груди и спросил:
     - А что с ней?
     - Ох, ничего, - сказала она напряженно. - Я только не понимаю, как можно считать себя настолько могущественным, чтобы что-то уничтожать?
     - Это только футболка, Карен.
     - Нет, не только, - сказала она, вновь испытывая страх и разочарование. - Это установка.
     Установка морского пехотинца.
     - Как это понимать? - спросил Сэм и снова сложил руки на груди в безотчетно оборонительной позе.
     Карен смотрела в эти золотые глаза, и внутри нее зарождалось негодование. Боже, этот мужчина любит ее так горячо и всеобъемлюще.
     Так почему она не может смириться кое с чем?
     Повернув голову, она спросила:
     - Как получилось, что ты пошел в корпус?
     Сэм уставился на нее, совершенно обескураженный, его бровь изогнулась, он пожал плечами и сказал:
     - Мой отец был морским пехотинцем, потом оба моих брата...
     - Так это было предопределено? - спросила Карен, желая понять, что делает службу в армии, в частности в морской пехоте, привлекательной. Сэм мог выбрать что-то другое, делать совсем другую карьеру. А он вербует новобранцев, которые гордятся, что они первыми бросаются в самые опасные места и последними покидают их. Почему?
     - Нет, это не было предопределено, - сказал Сэм. Его ответ был прост, как у человека, убежденного в своей правоте. Но если он хочет, чтоб она была с ним честна, то и сам должен поступать так же. Даже если это звучит немного жестко. - Это то, чего я всегда хотел и хочу. Мне нравится служить своей родине. Быть полезным. Быть частью чего-то важного.
     К его удивлению, Карен шмякнула чашку на тумбочку. Глаза ее сверкали гневом.
     - Полезным? Ты называешь драку и убийство ради мира в некой безымянной стране полезными?
     Сэм почувствовал, что в нем растет раздражение. Что за критика? С какой стати? Он считал Карен умнее. И не понимал, чего она хочет от него. Ведь она чертовски не права, не понимая значения корпуса морской пехоты и к тому же сведя с ума одного из его сержантов.
     - Мы не убиваем просто ради мира на земле.
     - В самом деле? - отозвалась она иронически.
     Он глубоко вздохнул, пытаясь сохранить спокойный тон, и сказал:
     - Мы сражаемся, когда нас просят. Мы идем, когда нас посылают. Это наша работа защищать. Не разрушать.
     Карен откровенно рассмеялась, а Сэм рассвирепел.
     - Что тут такого чертовски веселого?
     Она махнула в его сторону рукой:
     - Ты носишь не правильную футболку для такого аргумента.
     Он нахмурился:
     - Я сказал, что это только футболка.
     - Да? Считаешь, что фирма-производитель ценит твой юмор?
     - Слушай, Карен...
     - Нет, - сказала она быстро, становясь на колени и прикрывая нагое тело простыней, как щитом. - Ты же хотел поговорить. Вот мы и разговариваем.
     - Ты не разговариваешь, ты атакуешь. Это разница. - С чего это вдруг Карен так взъелась на морскую пехоту? Никогда раньше она не проявляла беспокойства по поводу того, что Сэм - морской пехотинец. И причина не просто в статусе морского пехотинца - она клянет весь корпус. Почему?
     - Ты морской пехотинец, - усмехнулась она. Защищаешь сам себя.
     - Надеюсь, - сказал он, приняв небрежную позу, совершенно не соответствующую его чувствам.
     - Знаешь, а я не думаю, что ты сумеешь защитить себя, - сказала Карен. - Ты занимаешься смертью. Ты обучаешь молодых ребят и девушек - некоторые из них никогда до этого не держали ружья - быть меткими стрелками.
     Убивать.
     Он услышал, как скрежещут его зубы, и не удивился бы, если бы они вылетели изо рта.
     - Ты права. Я обучаю их. Я их учу защищать себя и своих товарищей - морских пехотинцев.
     Я учу их, как вести себя в сложной ситуации и выходить из нее.
     - У меня свое мнение, - быстро возразила Карен. - Зачем тебе нужна работа, которая связана со смертью?
     - Потому что это важно, - ответил Сэм запальчиво, терпение его было на пределе, - То, что я делаю, то, что делают морские пехотинцы, - важно. Для этой страны, для тебя, для каждого, кто хочет спокойно спать ночью - в своей постели. - Он обошел кровать, остановился в футе от Карен и пристально смотрел в ясные голубые глаза, которые часто являлись ему во сне и наяву. - Боже, Карен, - сказал он.
     Его голос вдруг стал усталым. - Ты знаешь меня. Ты действительно думаешь, что я стал морским пехотинцем, чтоб иметь возможность убивать, разрушать, уничтожать?
     Краска залила ее щеки, и она быстро опустила глаза. Но он приблизился, раздраженный и решительный, с намерением переубедить ее.
     - Ты думаешь, мы только воюем? А как насчет спасательных работ?.. Сомали. Панама. И много другого, что было бы нелепо пытаться перечислять. Морские пехотинцы рисковали жизнями, пытаясь помочь людям. - Сэм поскреб рукой макушку, вздохнул, чтобы успокоиться, и сказал:
     - В общем, да. Я думаю, то, что я делаю, - важно.
