сегодня у  него  намечен  ряд,  деловых
встреч и поэтому ему придется уехать из  гостиницы  на  целый  день.  Он  ни
словом не обмолвился о том, чтобы вместе провести выходные,  и  Вин  поняла,
что Том, так же как и она, решил порвать связывавшие их отношения.
   Хотя Вин понимала, что из-за его неприязни к Чарли она  не  сможет  стать
его женой, ей все-таки было неприятно, что  ее  любовник  даже  не  пытается
удержать ее. Вин начала серьезно сомневаться, любил ли он ее вообще.
   А любила ли она его? Теперь не удивительно, что ни он, ни она не  жаждали
интимных встреч. "Ну  а  с  другой  стороны,  с  каких  это  пор  постельные
отношения стали такими важными для нее?" - спрашивала себя Винтер, перебирая
лежащую на столе корреспонденцию. Между прочим, она  довольно  долгое  время
прекрасно обходилась и без них.
   Она уже обожглась на этом. На ее сердце остался шрам от раны,  нанесенной
ей Джеймсом. Теперь-то она знает, что нельзя строить  свою  жизнь  на  такой
зыбкой, ненадежной основе.
   Окна ее кабинета выходили в сад перед гостиницей.  Она  увидела,  как  по
лужайке прошла влюбленная пара. Мужчина обнимал  женщину  за  талию,  а  она
доверительно положила голову ему на плечо. Неожиданно  они  остановились,  и
она нежно улыбнулась тому, что он говорил ей.
   Они не были очень уж молоды, и глаза Вин наполнились слезами.  Ну  почему
же она так одинока, почему ей так не хватает любви! На  мгновение  в  сердце
Вин зажглась острая зависть к этой женщине. Как хорошо, когда рядом с  тобой
есть любящий человек, на  которого  можно  положиться,  который  никогда  не
бросит тебя... "Да полно! Положиться на мужчину?" -  тут  же  высмеяла  себя
Вин.
   Неужели же она действительно считает, что для  того  и  нужен  мужчина  -
чтобы сразу же положиться на него?
   Нет же, конечно, нет. Просто хорошо бы рядом иметь человека, на  которого
она могла бы положиться, если бы захотела этого.
   Вздохнув, Винтер переключила внимание на свой компьютер и быстро  набрала
вводной код. Она хотела проверить список брони на следующую неделю.
   Все утро Вин работала не поднимая головы, но позже  ей  удалось  выкроить
часок,  чтобы  пройтись  по  магазинам.  Вечером  она  собиралась   устроить
праздничное чаепитие специально для Чарли.  А  потом  они  могли  бы  вместе
погулять по вечернему городку. Вдвоем, без Джеймса. В конце концов, ведь  он
и так проведет с сыном целый день!
   Следуя  внезапному  порыву,  она  положила  в  корзинку  пачку   любимого
шоколадного печенья Чарли. В глубине души Вин не одобряла себя, понимая, что
это совсем ни к  чему,  что  ей  следует  заботиться  о  правильном  питании
ребенка, да и вообще  подобное  поведение  весьма  смахивает  на  стремление
подкупить Чарли, а это уж совсем некрасиво.
   Стоя в очереди у кассы,  она  старалась  не  вдаваться  в  рассуждения  о
плачевной,  по-видимому  врожденной   неспособности   женщин   противостоять
мужчинам в  своей  извечной  борьбе  за  собственное  достоинство,  попирать
которое доставляло такую  искреннюю  радость  всем  представителям  мужского
пола. Вин не сомневалась, что и Джеймс  находит  удовольствие  в  постоянном
унижении ее достоинства, искусно играя на ее чувствах к сыну.
   Как обычно, она неудачно выбрала очередь. Две дамы, стоявшие впереди нее,
что-то горячо обсуждали, в то время как кассирша, копаясь,  меняла  ленту  в
аппарате, задерживая всех.
   - Ты же знаешь, в чем тут дело, - важно говорила одна другой, -  если  бы
она не ушла от Пола, ничего бы не случилось. Естественно, парню нужен  отец,
особенно когда он в таком возрасте. Я, конечно, не хочу сказать, что Стив  -
большой подарок, с ним всегда было трудно. Но в полицию он попал впервые. На
этот раз отделался предупреждением, но я ей сказала...
   Вин в ужасе отпрянула от них. По ее спине  пробежал  холодок.  Опять  она
почувствовала себя виноватой. Она ничего больше не желает слышать об отцах и
их роли в воспитании детей!
