В  неверном  свете  луны  его  лицо  выглядело   до   странности
побелевшим, утратившим  свой  обычный  загар.  Казалось,  все  живые  краски
покинули его, как это бывает в минуты потрясений или глубоких переживаний.
   "Да нет, это просто иллюзия, плод возбужденного воображения",  -  сказала
она себе, решительно отворачиваясь от него и устремляясь к двери. На  пороге
она резко остановилась.
   - Я отлично знаю, зачем ты вернулся, на  что  ты  надеешься,  но  у  тебя
ничего не получится, Джеймс!
   - А то, что случилось сейчас?.. - спросил он ее неожиданно тихим голосом.
Его простой вопрос болезненно отозвался в душе.
   - Ничего не было! - выкрикнула  она,  гневно  сжимая  маленькие  кулачки.
Винтер ожидала, что он начнет с презрением насмехаться  над  ее  ранимостью,
над ее так и не угасшим чувством к нему. Но, к ее удивлению, он молча  сидел
на кровати, низко опустив голову.

Глава 9

   " - А то, что случилось сейчас?
   - Ничего не было!"
   Эти слова и утром болью отдавались в ее сердце. Они звучали как  смертный
приговор... Но чему? Любви, которая никогда не существовала, по крайней мере
со стороны Джеймса? Застилая постель, Винтер двигалась как во сне. Еще  одна
тревожная ночь... Взглянув на  себя  в  зеркало,  Винтер  тяжело  вздохнула.
Покрасневшие, опухшие веки, погасший взгляд -  она  уже  не  так  молода,  и
подобные ночи не проходят даром для ее внешнего вида.
   Она  разбудила  сына,  но,   увидев   его   осунувшееся   бледное   лицо,
заколебалась, стоит ли посылать его сегодня в школу.
   О том, что  Джеймс  вошел  в  кухню,  она  догадалась  по  теплой  волне,
пробежавшей от ее затылка до ног, но Вин твердо решила  не  оборачиваться  и
делать вид, что не замечает его. Если бы можно было так же  легко  заглушить
глухую боль в сердце.
   Как она могла любить его все эти годы? Весь остаток ночи она ворочалась с
боку на бок, мучительно пытаясь найти ответ на этот  вопрос.  Она  старалась
убедить  себя,  что  в  этом  виновато  ее  воспитание.  Ведь  из-за  своего
тепличного образа жизни она и  представить  себе  не  могла,  что  подлинная
любовь и плотская страсть  -  совершенно  разные  чувства.  Она-то,  молодая
неопытная дурочка, убедила себя, что если ее влечет к Джеймсу как к  мужчине
- значит, она любит его. Теперь она знала, что в жизни все  не  так.  Сейчас
Вин была уже зрелой женщиной и прекрасно понимала, что возжелай она  мужской
близости, то смогла бы лечь в постель с любым понравившимся ей  мужчиной,  и
при этом не испытывать чувства вины за то, что не любит его. И  если  Винтер
была одинока, то не потому, что не могла найти себе партнера, -  просто  она
решала совсем другие жизненные проблемы.
   О Боже, ну зачем Джеймс вернулся в их  дом,  зачем  рушит  и  калечит  их
жизнь?
   За завтраком Чарли был до странности тих, а когда наконец  заговорил,  то
обратился не к Джеймсу, а к матери, но она не  сразу  отметила  этот  важный
знак. И когда Чарли попросил ее  проводить  его  в  школу,  она  с  тревогой
посмотрела  на  него.  В  этот  момент  она  была  слишком  обеспокоена  его
состоянием, чтобы праздновать победу  и  радоваться  тому,  что  сейчас  сын
больше нуждается в ней, чем в Джеймсе.
   - Давай выйдем прямо  сейчас,  -  попросил  он  Вин,  отодвигая  от  себя
нетронутую тарелку с кашей. - Я хочу пройтись пешком.
   Пешком? Вин едва удержалась, чтобы не напомнить Чарли, как  он  не  любит
ходить в школу пешком.
   Джеймс тихо наблюдал за ними,  не  говоря  ни  слова.  Винтер  беспомощно
молчала, не зная, как себя вести. Должна ли она мягко настоять на том, чтобы
все-таки отвезти  его  на  машине?  Или  это  только  ухудшит  дело?  Винтер
понимала, что мальчик еще не пришел в себя  от  потрясения,  но  понятия  не
имела, как реагировать на его поведение. Следует ли ей сделать вид, что  она
не видит ничего странного в его просьбе? Должна ли она вместе с  ним  пешком
пройтись до школы? А может  быть,  стоит  все-таки  уговорить  его  сесть  в
машину?