     Прошла целая минута или больше, только приглушенный грохот шторма снаружи и тихий голос диктора по радио звучали в комнате.
     Наконец Карен сказала мягко:
     - Хорошо. Это важно. Но почему ты?
     - А почему не я? - возразил он.
     Он наблюдал, как она привстала на коленях, завернутая в простыню, и встретила его взгляд.
     - Мой бог, Сэм! Ты мог делать все что угодно. Твой отец владеет одной из крупнейших компьютерных фирм в стране. Несмотря на это, ты выбираешь жизнь в регулярных войсках, равняясь на Джона Уэйна <Джон Уэйн - персонаж голливудских ковбойских боевиков. (Прим, пер.)>. Почему?
     Черт, его отец задавал ему этот животрепещущий вопрос постоянно. Старший Паретти был морским пехотинцем до того, как занялся бизнесом, очень успешным. Он ушел в отставку из корпуса и постоянно пытался склонить сыновей работать с ним.
     Но Сэм хорошо знал братьев - у отца не было шансов вытащить ни одного из них из корпуса.
     - Потому что сидеть за столом, занимаясь чепухой с компьютером, не мой идеал интересной работы.
     - О! - сказала она, фыркнув. - Зато обучение молодежи меткой стрельбе интересно?
     - Чертовски, - отрезал он и крепко обхватил себя за плечи. - То, что я делаю, имеет смысл.
     Я обучаю молодых правильно стрелять, прятать головы, не теряться. То, чему я обучаю их, поможет им остаться в живых. - Он хорошо делает свою работу, черт побери, и не собирается оправдываться перед Карен или перед кем-то еще. - И я склонен думать, что это немного важнее, чем обучать их, как послать e-mail.
     Она кивнула, глядя на него снизу.
     - И все-таки это не имеет значения, ведь так?
     - Что?
     - То, чему ты их учишь. Даже если они знают все, помнят все, делают все правильно.., они иногда терпят неудачу, а некоторые из них умирают.
     - Все умирают, Карен, - напомнил он ей. Морской пехотинец ты или нет, никто не живет вечно.
     - Не во всех стреляют, - пробормотала она.
     - Правильно, - сказал он коротко. - Тем не менее не все морские пехотинцы погибают.
     - Может быть, - согласилась Карен. - Но эта возможность для них намного реальнее, чем для большинства, ты не думаешь?
     Она снова отбросила волосы назад и откинулась на подушки, не сводя с него глаз.
     Карен не смогла скрыть от него свои эмоции. Сэм увидел страх, блеснувший в ясных голубых глазах. Ему случалось видеть в них страсть, восхищение, слезы, раздражение. Но до этого момента он никогда не видел в глазах Карен страха, и сейчас, когда увидел его, был потрясен. Может, это причина ее ухода от него?
     Страх? Страх за него? И если это так, то как же помочь ей преодолеть его?
     Мягко и осторожно Сэм произнес:
     - Эта работа бывает опасной. - Черт, он достаточно повидал, чтобы знать, о чем говорит. Зарывшись в песок дюны, щурясь от солнца пустыни и пытаясь выискать взглядом неприятеля в мерцающем мареве, чтоб быть уверенным, что ты достаточно защищен от неожиданности. - Но эта работа тоже имеет смысл.
     Карен тяжело вздохнула. Окно угрожающе трещало, гром грохотал. Но, подумал Сэм, шторм, бушующий снаружи, - ничто по сравнению с тем, что происходит здесь, в этой маленькой комнате.
     - Даже если это твои парни?
     - Какие парни? - удивился он. - О ком еще мы говорим сейчас, кроме меня?
     - Все о тебе, конечно, - пробормотала она, отмахиваясь. - Ох уж эти мужики! Если бы миром правили женщины, нам не нужна была бы армия. Мы бы договорились. Мы бы не посылали сыновей воевать.
     - В самом деле? - спросил Сэм, обидевшись за всех мужчин. - Имя Маргарет Тэтчер что-нибудь говорит тебе? А Голда Мейр? Они обе весьма жесткие женщины, Карен. Они не позволили никому гулять по их странам. И не боялись подкреплять свои слова действиями.
     Карен хотела возразить, но он прервал ее.
     - И, - продолжал он, - есть не одна тысяча женщин - морских пехотинцев, с которыми тебе хорошо бы познакомиться. Они выносливые и стойкие, как мужчины, так что, может быть, женский пол состоит не только из кошечек, не так ли?
     Она кивнула, но ее щеки покрылись пятнами.
     - Согласна, хорошо. Допустим. Это не только мужское дело. Это военное дело.
     - Откуда это все у тебя, Карен? - спросил он. - Почему ты вдруг нападаешь на корпус?
     Она засмеялась коротко и резко.
     - Это не вдруг.
     - Моя работа не беспокоила тебя, когда мы встретились. - Сэм не спускал с нее глаз, пытаясь понять. Пытаясь увидеть, откуда взялась стена между ними. Действительно ли Карен ушла от него из-за его работы.
