кожа у него выглядела желтоватой, нездоровой при свете фонарей.
     Невозможно было не сравнивать его с Леоном!
     Она замерла от ужаса при мысли о том, что может случиться сейчас.
     Все, кто сидел за столом, перестали болтать и уставились на них, Пьетро так и замер с вилкой в руках.
     Микеле пристально посмотрел на Леона, потом перевел взгляд на Джулию.
     - Вы, оба, идете со мной, - приказал он.
     Правую руку он так и не вынул из кармана, и Джулия догадалась, что там у него оружие.
     Обратившись к Леону, Микеле добавил:
     - Расскажи-ка этим людям что-нибудь правдоподобное, да смотри, я понимаю по-французски, так что не пытайся что-нибудь выкинуть.
     Если они вызовут полицию, я убью вас обоих.
     А у Леона был такой вид, будто они беседуют о погоде. Но в глазах его притаилось выражение, какого Джулия еще не видела.
     - Сам скажи, - ответил он наконец. - Я тебе не слуга.
     На секунду Джулии показалось, что Микеле ударит Леона или сделает что похуже. Она слишком хорошо знала Микеле, чтобы не понять: он разъярен.
     - Ну же! - рявкнул Микеле, - вы оба идете со мной.
     Сердце у Джулии упало. Казалось, их неизбежно ждет самое плохое. Они попали в ловушку, и выхода, казалось, не было. Она с изумлением увидела, что Леон остановился возле пустых ящиков из-под вина, загораживая ее своим телом от Микеле.
     - Забирай меня, Джулия тебе не нужна.
     - Оба, - отрезал Микеле. - Пошевеливайся!
     Леон не шелохнулся.
     - Ты что же, считаешь, что мы тут без охраны полиции?
     Микеле окинул взглядом окружающие их постройки, а Леон продолжал:
     - Попытаешься что-то сделать - тут полно полицейских, которым дан приказ стрелять.
     Забери меня в качестве заложника, тогда у тебя, может быть, будет шанс.
     - Нет, Леон, не делай этого! - взмолилась Джулия.
     - Она обещана мне. Я заставлю ее соблюсти соглашение, даже если это будет последним, что ей придется сделать в этой жизни.
     Да кто ты такой, чтобы мне приказывать?
     - Она ничего для тебя не значит, - спокойно отвечал Леон. - Что до меня, ты же знаешь, кто я.
     Микеле медленно кивнул.
     - Не волнуйся, я собираюсь заставить тебя заплатить за ту ложь, что ты обо мне написал.
     Леон сделал шаг вперед.
     - Что ж, бери меня, мсти. Отомсти мне за книгу и за то, что я увел Джулию. Но оставь ее.
     Зачем тебе теперь-то на ней жениться? После смерти ее дяди?
     Джулия ахнула, но тут же поняла по взгляду Леона, что ей лучше помолчать.
     Микеле переводил взгляд с одного на другого и наконец решил остановиться на Леоне.
     - Почему ты забрал ее? Тебе заплатили?
     Леон долго молча смотрел на него.
     - Да, - наконец невозмутимо согласился он, - мне заплатили.
     - Не ври, Дюбуа. Ты ведь любишь ее, а? - Джулия затаила дыхание. - Ну так? - настаивал Микеле.
     - Да, я люблю ее. - Леон поглядел прямо в глаза Микеле. - Если ты ее тронешь, я тебя убью.
     Микеле ухмыльнулся.
     - Ты не можешь диктовать мне условия.
     Но, пожалуй, тебе удалось заключить сделку, Дюбуа.
     Кинув на Джулию взгляд, Микеле широко улыбнулся.
     - Можешь идти.
     Джулия растерянно произнесла:
     - Не понимаю.
     Микеле пожал плечам:
     - Твой дядя мертв, и ты мне не нужна. Гризельда...
     - Твоя любовница? - удивилась Джулия. - А она-то при чем?
     Микеле кивнул головой:
     - Моя любовница, как ты ее старомодно называешь, будет рада, потому что у нее тоже старомодные понятия, она считает, что я должен на ней жениться. Это также означает, что у меня не будет неприятностей со стороны твоих родственников, Джулия, если я просто избавлюсь от тебя, а то еще начнут кровавую месть. Лучше я заберу этого парня, и он узнает, как я умею мстить.
     - Но я-то буду свободна, - вскрикнула Джулия, - какое тебе от этого удовольствие?
     Микеле посмотрел на нее так, что она вся заледенела.