   А разве не бывает мужчин, которые портят и совсем разрушают  жизнь  своих
чад? Вспомнить только, сколько девушек остались забитыми и униженными  из-за
того, что все свое детство наблюдали за тем,  с  каким  презрением  их  отцы
относятся к женщинам, к их матерям! А разве не отцы учат своих сыновей,  что
женщины им не ровня, что они - существа второго сорта и к ним  необязательно
относиться с уважением? Разве не они вдалбливают своим отпрыскам, что еще  с
древних времен женщины делятся либо на шлюх, либо на  святых?  А  что  можно
сказать о тех отцах, которые оскорбляют своих детей,  отказываясь  видеть  в
них нормальных, полноценных людей?
   Оторвавшись от невеселых мыслей. Вин смутилась, увидев,  что  кассирша  в
ожидании   смотрит   на   нее.   Стоящие   в   очереди   женщины   осуждающе
переговаривались. Покраснев, она неловко выложила продукты  из  корзинки  на
прилавок.
   "Вот так всегда бывает, когда спешишь домой", -  раздраженно  думала  она
позже, застряв  в  час  пик  в  автомобильной  пробке.  Углубленная  в  свои
переживания, Винтер даже не вспомнила о дорожных работах, о  начале  которых
заблаговременно  сообщалось  в  местной   газете.   Она   ругала   себя   за
забывчивость. Теперь Вин уже не могла проехать в  городок  объездным  путем.
Конечно, это заняло бы почти столько же времени, но зато ей не нужно было бы
стоять позади старенького грузовичка, задыхаясь от  изрыгаемого  им  густого
облака выхлопных газов.
   Она отчаянно хотела добраться до дома раньше Чарли. Винтер понимала,  что
с тех пор, как она стала работать в гостинице, у нее оставалось слишком мало
времени на сына, и Чарли мог  подумать,  что  он  не  очень-то  нужен  своей
матери.
   Естественно, в его классе учились и другие дети, матери которых  работали
с полной нагрузкой, и, конечно, он был не единственным ребенком, росшим  без
отца, но уж очень резко изменилась его  жизнь  после  того,  как  она  стала
работать в гостинице.
   Раньше, когда Винтер зарабатывала на жизнь, печатая дома на машинке,  она
всегда была в распоряжении Чарли. Она либо сама забирала его из школы,  либо
ждала его возвращения, нетерпеливо выглядывая из окошка кухни. У нее  всегда
было время, и он с удовольствием рассказывал ей о школе и о своих приятелях,
с аппетитом поглощая полдник и весело болтая ногами.
   А теперь она заскакивала за ним к Эстер не раньше шести вечера.  Их  ужин
часто бывал скомкан, и она слушала Чарли вполуха,  стараясь  сосредоточиться
на тех хозяйственных делах, которые запланировала на этот вечер.
   Но Винтер так  дорожила  своей  работой.  Ей  нравились  независимость  и
чувство самуважения, которые давала ей служба. Вин понимала, что  здесь  она
нашла свое место.
   Наконец-то дорожная пробка рассосалась! Винтер с облегчением вздохнула  и
нажала на газ. Теперь ее начало волновать, что  будет  с  ее  работой  после
разрыва с Томом. Неужели он захочет, чтобы она ушла? Естественно, сейчас уже
не стоит  и  надеяться,  что  он  продвинет  ее  на  более  ответственную  и
независимую должность, как обещал раньше. И что станет с  нею,  если  Джеймс
решит добиваться отмены ее опекунства над Чарли через суд?
   Уже давно прошли те времена, когда судьи автоматически  отдавали  ребенка
под опеку матери. А Джеймс - человек состоятельный и вполне может обеспечить
Чарли и создать для него нормальный семейный очаг. Он  даже  может  еще  раз
жениться.
   Она нервно сжала руль. Но почему мысль  о  повторном  браке  Джеймса  так
расстраивает ее? Неужели только потому, что ей просто неприятно, что у Чарли
появится молодая, красивая, энергичная мачеха? Такая мачеха, у которой будет
гораздо больше свободного времени и с которой будет намного интереснее,  чем
с измотанной на работе женщиной, не способной  найти  общий  язык  со  своим
сыном-подростком.
   Въезжая в переулок, Вин с облегчением заметила, что возле дома нет машины
Джеймса. Если повезет, то ей удастся приготовить ужин и немного  успокоиться
до возвращения сына. И тогда она сможет неторопливо выслушать рассказ  Чарли
о сегодняшнем дне.
