фы и флейты -  их  музыка,
их волшебство. И колдуны, и воины, и маленькие леди с крыльями.
   В нем столько энергии, думала она,  и  страсти,  мужчина  с  огнем  в
волосах и отливающей медью кожей. В его объятиях  чувствовались  сила  и
красота, тяжелое мужское тело жаждало ее.
   Их одежда легко соскользнула и перекочевала на пол. Она провела рукой
по его животу, гладила и ласкала, наблюдая за мерцанием его глаз, слушая
звуки возбужденного мурлыканья, исходящего из его груди.
   Они целовались снова и снова.  Было  так  приятно  лежать  обнаженной
рядом с ним, играть и дразнить, зная, что  за  этим  придут  эротические
сокровища.  Она  чувствовала  все   каждое   нежное   движение,   каждую
открывшуюся пору, каждый вздрагивающий нерв,  каждый  вздох.  Он  плавно
скользнул в нее без защиты,  нависнув  над  ней  и  раскачивая  ее  тело
медленными  толчками.  Она  приняла  его  ритм,  и  они  задвигались   в
медлительном дивном темпе.
   - Скажи мне, - шептал он, - скажи, чего ты хочешь?
   - Тебя, - все, что она смогла ответить, - как можно больше тебя.
   Он вонзился в нее глубже и дал ей то, что она просила:  свое  сердце,
переполненное любовью, свое семя... И в этот момент, в этот  невероятный
момент, когда они погружались в удовольствие, прозрачные огоньки плясали
между ними. Она поняла: теперь они одно.
 
Эпилог 
 
   Для двух  с  половиной  лет  Брианна  Солнечный  Лучик  была  слишком
болтлива и улыбчива. Сегодня на ней было светлое  сиреневое  платьице  с
пышными рукавами, украшенное  лентами,  бантами  и  пуговицами  в  форме
сердечек.  Белая  кружевная  нижняя  юбка  торчала  из-под   подола,   а
собравшиеся в сборки носочки открывали миниатюрные  ножки  в  туфельках.
Шейн пытался закрепить в ее волосах заколку, но она крутилась и всячески
мешала ему.
   - Я возьму Куги в церковь, папочка?
   - Конечно, возьми.
   Куги - это тот игрушечный кугуар, который стал ее "любимым  одеялом",
потрепанное животное, которое сопровождает ее повсюду.
   Она спит с Куги ночью, кормит его  завтраком  утром,  делится  с  ним
секретами и просит, чтобы он мурлыкал.
   - А где мамочка? - спросила она, шаркая своей беспокойной ножкой.
   - Она тоже готовится.
   - А ты уже готов, папочка?
   - Почти, - ответил он, продолжая борьбу с заколкой, поскольку  мягкие
локоны Брианны устроили сегодня бунт.
   На Шейне был черный смокинг и накрахмаленная белая рубашка, но пиджак
пока висел на спинке стула, а ноги были босые. Через час Том Маккинли  и
Линда Бакстер станут мужем и женой в загородной маленькой церкви.
   У всех членов семьи, включая мать Шейна  и  ее  нынешнего  друга,  на
церемонии будет своя роль.
   - Мамочка! - завопила Брианна, когда Келли вошла в детскую.
   Шейн поднял глаза, его пульс замер. Водопад из  цветов  увенчивал  ее
голову, а платье из мерцающего  сиреневого  шелка  роскошно  драпировало
большой живот. Келли Ночной Ветер была на восьмом месяце беременности, и
в мире не существовало более прекрасной женщины. Она выглядела блестяще,
просто олицетворение материнской элегантности.
   Он подхватил Брианну и понес ребенка к матери. Они прижались  друг  к
другу все вместе - семья,  в  которой  каждый  чувствует  себя  тепло  и
спокойно в окружении любящих и любимых рук.
   Брианна постучала пальчиком по животу Келли и улыбнулась.
   -  Привет,  ребенок,  -  сказала  она,  радостно  приветствуя  своего
неродившегося брата, а может, сестру.
   Шейн и Келли обменялись гордыми улыбками. В ее глазах он  видел  мир,
который они создали, их личное "счастливое небо", уголок в  Техасе,  где
цветут  дикие  цветы  и  феи  трепещут  своими  крылышками.  Место,  где
экзотические кошки отдыхают в  тени,  а  мужчины  и  женщины  безнадежно
влюбляются.
   Этим солнечным днем они будут отмечать новую свадьбу, а  также  новую
жизнь в чреве  Келли,  а  еще  присутствие  маленькой  девочки,  которая
отгоняет штормы. Потому что сегодняшний день, Шейн уверен, откроет  путь
и вечность.