     - Очень просто. У тебя нет ни денег, ни дома, ни друзей. Одна мысль об этом доставляет мне удовольствие. Ты опозорила меня, сбежав с Дюбуа. А теперь можешь весь остаток жизни думать о том, как же я с ним разделался. Но ты никогда не узнаешь. - Дернув головой, он указал Леону, что пора идти.
     Ей казалось, что она присутствует на каком-то спектакле, просто невозможно было поверить в то, что все это происходит с ней. Но внезапное движение Микеле заставило кинуться вперед, и она повисла у него на руке.
     - Ты не можешь, пожалуйста, не делай этого! - умоляла она.
     Микеле легко стряхнул ее.
     - Да какое тебе дело, ты свободна. Мне плевать на тебя.
     - Пожалуйста, - она не знала, что говорит, - ну пожалуйста, я что угодно сделаю - пойду с тобой, выйду за тебя замуж, буду делать все, что прикажешь, но только не трогай его.
     Микеле оценивающе смотрел на нее, да и Леон не сводил с нее глаз.
     - Уйди, Джулия, - резко приказал Леон, хотя его тон противоречил нежному выражению, промелькнувшему во взоре.
     - Нет, не надо меня спасать, я тебе не позволю! - завопила она.
     Микеле шагнул к ней и небрежно произнес:
     - Наконец-то ты предлагаешь мне жениться на тебе, я должен быть польщен!
     - Ты отпустишь его, если я пойду с тобой?
     Микеле нетерпеливо взмахнул рукой.
     - Не говори ерунды, уйти, пока тебе не сделали больно!
     Джулия стиснула зубы.
     - Мне все равно. - Она задрожала, увидев, какие у него стали глаза. У него были такие маленькие глазки, он пристально наблюдал за ними, и ей стало страшно. Но она должна попытаться спасти Леона. Даже если ей придется сказать такое, чего она не могла вымолвить раньше.
     - Ты не представляешь, как мне стыдно перед тобой, правда, - поспешно заговорила она, видя недоверие на лице Микеле. - Ты всегда играл такую важную роль в моей жизни. А день нашей свадьбы так.., так подавил меня.., я.., я просто не могла справиться.
     Она физически ощущала вздымавшуюся в нем ярость.
     - Все было нереально, как игра... Но мне стало не хватать тебя сразу, как только мы уехали. Просто я слишком испугалась и не могла сразу к тебе вернуться, попросить прощения.
     Микеле долго изучающе смотрел на нее.
     - Ты причинила мне такой вред, - наконец произнес он. На мгновение ей показалось, что с него упала маска и она видит Микеле таким, каким он был в детстве. Когда погибла его любимая собака и ей пришлось утешать его.
     - Ну пожалуйста, Микеле, - прошептала она. - Отпусти его. Теперь мы вместе, и он для нас ничего не значит. Ведь он взялся за это только из-за денег. Я намеренно не говорила ему, кто ты, иначе он бы мне не помог.
     Облизнув пересохшие губы, она уставилась на своего бывшего жениха.
     - Я вернусь с тобой домой и стану твоей женой. Буду делать все, что прикажешь. Теперь я знаю, как была не права, и горько сожалею о том, что причинила тебе боль.
     Но Микеле, теперешний Микеле, стоял перед ней, не скрывая презрения.
     - Ты опозорила меня перед всей семьей, - сказал он, - ты для меня - ничто.
     Бесполезно. Бесполезно даже надеяться на то, что ей удастся его одурачить. Гнев и разочарование навалились на Джулию.
     - Да, я всегда была для тебя ничем, - горько бросила она, - ты хотел жениться на мне лишь для того, чтобы укрепить отношения с моим дядей.
     Уголком глаза она заметила движение.
     Леон тихо, как кошка, крался к Микеле с другой стороны. Внезапно у нее появилась надежда на то, что ей удастся отвлечь Микеле, помочь Леону.
     - И у тебя была любовница, а я была для тебя всего лишь собственностью.
     Лицо Микеле потемнело.
     - Да, это так, но ты была моей.
     - Не верю, что разговариваю с мужчиной в конце двадцатого века. Да такой образец, как ты, надо набить опилками и выставить в музее.
     Вид у Микеле сделался такой изумленный, как будто бы она ударила его. Она мельком взглянула на Леона, и сердце у нее учащенно забилось: он был почти за спиной у Микеле.
     - Уйди, Джулия, - прорычал Микеле. - Или я пристрелю вас обоих и плевать мне на последствия.