   Входя в холл, Вин сразу же почувствовала, что что-то не так - уж  слишком
тихо и пусто было в доме. И не  потому,  что  Чарли  отсутствовал.  Она  уже
привыкла к тому, что он часто отлучался: у него было много друзей и  он  вел
довольно активный образ  жизни.  Вин  всегда  поощряла  его  в  этом,  но  с
единственным условием - она требовала, чтобы сын сообщал ей,  где  и  с  кем
находится.
   Винтер резко  тряхнула  головой,  стараясь  освободиться  от  непонятного
ощущения, быстро прошла на кухню и занялась ужином.  Вдруг  она  застыла  на
месте, пораженная странной мыслью.
   А ведь сейчас она ждет не Чарли... И прислушивается  не  затем,  чтобы  с
радостью и облегчением услышать его счастливый визг и громкое топанье ногами
по холлу. Неожиданно  она  поняла,  что  надеется  услышать  голос  Джеймса,
увидеть его строгое мужественное лицо.
   Неужели она уже тоскует по нему? Но ведь еще и недели не  прошло  со  дня
его приезда! Нет-нет, это невозможно. Да и  почему  она  должна  скучать  по
нему? Разве не ей хотелось видеть Джеймса меньше всего на свете?
   Какой беспорядок  и  хаос  принес  он  с  собой!  Ее  отношения  с  Томом
прервались, их жизнь с Чарли стала  просто  невыносимой.  Даже  Эстер  стала
странно посматривать на нее.
   "Не сходи с ума", - осадила она себя, прогоняя прочь непрошеные мысли. Со
вздохом Вин поставила чугунок в духовку и засекла время. Пора бы  им  уже  и
вернуться. У Чарли хороший аппетит, и он вряд ли захочет пропустить ужин.
   Если только... Она  нахмурилась,  чувствуя,  что  в  ней  опять  закипают
раздражение и ревность. А что, если Джеймс  решил  продлить  удовольствие  и
повез Чарли ужинать в какое-нибудь веселое местечко? Не может быть, ведь  он
же знает, что она будет волноваться. Джеймс и так уже целый  день  провел  с
сыном! "Боже мой, сколько же месяцев я не могла выкроить свободного  денька,
чтобы полностью посвятить его Чарли!" - горько раскаивалась Вин.
   Могла ли она винить сына, что он предпочитает компанию отца?
   Она уже ясно представляла себе, как  Чарли  на  суде  говорит,  что  отец
действительно хочет быть с ним и у него есть для этого время, а  мать  вечно
занята, вечно работает, вечно бегает за Томом...
   Вин испугалась собственных мыслей. Но ведь Чарли должен понимать, что  он
скоро наскучит Джеймсу, что  тому  надоест  роль  внимательного  отца  и  он
перестанет обращать на мальчика внимание, как это и было в детстве. Но  нет,
Чарли еще слишком мал, и нельзя ожидать, что он станет  рассуждать  и  вести
себя, как зрелый человек.
   Вин опять взглянула на часы. Неужели  прошло  только  десять  минут?  Как
медленно течет время, когда ты кого-нибудь ждешь...
   Чтобы как-то занять себя, она решила прибраться в  гостиной,  но,  открыв
дверь, в удивлении застыла на месте.
   Небольшая комната была безукоризненно убрана, газеты, бумаги, книги - все
лежало на своих местах. Ковер был вычищен  пылесосом,  а  мебель  до  блеска
натерта воском. Разбросанные обычно по всем углам видеокассеты и  игры  были
аккуратно собраны, даже полузасохшие цветы  выброшены.  Вместо  них  в  вазе
стоял свежий букет.
   Свежий букет... Вин печально смотрела на неумело составленную  композицию
и вспоминала другой вечер из далекого прошлого... Это было,  когда  она  уже
сообщила Джеймсу о своей беременности. В тот день ее не было дома - кажется,
она ездила в гости к родителям. А вечером Вин возвращалась домой едва  живая
от усталости, раздираемая двумя противоречивыми чувствами. Одна ее половинка
страстно желала, чтобы вернулась ее простенькая девичья жизнь, в которой  не
было бы Джеймса, а другая не менее страстно жаждала, чтобы  Джеймс  встретил
ее на пороге их маленького домика, обнял и сказал,  что  очень  ее  любит  и
хочет их ребенка. И тогда, точно  так  же,  как  вошла  в  гостиную,  ожидая
увидеть кавардак, который оставила, уходя. Но, как и сейчас, комната, словно
по мановению волшебной палочки, была вычищена до блеска,  а  в  вазе  стояли
свежие полевые цветы, которые Джеймс купил  для  нее  не  цветочном  базаре,
зная, как ее привлекает их неброская красота.