   - Да-да,  конечно,  мы  можем  просто  прогуляться,  -  согласилась  она,
стараясь говорить как можно спокойнее. Джеймс внимательно их слушал.
   Она бросила на него быстрый взгляд, но тут же пожалела об этом,  так  как
сразу же покраснела, вспомнив о  прошедшей  ночи.  Его  брови  были  сердито
сдвинуты - по-видимому, он совершенно  не  одобрял  ее  реакции  на  нелепую
просьбу Чарли.
   - Чарли, мама еще не допила кофе, - тихо сказал он. - Давай-ка я...
   - Нет. Пусть меня проводит мама. Вин замерла от  испуга,  увидев,  как  у
сына трясутся губы.
   - Ничего, милый, - быстро произнесла она, - я больше не  хочу  кофе.  Иди
наверх и почисти зубы, а я пока возьму плащ.
   Первый раз за все пребывание Джеймса в их доме Чарли, казалось,  был  рад
возможности сбежать от него. Вин не очень удивилась,  что,  когда  за  Чарли
захлопнулась дверь, Джеймс раздраженно бросил ей:
   - Зачем ты идешь у него на поводу? От этого ему не станет легче!
   - А что я должна была делать? Силой затолкнуть  его  в  машину?  -  резко
ответила Винтер, защищая сына.
   Она злилась на Джеймса за его слова, но в глубине души понимала, что он в
чем-то прав.
   - Зачем ты потворствуешь ему? Ты поощряешь его  висеть  у  тебя  на  шее,
полностью зависеть от тебя. Ведь ты своим поведением вдалбливаешь  ему,  что
женщины только для того и созданы, чтобы  удовлетворять  капризы  мужчин!  В
конце концов, ты могла бы попросить его подождать, пока ты не допьешь  кофе.
Ты только балуешь его! Подумай о той женщине, которая когда-нибудь  разделит
с ним его жизнь. Или ты никогда не позволишь ему жениться?
   Обвинение было таким несправедливым, что Вин задохнулась от гнева.
   - Ты ревнуешь! - выкрикнула она. - Вот и все! Ты просто ревнуешь!
   Его лицо потемнело от ярости, и Вин поняла, что не ошиблась.
   Джеймс подтвердил ее догадку, резко бросив:
   - Да, ты права! Представляю, как ревновал  тебя  к  нему  твой  любовник.
Теперь я понимаю, почему он терпеть не мог Чарли!
   Грохнув стулом, он вышел из-за стола и хлопнул дверью.
   Через секунду вошел Чарли. При виде бледного  и  расстроенного  сына  Вин
сразу же позабыла о злобных словах Джеймса.
   Проводив Чарли до школы, она бегом  вернулась  домой.  У  нее  совсем  не
оставалось времени, чтобы нормально позавтракать.  В  спешке  она  запихнула
что-то в себя, схватила ключи и сумочку и понеслась к машине.
   Так началась неделя, которой суждено было стать одной из самых сложных  в
жизни Вин. Чарли капризничал все больше и больше и почти  перестал  обращать
внимание на отца.
   Когда Винтер встретилась с Эстер на занятиях по аэробике, она  призналась
ей, что долго раздумывала, стоит ли вообще идти на урок.
   - Чарли закатил скандал, когда услышал, что я собираюсь  уходить.  -  Она
расстроенно посмотрела на подругу. - Не знаю, что и делать, Эстер.
   - А что думает об этом Джеймс? - спросила та.
   - Джеймс? - удивилась Вин.
   - Ну, он же отец Чарли. Ты сама говорила, что до этой аварии он буквально
смотрел ему в рот.
   - Да, это так. Джеймс считает, что я должна немного отстраниться от  него
и не позволять ему виснуть на мне.
   - То есть не давать ему управлять твоей жизнью? - мудро  заметила  Эстер,
пряча улыбку, когда Вин повернула к ней встревоженное лицо. - Ну-ну, Вин, мы
знаем друг друга достаточно долго для того, чтобы ничего не скрывать.  Чарли
считает, что ты принадлежишь ему, и его  можно  понять.  Но  он  к  тому  же
волевой парень и не привык, чтобы между вами кто-то стоял. Уверена,  что  он
совершенно не желает делить тебя ни с  кем  другим.  Мне  кажется,  что  эта
катастрофа, с одной стороны, конечно, потрясла  его,  а  с  другой  стороны,
где-то в подсознании он понял, что хочет, чтобы ты была только с ним.
   - Но ведь так оно и  есть!  -  запротестовала  Вин.  -  В  одно  время  я
подумывала о Томе, но сейчас...