     - Не посмеешь, - издевательским тоном промолвила Джулия, надеясь, что теперь-то уж окончательно выведет его из себя.
     Микеле шагнул вперед, оказавшись как раз между ней и Леоном.
     - Плевать мне на тебя! Ты сделала мне доброе дело, сбежав из церкви.
     - Вот как? - Джулия отступила, стараясь отвести его от Леона. А самоуверенный Микеле не обращал внимания на то, что делается за его спиной.
     - Конечно, - огрызнулся он. - Да, я хотел жениться на тебе из деловых соображений, но теперь-то ты мне не нужна. - Он сделал шаг вперед, поближе. - Более того, теперь, когда твой дядя умер, иметь с тобой дело может быть опасно.
     Джулия так разозлилась, что даже забыла об опасности.
     - Да как ты смеешь так говорить о человеке, который всегда обращался с тобой, как с сыном! - выкрикнула она.
     Микеле протянул руку и сжал пальцами ее щеки.
     - А почему бы и нет? Учитывая, что я собирался жениться на его дочери? Ты что же, до сих пор не знала, что он был твоим отцом? - Эти слова ударили ее словно кнутом. Джулия не могла продышаться. Микеле убрал руку. - Вижу, что нет. Но это не имеет значения. Он умер, ты мне больше не нужна. Но этому парню я еще отомщу.
     Едва Микеле повернулся, Леон ударил его по голове бутылкой от вина.
     Джулия тупо смотрела на упавшего у ее ног человека. Выронив бутылку, Леон привлек ее к себе, прижал так крепко, что ей трудно было дышать, и стал гладить ее по волосам.
     - Ты.., ты что?.. Все-таки неравнодушен ко мне? - ошеломленно спросила девушка.
     - Неравнодушен? Джулия, я люблю тебя сильнее, чем можно выразить словами! Ты даже не знаешь, как мне пришлось... О, черт, - пробормотал он. - Вот что я к тебе чувствую! - И он стал целовать ее так, как будто никогда не желал бы остановиться.
     Но вот из-за угла дома выбежали гости, чтобы узнать, что же происходит.
     Лишь позднее, много позднее, им удалось поговорить. После того, как явилась полиция и Микеле увезли под усиленной охраной, и после того, как всех гостей успокоили, влив в них много вина, а потом отправили по домам, и они ушли, счастливые, им было о чем посудачить, обсуждая поразительные события дня, пока они шли домой, спотыкаясь в бархатистой темноте.
     Наконец-то они оказались в комнате, в которой они с Леоном словно прожили уже многие годы.
     - Просто не могу поверить в том, что дядя умер, - прошептала Джулия. - Думаю-думаю и не могу поверить. Ну что ты на меня так смотришь? У тебя такое выражение лица, будто ты знаешь что-то такое, чего я не знаю.
     Леон пожал плечами.
     - Я солгал тебе насчет дяди.
     - Что?
     - Я сделал это, чтобы заставить Микеле выдать себя.
     - Ну спасибо, что сказал.
     - Если помнишь, в то время я был занят чем-то другим - тобой.
     - С ним правда все в порядке? - Напряжение оставило ее, когда Леон кивнул головой.
     Он так смотрел на нее, что ей захотелось подойти к нему, поцеловать, почувствовать его сильные руки. Но у нее остался еще один вопрос.
     - Это правда? Правда.., насчет другого?
     - Что я люблю тебя?
     - Нет, - улыбнулась Джулия. - Мой дядя - на самом деле мой отец?
     - Да.
     - А моя мать?
     Леон подошел к ней.
     - По-моему, ты знаешь.
     - Фанни, да?
     - Я повстречался с ней, когда собирал материал для книги про Микеле, а когда она узнала, что ты собираешься выйти за него замуж, то позвонила мне и попросила поехать туда, узнать, счастлива ли ты, не нужно ли тебе что-нибудь.
     - Ты так ужасно рисковал, - прошептала девушка, и рука ее скользнула в его ладонь.
     - Ну, я знал, на что иду, а еще мне было любопытно, я решил, что никто не ожидает меня там увидеть, да и не знает, как я выгляжу.
     Похоже, мой риск окупился.
     - Но ты не говорил про Фанни, когда я сказала, что хочу поехать к ней.