   Тогда Вин смотрела на цветы, чувствуя себя совершенно несчастной. В горле
клокотали рыдания. Она с трудом добрела до дивана и присела на краешек.  Как
ей хотелось броситься ему на шею! Но когда Джеймс спустился вниз и  вошел  в
гостиную, она почему-то яростно закричала:
   - Все понятно! Ты хочешь показать мне, что я должна была остаться дома  и
все сделать сама!
   А мне плевать, Джеймс! Мне на все плевать, и на тебя тоже!
   После своих грубых слов она  вихрем  пронеслась  по  лестнице,  упала  на
кровать и разрыдалась, страшно жалея о своем поведении. Она напрасно  молила
Бога, чтобы он привел Джеймса сюда, в ее объятия.  Громко  хлопнула  входная
дверь. Все было кончено - он ушел.
   Вин без сна лежала в  постели,  когда  Джеймс  наконец  вернулся.  Он  не
заговорил с ней, даже не дотронулся до нее.
   Печально вздохнув, Винтер вернулась в настоящее.  Кончиками  пальцев  она
легко дотронулась до лепестков. Нужно бы их покрасивее расставить. Она взяла
вазу и опять пошла на кухню.
   Зачем думать о том, почему Джеймс купил свежие цветы? Уж наверняка не для
того, чтобы сделать ей приятное.
   Вскоре, удовлетворенная  полученным  результатом,  Вин  внесла  по-новому
составленный букет обратно в гостиную.
   Прошлым летом они с Чарли кое-что изменили  в  этой  комнате.  Во-первых,
перекрасили стены в тот нежный,  слегка  желтоватый  цвет,  какой  бывает  у
свежего сливочного масла.  Они  попробовали  красить  губкой,  и  Вин  очень
понравился полученный результат.
   Тогда же она заново обтянула мягкую мебель и  повесила  новые  занавески.
Винтер очень гордилась старинной обстановкой гостиной. Когда они с  Джеймсом
поженились, их семьи отдали  им  старую  мебель,  служившую  еще  их  дедам.
Поначалу Вин была  возмущена  при  виде  этой  рухляди  -  ей  так  хотелось
чего-нибудь  поновей  и  помодней.  Но  вкусы  меняются,  и  теперь  она   с
удовольствием натирала воском  и  полировала  до  блеска  тяжелые  массивные
поверхности, сделанные из благородных пород деревьев.  В  этой  мебели  было
нечто солидное, благополучно-семейное. Сейчас Вин нравились даже  те  шрамы,
которые оставило деревянной поверхности неумолимое время.
   Нахмурившись, она посмотрела в окно. Они все еще не вернулись.
   К девяти вечера Вин уже не находила себе места. Ужин давно остыл,  а  они
так и не появились. Винтер металась по дому, нервно сжимая руки и все  время
прислушиваясь, не зазвонит ли телефон. Уже прошли все мыслимые сроки, и в ее
воспаленном воображении  вставали  трагические  картины  дорожной  аварии  -
увечья, смерть...
   Вин попыталась успокоиться, убеждая себя, что  если  бы  произошло  нечто
подобное, то ей сразу же сообщили бы об этом.
   Неужели Джеймс просто решил позлить ее таким образом?.. Но почему  он  ей
не позвонил? У него не  было  телефона  в  машине,  но  ведь  существуют  же
общественные автоматы, и не все же они разломаны уличными хулиганами...
   Винтер уже жаждала, чтобы раздался телефонный звонок, но  в  доме  стояла
мертвая тишина. Может быть, ей самой  позвонить  в  полицию?  Она  судорожно
протянула руку к телефону, но, услышав шум подъезжающей машины,  ринулась  к
окну.  Джеймс  не  спеша  поставил  свой  "даймлер"  сзади  ее   игрушечного
автомобиля, спокойно захлопнул дверцу и медленно пошел с Чарли к дому.
   Не  помня  себя  от  ярости,  она  распахнула  входную  дверь.   Как   бы
предупреждая ее гневный вопрос, Джеймс небрежно  извинился,  как  будто  они
опоздали не на несколько часов, а только на несколько минут.
   - Извини, мы вернулись позже, чем обещали. На шоссе  произошла  небольшая
неприятность.
   Небольшая неприятность! Лицо Вин  покрылось  красными  пятнами,  она  уже
открыла рот, чтобы излить свой гнев на Джеймса, но вдруг увидела, что он  со
значением покачал головой и показал ей глазами на склоненную голову сына.