   - А кто говорит о Томе? - лукаво заметила Эстер.
   Вин сначала недоуменно посмотрела на нее, но, по мере того,  как  подруга
говорила, ее лицо заливалось краской смущения.
   - Да,  дорогая,  я  говорю  о  Джеймсе.  Теперь,  когда  радость  от  его
долгожданного приезда слегка поблекла, Чарли понемногу прозрел и понял,  что
Джеймс не будет так же уступчив, как ты. А  еще  он  понял,  что  его  будет
потруднее убрать из твоей жизни, не то что прочих кавалеров вроде Тома.
   - Убрать из моей жизни? Что ты говоришь! Я и не собираюсь впускать его  в
свою жизнь!
   - Но он же живет с вами, не так ли? - безжалостно указала Эстер  и  затем
более мягко добавила:
   - Ведь ты все еще любишь его, подружка?
   Винтер испуганно заморгала.
   - Неужели это так заметно, Эстер?
   - Не так чтобы очень, - великодушно ответила та. - Считай, что я  сказала
это по наитию. Между прочим, после того, как я увидела  его,  могу  сказать,
что понимаю тебя. - Она шаловливо улыбнулась. - Он очень даже ничего.
   Вин рассмеялась, но на сердце у нее по-прежнему было тяжело - не  оттого,
что подруга открыла тщательно хранимую ею тайну, а от ее слов о  Чарли.  Она
хорошо знала Эстер и очень  дорожила  ее  мнением.  Вин  ни  на  секунду  не
усомнилась в том, что ее подругой двигали самые добрые побуждения.  Но  если
она права, то Вин придется придумать что-нибудь, чтобы показать Чарли, что в
их жизни должно быть место и для других людей, для других связей. Но как это
сделать?
   Она сразу же подумала о Джеймсе. Хоть ей это и неприятно  было  признать,
но он наверняка знал,  как  справиться  с  подобной  ситуацией.  Джеймс  был
мужчина и к тому же отец Чарли. Конечно, он намного лучше, чем она, способен
помочь ему разобраться в себе,  выйти  из  того  эмоционального  кризиса,  в
котором тот пребывает.
   Да, но как Джеймс поведет себя, если она обратится  к  нему  за  помощью?
Вдруг он скажет ей:
   "Ведь я же говорил тебе!" Вдруг он использует ее признание в  собственной
слабости для того, чтобы наконец исполнить свой план и отнять у нее Чарли?
   Винтер теперь знала, что  если  захочет,  то  всегда  сможет  сыграть  на
слабости сына и так крепко привязать его к себе, что он  совершенно  забудет
Джеймса. Но она также понимала, что подобные действия больше всего  повредят
ее ребенку, замедляя его  эмоциональное  развитие,  и  он  еще  долго  будет
беспомощно цепляться за ее подол, прячась от реальности.  Нет,  Чарли  нужен
Джеймс. Ему необходим отец!
   Наконец-то она призналась себе в этой очевидной истине.
   Но Чарли нужна и она. А  это  означает,  что  им  с  Джеймсом  предстояло
решить, каким образом сделать так, чтобы Чарли находился в близком  контакте
с ними обоими. Еще важнее было устроить все так, чтобы их сын не страдал  от
взаимной неприязни, существующей между ними. А вернее, от неприязни  Джеймса
к ней, печально подумала она. Как справедливо заметила Эстер,  то,  что  она
испытывала к нему, было весьма далеко от ненависти.
   Винтер совсем не нужна была Эстер, чтобы объяснить, как она  относится  к
Джеймсу. Как только он дотронулся до ее руки, поцеловал ее, она поняла,  что
по-прежнему любит его. Просто все это время Вин тщательно скрывала  от  себя
это чувство. Она так и не разлюбила его  даже  тогда,  когда  он  так  грубо
оттолкнул ее с младенцем сыном. Вин поняла, что всегда  помнила  о  Джеймсе,
несмотря на все свои старания забыть его.
   Она так и не смогла разрушить свою  любовь  и  поэтому  похоронила  ее  в
глубине  своей  души,  попыталась  убедить  себя,  что  ее  никогда   и   не
существовало...
   Вин до крови закусила губу. Если бы это  действительно  было  так!  Но  с
другой стороны, если бы она не любила Джеймса, то у нее не было бы Чарли!
   Она обхватила руками раскалывавшуюся от тяжких мыслей голову.  Но  почему
ее жизнь так беспокойна? Почему она так сложна и наполнена такой болью?

Глава 10

   После долгих и трудных раздумий Вин наконец осознала, что для  воспитания
Чарли ей необходим Джеймс. Она даже собралась с духом,  чтобы  поговорить  с
ним, но, как ни странно, это оказалось довольно сложно.