     - Я же тебя тогда не знал, - просто ответил Леон. - Не знал, могу ли я тебе доверять. А Фанни сказала мне, что если ты захочешь уехать, то она сама тебе все поведает. Но теперь Микеле арестовали, ты узнала правду о дяде, бессмысленно скрывать от тебя все остальное.
     Джулия помолчала, проворачивая в голове ставившие ее с детства в тупик факты. Теперь-то все казалось таким очевидным.
     - Что между ними произошло?
     Они уселись на постель, Леон взял ее за руку и начал поглаживать пальцы таким знакомым ей движением.
     - Насколько я знаю, они встретились, когда она проводила отпуск в Италии, - ответил он. - У них был довольно бурный роман. Он обещал жениться на ней, но что-то случилось... и он женился на другой.
     Джулия кивнула:
     - Он мне когда-то рассказывал, после того как умерла тетя, о том, что иногда приходится следовать чувству долга.
     - Что ж, значит, чувство долга ему изменило, когда он был с Фанни, - сухо заметил Леон. - Ведь у нее был ребенок. Ты. Думаю, она была слишком горда, чтобы сказать твоему дяде. То есть твоему отцу. Догадываюсь, что он узнал о тебе слишком поздно, а когда узнал, то договорился, чтобы ты росла в доме у его брата.
     - А потом они умерли, и Фанни стала моей няней.
     - Нелегко было решиться на такое. Ведь жена твоего отца была еще жива. Фанни говорила мне, что ни разу не заикнулась ни о чем, пока жила там, и она никогда не оставалась с ним наедине. Должно быть, временами напряжение было просто невыносимым.
     - Да, - отозвалась Джулия, вспоминая об испытанном ею за последние дни напряжении. - Не знаю, могла бы я выдержать такое.
     - Полагаю, зная Фанни, что ей просто необходимо было быть рядом с тобой любой ценой, пока ты росла. Все было бы иначе, если бы твои приемные родители не умерли, но когда ты осиротела, она не собиралась уступать.
     - Но когда тетя умерла, - вспоминала Джулия, - Фанни поссорилась с дядей и уехала. Помню. Я была в соседней комнате. Он был в гневе, потому что она отказалась выйти за него замуж. Он сказал, что она разбивает ему сердце, что она ничего не желает слушать, что у нее есть долг, она должна выйти за него замуж. Я-то думала, что это прекрасная мысль. Не могла понять, почему она так взорвалась. Я была там, в глубине, они даже не знали, что я их слышу, и никогда я не видела их такими разъяренными.
     - Гордость, - констатировал Леон.
     - Да, теперь я понимаю. Он-то считал, что она сразу выйдет за него замуж, а она считала, что раз уж не подошла на роль в первый раз, то второй ей не нужен. - Помолчав, девушка беспомощно пожала плечами. - При таких родителях просто удивительно, что я еще поддаюсь доводам рассудка.
     Леон улыбнулся, и Джулия покраснела.
     - Честно, - запротестовала она настойчиво, - я не всегда...
     - Ты ей позвонишь? - спросил Леон.
     - Нет. - Джулия прижала руку к сердцу. - Здесь слишком много чувств, их не выразишь в телефонном разговоре. Теперь я ее понимаю, понимаю, почему она просила тебя не говорить мне. Я рада, что ты позвонил ей и сообщил, что со мной все в порядке, но мне хочется пообщаться с ней лично. Нам во многом надо будет разобраться.
     Настало молчание, каждый погрузился в свои мысли. А потом, подняв глаза, Джулия увидела, что Леон странно смотрит на нее.
     В лице его было нечто такое, что заставило ее сердце судорожно взметнуться.
     - Что, что случилось? - испугалась она.
     - Ничего. Просто я думал: когда мы с тобой поженимся, ты не сбежишь со свадьбы с каким-то громилой, который считает, что все знает лучше всех.
     - Почему бы и нет? - невинно осведомилась Джулия. - В прошлый раз я сбежала, и смотри, что получилось.
     - Иди сюда. - Он протягивал к ней руки так жадно, что она больше не могла, да и не хотела, противиться. - Я говорил тебе, как ты прекрасна? - Его пальцы скользнули под платье, прошлись по ее коже, так что она вся запылала.
     - Да, - мечтательно прошептала девушка, - кажется, да.
     За окном по небу плыла полная луна, в комнату лился серебристый свет, омывая все прохладными лучами. Лицо Леона оказалось наполовину в тени, глаза его сделались совсем темными, глубокими.