   Только теперь Винтер заметила, как тихо ведет себя Чарли. Она внимательно
посмотрела на него. Он был бледен - чересчур бледен. Он заболел! Вот  почему
они вернулись так поздно...
   Не говоря ни слова, Чарли медленно прошел мимо нее и с  трудом  потащился
вверх по лестнице. Она растерянно наблюдала за его неуверенными движениями и
уже сделала шаг вслед за ним, но рука Джеймса твердо легла ей на плечо.
   - Оставь его.
   Оставить его?.. В глазах Вин отразились все ее чувства.
   -  Ему  нужно  немного  побыть  одному.  На  шоссе   произошла   страшная
автокатастрофа, и Чарли, к сожалению, кое-что видел. Впереди нас столкнулись
две машины. И зачем надо было так гнать?
   - Что случилось?  -  растерянно  спросила  Вин,  не  отрывая  взгляда  от
лестницы. Она обязана быть с сыном! Она хочет быть  рядом  с  ним!  В  конце
концов, она его мать! Чарли нуждается в ней...
   Как будто прочитав ее мысли, Джеймс тихо произнес:
   - Чарли уже не ребенок, Вин. По крайней мере, он считает  себя  взрослым.
Дай ему время прийти  в  себя,  не  роняя  своего  достоинства.  Он  пережил
страшное потрясение, а в его возрасте все они считают, что настоящие мужчины
никогда не плачут.
   - Да что же случилось? - жалобно повторила Вин трясущимися губами.
   - Одна машина врезалась в другую, и обе мгновенно запылали. Ничего нельзя
было сделать. Я остановился и позвонил в полицию.  Там  было  еще  несколько
машин, мы пытались помочь, но нам мешал сильный огонь. Я бы все отдал, чтобы
Чарли там не было.
   Он отвернулся, и Вин только теперь почувствовала  идущий  от  его  одежды
запах гари. Она задохнулась от ужаса,  увидев  разрезанный  рукав  куртки  и
забинтованную руку.
   - Ничего страшного - небольшой ожог, - успокоил ее Джеймс. -  Я  понимаю,
что должен был позвонить тебе, но это было просто невозможно.  Мне  пришлось
остаться, чтобы дать показания.
   Он взъерошил волосы и как-то неожиданно осунулся и посерел.
   - В одной машине погибла вся семья - отец,  мать  и  двое  малышей.  А  в
другой сгорели два молодых парня. О Боже, ну почему ты дал этому произойти?
   - Но ведь ты говоришь,  что  они  слишком  быстро  ехали,  -  механически
повторила она, чтобы хоть что-нибудь сказать.
   Вин была во власти собственного  разгоряченного  воображения,  настойчиво
оживлявшего в ее мозгу трагический рассказ мужа. Ведь на их месте  могли  бы
оказаться Джеймс и Чарли. Вин было стыдно признаться в этом,  но  внутренний
голос упрямо нашептывал ей - какое счастье, что  погибли  другие...  Вин  не
могла говорить, так она была потрясена его страшным рассказом.
   - Мне нужно принять  ванну.  Я  весь  провонял  дымом,  -  с  отвращением
произнес Джеймс.
   Но Вин понимала, что он хочет смыть с себя не запах гари, а запах смерти.
   - Чарли, - хрипло произнесла она. - Я, наверное, должна...
   Джеймс сразу же отрицательно покачал головой.
   - Не сейчас. Он сам все тебе расскажет, когда придет в себя.
   Джеймс давно уже был в  ванной,  когда  Вин  поняла,  что  в  первый  раз
попросила у него совета, попросила разделить с нею родительские обязанности.
Она действительно нуждалась в его совете. И с облегчением последовала ему...
   Она почувствовала, что вся дрожит, и зябко  обхватила  себя  руками.  Вин
вдруг представила себя на месте тех людей, которым сегодня предстояло узнать
о том, что трагическая случайность унесла жизни их близких...
   Казалось, она простояла так целую вечность, уставившись в пространство  и
вспоминая разные эпизоды из жизни Чарли. Она бы  не  пережила,  если  бы  ей
сейчас позвонили и сообщили, что все кончено...
   В кухню тихо вошел Джеймс.
   - Чарли лег спать, - сказал он ей. - Он все еще в шоке.  Если  бы  только
его там не было! Даже я не знаю, смогу ли скоро забыть этот кошмар...
   - Дети забывчивы, - к своему удивлению, тихо ответила Вин. - А Чарли  еще
совсем ребенок. Они не могут