   Теперь Джеймс  держался  с  ней  совсем  иначе,  чем  в  первые  дни.  Он
откровенно избегал Вин, и она прекрасно понимала причину его  поведения:  он
просто хотел показать ей, что та ночь была  случайностью,  и  ничем  больше.
Каждый раз при воспоминании о ней Винтер краснела от  стыда  и  унижения  за
свою уступчивость, за то, как  быстро  она  отдалась  ему,  за  необузданное
стремление удовлетворить физические потребности своего тела.  Если  бы  речь
шла только о ее чувствах и  о  ее  будущем,  гордость  не  позволила  бы  ей
вступить  в  переговоры  с  человеком,  доставившим  ей   такие   неприятные
переживания. Но ведь сейчас разговор шел о будущем Чарли, о его  потребности
в тесном общении с отцом.
   А это было гораздо важнее. В конце концов, ведь именно из-за Чарли Джеймс
вернулся в родной город.
   И Джеймс должен заботиться о Чарли, должен любить его, постараться  более
спокойно перенести  перемену  в  его  поведении  после  автокатастрофы.  Вин
расстроенно вздохнула, подумав  о  том,  как  грубо  и  нетерпимо  сын  стал
разговаривать с собственным отцом. Он с раздражением отмахивался от  матери,
когда она пыталась объяснить ему  всю  необоснованность  и  несправедливость
такого отношения к Джеймсу.
   Сейчас он обращался с отцом с такой же жестокостью, как раньше с  Винтер.
Вначале он с восторгом ловил каждое слово Джеймса, а теперь просто  перестал
замечать его. Казалось, он делал все возможное, чтобы ни в  коем  случае  не
оставлять ее наедине с Джеймсом. Винтер все чаще и чаще  с  болью  в  сердце
вспоминала мудрые слова Эстер.
   К  удивлению  Вин,  Джеймс  весьма  спокойно   сносил   агрессивность   и
неуступчивость Чарли. Это было тем более странно, потому что она все еще  не
забыла, как тринадцать лет назад его раздражал плач младенца. Но  сейчас  он
был более терпим ко всем нелепым капризам и выходкам сына, чем она сама.
   И не раз и не два пыталась заговорить с Чарли и об увиденной им трагедии,
и о его выходящем за все рамки поведении, но он с такой  яростью  противился
любым ее попыткам поставить его на место, что она в страхе отступала.
   Когда Вин позвонила Эстер, чтобы обсудить с ней создавшуюся ситуацию,  та
немедленно все поняла и посочувствовала подруге.
   - Если хочешь, я могу попросить Рика поговорить с Чарли, -  сказала  она,
но Винтер поспешно отвергла ее предложение.  Ведь  Джеймсу  будет  неприятно
узнать, что его сын  предпочел  рассказать  о  своих  проблемах  и  тревогах
постороннему мужчине! Ну а с  другой  стороны,  с  какой  стати  она  должна
принимать во внимание его чувства? Как будто когда-нибудь он  думал  о  том,
чтобы не огорчить ее!
   В этом месяце Вин явно не везло. К домашним неприятностям прибавились еще
и  неприятности  на  службе.  Том  постоянно  и   совершенно   несправедливо
придирался к ней, а когда они случайно оставались наедине, делал ядовитые  и
весьма прозрачные намеки на ее жизнь под одной крышей с бывшим мужем.
   Вин старалась держаться вежливо и спокойно.  В  подобных  обстоятельствах
озлобление Тома было понятным и в общем-то простительным.  Но  теперь  ей  в
пику он стал ухаживать за молоденькой регистраторшей, работавшей в гостинице
на полставки. И это весьма сильно отразилось на отношении той к  дисциплине.
Вин без особого желания, повинуясь лишь острой необходимости, приняла  Лайзу
на работу. Уже тогда она разглядела, что эта девица мало  на  что  годна.  А
теперь становилось все труднее и труднее делать ей замечания  за  постоянные
опоздания и множество допускаемых ею ошибок и просчетов.
   Вин не раз пыталась объяснить ей, что своими поздними приходами и ранними
уходами Лайза создает массу трудностей для работающих рядом  с  ней,  но  та
пропускала слова начальницы мимо ушей. А сегодня она не сочла нужным  вообще
выйти на работу. День был очень  напряженным,  и  Вин  пришлось  вместо  нее
встать за столик регистрации.
   Когда ей наконец удалось покинуть гостиницу, было уже почти  семь  часов.