     - Ты ошибаешься. Но так случилось потому, что я не ожидала... - Она внезапно замолчала, подняла руки и отбросила волосы с лица, закрепляя их крепко на затылке.
     Его взгляд упал на сползшую простыню и открывшиеся груди Карен. Потом он твердо посмотрел ей в глаза:
     - Не ожидала чего? Забот?
     - Я не об этом, - пробормотала она, ее голос напрягся от сдерживаемых эмоций.
     Что-то внутри у него тяжело перевернулось, и его раздражение улетучилось, его залило волной сочувствия к женщине, так явно мучающейся от чего-то такого, что она не могла решиться открыть ему.
     - Ты явно что-то скрываешь от меня, - сказал Сэм негромко и мягко, чувствуя, что наконец они приблизились к тому, что ее так страшило. Страшило настолько, что она готова бежать от него прочь сломя голову.
     - Я бы не хотела повторения этого.
     - Чего именно? - Сэм остановился у кровати.
     Карен подняла голову, посмотрела ему прямо в глаза и сказала тихо:
     - Я бы не хотела еще одних военных похорон. Я бы не хотела получить еще один флаг и соболезнования моей страны.

Глава 8

     - Что, черт побери, все это значит? - спросил Сэм в замешательстве.
     - Это значит, - ответила Карен, преодолевая тяжесть нахлынувших на нее эмоций, - что однажды такое уже было со мной. Я не буду любить тебя. Я не хочу быть на твоих похоронах и слушать залп в твою честь.
     - Ладно, расскажи мне, - попросил Сэм. - Кто это был?
     - Мой жених. - И она рассказала ему о Дэйве. Как сквозь дамбу, прорванную громадным давлением океанской воды, слова неудержимо полились из ее уст, она перескакивала с одного на другое, ей очень хотелось, чтобы ее услышали и поняли. - Он тоже был стрелком-сержантом, - закончила Карен. Мысленно она унеслась в прошлое, туда, где остался смутный образ Дэйва Кендрика. Его улыбка, его походка, его громкий смех. Ей было не по себе, что воспоминания со временем меркнут. По крайней мере сейчас, когда Карен думала о Дэйве, это была просто легкая сентиментальная боль в сердце, а не то опустошающее душу страдание, которое практически уничтожило ее три года назад. - Он любил меня так же сильно, как ты, сказала она Сэму и удивилась, что в ее тоне прозвучало обвинение ему.
     - Что произошло?
     - Несчастный случай, - сказала Карен. Просто дурацкий несчастный случай. На полигоне что-то случилось с ружьем. Дэйв умер. - И за одно мгновение для нее все в мире переменилось. Она носила по нему траур и пыталась строить свою жизнь заново. Но в Калифорнии очень многое вызывало воспоминания. Она переехала в Южную Каролину, в дом бабушки. И здесь нашла другого пехотинца.
     У судьбы действительно было нездоровое чувство юмора. Прикоснувшись руками к своему лицу, Карен набрала воздуха и проглотила его, как будто это был медицинский спирт. Ну вот и все, сказала она себе. Теперь Сэм будет знать. Он поймет, почему отношения между ними должны прекратиться. Почему она не может позволить им развиваться дальше.
     - Позволь мне догадаться, - сказал он нежно, очень нежно, и Карен уронила руки и встретилась с ним взглядом. - Ты убежала от меня потому, что у тебя была любовь с морским пехотинцем, который погиб от несчастного случая?
     Она слегка насторожилась от его тона: он не выказал ни малейшего понимания.
     - Правильно, - сказала она.
     Отойдя от кровати, Сэм остановился и пристально смотрел на нее сверху. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но отвернулся от нее. Потом повернул голову и тихо произнес:
     - Это самое нелепое из всего, что я когда-либо слышал.
     - Что? - отозвалась Карен. Ответом на ее признание в своей боли был его упрек.
     - Это не просто нелепость, - продолжал Сэм, взметнув руки вверх, - это эгоистичная нелепость.
     - Эгоистичная? - вскинулась она, соскочив с кровати, и, стащив простыню, обернула ее вокруг тела наподобие тоги. - Я эгоистична? Ты считаешь, что я эгоистка?
     - Вообще-то ты совершенно права, - проскрипел Сэм и наклонился, нависая над ней. Ты сдалась, Карен. Тебе наплевать на меня и на то, что я чувствую. Ты решила собраться и уйти, потому что я могу погибнуть?
     Почему это звучит так дико из его уст? Карен немедленно отогнала эту мысль и попыталась объяснить:
     - Дэйв был всегда таким же хорошим солдатом, как и ты. И все равно он погиб. Можешь ты гарантировать, что с тобой этого не случится?
     - Черт, нет, конечно!
     - Тогда уходи, - отрезала Карен.
     - Ты уверена?
     Она сложила руки на груди, подняла подбородок и кивнула вызывающе.
     Сэм закрыл лицо руками. Потом опустил руки и спросил Карен:
     - Значит, если бы ты была