     Больше ничего нет, смутно подумалось ей, - ни комнаты, ни кровати, ни острого аромата лаванды в теплом ночном воздухе. Реальность ускользала все дальше и дальше, остались лишь они двое... Отныне имело значение лишь то, как Леон смотрел на нее, обнимал, гладил, ласкал. И она отдалась его ласкам, а ее пальцы робко исследовали его гладкую кожу под шуршащей рубашкой. Потом, когда они легли на постель, она почувствовала себя увереннее, поняв, какое наслаждение ему доставляет.
     - Я люблю тебя, Джулия. - Она лежала в его объятиях, а их одежда валялась на полу бесформенной кучей. Она даже не заметила, как это произошло. Посмотрела ему в глаза и улыбнулась:
     - Знаю. Наверное, я всегда знала.
     Такого дождя она еще не видела. Он бился в окна элегантной гостиной в доме Фанни Лаваль, как будто кто-то швырял в них ведерки дроби, а свинцово-серые тучи, мрачно нависавшие надо всем, казались такими низкими, что Джулия могла бы их потрогать.
     - Тулуза в августе, - пояснила Фанни, откидываясь на подушки на кушетке и подтягивая под себя ноги. - Типичная погода для праздника.
     Отвернувшись от мокрого окна, Джулия подошла к кушетке. Должно быть, ее мать - самая элегантная женщина из всех, кого она знала. Даже сейчас, в джинсах и старой хлопчатобумажной рубашке, с собранными небрежно в пучок длинными золотыми волосами, она выглядела так, как будто бы только что сошла со страниц дорогого журнала.
     - Милая, в чем дело? - В глазах Фанни мелькнуло такое же смешливое выражение, как часто бывало у Леона.
     Джулия покачала отрицательно головой: она обещала Леону не выдавать секрет.
     - Ничего.
     - Ерунда, - спокойно ответила Фанни. - Мы, конечно, немало лет прожили порознь, но ты все же моя дочь. Я знаю, когда ты говоришь не правду.
     И верно. Три недели прошло с тех пор, как Леон привез ее в просторную квартиру ее матери, а кажется, что она всегда тут жила.
     - Может быть, - застенчиво согласилась Джулия, - но я обещала ничего не говорить.
     Кинув на нее проницательный взгляд, Фанни с улыбкой уставилась в потолок.
     - Леон. Ну точно, вы с ним что-то задумали.
     - Свадебные планы.
     Фанни улыбнулась.
     - Он хороший человек. И ему так повезло с тобой.
     Джулия глубоко вздохнула.
     - Я знаю об отце. - Она смотрела прямо в глаза матери. - Ты не думаешь, что нам пора обо всем поговорить?
     Они обсудили многое за минувшие дни - говорили обо всем, кроме как об ее отце. Фанни уходила в сторону от темы, а Джулии не хотелось настаивать. Но теперь.., придется.
     - Да говорить-то не о чем, - ответила Фанни неохотно. - Мы полюбили друг друга, а потом долг заставил его жениться на другой.
     Когда она умерла, он решил, что можно... просто продолжить. Ты понимаешь, он даже не извинялся. Одно слово. Один взгляд - и я бы согласилась быть с ним всю жизнь.
     Такая гордость, такая глупая гордость.
     - С обеих сторон, - решительно заявила Джулия.
     Кинув на нее изумленный взгляд, Фанни рассмеялась.
     - Да, ты и впрямь дочь твоего отца. Но что же делать? Нет смысла плакать над сбежавшим молоком.
     Встав, Джулия опять подошла к окну. Где же Леон? Он должен был появиться давным-давно. И тут, словно повинуясь ее мыслям, к дому подъехала машина, разбрызгивая в стороны воду из луж. Она увидела, как с места водителя выскочил Леон, пробежал на другую сторону, раскрывая зонтик. Джулия прижалась носом к стеклу, надеясь увидеть пассажира, но стекло запотело.
     - Что там такого интересного?
     - Ничего. - Джулия боком двинулась в прихожую, а потом побежала к дверям.
     - Джулия! - крикнула Фанни. - Что...
     Но девушка уже не слушала. Рывком распахнув дверь, она увидела на пороге двух мужчин.
     Человек, всегда игравший большую роль в ее жизни, стоял впереди. Человек, которого она считала дядей. Он пристально смотрел на нее, и Джулия неуверенно улыбнулась. Он похудел, в глазах его появилось незнакомое ей выражение. Робость.
     - Ты меня простила? - спросил он, касаясь рукой ее щеки.
     - Мне нечего прощать.