Она вымоталась и была совершенно разбита. А утром  ей  предстояло  очередное
неприятное столкновение с Лайзой. На этот раз Вин  придется  объяснить  той,
что нужно либо с уважением относиться к гостиничным правилам, либо  поискать
другую работу.  Наверняка  Лайза  использует  свои  теперешние  отношения  с
хозяином как козырь - она была вполне способна на это.
   Вин устало вышла из машины, медленно прошла по дорожке к дому  и  открыла
входную дверь.
   Джеймс с Чарли были на кухне. Чарли, сопя со злости,  исподлобья  смотрел
на отца. Перед ним стояла нетронутая  тарелка  с  ужином.  Казалось,  Винтер
ощущала исходившие от сына  волны  ненависти.  Она  испуганно  остановилась,
увидев злобное выражение его глаз и решительное лицо Джеймса.
   -  Что  случилось?  -  нервно  спросила  Вин,  глубоко  вздохнув,   чтобы
успокоиться.
   - Он говорит, что мне нужно это съесть, а я не хочу! -  капризно  ответил
Чарли.
   Сердце Вин упало. Она бросила взгляд на тарелку и убедилась, что  на  ней
лежит уже остывшая яичница с ветчиной - его любимое блюдо.
   - Чарли, неприлично говорить о присутствующем человеке "он" или "она",  -
автоматически начала она, но тут же опомнилась. - Но  почему  ты  не  хочешь
яичницу? Ты ведь так ее любишь?
   - Она холодная, - сердито буркнул Чарли. Сидевший напротив  Джеймс  шумно
втянул носом воздух. Вин понимала его раздражение, но Чарли умоляюще смотрел
на нее, и вместе со злостью в его глазах Винтер прочитала жалобную просьбу о
помощи. Она вспомнила, что он так же смотрел на нее, когда  был  еще  совсем
маленьким и беспомощным.
   На этот раз Винтер твердо решила не обращать  внимания  на  его  капризы.
Чарли очень хорошо знал, как размягчить ее сердце, но сейчас он уже  не  тот
беспомощный и беззащитный ребенок.
   - Ну и кто в этом виноват? - спросила она его, сдвинув брови.
   Чарли удивленно взглянул на мать и  упрямо  поджал  губы.  Он  не  ожидал
такого вопроса, уверенный в том, что она сразу же и безоговорочно встанет на
его сторону.
   - Мне не нравится, как он ее приготовил. Я хотел, чтобы ты  сама  мне  ее
поджарила. Ты же сказала, что сегодня рано вернешься.
   - Я сказала, что постараюсь вернуться рано, - поправила его Вин. - Но,  к
сожалению, пришлось задержаться. Да и вообще, Чарли, мне кажется,  что  твой
папа сделал все как надо.
   Она хотела напомнить ему, что он сам страстно  желал  приезда  отца,  что
из-за этого не  задумываясь  обманул  ее,  но  Джеймс  сидел  рядом,  и  она
сдержалась. Вместо этого Вин спокойно сказала:
   - Лучше скажи ему спасибо, что он приготовил тебе ужин, и...
   - Я его не просил! - взвизгнул Чарли, не дав ей договорить до конца. -  Я
не хочу, чтобы он жил с нами. Он вечно во все вмешивается, вечно учит  меня,
что делать! Как было хорошо, когда мы жили с тобой вдвоем!
   Вин молчала, пораженная его вспышкой. Чарли со злостью оттолкнул  тарелку
и стремительно  выбежал  из  кухни.  Конечно,  надо  было  окликнуть  его  и
заставить извиниться перед Джеймсом, но у  нее  просто  не  хватило  на  это
мужества.
   После его  ухода  Вин  медленно  повернулась  к  Джеймсу  и  нерешительно
сказала:
   - Прости, пожалуйста. Мне жаль, что так получилось.
   - Неужели? - раздраженно бросил Джеймс. - Не надо  врать.  Ты  все  время
давала мне понять, что я здесь лишний. - Он резко встал. - Мне нужно выйти.
   Оставшись одна, Вин устало взяла тарелку и переложила остывшую яичницу  в
мисочку.  Она  услышала,  как  Чарли  тихо  вошел  в  кухню,  но  не   стала
оборачиваться, чтобы показать  ему  свое  возмущение  его  грубой  выходкой.
Вместо этого она подошла к раковине и начала мыть посуду.
   - Ну так в чем дело, Чарли? - холодно спросила она,  убрав  со  стола,  -
Разве не ты хотел, чтобы твой отец жил вместе с тобой?
   Чарли угрюмо смотрел на нее, шмыгая носом.
   - Вначале хотел, а сейчас уже не хочу. Я хочу, чтобы мы были вместе,  как
раньше. Не нужно нам никог